Убийство в реалити

«А теперь познакомьтесь с двоюродной сестрой Джулио Д'Ордине.» Стрелка медленно заскользила влево к следующей карте инкогнито. «Серена в течении нескольких месяцев крутила интенсивный виртуальный роман с главным редактором журнала «Кто? Где? Когда?» Лукасом Томасом.» В небольшом окошке лысый редактор пояснил ситуацию: «Мне её представила Кьяра. Как? На одной вечеринке она подошла и сказала, что у её мужа есть красивая родственница, но очень застенчивая. Я конечно удивился, потому что судя по фотографии молодая леди словно сошла с обложки журнала, но так как знакомство с ней предлагала Кьяра, я ничего не заподозрил. Потом вдруг выяснилось, что живёт Серена не в Италии, и чтобы приехать на встречу ей необходимы деньги. Собственно говоря, сумма была смешная, по крайней мере для меня. Я их выслал. Мне не стыдно показаться дураком: считаю, что играть на чужих чувствах – свинская затея безмозглых паразитов. Серена продолжала чатиться как ни в чём ни бывало, о поездке ни слова. Я начинал нервничать, потребовал объяснений. Серена рассказала, что не может сразу приехать, так как заболела раком мать. Естественно, уже закрадывались сомнения. Потом Серена просила помочь обновить гардероб, и если я не верил, то мог купить непосредственно наряды, но обязательно фирменные. Притом, это я сейчас заметил, размер соответствовал комплекции Кьяры, а не девушки на фото. Я задал вопрос в лоб, если не можешь приехать ты, приеду я. После этого ультиматума я её больше не слышал, телефон заблокирован. Я связался с Кьярой, она меня заверила, что Серена очень стесняется и скорее всего я не был в её вкусе. Кьяра извинилась и попросила никому не показывать фотографию Серены. Вообще забыть про эту историю, хоть меня и просить не зачем, я всегда в водовороте событий и всегда найду чем заняться.»

Интервью закончилась и закадровый голос продолжил рассказ: «Синьор Лукас с нашей помощью установил личность девушки, она – манекенщица из Сардинии и как можно было предположить, не причастна к этой истории.»

«Подождите,» закричала Кьяра. «Я всё объясню. Прервите видео.»

Сильвия кивнула и экран погас.

«Я вам клянусь, Джулио существует. Я даже татуировку с его именем сделала. Это же на всю жизнь, это не шутка», истерично запричитала Кьяра, демонстрируя запястье с татуировкой в виде браслета.

Её перебила Скарлетт: «Что это за инсинуации? Марио тоже настоящий и я ему посвятила татуировку-стихотворение – вот здесь, под грудью.» Она послала в никуда воздушный поцелуй: «Спасибо за то, что ты есть, я тебя люблю. Марио усыновил для нас детей, они называют меня мамой, это волшебство – иметь семью, и так утомительно.»

Сильвия засмеялась: «Звучит гротескно. Про детей поговорим позже, уточним только что речь идёт о подростках. Кьяра, так что там насчёт Серены?»

Кьяра уверенно объяснила: «Я тут не причём. У меня есть напарница в агентстве, Илария. За пароли к страничкам пользователей Фэйсбука отвечает она.»

Сильвия подняла указательный палец вверх, чтобы акцентировать важность момента: «Вот! К фальшивым пользователям. Вы просто воспользовались фото реально существующих людей и создали фиктивные профили. Мы установили на кого записан номер Серены.» Ведущая выдержала театральную паузу. «На агентство по поиску и раскрутке талантов «Dream Big». Владелицей которого являешься ты, Кьяра, а не Илария.»

Тут вмешался Фортунато, уже с неприязнью наблюдавший за накалом страстей: «Что значит вся эта куча замысловатых имён – парадоксальное глумление с отсутствием вкуса? Что это за весёлые, чистые, спокойные, ликующие дамы, ведь именно таково значение ваших имён: Аллегра, Кьяра, Серена, Илария. Что за всем этим стоит? Что вы пытаетесь скрыть?»

Сильвия второй раз ткнула пальцем в Фортунато и воскликнула: «Вот! В самую точку! Видишь, ты заговорил моими словами. Мы в редакции тоже, когда получили все эти данные, остолбенели. Перед нами аферистки? Давайте вызовем не хватающего члена трио. Встречайте Донну Иларию.»

Ведущая, уже находившаяся около двери, распахнула её: на пороге стояла худая, андрогинная, короткостриженная и обесцвеченная девушка. Рядом с ней стоял одетый в деловой костюм, интеллигентный мужчина среднего возраста. Он вызвал интерес у публики, ведь не считая Фортунато, общество состояло из женщин.

«Предупреждаю.» объявила Илария. «Я буду защищаться и поэтому привела с собой адвоката.»

Пока Сильвия располагала гостей на новых стульях, инспектор задумался о дисбалансе в этой ситуации. Его упрощённое представление о жизни заключалось в том, что красота и безобразие должны всегда находиться в идеальной пропорции и по очереди друг друга дополнять, обосновывать, перерождаться и трансформироваться. На этой ярмарке тщеславия он видел лишь приятные лица и эстетические наряды. Поверхностное эфемерное мерцающее напыление, на которое даже не стоило дуть, чтобы различить под ним серое неприглядное естество. Фортунато подумал, что от такой концентрированной посредственности легко можно ждать неожиданного поворота.

Вслух он высказался об отсутствии другого паритета: «Слушай, Сильвия, а будут ли ещё гости мужского пола? А то одни дамы и виртуальные кавалеры…»

Женщины сообща перевели взгляды с адвоката на инспектора. Фортунато изобразил приветливую гримасу.

Скарлетт с гордостью объявила: «Мы все здесь собрались ради меня, и мой будущий муж – настоящий! А если кто-то другой и имеет алгоритмических супругов, то это они просто завидуют моему счастью и меня копируют.»

Илария обрадовалась возможности разжечь полемику: «Да вам просто делать нечего, а я работаю, у меня – бизнес.»

Сильвия взяла ситуацию под контроль: «Прошу за меня не отвечать, оставаться цивилизованными людьми и уважать чужие мнения. У каждого будет возможность высказаться. Мы для этого и собрались, чтобы идти навстречу, а не удаляться друг от друга. Скарлетт заранее просила подробный список вопросов, как его можно приготовить? Мы импровизируем, но не будем забывать о правилах.»

«Какие правила?!» закричала Скарлетт. «Я всю жизнь жила, не повинуясь ничему и никому. Я снималась в эротических фильмах, когда ещё мини-юбки рассматривались как нечто провокационное. В семидесятых и восьмидесятых годах боролась за права женщин быть свободными. Нравственно, морально, материально, и вы все этими моими заслугами пользуетесь, раньше все эти уклонения от патриархата приравнивалось к блуду. Это вам сейчас кажется обычным ходить по дискотекам и заводить романы направо и налево и вот так занимать ведущие позиции. Во времена моей молодости ты могла бы претендовать лишь на второстепенную роль помощницы в программе. Долой правила! Я уже старухой решила сделать всё как полагается: семья, обязанности, и вот результат – насмешки и неуважение!»

Сильвия сразу же согласилась, довольная. Дебаты на повышенных тонах – залог успеха любого шоу. «Я благодарна. Именно поэтому, как раз из уважения, мы посвящаем вам программы, и сегодняшняя должна стать заключительной. Понимаете, выяснилось, что у вас есть финансовые проблемы. Поэтому у некоторых моих коллег сложилось мнение, что вы используете журналистов для личного обогащения и покрытия долгов…»

Скарлетт отмахнулась: «А у кого их сейчас нет. И потом, что вы мне дали? Так, пару медяков, а сейчас я вообще выступаю бесплатно.»

Сильвия прищурилась: «Ну, не пару медяков, некоторым людям в нашей стране приходится пять месяцев тяжело работать за твой разовый гонорар. А ты просила больше: сумму, которая заканчивается на четырехзначные нули. Размер твоего долга!»

Скарлетт обиженно поджала губы, расправила плечи: «Запрос сделал мой адвокат, я тут не причём. Я не привыкла говорить о вознаграждениях. Это унизительно, я сейчас встану и уйду!»

Сильвия сделала жест, приостановив её ладонью: «Не стоит. Ведь всё лучшее – впереди. Скоро мы услышим голос Марио, он уже на линии.»

Скарлетт заморгала, хлопнула в ладоши, обрадовалась: «Как! Всё-таки решился. Спасибо тебе, Марио, я всегда знала, что ты не бросишь меня в беде!»

Сильвия широко улыбнулась: «А сейчас я отвечу нашему Фортунато. Будут и мужчины, мы уже практически в паритете, если посчитать моих Элвина и компанию. Не забывай, животные даже лучше, чем люди. Сейчас я представлю вам ролик с ещё одной героиней. Из-за нехватки места в студии, мы с Сарой Леоне будем общаться удалённо.»

На экране появилась испуганная брюнетка. Сильвия не стала терять времени на преамбулы и попросила описать отношения с двоюродным братом Джулио, Карло Нуццо. Сара неестественно захлопала глазами.

«Карло был очень заботливым и мне было приятно его присутствие. То есть он периодически осведомлялся как прошёл мой день, о чем я думаю, что мне нравится, какое у меня настроение, то чего настоящим мужчинам не хватает.»

Сильвия её перебила: «Стоп! Что значит «настоящий»? Объясни подробнее.»

Сара выпятила губы и распахнула что есть мочи глаза, симулируя озабоченность и невинность.

«Я говорю об ощущении, которое меня никогда не покидало: слишком идеальным был Карло. Все молодые люди, которых я знаю, пытаются набить себе цену и показаться недосягаемыми. Чтобы, вот когда он позвонит и удостоит своего внимания, ты радовалась и прыгала от счастья словно выиграла в лотерею главный приз. И так как все они ведут себя одинаково, приходится подстраиваться. Что делать, видимо мужская солидарность более прочная, чем между женщинами, которым льстит интерес чужих женихов. Не оставаться же одной», горько подытожила Сара.

Илария цинично прервала её душевный крик: «Ищи женихов попроще.»

Сара ощетинилась, прищурилась: «Кто бы говорил, хоть бы грудь нарастила…»

Вмешалась Сильвия, расставив в сторону ладони, словно разводя на ринге боксеров. «Без личных оскорблений, вы подписали контракты. И помните, у вас пара ушей и один рот неспроста, поэтому больше слушайте и меньше говорите.»

Сара, проигнорировав обращение, зло огрызнулась: «Женщины завистливы и не умеют дружить, стараясь самоутвердиться за счёт других. Но мне всё равно, и я тебе, Илария, отвечу. Я предпочитаю красивых мужчин, потому что могу и хочу себе это позволить.»

Сильвия попыталась успокоить разгорячившуюся блогершу. «Вернёмся к Карло Нуццо.»

Сара с ненавистью испепелила взглядом хитро ухмыляющуюся Иларию. «Около двух лет назад в электронном ящике я нашла открытку с изображением роз и письмо с кучей комплиментов. Этот Карло писал, что мечтал познакомиться со мной. Я тогда жила в Лондоне, пыталась устроиться фотомоделью.»

Илария захохотала: «Ты бы лучше подумала, как деньги заработать. Мужчины не предпочитают ни блондинок, ни погорячее, им успешных леди подавай. Блеск монет отвлекает и затмевает любые недостатки.»

Сильвия заново пригрозилась: «Илария, я сейчас попрошу тебя покинуть наше общество.»

Илария отмахнулась: «Перестаньте обижаться, это совет дорогой подруге, как выжить в диком мире. А то что она сказала, что у меня нет груди, это прошло незамеченным? Только хейтеры занимаются боди-шеймингом.»

Сильвия устало капитулировала: «Хватит провокаций и говорите по-русски. Это второе замечание, до третьего не дойдёт.»

Илария сделала жест, словно застегнула рот на молнию. Сильвия обратилась к Саре: «Продолжай!»

«Когда я вернулась в Милан, я попыталась назначить встречу с Карло, но он сказал, что его перевели в Германию. Он работал инженером, а я решила стать сама себе сенсеем, фотографироваться и размещать в интернете снимки, пытаясь найти рекламодателей. Тогда это было новшеством.»

Сильвия бросила предупреждающий взгляд в сторону Иларии и та прошептала: «Нема как рыба!»

Сара продолжила: «Мне нравились эти невинные беседы в конце рабочего дня. Меня покоряло постоянство. Настораживали оставшиеся безответными вопросы: откуда он меня узнал и где взял адрес ящика, почему он выслал только две свои фотографии, и почему не даёт номер телефона. Можно было согласиться без претензий на не на что не обязывающую дружбу, но после года ежедневного обмена весточками, я с ужасом осознала, что жду только этого момента – прийти с работы или спортзала домой, быстро поужинать и за компьютер. Я хотела развития. Тогда я прямо спросила, могу ли я приехать в Германию, город я знала. Карло ответил, что он обезображен, так как его избили, когда он заступился за девушку, возвращаясь с кино поздно вечером. Я попросила его позвать меня в гости, когда он почувствует себя лучше. Стоит ли говорить, что этого не произошло. Я, если честно, испугалась, так как выслала ему интимные фотографии и видео.»

Вмешался Фортунато: «Вас попросили это сделать?»

Сара замялась: «Прямо – нет, но полунамеками да.»

Фортунато настойчиво попросил объяснить поподробнее.

«Я спросила, есть ли у него девушка. Он ответил, что нет. Понимаете, если мужчина один, у этого должно быть объяснение. Карло ответил, что не нашел женщину своей мечты. Я намекнула, что физическая потребность человека в теплоте, общении, обмене чувствами – немаловажна. Карло согласился, потом написал, чтобы разогреть фантазии, он был бы не прочь посмотреть на мои личные фотографии.»

Фортунато резко подытожил, он не желал слушать подробности: «Вам очень повезло, что вас не шантажировали и не распространили в сети эти снимки. Вы отдаёте себе отчет в том, что если Карло не существует, кто-то их всё равно получил?»

Сильвия подключилась: «Фортунато, у тебя талант ведущего. Я клянусь, он не знает сценария, а подводку сделал словно ac.»

«Я привык говорить с людьми», прокомментировал Фортунато. «И потом, это объяснимо и логично интересоваться, кому и зачем было необходимо устраивать этот театр и провоцировать Сару на обмен компрометирующего материала…»

Сильвия подхватила мысль: «Мы использовали свои связи и узнали на кого зарегистрирован ящик, с которого отсылались письма Саре. По причине защиты личных данных, мы не можем обнародовать эту информацию, но можем раскрыть имя владельца самому заинтересованному лицу – Саре. Сара, тебе уже несут конверт и мы должны с тобой попрощаться сейчас, возможно кто-то из присутствующих причастен к твоей истории, и я не желаю быть свидетелем ненужных сцен.»

Прежде чем обескураженное лицо женщины исчезло с экрана, Сильвия уже обратилась к Донне Кьяре: «Ты тоже отсылала своему Джулио пикантные фото?»

Настал черёд Кьяры разыгрывать удивление: «Конечно, он же мой муж.»

«А он тебе отвечал взаимностью? Ты видела его на фотографии, и ещё важнее, ты встречалась с ним в жизни?»

Последующий ответ прозвучал неуверенной ложью: «Конечно. Мы женаты.»

Сильвия дежурно улыбнулась и сделала объявление: «Как раз насчёт хронического отсутствия фотографий. Наши журналисты подготовили наилюбопытнейший сюжет.»

Ожил экран шок-конверта и всё тот же заговорщический диктор, с тоном сказочника небывалых и зловещих баек, продолжал проливать свет на тайну года. «Кто такой Марио Росси? Загадочного мужчину папарацци запечатлели вместе со Скарлетт у входа её дома под покровом ночи.»

Появилась фотография, где высокий мужчина в красной кепке был снят со спины. «Мы обратились к предположительному автору снимка, но фотограф отказывается от авторства.» Бородатый папарацци лет пятидесяти пояснил в интервью: «Я в три ночи обычно сплю. Мы уже не охотимся за звёздами, они сами нам шлют «украденные кадры», либо назначают встречи, указывая где и когда будут проводиться компрометирующие действия. По крайней мере я так работаю, а я – ветеран. Эту фотографию для публикации я получил от Донны Иларии.»

На экране появился большой вопрос и закадровый голос возобновил повествование: «Почему Марио Росси можно увидеть только со спины или на рисунке? Да-да вы поняли правильно, Скарлетт обратилась к услугам художницы чтобы запечатлеть себя и своего любимого вместе.»

Непривлекательная, седая и грустная женщина появилась в телевизоре и равнодушно пояснила: «Мне всё равно кто ко мне обращается, будь это королева или прохожий с улицы. Я всем доверяю одинаково, но за весь мой многолетний опыт лишь Скарлетт оставила меня без оплаты.»

Журналист поинтересовался: «Она вас попросила с фотографии приготовить рисунок, где Марио её полуобнимает? Вы можете продемонстрировать свою работу?»

Женщина послушно подняла картину размером с альбомный лист, написанную акварелью. «Я не с фотографии срисовывала, она просто описала своего спутника.»

Скарлетт в студии начала протестовать, даже встала со стула, размахивая кулаками в порыве ярости: «Довольно! Вы забыли, что такое контекст? Вы преподносите информацию как вам выгодно, а выгодно вам чтобы поскандальнее, да? Так вот, я обратилась к Кристине, чтобы сделать набросок для моей новой татуировки, а не заплатила, потому что не понравилось. Хватит шакальничать или я уйду.»