Гошка-волчонок

Пришли её родители, посмотрели на дочь, на меня и попросили строго тебя не наказывать, потому что все мы в детстве делаем глупости. Спросили, не было ли в моём детстве случаев, когда мальчишки при девочке обвиняли меня в трусости и казалось необходимым сейчас же доказать свою лихость. Я промолчал. Похоже, что уже вся Биостанция знает о твоих подвигах.

За тебя мы не испугались: сытые, здоровые волки на людей просто так не нападают. Волчица, если бы не захотела общаться, ушла бы в дом или припугнула тебя, показав клыки. А она вообще отнеслась к тебе как к родному. Тане я этого не сказал, пусть и дальше думает, что ты герой и дурак. А ты и есть таковой, потому что поддался на провокацию двух негодяев. Тебе что, важно было их мнение о тебе? Или ты испугался, что девочка сочтёт тебя трусом? Если сочтёт, то она глупенькая, и с ней не стоит дружить. Но эта девочка умная. Умнее тебя.

С отцом мальчишки я уже поговорил. Думаю, что он получит своё. Доска с ключами теперь будет висеть в кабинете моего заместителя, Якова Михалыча, и вам, мелкоте, выдавать их не будут.

Всё. Вопрос исчерпан. Давайте ужинать. А ты, Антонина, не защищай его. Глупость всегда глупость, даже если она храбрая. Нужно иметь разум и волю, чтобы не поддаваться на чужие подначки. И разумные девчонки это поймут и правильно оценят.

Да, кстати, волчица раньше выла ночами, а как ты стал с ней разговаривать, выть перестала. Интересный феномен.

Гошка подошёл к деду и ткнулся головой ему в плечо:

– Дед, ты только не сердись, но я это и для себя сделал. Очень хотелось узнать, как Донна ко мне…

Дед молча прижал Гошку к себе тяжёлой рукой.

…Наутро Гошка стал терзаться: идти к Тане мириться или подождать? Она ведь сказала, что простит когда-нибудь. А когда? И какую страшную клятву придумать, чтобы она поверила, что клятва действительно страшная? «Клянусь жизнью?» Скажет, что это не клятва, что я и так жизнью не дорожу. «Век свободы не видать?» Фу! Здоровьем деда или родителей? Не стану. Пусть сама скажет, как мне поклясться! А если она вообще передумала? Приду к ней: «Здравствуй, Таня, прости меня…» – и услышу: «Зачем пришёл? Тебе вчера было ясно сказано: навсегда! Иди, не оборачивайся». Она такая, она может. «Но ты ведь вчера моему деду сказала…» – «Мало ли что я сказала, а если я не хотела его огорчать…» И пойду прочь весь в позоре… А если она ждёт? А я не иду! Разозлится и совсем передумает мириться?

Гошка сам не заметил, как в этих раздумьях оказался возле клетки с волчицей. Увидев его, она подошла к сетке и села, глядя на него. Гошка машинально просунул руку сквозь сетку и стал почёсывать волчицу за ухом. Она раскрыла пасть, зажмурилась и замерла. Гошка спохватился и вдруг понял, что он теперь спокойно может гладить её и она ни за что не укусит его.

Он гладил Донну и рассказывал ей о своих сомнениях:

– Как ты думаешь, идти к ней мириться или пусть сама придёт? Ведь она мне дала по морде… Но я сам был виноват…

И твёрдое решение пришло к Гошке: идти! Прямо сейчас! Пусть прогонит, потом сама пожалеет. Он сообщил о своём решении Донне, вытащил руку и пошёл. Волчица проводила его взглядом.

Недалеко от Таниного дома Гошка встретил Генерала. Тот вышел из-за дерева и встал перед ним с ехидной улыбочкой:

– Куда мы так бежим, Гогочка Московский? К Танечке? Можешь не торопиться, ты ей больше не нужен. Теперь мы с ней самые близкие друзья, а ты можешь дружить со своей волчицей.

У Гошки похолодело внутри.

– Врёшь, Кекешечка! – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

– А это узнаёшь? – всё с той же улыбочкой спросил Генерал. – Мы в знак дружбы с ней поменялись. Я ей свою золотую, а она мне свою с крестиком.

И Гошка с ужасом увидел на его тощей шее Танин крестик. Мелькнула мысль: «Убил! – и тут же исчезла. – Нет, невозможно. И украсть не мог, она свой крестик носит постоянно». Он прыгнул к Генералу, тот отскочил и с хохотом помчался прочь. А Гошка побрёл назад к клетке с волчицей. И тут же понял, что, если он сейчас уйдёт, ему будет стыдно всю жизнь. Он должен посмотреть Тане в глаза и выслушать всю правду в лицо, какой бы эта правда ни была. Он развернулся и побежал к её дому. Дверь была незаперта. Гошка вбежал в дом и замер: Таня с мокрыми волосами ползала на четвереньках по полу, заглядывая под стол, шаря рукой под креслами, под шкафом, под диваном. Вот она подняла глаза, увидела Гошку и покраснела так, что заполыхали и щёки, и лоб, и шея:

– Пришёл!

– Что случилось? – ошалело спросил Гошка.

– Я принимала душ, крестик свой сняла и вот сюда, на стол, положила, а его нет. Куда он мог подеваться?

И тут Гошка сел на пол, упал головой ей в колени и захохотал так, что Таня испугалась.

– Что с тобой? – дрожащим голосом спросила она. – Ты не заболел? Это из-за меня? Я не хотела… Прости меня, пожалуйста…