Счастье – это когда не надо думать!
Второй брат, Толя, спрашивал обычно:
– А что иное-то?
Бабка никогда не отвечала на прямолинейные вопросы.
Зато иногда приходила и рассказывала на ночь сказки.
Когда я теряю сознание, обязательно вспоминаю это.
Вот и сейчас мне видится то, что я болею ангиной, лежу на кровати и спрашиваю ее:
– Когда ты не думаешь и становишься от этого счастливой, что ты делаешь?
– Путешествую по разным удивительным местам.
– И что ты там видишь?
– Ты точно хочешь это знать?
– Да.
– Ну смотри, только не рассказывай никому.
– Никому-никому.
– Тогда слушай. Сегодня днем я остановила мысли и стала настолько счастливой, что захотела приготовить наваристый супчик из куриных потрохов. Я заготовила картошку, морковку, капусту, лук, чеснок, укроп и прочие составляющие.
Она спрашивает меня:
– Ты чувствовал странные запахи в доме, когда вернулся с прогулки?
– Да, и еще пахло духами и одеколоном.
Она продолжает:
– Так вот. Поваром я сделала волка. Я вынула его прямо из какого-то зоопарка и внушила, что он шеф-повар известного киевского ресторана «Империя», того, что когда-то находился в конце Андреевского спуска, в двухэтажном здании с колоннами и огромной террасой на втором этаже. Я надела на него фартук с нарисованными на нем земляничками, огромный белый поварской колпак. На нос ему я нацепила очки. Научила его ходить вертикально, приплясывая. Я назвала его Петро.
Она ненадолго задумывается о чем-то своем, видимо, связанном с этим именем.
– Помощниками я сделала семерых козлят. Я вынула их прямо из какой-то фермы и внушила, что они младшие повара этого самого ресторана. Надела на них маленькие фартучки, на которых были нарисованы цветочки – ромашка, лютик, василек, подсолнух, одуванчик, шиповник и тюльпан и маленькие поварские колпачки. Научила их ходить вертикально и кружиться вокруг своей оси, не падая. Я назвала их: Белый, Серый, Черный, Зеленый, Синий, Желтый, Оранжевый. Чтобы легче запомнить, кого как зовут, придала шерсти каждого из них соответствующую окраску. Чтобы от них не воняло, надушила волка терпким ароматом от КАРДЕНА, а козлят – семью разными ароматами от ДОЛЬЧЕ И ГАБАНА.
Бабка дает мне выпить стакан горячего молока с медом.
– Во время приготовления пищи волк пританцовывал у кастрюли, помешивая бульон, и руководил процессом. Козлята добросовестно и аккуратно чистили картошку и чеснок, резали капусту и лук, натирали морковку, измельчали укроп и промывали потроха. Желтый козленок с одуванчиком на фартуке стоял на мойке. Иногда им становилось так радостно, что они бросали ножи, терки и кастрюли и начинали танцевать и кружиться. Они пели песни из репертуара группы «ЧИНГИСХАН».
Она смеется.
– Я чуть не помирала со смеху, когда козлята, взявшись за руки, хором затягивали своими блеющими голосками «Са-амурай, Са-амурай, Са-амура-иа-иа-иай!», а волк, в колпаке и переднике с земляничками, изображая мастера восточных единоборств, размахивая в воздухе своими крючковатыми лапами, подхватывал грубым баритоном: «Ху! Киа!»
Бабка вздыхает, вытирая платочком выступившие от смеха слезы.
– Закончив приготовление в течение полутора часов, они подали мне чудно пахнущий суп с черным хлебом, холодной водкой, чесноком и майонезом в гостиную. Они ушли, нелепо пятясь и кланяясь, и долго еще по очереди подглядывали за мной из дверного проема. Они хотели знать, понравится ли мне их стряпня. Я сняла с них свое внушение, очки, колпаки, фартуки и вернула туда, откуда взяла. Чтобы не расстраивать.
Она подводит итог с нотками печали в голосе:
– Потому как что это за нелепость – есть еду, приготовленную животными.
Я спросил ее тогда, в конце нашего странного разговора:
– Откуда ты знаешь про группу «ЧИНГИСХАН»?
Дерматолог
Я прихожу в сознание, оттого что на меня льют ледяную воду, и кричу: «У-у-у-у-х!»
Затылок дико болит. Руки связаны за спиной и примотаны к тяжелому металлическому стулу, на котором я сижу. Какой-то цех. Зеленые допотопные станки. Где-то над моей головой горит единственная лампа. Стен не видно: они далеко от меня, в темноте.
Передо мной стоит огромный бородатый детина с копной черных кудрявых волос, сверху увенчанных маленьким желтым сомбреро. Его борода начинает расти прямо от глаз, налитых кровью и яростных. В ноздри красного мясистого носа вдето бриллиантовое кольцо.
«Что за дичь?»
Он одет в коричневые кожаные штаны с бахромой и в такую же кожаную куртку – на голое волосатое тело. На ногах у него красные сапоги с носами, загнутыми вверх, со шпорами. Его опоясывает широченный ремень, увешанный ножами, револьверами, какими-то скрученными веревками, плетками и маленькими топориками. В огромных ручищах он держит водяной шланг, из которого снова меня поливает.
«У-у-у-у-у-у-х!»
Я трясусь от холода.
Он говорит:
– Унч кимба грузобарра!
Как будто заводят мотоцикл.
Из темноты появляется маленький желтокожий человечек, одетый во что-то напоминающее костюм ниндзя – черное и не имеющее формы. Он двигается быстро и бесшумно. Я замечаю, что на его лице, выражение которого неуловимо, совершенно нет никакой растительности, даже бровей и ресниц. У него есть глаза, но трудно понять, куда он смотрит.
Он добавляет:
– Уи оойа эя.
Как будто ветер шелестит листьями.
Я думаю: «Фантомас».
Из-за моей спины появляется третий – круглолицый человек славянской наружности с добродушным лицом. Нос картошкой, почти лысый, внимательные глаза. Ощущение такое, что он переполнен мыслями, идеями и образами, ищущими выражения через слова, и пребывает в напряжении, постоянно растущем оттого, что ему не предоставляется возможность высказать их. Одет он просто: голубые джинсы, кеды и серая клетчатая рубашка.
Он говорит, показывая на Синюю бороду:
– Унч спрашивает тебя, где прибор из чемоданчика?
Произнося слова, он внимательно слушает то, что говорит.
Потом добавляет, показывая на Фантомаса:
– Уи предупреждает тебя, что ты немедленно умрешь, если не скажешь нам.
Видно, что с каждым произнесенным словом он чувствует себя лучше.
Я говорю:
– В квартире, под ванной. Только не трогайте жену и детей!
Круглолицый улыбается мне и говорит, протягивая руку, как будто я могу поздороваться:
– Кстати, меня зовут Аб.
В этот момент Уи сует мне под нос что-то такое, из-за чего я начинаю задыхаться.
«Все? Смерть?»
Я прихожу в сознание, оттого что меня снова поливают ледяной водой.
«У-у-у-у-у-х!»
Открываю глаза. Цех. Зеленые станки. Лампа над головой. Отовсюду подбирается темнота. Железный стул. Связанные руки. Дикая головная боль.
«Сколько времени прошло?»
Передо мной стоят Аб, Уи и Унч.
В руках у Унча водяной шланг, в руках Уи – тот самый серебристый чемоданчик, в руках Аба – тот самый прибор.
Унч отбрасывает в сторону шланг, вытаскивает из ножен огромный мачете и говорит мне:
– Унч рхоф брол брат, кицар май, стал вами кант.
Круглолицый переводит:
– Унч говорит, что теперь, когда прибор у нас, ты нам больше не нужен, поэтому он без всякого сожаления перережет тебе горло этим мачете.
Мысли исчезают из моей головы. Остается только одно: я чувствую необъяснимую связь этого печального события, которое случится вот-вот, с жизнью молодого испанца, велогонщика, все дела и радости которого – велосипед, тренировки и женщины. Конечно же, он меня не знает и не хочет мне зла.
Унч делает шаг вперед и заносит мачете над моей головой.
Я втягиваю голову в плечи.
Испанец мчится на велосипеде по пустынному утреннему шоссе вдоль берега моря. В его ушах – наушники от плеера. Он слушает Вивальди. Я чувствую скорость, приятную усталость и восторг. Сейчас я улечу туда, куда он смотрит, туда, где сливаются море и небо.
Прибор в руках Уи начинает пикать.
Аб кричит: «Стойте!»
Унч опускает мачете.
Они смотрят на железку, которая продолжает пикать. На ней мигает фиолетовая лампочка.
Унч спрашивает Уи:
– Унч рит фиолет?
Аб смотрит на меня через железную трубку прибора, как в бинокль. Брови его удивленно ползут вверх. Он говорит:
– Да, сомнений нет. Он – фиолетовый!
Вслед за ним на меня смотрят через трубку Уи и Унч.
Унч говорит:
– Унч рит фиолет.
Уи говорит:
– Уи рит фиолет.
Аб нагибается ко мне и говорит, внимательно себя слушая:
– Унч говорит тебе, что ты фиолетовый. Уи говорит тебе, что ты фиолетовый.
Он спрашивает меня, внимательно рассматривая мое лицо:
– Так ты фиолетовый?
Слезы катятся из моих глаз.
Я говорю им:
– У-у-ф-ф…
Аб морщит лоб. Огромное количество невысказанных мыслей, теснящихся в голове, снова причиняют ему неудобство. Он спрашивает меня коротко:
– Ты чувствуешь связь?
И скрипит зубами, сдерживая желание сказать больше.
Я утвердительно киваю головой.
Унч тут же протягивает мне огромную ладонь и рычит:
– Унч!
Я осторожно киваю:
– Гена.
Уи мгновенно оказывается сзади и начинает развязывать мне руки.
Динь-динь. Динь-динь.
Новые сообщения приходят на мой мобильник в этот момент. Аб достает мой телефон из кармана моего пиджака и читает вслух:
«Привет из ада! И добро пожаловать к нам! Это говорю тебе я, твой венеролог-дерматолог, Дмитрий Фарт. Во время последнего осмотра я ввел тебе в уретру следующие вирусы. Генитальный герпес. Вирус папилломы человека двадцати пяти видов. Гепатит B. Гепатит С. Чесоточный клещ. Трихомоноз. Хламидийные инфекции. Гонорея. Шанкроидные язвы. Ты уже чувствуешь зуд, жжение? Слабость, головную боль, повышенную температуру, понос? Гнойные выделения, покраснения и опухоли? Готовься. Это – только начало».
Аб с удивлением на меня смотрит.
Унч неодобрительно качает головой.
Уи вздыхает.
Я же снова чувствую связь.
«Немцы. Варят пиво всей деревней…»
Прибор снова пикает.
Динь-динь.
Аб зачитывает следующее сообщение:
«У тебя скоро наступит бесплодие, вызванное гормональными расстройствами. У тебя возникнут боли при половом сношении. Тебя ждет импотенция. Остроконечные кондиломы. Преждевременная эякуляция. Сифилис. Но все это – ерунда, потому что теперь ты…»
В моих ушах звенит. В моем рту появляется какой-то странный привкус. Я чувствую, что задыхаюсь.
«Индусы…»
Пена идет из моего рта.
«Мексиканцы, немцы…»
Я теряю сознание.
«Ну вот теперь я точно умер».
Внутри образуется черная воронка, и меня, вращая с невероятной скоростью, стремительно втягивает в нее.
«Скоро мне будет спокойно и хорошо».
Смешной человек
Я снова вижу бабку и слышу ее очередную странную сказку.
Я – маленький мальчик, болеющий гриппом, а она сидит у моей постели и говорит:
– Вчера в полдень я перестала думать и поэтому стала счастливой. Я очутилась в незнакомом городе и там увидела одного смешного человека. Тридцати семи лет, по имени Мартиньш. Без семьи и детей. Живет один в квартире, доставшейся в наследство, на пенсию по инвалидности, которой едва хватает на еду и оплату коммунальных услуг. Любит играть на гитаре и философствовать в компании друзей, которых у него немного. Иногда читает книги. Раз в год заводит знакомство с женщиной, которое не продолжает более двух недель по причине отсутствия денег. Курит на балконе трубки, которые перед этим очень медленно набивает. Пьет на этом же балконе крепкий черный чай, который перед этим очень медленно заваривает.
Она гладит меня по голове и говорит:
– Я увидела, как приближается к нему переломная секунда. В тот день он проснулся утром и умылся. Потом сел за стол, взял ежедневник и ручку и написал: «План действий на сегодняшний день». Минут пять подумал. Очень медленно заварил крепкий черный чай и, не спеша, выпил его на балконе. Вернулся в комнату и дописал: «Первое: составить план действий на сегодняшний день». Потом минут пять снова думал. Очень медленно набил трубку ароматным табаком и минут шесть, не торопясь, курил на балконе. Вернулся к письменному столу и дописал: «Второе. Сходить в магазин напротив, купить там черный чай и ароматный табак». После этого отчетливо понял, что не напишет больше ничего. Вышел на балкон.
Она угощает меня конфеткой и таинственно шепчет:
– Переломная секунда жизни этого человека была совсем близка, не хватало внешнего толчка. В этот момент я, будто бы случайно, проезжала мимо на своем красном «Порше» и краем глаза заметила его потерянную фигурку – на втором этаже. Я остановилась, опустила до конца стекло машины и громко спросила его: «Если вы встретите на своем пути мудрого человека, как вы станете разговаривать с ним, если будете все время молчать?» Для этого парня я выбрала утверждение Хоэна из Госодзана, произнеся эти слова с особым намерением. В ту же секунду сознание его раскололось, и в образовавшуюся трещину хлынула новая жизнь – деятельная и разносторонняя. Парень стал известным бардом. Он прославился длинными балладами в древнерусском стиле, которые исполнял, таинственно закатывая глаза и мечтательно перебирая гусли.
Бабка поднимает вверх указательный палец и говорит во весь голос:
– Но главное – это то, что вышло из этой трещины в тот момент! А вышло презабавное существо, которое я тут же наделила жизненной силой и запустила в этот мир. Я ласково зову его «шнынчик». Его особенность в том, что он передвигается только по горизонтальным поверхностям и ни при каких обстоятельствах – по вертикальным. Его жизнь всегда параллельна земле. По этой причине вы можете встретить его на сиденье стула, но никогда – на его спинке. Вы можете обнаружить его на рее парусника, но никогда – на мачте. Он может неожиданно проявиться на дне вашего стакана, но никогда – на стенках. Он легко может поселиться в ваших ребрах, но никогда и ни за что – в вашем позвоночнике. Сев случайно на такой стул или кресло – в кафе, поезде или самолете, вы почувствуете непреодолимую тягу к переменам. Вам захочется немедленно поменять свою жизнь. Жениться или развестись. Бросить рутинную работу, чтобы заняться любимым делом. Продать старую большую квартиру, чтобы купить маленький домик с видом на озеро. Завести двух прекрасных мальчиков-близнецов. Или стремительно броситься внутрь себя, в поисках жемчужины, таящейся в глубинах сердца.
Бабка внимательно на меня смотрит.
– Если к тебе придут такие мысли, вспомни обо мне. Вот такая вот смешная история.
Помню, я спросил тогда ее:
– Что такое за машина – «Порше»?
Апельсин
– Привет, Марк!
Кто-то трясет меня за плечо.
Я открываю глаза и вижу белый потолок. Осматриваюсь. Слева – окно, за которым полно веток и желтых листьев, и капельница, от которой к моей руке тянется прозрачная тоненькая трубка с жидкостью лимонного цвета. Там, где заканчиваются мои вытянутые ноги, – тумбочка, на ней лежат апельсины. Справа, прямо у моего лица – большая грудь Марты, выпирающая из-под белой водолазки.
– Я принесла тебе апельсины.
Она поправляет одеяло, накрывающее мое тело, и плавно садится на стул в моих ногах. Я провожаю взглядом колеблющуюся грудь. Марта видит это, в ее глазах – озорные искорки.
– Как ты меня нашла?
– Позвонила на твой телефон. Врачи ответили и подсказали адрес.
Она приподнимается и кладет мой телефон рядом с подушкой.
Несколько следующих секунд я внимательно слежу за тем, как мягко колышется ее грудь.
– Что со мной было?
– Ты, наверное, сильно отравился в ресторане. Тебя еле откачали. А я-то думала, куда ты исчез?
«Как приятно от нее пахнет!»
– Видишь, у меня опасная работа. Последнее время меня преследуют неудачи.
Я спрашиваю:
– Что ты делаешь для того, чтобы удача всегда была с тобой?
Марта подходит к тумбочке и берет апельсин. Ее ягодицы, скрытые тонкой бежевой тканью юбки, такие же мягкие и нежные, как грудь. Мне хочется их потрогать. Она садится, закинув ногу на ногу, и неторопливо начинает чистить оранжевый фрукт.
– Мы все на работе читаем книги «Секрет» и «Сила». Слышал?
– Нет.
Приятно пахнет апельсином.
– Вселенная полна наслаждений, радости и счастья. Нами управляет закон подобия свойств, в соответствии с которым близкое по свойствам притягивается, а далекое – отталкивается. И получается, в соответствии с этим законом, что получить это безграничное изобилие можно, только ощущая себя полным наслаждения, радости и счастья уже сейчас, не дожидаясь, пока оно к тебе придет. А разочарование, печаль и горе делают тебя все более и более далеким от этого изобилия.
– Не понял!
Она подносит к моим губам одну апельсиновую дольку.
– Открой рот!
«Какие у нее изящные, тонкие и длинные пальцы!»
– Действие или мысль зарождается в твоем сознании, имея собственную частоту вибрации. Совершив это действие, ты устанавливаешь с Вселенной связь на основе вибрации этой частоты. Вспомни принцип радиосвязи: приемник и передатчик всегда настроены на одну волну. Поэтому все явления мира, которые имеют ту же частоту, тут же свяжутся с тобой и проявятся в твоей реальности. Думая о радости и счастье, ты связываешься с ними. Думая о том, что ты несчастлив, ты связываешься с ним – с несчастьем.
Я проглатываю дольку и спрашиваю:
– Но как реально этого добиться, а не только в мыслях?
– Требовать у Вселенной радости, богатства, удачи и счастья – всего, чего хочешь, без всякого стыда, как ребенок, нисколечко не сомневаясь в том, что она тебе это даст. Настраиваться только на эту волну. Это первое.
Она подносит к моим губам еще одну дольку.
– Благодарить Вселенную за то, что она исполнила твое желание и дала тебе все, что ты просил, еще до того, как получил это на самом деле. Это второе.
– Но ведь я еще не получил?
– Но ведь ты получишь это вот-вот! Разве дети сомневаются в том, что мать или отец даст им то, что они просят? Ведь родители их любят!
Третья долька тает у меня во рту.
– И пребывать в радости, оттого что у тебя есть все, что ты хочешь. Жить так, как будто у тебя уже сейчас, в эту минуту, есть все изобилие, все богатство, все счастье, о котором ты раньше только мечтал. Например, если ты режиссер и хочешь снять великий фильм, работай над ним, снимай его, но при этом представляй себе, что уже сделал его, получил «Оскар», великолепные отзывы критиков, славу, любовь зрителей и многомиллионную кассу, – и купайся в лучах славы уже сейчас. Тогда Вселенная сама все устроит так, что это действительно случится, по закону подобия, если, конечно, ты действительно хороший режиссер. Это третье. Выполнив эти три правила, ты действительно получишь все, что хочешь, и станешь счастливым и радостным.
– И это работает?
Четвертая долька медленно плывет ко мне в прекрасной маленькой ладошке, как в ладье.
– Там целый коллектив авторов. Они приводят реальные примеры из жизни разных людей, как это работает.
– А в твоей жизни?
– Что?
– В твоей жизни это работает?
Марта задумывается и медлит с пятой долькой. Она смотрит в окно, а я так и остаюсь с открытым ртом. Я закрываю рот и спрашиваю ее:
– Чего ты просишь у Вселенной? И радуешься так, как будто бы это у тебя уже есть? И говоришь ей: «Спасибо!»
Нежная кожа на щеках Марты трогательно краснеет.
– Ну, скажи мне, пожалуйста!
Я призывно, как птенец, открываю рот и получаю туда пятую дольку.
– Прекрасного принца: сильного, честного, умного, красивого, способного обеспечить меня и наших детей в будущем. Мы будем жить в красивом доме долго и счастливо и любить друг друга.
На этот раз я получаю в рот сразу три дольки. Я удивленно смотрю на нее во все глаза.
– И как, работает?
Она отводит взгляд и краснеет еще больше.
– Пока не знаю.
Вдруг она спрашивает:
– Ты купишь мне машину?
Если бы я за секунду до этого не проглотил сочную мякоть, то точно бы снова поперхнулся, как в ресторане.
– А зачем тебе она?
– Я живу под Москвой. В Мытищах. Каждый день езжу на работу в электричках, в маршрутках, в метро. Кругом эти сальные взгляды, похотливые намеки, прислоняющиеся ко мне и трущиеся об меня в толчее потные, вонючие тела. Поздно вечером бывает опасно. Я ношу с собой газовый баллончик и электрошокер. Мама волнуется и звонит каждые полчаса.
Марта печальна, и ей это тоже идет.
– Так проси сразу принца, у которого есть для тебя все!
– Этот принц должен быть добрый. И сначала он должен подарить мне машину, чтобы я убедилась в его доброте.
«Так что, принц – это я что ли?»
Она намеренно смотрит на меня заискивающе, как собачка, и кладет мне в рот оставшиеся дольки. Она говорит мне, вставая:
– Поправляйся скорее, Марк!
Она говорит мне, уходя:
– И не забывай: надо быть все время полным радости и счастья, чтобы Вселенная приняла тебя за своего.
– И ты тоже не забывай!
Она уже у двери.
«Это проблема, наверное, – постоянно помнить о том, что ты счастлив».
Тем более, когда ты странным образом зависишь от совершенно далеких и незнакомых тебе людей.
Крик
Я с грустью смотрю на дверной проем, в котором только что стояла Марта, и вижу, как в палату входит моя худая растрепанная жена со старым полиэтиленовым пакетом в руках. Увидев меня в сознании, она удовлетворенно вздыхает. Достает из пакета мой старый шоферский термос и ставит на тумбочку, рядом с апельсинами.
Она говорит мне:
– Хорошо, что ты жив, Клайв.
Я говорю ей:
– Спасибо, Клава.
Она смотрит на мои руки и садится рядом на стул.
– В термосе борщ.
– Спасибо.
Жена достает из пакета газету. Я вижу название. Крупными черными буквами: «Газета Смерть». Ниже успеваю прочитать: «Смерть – это лучший подарок жизни. Основатель apple Стив Джобс». И еще ниже: «Смерть всегда находится слева от тебя, на расстоянии вытянутой руки. Карлос Кастанеда». Она говорит:
– Мой рассказ впервые опубликовали.
Она смотрит в окно, на ветви и листья.
«Сейчас будет читать».
Я спрашиваю:
– Почитаешь?
В ее глазах зажигаются огоньки. Она разворачивает газету.
– Рассказ называется «Странный отель». Представьте себе, что вы выиграли путевку в лотерею и приехали на отдых в очень красивое место. Гостиница пять звезд, все включено. Вы находитесь в радостном предвкушении недели райских наслаждений. Вы стоите у стойки регистрации, в шикарном холле с колоннами и порталами, отделанном мрамором цвета сапфира и сверкающим золотом. И вдруг, без всякого предупреждения – начинается. Девушка говорит вам, вручая ключи от номера и лучезарно улыбаясь: «В вашем номере, лежа в ванной, можно видеть океан. Поэтому мы рекомендуем вам для ухода из жизни воспользоваться проверенным способом: работающий приемник падает в пенную воду, в которой вы лежите, наслаждаясь прекрасным видом. Уход из этой жизни в хорошем, благостном настроении – что еще надо человеку?» Лифтер, в расшитой позолотой, белоснежной форме с эполетами говорит вам, нажимая на кнопку с номером вашего этажа: «В нашей гостинице к вашим услугам специальный лифт. Он застревает между пятым и шестым этажом, и никто никогда не вытащит вас оттуда, пока вы не умрете довольно оригинальным способом – от голода или недостатка воздуха, в абсолютной звукоизоляции и темноте. Вы можете кричать и звать на помощь – никто вас не услышит и никогда к вам не придет. При желании разрешается сделать это с подругой или другом». Вы идете по коридору за носильщиком, катящим в тележке ваши вещи, и вдруг слышите истошный крик. Ловко выруливая на изгибах коридора, носильщик поясняет вам, отвечая на ваш немой вопрос: «На северной стороне наш отель стоит прямо над скалистой пропастью. Это очень удобно для тех, кто приехал, чтобы красиво выброситься из окна своего номера. Там достаточно высоко, чтобы в полете сделать пару кувырков». В коридоре вы проходите мимо уборщицы, бормочущей себе под нос: «Они думают, что легко отмыть персидский ковер, на который вылилось три литра крови». В номере вы видите наборы: веревка и мыло – в бельевом шкафу, остро заточенные ножи для харакири – на стойке бара, револьвер для игры в русскую рулетку – на тумбочке рядом с кроватью. В холодильнике – разнообразные яды в комплекте со спиртными напитками, рядом с каждой колбой заботливо положена инструкция с указанием смертельных доз в зависимости от пола, возраста и веса отдыхающего. В ванной вы натыкаетесь на ядовитую змею, злобно шипящую на вас из пока что закрытой трехлитровой банки. Рядом с бензиновой канистрой и спичками табличка: «Самосожжение только в герметично закрытой душевой кабинке». В тумбочке полно разных книжек типа «Жизнь после жизни» или «Танатонавты», рядом с видеоплеером стопкой лежат фильмы типа «Куда уводят мечты». Вы выскакиваете в коридор и спускаетесь по лестнице в бар, чтобы как следует выпить и все осмыслить.