Пятая печать

От ударившего оглушительной волной неистового счастья она вздрогнула и оцепенела, но ненадолго, уже через мгновение попыталась подняться и нежно прижаться пылающей щекой к его сильной груди, и, тут же раздосадовавшись на себя за эту свою проявленную мимолетную слабость, отпрянула, после чего, сама не зная зачем, принялась расстегивать непослушными пальцами пуговицы его рубашки, и в итоге, понимая, что все равно ни с чем не может справиться и только падает-падает куда-то в беспросветную тьму, словно разъяренная кошка, отчаянно царапая острыми ногтями его плечи и шею попыталась подняться, цепляясь за него, несокрушимого и мощного как скала в каждом своем взбухшем мускуле, но не смогла и снова в сладком бессилии упала навзничь на стол, ненароком задев и опрокинув при этом руками массивную стеклянную вазу с лилиями.

Холодная, раскатившаяся по плоскости стола и показавшаяся ее разгоряченному телу ледяной вода вмиг пропитала блузку, а осыпавшиеся дурманящие лепестки запутались в волосах.

Тяжело дыша, он остановился, резким движением рванул ткань ставшего тесным ворота, вскинул заигравшие мускулами руки вверх и, словно белесую змеиную кожу, стянул с себя через голову мокрую от пота, прилипшую к телу рубашку, после чего небрежно отшвырнул ее куда-то в сторону, и, свободный от всего, снова склонился над ней.

«Господи, как хорошо!» – за миг до поцелуя осознала она.

Впрочем, никакого поцелуя не случилось, хотя она и страстно желала этого, и его губы были так неимоверно близки, что даже горячее их дыхание сливалось воедино и оттого безо всякого вина самым настоящим образом обжигало и пьянило.

«Нет!» – поняла она. Он и не собирался дарить ей поцелуй.

Его губы, находившиеся всего лишь в каком-то ничтожном миге от ее губ, были безумно красивы, но при этом неподвижны и абсолютно холодны, словно высечены из мрамора. Он и не намеревался дарить ей прикосновение своих губ, но и удаляться со своей орбиты, судя по всему, тоже не намеревался. Вероятнее всего, в этот показавшийся ей просто каким-то космическим миг он просто изучал ее так, как дикий зверь изучает свою жертву.

Было жарко.

Она трогала пересохшими губами вздутые вены на его руке и ловила языком капельки стекающего по его горячей коже пота, словно хотела напиться и все никак не могла это сделать.

Странное это было ощущение, сродни какому-то болезненному и в то же время сладкому нервному импульсу, которого, замирая, ждешь и который вдруг неожиданно ускользает куда-то мимо тебя.

«Нет. Он не любит меня! – уже в полной мере холодным разумом осознала она, и от этой мысли ей стало безумно горько. – Так нельзя!»  – чуть было не закричала она и вцепилась пальцами в его взбухшие мускулы на груди. Скрипнув от боли зубами, он, не останавливаясь, в полном молчании продолжил. «Обманщик!»  – хотела было закричать она, но не закричала… Ведь кто кого, спрашивается, обманул? Разве он обещал ей что-то?! Конечно же нет! Она сама обманула себя. Придумала невесть что и сама же во все это и поверила. Любовь! Какая на самом деле может быть между ними любовь? Между ними: руководителем и подчиненной? Между ним и ею?

Глядя туда, куда утекает месиво московских крыш, Кришна не спеша пил кофе.

Все еще лежа на столе, Жанна смотрела на его красивое нагое тело на фоне алого пятна сгоревшего в небе последнего осеннего дня в огромном, от стены до стены и от пола до потолка, панорамном окне. Ей хотелось прямо сейчас же подойти к нему и укрыться в его уютных объятиях. Только она уже совершенно точно знала, что ничего этого не будет. Кришна не позволит ей это сделать, как минимум посмотрит с непониманием и удивлением, а как максимум отстранит ее от себя и отойдет в сторону. Даже после того, что только что между ними было! Да и что было-то?! Просто секс?! Секс, от которого лично она не получила совершенно никакого удовольствия, хотя, может, еще днем даже и мечтать не могла оказаться наедине с этим мужчиной и увидеть его вот такого, трогательно красивого и все равно бесконечно недосягаемого.

Да и произошло-то все как-то неожиданно. Он, угадав ее желание, просто сделал то, что и должен был сделать сильный мужчина с красивой женщиной: без всяких лишних разговоров притянул к себе, прижался и крепко обнял со спины, после чего буквально обжег ее волосы своим горячим дыханием. Это уже потом пуговки на блузке предательски начали лопаться, воздуха дыханию резко стало не хватать, и по телу пробежала волнительная судорога.

И вот теперь, словно самый восхитительный на свете десерт, она лежала на столе с обнажившейся в мокрой блузке грудью, с рассыпавшимися по столу каштановыми волосами в томящем и одурманивающем аромате лилий и в своей бесстыжей привлекательности была просто невероятно хороша, однако единственный зритель в этом пустом зале смотрел вовсе не на нее, а совсем в другую сторону.

«Хорошо быть мужиком! – глядя на Кришну, грустно подумала она.  – Хоть в одежде, хоть без одежды. Хоть рано утром, хоть поздно вечером. И не надо тебе голову ломать над тем, не смазался ли твой макияж и не распалась ли твоя прическа. Ты всегда совершенен! Всегда бог! Что там, кстати, с моей прической?»

Жанна поднялась, свесив ноги с края стола, села и принялась приводить в порядок волосы, освобождая их от лепестков лилий и собирая их в импровизированный букетик, но вдруг в бессилии опустила руки и оцепенела.

«Он бог, а я нет. Я ноль! Меня нет! И сегодня поздно вечером я снова приду домой, в свою заваленную модными тряпками квартиру, останусь одна и, словно муха в тягучей патоке, буду медленно тонуть в пустоте и  поганом своем одиночестве!»

Странно, но именно теперь она в полной мере осознала это! Никогда раньше одиночество как таковое не казалось ей настолько невыносимым. Жанна будто прозрела: именно сейчас ни с того ни с сего вдруг увидела мир совершенно иным, вернее, не иным, а таким, какой он есть на самом деле. Совершенно бессмысленный пустой мир с невыносимо одинокими людьми в офисах, в супермаркетах и на улицах, которые именно от этого своего жуткого одиночества улыбаются друг другу при встрече, здороваются и обмениваются бессмысленными дежурными фразами типа: «Как дела?», «У тебя все хорошо?», «Давно не виделись. Как все-таки быстро летит время». Просто в толчее и людской сутолоке Жанна на это почему-то никогда, по большому счету, не обращала внимания.

А сегодня на Жанну будто очки с диоптриями надели. Вот откуда взялось это такое новое и странное представление о мире и людях? Ведь не от Кришны же она это в самом деле подцепила? Хотя…

В общем, секс с Кришной в самом деле оказался незабываем! Такие совершенно новые ощущения и эмоции, о которых раньше она даже и не догадывалась.

Жанна разочарованно и немного зло хмыкнула. Кришна, конечно же, услышал это, но не обернулся, даже вида не подал, что заметил что-то. Ему в самом деле было совершенно до лампочки все, что происходило сейчас с ней.

Нет, Жанна, конечно, и раньше чувствовала все это: и пустоту окружающего мира, и свое одиночество, – только все это раньше было где-то далеко, так сказать, на подкорке да на уровне бабских разговоров о том, что у женщины обязательно должен быть спутник жизни, но именно теперь это чувство сформировалось в законченное и окончательное в своем роде ощущение.

Жанна еще несколько минут вертела в руках получившийся из лепестков белых лилий импровизированный букетик, после чего без всякого сожаления бросила его на пол. Букетик, медленно кружась, упал и от удара рассыпался на части.

Итак, он любуется не ею, а закатом! А она терпеть не может эти самые закаты, потому что за закатами, за этой живописно разлитой по небу алой краской обязательно придет темнота. Та самая, после которой, скорее всего, ничего уже не будет вовсе. И каждая новая ночь, это вроде как бы очередная подготовка, и, можно сказать, еще одно новое напоминание об этом.

«Все будет хорошо! – сделав пару глубоких вдохов и ненадолго закрыв глаза, поспешила она успокоить себя. – Не было ничего! И не будет! Выбросить Кришну как мужчину из головы раз и навсегда! Чтобы больше не мучить лишний раз себя».

– Норм! То, что надо, – все еще глядя куда-то за горизонт, произнес наконец Кришна.

Ни один мускул его тела при этом не дрогнул, Кришна стоял совершенно неподвижно, и Жанна даже чуть было не засомневалась, не послышался ли ей вообще его голос.

– Я старалась,  – с  некоторой долей иронии отозвалась она и мысленно усмехнулась.

Норм! Что за дурацкое слово? Норм. Да этот модный пентхаус съел почти весь бюджет их продюсерского центра, плюс пришлось влезть в жуткие кредиты и долги. И еще неизвестно, что будет дальше, сможет ли их новоиспеченный модный проект отбить все эти расходы.

«Не норм, а просто отлично по всем категориям!» – мысленно возразила она.

Только вот, спрашивается, какого рожна вся эта красота?! И ведь не ради понтов каких-нибудь корявых, чтобы сюда друзей водить и громкие пирушки закатывать, и не для пиара какого-нибудь дельного это все, типа интервью с  фотографиями для модного глянцевого журнала или сюжета в телевизоре, типа «Переделываем квартиру вместе с Ивановой Машей»; и даже не для того, чтобы, к примеру, снять в этом дорогом и модном интерьере какой-нибудь новый клип для девчонок, а  просто так, для себя любимого. Чтобы отсюда, с последнего этажа самого пафосного в столице здания с бокалом красного вина, ну, или с чашкой дымящегося кофе, наблюдать, как багровое солнце заваливается за  горизонт. «Красота, конечно!  – молча усмехнулась Жанна.  – Только вот лично у меня нервов не хватило бы точно так же, как он, сейчас спокойно любоваться открывающейся панорамой, зная, какое у  их продюсерского центра сейчас финансовое положение».

Впрочем, очень даже может быть, что у Кришны на этот счет имеется какой-то недурственный план, в  который он пока никого, в том числе и ее, Жанну, еще не посвящал. Хороший, тщательно обдуманный план, который позволит быстро и  безболезненно рассчитаться со  всеми долговыми обязательствами, ведь не глупый же он человек, в конце концов?! Ведь хватило же ему ума придумать этот новый клевый попсовый проект, и  не только придумать, но  и воплотить придуманную идею в реальную жизнь.

– Столько объектов пересмотрела, пока этот вариант нашла, – осторожно спускаясь со стола, сказала она. – Я как сюда вошла, сразу поняла, что тебе понравится. Это то  самое, твое! И главное, как раз в твоем вкусе, без всяких этих бабских соплей в виде шторочек, подушечек и фотографий в рамочках.

Не оборачиваясь, он едва заметно одобрительно кивнул.

«Вот так вот тебе! За  все твои старания! Едва заметный одобрительный кивок головой!» – горько усмехнулась она.

– Что там у нас с проектом? – сухо спросил он.

«Наконец-то вспомнил про проект!»  – мысленно воскликнула она.

– В общем, Сажин был прав, предложив расклеить по всему городу афиши с  упоминанием о  группе. В  самом деле, старый и  проверенный способ. Получилось очень даже неплохо и, главное, интригующе. Теперь, наверное, только ленивый не  думает над вопросом, от  чего это все обалдеют. Тимур, конечно же, молодой и не без странностей, но, как выяснилось, очень даже креативный парень. Мне говорили, что по части пиара он просто гений, Гоген и Пикассо в одном флаконе, но я как-то не верила, а теперь сама в этом убедилась.

Сказав это, она иронично усмехнулась, помолчала минутку, ожидая от Кришны каких-то комментариев на этот счет, после чего заметила:

– Я  думаю, Тимур приложит максимум усилий, чтобы раскрутить проект. Для него это что-то вроде будущей визитной карточки. Если с раскруткой этого проекта он справится, то заказы посыплются на него, как из рога изобилия. В любом случае, благодаря его молодости ему более понятны все эти новые пиар-технологии, которых не  было еще, скажем, пять лет назад. Мне кажется, он хорошо знает, на что сейчас больше всего реагирует зритель и как этим лучше всего воспользоваться.

– Что там у нас с проектом? – грубо перебив ее, повторил свой вопрос Кришна.

– По  проекту подготовка идет полным ходом. Девочки трудятся, ежедневно репетируют, занимаются с  педагогами по вокалу, хореографии и сценическому мастерству. Сегодня смотрели новые концертные костюмы, кое-что выбрали для себя. В общем целом, мне кажется, что по проекту все очень даже неплохо вырисовывается.

Кришна снова ничего не ответил, промолчал.

И Жанна знала при этом, что даже после того, что только что с  ними было, ее личное мнение его абсолютно не  интересует, потому что только он сам на самом деле может знать, плохо или неплохо все там на  самом деле вырисовывается. Только он сам.

Она втиснулась в узкую юбку, застегнула на боку молнию, расправила на  себе влажную еще немного блузку, собрала волосы в пучок, после чего водрузила на нос очки в модной оправе и, превратившись в серую офисную мышь, огляделась в поисках айфона и туфель.

– По выступлениям что? – холодно продолжил Кришна.

– На  завтра-послезавтра запланирована пара выходов в  «Питбуле» и  еще в  каком-то клубе, даже и  не помню названия, надо в  планинге посмотреть. Какая-то рок-н-рольная пивнушка с еженедельными концертами звезд в живом звуке для местной гопоты у черта на куличках. Выступления запланированы даже не столько ради денег, сколько для того, чтобы девочки могли обкатать номера на публике. И это даже хорошо, что в зале будет именно такой контингент. Девочки должны знать своего среднестатистического зрителя и уметь с  ним работать. Заодно посмотрят, как Мара на  сцене себя ведет, поучатся у нее с зрителями работать. Думаю, к концерту в «Хроносе» номер с песней «В море облаков» будет, что называется, отточен до  мелочей. За  этот сборный концерт в «Хронос сити холле» отдельное спасибо Викентию. Если бы не его поддержка, ничего этого не было бы, на самом деле. Или было бы, но не так быстро. Участие в предновогоднем концерте в «Хроносе» – это хорошая возможность для группы засветиться на  главном музыкальном канале страны в  компании самых топовых звезд. Народ обожает смотреть новогодние концерты, в том числе и в многочисленных повторах, и наверняка обратит внимание на новую поп-группу и новую хитовую песню,  – она немного помолчала, давая Кришне возможность задать на  этот счет какие-нибудь возникшие вопросы, после чего продолжила: – Также ведется активная работа по продвижению хита «В море облаков» на радио, песня в ротации потихоньку набирает обороты, параллельно отслеживаем интерес слушателей к треку на разных радийных ресурсах, торрентах и интернет-площадках, – и, предваряя следующий вопрос Кришны, она устало вздохнула: – Параллельно согласовываем гастрольный график. По новогодним корпоративам информация следующая: с самыми топовыми заведениями я  сама лично проведу переговоры и  займусь этим вопросом уже в  понедельник. Думаю, после концерта в «Хроносе» мы сможем резко увеличить число заявок на выступления. При  хорошем раскладе в  период новогодних корпоративов сможем отбить часть затрат на проект и хоть немного уйти в плюс. – Ожидая от Кришны хоть какой-то реакции, она еще немного помолчала, потом продолжила: – По  идее, можно было бы перед новогодними праздниками какую-нибудь сенсацию в медиа запустить, чтобы дополнительно привлечь к  проекту внимание зрителей. Но  с этим пока определенности нет, и, кроме того, все уже вовсю следят за новым скандалом Филиппа Миркорова. Вот уж кто в самом деле умеет перед новогодними корпоративами напомнить о себе, причем делает это с завидным постоянством и очень точно по времени, а также целенаправленно по зрительской аудитории! Даже если сейчас и удастся выпустить какую-нибудь новость про девочек, то за вниманием к королю никто даже не обратит внимания на новую сенсацию о пока еще малоизвестной группе.

Жанна помолчала, потом продолжила:

– Можно было бы, конечно, за этим в какое-нибудь крупное пиар-агентство обратиться, но там за работу сейчас запросят просто заоблачную цену. Думаю, в  любом случае, серьезным продвижением группы займемся теперь уже только в следующем году, то есть после новогодних праздников. Сейчас эту работу сделать просто не успеем, как бы Сажин и  не лез из  кожи вон. Для серьезной раскрутки нужен какой-то очень интересный ход, что-то такое неординарное, чего до этого еще не было. Что-то такое, чтобы все в самом деле обалдели. Или что? – осторожно спросила она.

Она все еще ждала от  Кришны хоть какой-то реакции на этот счет или даже намека на то, что эта проблема его тоже волнует и занимает, однако так ничего и не дождалась: ни задумчивого вздоха, ни оптимистического слова, что все будет хорошо – одно только полное гранитное спокойствие.

Жанна втиснула ступни в туфли и, сжимая в руке айфон, медленно и почти неслышно подошла к Кришне, после чего, скрестив руки на груди, с задумчивым видом встала немного левее него, за спиной.

Наверное, со  стороны картинка выглядела очень даже живописно: голый и очень красивый в своей наготе, словно античный бог, высокий и  строгий рыжий бородатый руководитель с  чашкой кофе в  руке, и  рядом с  ним, чуть сбоку за спиной, не менее задумчивая подчиненная на высоких каблуках, в очках, строгой юбке и белой блузке.

Со стороны все выглядело, наверное, именно так, но на самом деле Жанна жадно смотрела на широкие, рябые от загара плечи Кришны, накачанные руки и бугристую, мускулистую спину со свежими царапинами – следами ее острых ногтей. В какой-то миг она представила, как касается горячими губами его плеча, в неконтролируемом головокружении скользит по лопатке, вниз, мимо подмышечной впадины…

«Достаточно!» – остановила она себя, чтобы окончательно не потерять связь с реальностью и не провалиться в этот зыбкий мираж.

«Может быть, он прав? Ну ее на фиг, эту любовь? Ведь может же быть хорошо мужчине и женщине просто так, без всяких там чувств? – подумала она. – Как странно! Вроде бы и близко он, всего на расстоянии вытянутой руки, и в то же время неимоверно далеко, будто бы совсем на другом краю света. Ну почему в жизни все именно так?» – от отчаяния Жанна даже прикусила губу.

Кришна, скорее всего, в  полной мере уже почувствовал ненасытность ее взгляда, но даже не посмотрел в ее сторону. А ведь мог бы и повернуться, и обнять, и прижать к себе, чтобы она, Жанна, сразу же задохнулась бы от счастья и запаха его кожи, ведь что еще женщине надо?! Вот что ему, жалко, что ли?! Ведь любой другой мужик на его месте так бы и сделал. Ведь это же такая малость – просто подарить другому человеку часть своего тепла, пусть даже и всего лишь на пару каких-то минут. Впрочем, Кришна, наверное, и так уже сделал для Жанны просто невообразимое.

«Царский подарок!»  – подвела итог она сегодняшнему дню.

И оставленные ею на  его коже царапины уже завтра исчезнут и пройдут без всякого следа, словно их и не было никогда. Чтобы какая-нибудь другая сумасшедшая и  до жути одинокая кошка могла повторить все то же самое и испытать все то же самое, что совсем недавно испытала она.

Жанна тихо отошла в сторону, набрала на айфоне номер и приложила телефон к уху:

– Ты где? Тут еще?

– Так точно! – был ей ответ.

– Выхожу.

– Что-то нужно еще от  меня?  – бесцветно и  немного устало обратилась Жанна к Кришне.

Кришна снова ничего не ответил, даже виду не подал, что вообще услышал эту ее последнюю фразу.

Она немного помедлила, раздумывая над тем, что бы еще могла сказать ему, пусть даже и  не буквально, а  мысленно, после чего быстро и незаметно ушла.

Впрочем, уже спустившись вниз и выйдя на улицу, к автомобилю, Жанна вспомнила про оставленную в апартаментах Кришны сумку, после чего, словно преступник на место преступления, вернулась, при  этом нарочно особо не  спешила. В  упоении своего одиночества постояла немного на  улице, вконец озябла и  вернулась к  лифту. Через все еще незапертую дверь она вошла в апартаменты, но не шумно и открыто, благо причина для возвращения в  виде случайно оставленной сумки была вполне уважительная, а, согласно природному женскому любопытству, сделала это крайне осторожно и крадучись.

В огромной и  сумрачной, без света, прихожей она мгновенно растворилась в  сумерках и  сразу же вся обратилась в слух.

Она не видела Кришну, но слышала его голос.

«С кем это он там разговаривает? Сам с собой, что ли? Или, может быть, по  телефону?»  – удивилась она. Присутствия какого-либо иного собеседника по  характеру звуков в  комнате категорически не наблюдалось, Жанна поняла это сразу.

Что-либо разобрать в  разговоре она тоже не  смогла, как ни  прислушивалась, впрочем, что-то все же долетело до  ее слуха:

– Когда же, черт рогатый, ты меня избавишь, наконец, от своего присутствия? – голос Кришны был не сказать, что очень уж  как-то сердит, просто прозвучал немного громче и отчетливее.

– Я один такой на свете? – было следующее, что спросил Кришна. И после этого следующая отчетливая фраза в продолжение предыдущей: – Я спросил про одержимость потусторонними силами – чертями, бесами, демонами?!

Далее, как Жанна ни  прислушивалась, разобрать что-то еще она не смогла, только лишь одну последнюю фразу, сказанную, как ей показалось, с  некоторой язвительной окраской и про себя самого:

– …псих-одиночка…

Долетевшая до нее эта фраза в огромном полупустом помещении прозвучала как-то особенно отчетливо и гулко.

И это не  было похоже на  разговор по  телефону, в  связи с чем Жанна, не зная, как вообще, в каком контексте расценивать происходящее, осторожно попятилась к выходу.

«Зачем ты вернулась? Зачем? – корила она себя. – Ведь решила же забыть о нем как о мужчине раз и навсегда!»

Какое-то нехорошее чувство от всего подслушанного вдобавок вмиг засело в ее голове. Что-то совершенно непонятное, но в то же время совершенно не укладывающееся в сознании.

– В офис! – упав на переднее пассажирское сиденье, скомандовала она, а сама при этом подумала: «Куда угодно, хоть на  край света, только не  домой, в  эту противную тягучую патоку».

– Будет сделано! – трогаясь, спокойно отозвался Виктор и  вроде как совершенно равнодушно скользнул взглядом по ее коленям.

Жанна тут же нервно поспешила прикрыть колени сумкой: не  хватало еще, чтобы каждый встречный-поперечный пялился на ее колени без всякого на то ее согласия, да и не тот Виктор человек, который будет делать что-то просто так. Было в его взгляде что-то такое проницательное, может просто в силу возраста. Люди зрелого возраста всегда более внимательны к разного рода мелочам. Этот его взгляд, даже когда был совершенно, казалось бы, спокоен и равнодушен, Жанне никогда не  нравился, и  вовсе даже не  из-за проницательности, а  скорее из-за какой-то своей странной стеклянности. Такой взгляд, словно бы остановившийся, часто встречается у людей, некогда сильно пивших, хотя и не было повода назвать Виктора алкоголиком.

Ни разу за все время работы он не был замечен в употреблении алкоголя. Даже с  похмелья ни  разу не  был, наоборот, всегда подтянут, опрятен, тщательно выбрит и надушен, пусть и  не самым дорогим, но  все-же приятным каким-то, и самое главное, не очень резким одеколоном.

– Что такая злая? – спокойно поинтересовался он.

– Не  твое дело!  – все еще пребывая под впечатлением от  подслушанного в  квартире Кришны монолога, буркнула она в ответ, да так зло, что окончание фразы получилось почти что на визге.

Впрочем, от  этого визга Виктор не  то что не  смутился, а даже и вида не показал, что это его как-то задело.

– Что я такого сказал? – совершенно спокойно ответил он.  – Просто из  вежливости поинтересовался! Чтобы, так сказать, разговор поддержать.

В общем, повода для злости в самом деле не было.

Немного усовестившись, Жанна сменила тон:

– Просто устала очень. Есть у тебя что выпить? В горле пересохло.

Так уж повелось, что, несмотря даже на разницу в возрасте, обращалась Жанна к  персональному водителю и  охраннику в одном лице исключительно на «ты».

Сказав это, она в поисках питья обернулась назад, на заднее пассажирское сиденье, но  кроме спортивной черной сумки ничего там больше не обнаружила.

– Это мое, – кивнув на сумку, сообщил ей Виктор и тут же добавил: – Кроссовки, спортивка. Утром на тренировку ездил.

Не отпуская руль, он одной рукой достал откуда-то из бардачка начатую бутылку виски и бумажные стаканчики:

– Из питья есть только это.

– Вообще-то, я минералки хотела, – буркнула ему в ответ Жанна, однако бутылку взяла и  удивилась:  – Ты же вроде не пьешь?!

– Это не мое, – отозвался Виктор. – Эту бутылку девчонки оставили, когда со студии домой ехали. Всю дорогу виски с колой мешали и песни орали.

– В самом деле? – удивилась Жанна. – И ты, весь такой правильный, даже не призвал их к порядку?

Свет оранжевого фонаря скользнул по гладко выбритому и от этого показавшемуся Жанне каким-то особенно острым лицу Виктора.