Краснодар: годы испытаний 1942-1943 годы. Книга первая
Инвалиды Великой Отечественной войны (не позиционированный снимок)
Артель инвалидов Великой Отечественной войны (не позиционированный снимок)
Трудности военного времени ощущала вся страна, в том числе жители Краснодара. О них наглядно можно проследить по ценам на городских рынках. Как отмечалось в принятом по этому вопросу постановлении бюро крайкома партии от 17 января 1942 года, «…резко сократился привоз сельхозпродукции, повысились цены, и создалась благоприятная обстановка для роста спекуляции». В январефеврале 1942 года цены на продукты питания резко возросли: 1 января пшеничная мука стоила 13 рублей, а 22 февраля она уже стоила 14 рублей 50 копеек за килограмм; картофель соответственно 4 и 6 рублей 50 копеек, говядина – 11 и 14 рублей; куры (тушка) – 15 и 50 рублей; масло растительное – 20 и 35 рублей за литр, что было значительно выше довоенных цен. Для сравнения можем привести цены на продукты питания в оккупированном врагом городе, приведенные в разведсводке № 6 краевого управления НКВД от 12 сентября 1942 года во время временной оккупации города, в которой сообщалось, что магазины в городе не работают. Рыночные цены на продукты питания и предметы широкого потребления баснословны. Например, мука за один килограмм – 56 рублей 25 копеек, яйца – 50 рублей за десяток, мыло хозяйственное – 60 рублей за кусок, туфли женские – 1000 рублей за пару… Хлеб населению не выдавался вообще…14.
А пока для борьбы со спекуляцией райкомам и райисполкомам поручалось «…взять в свои руки дело организации колхозной торговли». Для этого нужно было навести порядок на рынках: «…усилить борьбу со спекулянтамиперекупщиками и помочь товаропроизводителям, вывозящим продукцию на рынки, выделять им подводы»15.
Успехи Красной армии породили надежду, что изгнание врага – вопрос ближайшего времени. Ранее демонтированное и отправленное в глубокий тыл оборудование предприятий стало возвращаться на прежние места. 3 января 1942 года в Наркомат минометного вооружения из Краснодара была отправлена телеграмма следующего содержания: «Ейский [завод] «Молот» эвакуирован [с] первой декады декабря в Ташкент. Оборудование находится в Баку, отправка морем запланирована [на] февраль, люди [в] Ташкенте, [на] дорбазу. Мнение крайкомпарта [краевого партийного аппарата] – возродить завод [в] Ейск. Телеграфируйте подтверждение».
Согласие наркомата на реэвакуацию завода было получено уже через четыре дня. Аналогичная ситуация сложилась и на краснодарских предприятиях. В связи с продолжением боевых действий в Крыму выпуск военной продукции для фронта предприятиями города не прекращался, несмотря на то что последние три месяца заводы по централизованным нарядам ничего не получали, производство боеприпасов шло исключительно за счет использования внутрикраевых резервов и эвакогрузов. Представитель Ставки ВГК на Крымском фронте армейский комиссар 1го ранга
Л. З. Мехлис жестко потребовал от руководства города резко увеличить выпуск военной продукции. Но, к сожалению, запасы металла в Краснодарском крае были не бездонными и о резком увеличении выпуска продукции не могло быть речи.
8 января секретарь крайкома партии П. И. Селезнев обратился в ЦК ВКП(б) к Г. М. Маленкову с письмом, в котором сообщил о катастрофическом положении на краснодарских предприятиях, выполняющих задания по производству боеприпасов, которые за последнее время резко снизили выпуск продукции и находились
«…под угрозой остановки исключительно из-за отсутствия обеспечения заводов металлом и инструментальными станками. Заводы Наркомсредмаша выпускали в декабре, и могут выпускать ежемесячно, 50мм сухопутные осколочные мины: на заводе «Октябрь» – 70 000 штук, а получили задание на первый квартал из расчета ежемесячного выпуска: на заводе «Октябрь» – 30 000 штук»16.
Наркомат разрешил производство 82мм минометов на заводе им. Седина17.
В то же время Краснодарский край получил задание на изготовление запасных частей к танкам Т26 и БТ на заводах «Октябрь» и им. Седина. Кроме того, на заводе
им. Седина в первом квартале 1942 года началась подготовительная работа к выпуску узлов и деталей к Т34 – лучшему советскому танку Великой Отечественной войны. Однако из-за нехватки металла и отсутствия технической документации в январефеврале план завода «Октябрь» был выполнен только на 20%18.
Зная склочный, бескомпромиссный характер Л. З. Мехлиса и его полномочия, понять беспокойство руководства Краснодарского края было нетрудно. Для пополнения и комплектования соединений фронта личным составом были направлены все резервы, в том числе краснодарские военные училища: 1е Краснодарское пехотное училище; Винницкое (Краснодарское 2е) пехотное училище; Краснодарское минометнопулеметное училище; Краснодарское артиллерийскоминометное училище и Краснодарское военноавиационное училище лейтнабов и штурманов, которые по ускоренной программе готовили военные кадры для Красной армии.
Зимой 1942 года для нужд Крымского фронта в срочном порядке была сформирована 12я отдельная курсантская бригада из 2го и 4го батальонов 1го Краснодарского пехотного училища. Бригада была направлена в распоряжение командарма 51й армии Крымского фронта генерал-лейтенанта В. Н. Львова. Первое время она находилась в резерве командующего как наиболее боеспособное соединение. Командарм берег его для решающего наступления под КойАсаном, который противник превратил в неприступный рубеж. Всю зиму неоднократные попытки наших войск прорвать этот оборонительный рубеж противника положительных результатов не дали. Между тем снабжать и перебрасывать резервы Крымскому фронту приходилось все сложнее, преодолевая штормовую погоду, под непрерывными бомбежками вражеской авиации.
Налетам авиации врага подвергался не только передний край обороны, но и дальние подступы к фронту. Уже 7 и 9 января 1942 года впервые подвергся налету немецкой авиацией город Новороссийск. Условия военного времени требовали поднятия дисциплины на производстве. 13 января Краснодарский горком партии провел совещание с директорами предприятий по вопросу реализации Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1941 года «Об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промышленности за самовольный уход с предприятий». В соответствии с этим Указом все работники военной промышленности и отраслей, её обслуживающих, объявлялись мобилизованными и закреплялись за своими предприятиями. Самовольный уход с предприятий расценивался как «дезертирство с трудового фронта» и карался судом военного трибунала по законам военного времени. Налаживать военную дисциплину директорам краснодарских заводов предстояло в основном среди молодых рабочих – выпускников ремесленных училищ и школ ФЗО (юношей и девушек 13–15 лет), которыми были укомплектованы предприятия. Некоторые из нарушителей уже были привлечены к уголовной ответственности. Так, рабочий завода им. Седина Саломаха за уход с работы приговорен Военным трибуналом войск НКВД к 5 годам лишения свободы условно, причем, как отмечалось в информации военного прокурора г. Краснодара, «…такой мягкий приговор по делу Саломахи объясняется тем, что последний имеет возраст 15 лет, является сыном военнослужащего, который в данный момент находился на фронте»19.
30 января 1942 года в письме 9го Главного управления оборонительных работ Народного комиссара обороны СССР указывалось: «В декабре месяце 1941 года, когда Краснодару угрожала опасность прорыва немецких войск, нами дана начальнику краевого земельного управления справка о размерах (земельных) площадей на территории Краснодарского края (по районам), в пределах которых будут производиться работы по строительству оборонительного рубежа»…
В произведенный подсчет были включены полностью все трассы рубежа, включая и намечавшиеся соединительные линии Краснодарского и Тихорецкого обводов, причем шир на занимаемой полосы была принята, исходя из полковой глубины. «В настоящее время мы имеем указание Генштаба ограничиться полной
отработкой оборонительной линии только на основных направлениях. Кроме того, ширина занимаемой полосы ограничена работами первого эшелона (1 км)»20.
По мере ухудшения обстановки в Крыму и активизации деятельности разведслужб врага обстановка в Краснодаре обострилась. Участились случаи нападения диверсантов на «эшелоны с оборудованием».
По улицам города ходили вооруженные военные и милицейские патрули, осуществляя проверку документов у жителей и военнослужащих. Участились облавы. Одна из них была проведена 16 января 1942 года. В результате было задержано 573 человека, из них 33 дезертира, 42 уклоняющихся от мобилизации.
Другой бедой для жителей стала возрастающая в Краснодаре преступность, которая характеризовалась как высокая: за январь 1942 года по городу было возбуждено до 200 уголовных дел. Из них по спекуляции – 12 уголовных дел, уклонению от воинского учета – 53, нарушению паспортного режима – 42, мелким кражам – 72, хулиганству – 9, грабежам – 12. Преступления совершались в основном приезжими и чаще всего подростками21.
Грозным предвестником приближения беды стали участившиеся полеты вражеской авиации над территорией края, что побудило крайисполком 19 января утвердить планы мероприятий местной противовоздушной обороны по Краснодарскому краю на 1942 год. Они касались не только нашего города, но и других крупных населенных пунктов, в первую очередь прибрежных городов: Туапсе, Новороссийска, Ейска и Сочи. Всего за месяц по Краснодарскому краю было подано 63 сигнала воздушной тревоги22.
Подготовка и проведение Красной армией Керченской десантной операции требовали увеличения не только выпуска краснодарскими предприятиями военной продукции, но и строительства новых аэродромов, а главное – поближе к фронту, на побережье Черного моря. Позже они сыграют важную роль в обороне Кавказа. Так, 20 января в Туапсинском районе, в п. Агой Главное управление аэродромного строительства НКВД силами заключенных приступило к строительству аэродрома в интересах ВВС Черноморского флота23. Он позже сыграет важную роль в обороне городов Туапсе и Новороссийска.
Генеральный штаб РККА потребовал для Крымского фронта дополнительно призвать 39 905 военнообязанных в возрасте до 40 лет. Такой категории граждан Краснодар не имел. Всего, по учету военкоматов, в возрасте до 50 лет насчитывалось 40 899 призывников. Для выполнения разнарядки потребовалось сократить до
1 марта категорию лиц, имеющих отсрочки от призыва в наиболее важных отраслях народного хозяйства. Продление отсрочки могла решать только центральная комиссия по индивидуальным спискам. Считается, что призыв в армию юношей 1925 года рождения был осуществлен 1 августа 1942 года, однако, надгробия зенитчиков 57го зенитноартиллерийского полка, погибших в результате налета вражеской авиации на краснодарский военный аэродром 8 декабря 1941 года, показывает, что среди погибших 1617летних воинов, похороненных на Всесвятском кладбище города, сохранились фамилии зенитчиков: Иванова Г. И., Захарова Г. Н., Малинникова И. З., Копаненко Н. М., Кокошникова В. Н. – 1925 года рождения.
В поисках решений о восполнении трудовых ресурсов вместо убывающих на фронт крайвоенкомат 22 января обратился в крайисполком и крайком партии с предложением: «…обязать все учреждения и предприятия края подготовить в течение 2–3 месяцев кадры из числа женщин и невоеннообязанных мужчин, преимущественно и желательно из числа членов семей рабочих и служащих, работающих на оборонных предприятиях», это могло бы высвободить необходимый для пополнения Красной армии требуемый призывной контингент»24.
Крайком партии был вынужден 6 марта 1942 года принять постановление «О подготовке кадров массовых профессий железнодорожного транспорта из женщин по Краснодарскому и Тихорецкому железнодорожным отделениям». На предприятиях нарастало движение наставничества, когда убывающие на фронт специалисты готовили себе смену за счет женщин и подростков.
Напряженная обстановка в Крыму активизировала и разведывательнодиверсионную деятельность абвера, что потребовало ускорить формирование истребительных батальонов НКВД в городах Краснодарского края. 27 января такой батальон был сформирован в Краснодаре. В него вошли 250 бойцов, командиров и политработников.
Поначалу на казарменном положении было решено оставить только дежурное подразделение, охранявшее отдельные объекты и оружейную комнату. Остальной личный состав занимался производственной и служебной деятельностью, прибывал в расположение батальона только по тревоге и на плановые занятия по боевой подготовке в выходные дни25. Это решение, как показали последующие события, было ошибочным.
Иллюзии, порожденные первыми успехами Красной армии, имели тяжелые последствия. Спешно готовящаяся ФеодосийскоКерченская десантная операция, по планам советского командования, при успешном её осуществлении должна была значительно отодвинуть линию фронта от Кавказа и снять блокаду с Севастополя. В связи с этим угроза вторжения противника на территорию Краснодарского края, по мнению Верховного командования, исчезала. В Краснодар возвращались ранее эвакуированные в глубокий тыл предприятия и учреждения, были свернуты работы по сооружению оборонительных рубежей Краснодарского обвода.
Катера ДонаКубанского и Азовского пароходства перебрасывают морской десант в Феодосию (не позиционированный снимок)
«Работы по батальонным оборонительным рубежам на второстепенных направлениях, а также работы в ротных рубежах второго эшелона основных направлений законсервированы (в связи с отпавшей угрозой). На соединительных линиях обвода никаких работ, кроме рекогносцировки, не производилось…
Произведенные на территории отрабатываемых полностью и законсервированных батальонных участках строительные работы не мешают использованию этих площадей в сельскохозяйственных целях. Наоборот, для лучшей маскировки рубежа нормальное использование этих площадей является необходимым»26.
Отпавшая угроза вражеского вторжения побудила руководство Краснодарского края 28 февраля решением крайкома партии с 8 марта ликвидировать Краснодарское краевое Управление по эвакуации населения и его местные органы в городах и районах.
На базе аппарата уполномоченного Управления по эвакуации в составе крайисполкома образован отдел по хозяйственному устройству эвакуированного населения27.
Напряженные сражения на Крымском фронте требовали увеличения поставок оружия, боеприпасов, продовольствия и иных военных грузов. Для их переброски были привлечены корабли ДоноКубанского, Азовского пароходств и Черноморского флота. Постановление Военного совета Крымского фронта от 8 марта 1942 года требовало: «…для обеспечения транспортировки на Крымский полуостров необходимых для фронта грузов помимо перевозок Черноморского фронта от новороссийского порта использовать ДоноКубанское и Азовское пароходства»28.
Краснодарская речная пристань превратилась в важный стратегический объект, принимающий корабли и баржи «река – море».
На тыловом фронте
Начальнику ДоноКубанского речного пароходства Я. А. Эльгарту предписывалось к 15 марта закончить ремонт самоходных барж и обеспечить перевозку 10 тысяч тонн воинских грузов из Краснодара в Темрюк, а также отдельная группа судов предназначалась для транзитной перевозки грузов по линии Краснодар – Керчь29.
Война требовала большого напряжения сил всех жителей города. На многих предприятиях развернулось стахановское движение за выполнение и перевыполнения довоенных планов. Если учесть тот факт, что вместо квалифицированных рабочих к станкам встали дети 13–15 лет, жены и сестры фронтовиков, то подвиг работников тыла становится еще более значимым. 10–13 февраля состоялся десятый пленум Краснодарского крайкома ВКП(б). На нем приведено немало примеров подлинного трудового героизма кубанцев. Только на заводе «Краснолит» 198 рабочих выполнили норму не ниже 200–300%. Среди «двухсотников» были и женщины: Макаренко Ирина Ивановна, она пришла на завод в 1941 году, заменив ушедшего на фронт мужа, и на его токарном станке за короткий срок добилась 200процентной нормы выработки.
За кратчайший срок – месяц и 10 дней – в Краснодаре были восстановлены мыловаренный, гидролизный заводы и ТЭЦ комбината «Главмаргарин», демонтированные в период декабрьской эвакуации, хотя «многие говорили, что после такого демонтажа заводов для их восстановления потребуется не менее полутора лет, минимум год».
Выступая на пленуме крайкома партии, директор комбината «Главмаргарин» Н. М. Шпорухин рассказывал: «У нас были такие стахановцы, лучшие люди, которые по две недели не выходили из цехов, не ходили домой, лишь бы только в срок пустить турбину гидрозавода и мыловаренного завода. Второй секретарь Краснодарского горкома партии С. Е. Санин часто посещал наше предприятие. Однажды он увидел в цехе спящего человека, заинтересовался этим. «Простите, товарищ Санин, у меня всего три часа отдыха после суточной работы, и я хочу немного передохнуть, чтобы затем приступить к делу и в срок выполнить задание».