– Ничего, оклемается… наверное, – сказала я, глядя на мужика, который сейчас больше на груду сломанных костей в мешке походил.
Медведь был со мной не согласен, логика и здравый смысл тоже, но какая ж ведьма мимо несправедливости жгучей пройдет? Правильно – умная. А это явно не я…
– Мед не забудь, – крикнула в спину уходящему медведю.
Тот поклонился благодарственно, бочонок прихватил и был таков.
А не особо умная ведьма осталась и со своим охранябом, и с цельной жгучей несправедливостью. Та зависла в углу облаком немого укора, напоминая, что пора браться за лечение моего охранябушки, ох пора.
***
Всю ночь я как самая умная просидела рядом со своим охранябом. Сначала вливала в него по капле отвара пипеткой, после часу ночи по две, к четырем утра по ложечке чайной каждые пять минут, в седьмом часу я вырубилась на моменте заливания в него уже отвара через носик моего фарфорового чайничка.
Оно может как, я бы и не вырубилась, но прошлую ночь одна очень умная лесная ведьма читала пошлый рыцарский роман, а на сегодня почитать уже было нечего, от чего сия неприятная оказия и случилась.
***
Проснулась я утром, спозаранку, часов было девять, не больше, и разбудил меня глубокий мужской голос:
– Девушка, вы как тут оказались?
С трудом разлепив ресницы, обнаружила, что мой охраняб уже очень даже пришел в себя, выпил все из чайничка, и из ведерка допил, и даже самовар, что стоял рядом опустошил тоже, а теперь будил меня, сладко спящую на его кровати, хотя я точно помнила, что сидела рядом на шкуре, когда поила его.
Проморгавшись, обнаружила, что, во-первых, охранябушка слишком быстро как-то в себя пришел в себя, во-вторых, я, не ожидавшая столь быстрого восстановления пленника, несколько была не в образе, а в-третьих:
– Сегодня же суббота!
– Суббота? – нахмурился мужик.
– Ну да, суббота, ярмарочный день! – воскликнула я, подскакивая с постели.
Охранябушка поднялся тоже, но не столь резво… хотя одно то что уже поднялся немного сильно очень смущало. И вообще многое смущало, но не суть-то.
– Ты это, ложись, – приказала я, – ведьма скоро придет, а она ого-го суровая!
Раба это не смутило.
– И до мужиков охотчая! – добавила я.
А вот это уже смутило, мужик сел и принял бледный вид. Но это не помешало ему задать крайне неприятный вопрос:
– А ты…
– А я тебя отпаивать должна была, – практически не соврала я. – Но ты уже и сам все выпил, как я погляжу. Нужник-то сам найдешь?
На меня посмотрели так, что стало ясно – коли не найдет, то у меня тут два нужника появятся, в смысле этот явно один отстроит с нуля.
– Вот и славненько, – засуетилась я, отходя в дом, – а я побежала, ждут родители-то.
И юркнув в дом, я подхватила сарафан, натянула поверх рубашки расписной, волосы заплела в две косы, украсила лентами с рябиной, подхватила корзинку, монеток мелких, и обувая лапти на ходу, попрыгала к двери.
Вот тут то мы и встретились.
Я и живот охраняба. Но так как живота толком не было, от столкновения было больно… причем мне.
– Ох ты ж! – только и прошипела.
– Аккуратнее, – мужик меня придержал, не дав упасть.– Что ж ты как оголтелая носишься?
– Так спешу же! – удержав вопрос о том, как этот вообще ходит, выдохнула я.
Выпрямилась, на мужика еще раз внимательно поглядела. В общем… большой был мужик. И плечистый. И опасный какой-то, как волк-одиночка, которого серые и всей стаей побаиваются, а еще мужик видел. Избу мою в смысле видел. Для других тут как не зайдешь – тьма беспросветная, а этот одним взглядом быстро все осмотрел, да так что стало ясно – видит он. И чашку на столе оставленную, и пирожок надкушенный, и книжку…
Книжка!
Я метнулась к столу, хватая томик, засунула в корзинку и обратно к выходу было подалась, когда до охраняба дошла одна только видимо ему ведомая истина:
– Стало быть ведьме служишь.
– Стало быть – служу, – не стала я отпираться.
И не вежливо вытолкнув его из светлицы, дверь закрыла, а затем добавила:
– Ведьма сказала, тебе до заката есть ничего нельзя, только пить. И спать. И пить и…
– И спать, я понял, – произнес мужик.
– Ну вот и хорошо, что понял, – улыбнулась ему я, и обогнув, выбежала во двор.
А то ярмарка же сегодня, могу не успеть.
– И со двора не уходи, – крикнула ему, – лес для тебя опасен пока.
***
А вот для меня лес был домом родным!
Самым чудесным местом на свете, самым светлым, самым любимым! И я бежала навстречу новому дню, здороваясь с деревьями, лесными обитателями, нечистью, стаей оленей, матерым волком, который сюда, ко мне в заповедный лес, приходил побегать словно молодой волчонок, и мы бежали с ним вместе на перегонки, до самого Дуба Знаний. У дуба волк отстал, не любят волки котов ученых, хоть и магических, а все равно не любят.
– Дочиталамррр? – вопросил призрачный кот, глядя на меня двумя фосфоресцирующими глазами прямо из дуба.
– Дочитала, – я достала книгу, с поклоном протянула ее дереву, и то, открыв ларец, что из нутра ствола выдвигался, бережно спрятало ее вглубь.
– А к экзамену когда готовиться будем? – укоризненно начал кот.
– Эммм, – начала я придумывать очередное оправдание.
– Год до экзамена остался! – поучительно напомнил кот-ученый. – Год всего! А ты? Про любовь она книги читает! Смотри, ведьма, добегаешься до алтаря самого, вон товарка твоя уж два дня как замуж выскочила!
