Чтобы что-то вспомнить – надо это пройти

А ведь могли и съесть

Кто такие волки, теоретически знают все. Некоторые люди видели их в зоопарках, в кино, на фото и картинах, некоторые с ними работают, и совсем немногие люди встречались с волками или одним волком глаз на глаз, хотя бы раз в жизни. Мне посчастливилось по жизни встречаться с волками довольно часто. Почему вдруг я, перелистывая альбом жизни, снова остановился на волчьей теме? Пришла пора. В мои молодые годы, даже в бескрайних степях Казахстана, волк считался редким животным, хотя не был кандидатом в Красную книгу, нет, волков просто было мало. Объявленные в те времена 500 рублей пятидесятых годов за шкуру волка, могли заработать очень немногие любители. А в начале двадцать первого века, волки снова стали подходить к селениям и даже ходить по улицам. Это не просто так. Волк всегда был индикатором лесной и степной жизни, то есть, чем меньше было людей, тем больше было волков, и наоборот. И то, что в Казахстане, волки стали заходить опять в села, скорее говорит о проблемах людских, а не волчьих.

Конечно, осваивая новые земли, мы распугали или просто уничтожили местную фауну. Исчезли сурки, тушканчики, барсуки, большие королевские дрофы, зайцы. Развитое животноводство в советские годы, естественно, поддерживало волчий кормовой баланс, а сегодня и дикой фауны нет, и общественного животноводства тоже, вот и пошел волк в село, жить-то ему как-то надо. Появление волка в селе – уже сигнал, звонок, что у нас, людей, не все хорошо и гладко. А волк – это особое животное.

В отличие от волка – предателя рода, то есть собаки, прикормленной людьми, волк с самого рождения есть потенциальный преступник и вечно находится в розыске. Волками не становятся, волками рождаются. За многие тысячелетия эволюции, они сохранились как вид, несмотря ни на какие гонения и стрельбу только на поражение. Они есть, и об этом надо всем людям помнить. Волки нам не друзья, но и не надо объявлять им сегодня войну, они тоже живые существа, но они нам войну уже объявили, раз начали безбоязненно заходить в село. Они почувствовали нашу слабость, и, поверьте, при случае своего не упустят.

До выезда в Ащелисай, я волков видел только в Одесском зоопарке.

А свою первую встречу с волком, лицом к лицу я запомнил навсегда. Все было прозаично. Шел 1956 год, я работал на тракторе в колхозе им. Чапаева, в 18 км от центральной усадьбы МТС. Жил на квартире в селе Айтпайка, у одной немецкой семьи. Хозяина звали Егор Штанке. Жили мы, как одна семья, все было нормально до тех пор, пока не появился он, волк.

Где-то в начале апреля, я рано утром выносил ведро золы из печки. Как и у всех домов буранной зоны, из дома было два выхода – главный, из сеней прямо на улицу, и второй – через сарай во двор. Там, через именно те задние двери, и шли основные хозяйственные процессы, скот кормили и поили, утром дрова заносили, мусор на кучу тоже там выбрасывали. Иду я с ведром золы через сарай, открываю последнюю дверь, а прямо передо мной, метрах, в 7–8,на куче мусора, стоит крупный волк и тоже смотрит в мою сторону. Он выше на куче, я – как бы внизу. Не стал я совершать геройский поступок и прыгать на волка с ведром, просто закрыл снова дверь и пошел звать хозяина.

Штанке был еще не старым мужиком, быстро оделся, и мы, взяв в руки вилы, резко раскрыли дверь и выскочили во двор. Волк исчез, мы поднялись на кучу, его крупные следы были совсем еще теплые. Судя по следу, он побежал через бугор. На этом наша спокойная жизнь закончилась. Как раз у хозяина пал новорожденный теленок, Егор зарыл его в снег, метрах в пяти от маленького оконца в стене сарая. Наш дом был предпоследним на сельской улице, поэтому решили мы сделать на волка засаду.

В крайнем доме, возле нас, жил молодой парень, Николай Дик, тоже со мной в бригаде работал, у него было одноствольное ружье. Мой хозяин выпросил у него ружье, и мы начали дежурить у окошка в сарае по очереди, я до полуночи, так как утром на работу, Егор – до утра. Дня три продежурили и ничего. Как-то, ночью, будит меня хозяин – волк, мол, пришел, я, говорит, стрельнул, – осечка, не знаю, может, он еще здесь, давай, выйдем. Вышли с ружьем и вилами. Луна, снег блестит, мороз, и никого, в том числе и теленка. Утащил его кто-то, может, тот же волк.

Сменили оружие. Егор где-то нашел три больших «волчьих» капкана, нашли истерзанного теленка, волк его недалеко оттащил, присыпали снегом, расставили вокруг три капкана и пошли спать. Часов в шесть утра слышу, хозяин буквально орет: «Есть, есть, поймали!». Снова за вилы и к капканам, пока добежали, волк вырвался и убежал. Половина передней лапы в капкане осталась. В полдень заходит сосед Николай и говорит: «Какой-то гад, моей собаке лапу отрубил, наверное, на ферме, узнаю, точно побью!». После этого интерес к охоте на волка, у нас как-то пропал. Но появился у соседа. Заходит вечером и приглашает меня на заячью охоту. В километре от села, на поле, стояли соломенные скирды. Их занесло снегом, но в некоторых есть большие норы, там скотники для фермы выдергивают солому. Николай говорит, что, когда берут солому, и она рассыпается, на снежном насте остается зерно, то, что комбайн не вымолотил из соломы. И вот туда, к этим норам, часа в два – три, ночи при ясной погоде, приходят зайцы, много зайцев. Какой-то парень из другого села, с той стороны поля, за ночь видел десять штук. Мне зайцы не были нужны, у меня аллергия на их мясо, но я понял, что Николаю просто нужен напарник, все-таки ночь, зима и т. д.

В полночь мы вышли, через полчаса были в скирде, устроились поудобнее, вид просто чудесный. Луна, как огромная желтая жаровня, небо чистое, тишина, а снег просто ослепляет. Только кино снимай. Ждем час, два – нет зайцев, мы максимально возможно вылезли из норы, осматриваемся, да ружьем водим. И тут сперва подальше, потом все ближе и ближе, начался вой и, как показалось, с разных концов.

Зайцы не воют, может, только от страха. А у нас патронов всего пять и то с заячьей дробью, тут сам завоешь. Не сговариваясь, мы целиком погрузились в солому, выставили ружье вверх, в отверстие и так сидели, не шелохнувшись, почти до утра. Я сказал Николаю, что не только мы настроились на зайчатину, но и волки тоже за зайцами пришли, видно, тоже кто-то им «слил» такую информацию, может, тот охотник из соседнего села? Мы, утром, еле выбрались из соломенной норы, так как все наши органы так перестыли, что не сгибались и не разгибались. К сожалению, а может быть, к счастью, это была моя первая и последняя охота с оружием. Не идет мне стрелять по живым мишеням, не принимает душа.

Следующая моя встреча в упор один на один с волком была летом. Работал я на самоходном комбайне, косил у так называемого, 303-го разъезда; поле рядом с железной дорогой. В той части, где поле выходило к разъезду, располагался наш передвижной полевой стан. Где-то в районе обеда, при развороте на противоположном от бригады конце поля у меня лопнул шланг гидроподъемника жатки. Жатка упала, ехать нельзя. Шланг я заменил, а надо было залить в гидрокоробку, целое ведро нигрола. Ну, надо, так надо. Взял я ведро, заводское, длинное такое, тяжелое и пошел в бригаду. Я как раз перед этим хотел туда пройти прокосить, но сломался. Иду я снизу вверх, тепло, солнце, выхожу на бугор – опа! Прямо на дороге – волк сидит, в сторону бригады смотрит. То, что это волк, у меня сомнений не было, но что делать дальше? Бежать вниз к комбайну, так метров пятьсот, догонит, идти вперед до бригады метров двести, а то и меньше, так волк – на дороге?.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.