Краснодар: годы испытаний 1942-1943 годы. Книга первая
– Какой такой курсантской бригады, я чтото о такой не слыхал? – усомнился лейтенант. – Ну ладно, отведу вас в особый отдел, там разберутся.
Старший лейтенант особого отдела презрительно оглядел прибывших. За время боев ему не раз приходилось встречаться с трусами и паникерами, а то и немецкими диверсантами. Общение с особистом ничего хорошего не предвещало. Грубо, подробно опрашивал старший лейтенант каждого курсанта в отдельности. Ему не верилось, что эта группа не диверсанты или не дезертиры. О нахождении в Крыму курсантской бригады он даже не слышал. Однако располагала неподкупная искренность допрашиваемых. Как ни пытался он сбить с толку или поймать курсантов на деталях, ничего не получалось. Для успокоения души старший лейтенант всетаки позвонил в штаб 51й армии. Тит Михайлович внимательно следил за выражением лица особиста.
– Хорошо, есть! – вдруг примирительно, посветлев, произнес старший лейтенант. Положив трубку, он, улыбнувшись, глядя на старшину, протянув ему солдатскую книжку, произнес: – Повезло же вам, хлопцы. В штабе подтвердили ваши показания. Первым же транспортом я отправлю курсантов в штаб. А вам окажут первую помощь и, возможно, этой баржей отправят в тыловой госпиталь.
Так закончился первый и последний бой краснодарских курсантов».
Курсантская атака (не позиционированный снимок)
События, происходившие в стране, в значительной степени влияли на ситуацию, складывавшуюся на юге, в частности в городе Краснодаре. 20 апреля 1942 года понесли огромные потери Западный фронт в ходе РжевскоВяземской операции и Крымский фронт. Это означало, что боевой дух немецкой армии еще далеко не сломлен. Хотя враг уже не мог одновременно наступать на всех фронтах. Основным направлением весной и летом 1942 года для него стало южное. По всему было видно, что враг копил силы и готовился к решительному летнему наступлению.
Ветеран Великой Отечественной войны Н. Лаврененко – курсант Винницкого пехотного (2го Краснодарского пехотнопулеметного) училища, передислоцированного из Абинской в Краснодар, вспоминал: «Окончить полный курс обучения не удалось: меня направили в формирующуюся 191ю особую курсантскую бригаду…
Военная обстановка оставалась чрезвычайно сложной и непредсказуемой. А пока, не теряя времени, каждое утро взвод за взводом курсанты маршировали по краснодарским улицам с бодрыми строевыми песнями на тактические занятия, на пустырь, к скифскому кургану, что возвышался на месте нынешнего кинотеатра «Аврора»:
«Эй, комроты, даешь пулеметы.
Даешь батареи, чтобы было веселее»…
Лихо стучали курсантские сапоги по булыжнику, на зависть краснодарским мальчишкам и девчонкам, под песни времен Гражданской войны.
Впереди шли пулеметчики. Первый номер нес на плече ствол «максима», второй номер – его станок, как ярмо на шее. За ними несли ручные пулеметы системы Дегтярева. Замыкала колонну густая щетина штыков трехлинеек образца 1890–1930 гг. В такт дружным шагам мотались черенки малых саперных лопаток – последних защитниц солдата в бою. В сумках на левом боку топорщились гофрированные трубки и резиновые маски сомнительно нужных противогазов. Скатки шинелей, подсумки, саперные лопатки и учебные ручные гранаты дополняли нехитрую экипировку курсантовпехотинцев, марширующих на полевые занятия…
Приближался первый военный Первомай. На второй день праздника в расположение нашего батальона приехал на мотоцикле начальник училища. Полковник собрал вокруг себя батальон и объявил о полученном приказе отправить всех курсантов на фронт. В этот же день в роте начали составлять списки «счастливчиков», убывающих на фронт. Батальон должен был отправиться на вокзал…
Так курсанты уходили на фронт (не позиционированный снимок)
Раздалась команда «Шагом маарш!». По курсантской привычке дружно грохнули сотни подметок, поднимая пыль. Колонны рот одна за другой стали выходить из широко распахнутых ворот. Прощай, Винницкое пехотное училище! Не довелось нам покинуть тебя лейтенантами! Но это нисколько не огорчало ребят. Гордо подняв головы, они лихо вышагивали по краснодарским булыжным мостовым, строго выдерживая равнение и выправку. С обочин улиц их провожали тысячи глаз краснодарцев: матерей, сестер и младших братьев, любимых девушек, знакомых и просто любопытных. Каждый курсант в эти минуты ощущал себя героем, уверенным в том, что именно он знает, как нужно воевать с врагом, и, стоит только принять участие в бою, они обратят в бегство проклятую немчуру, погонят врага до самого его звериного логова. О смерти никто из них тогда не думал, но втайне мечтал вернуться в родной город с победой. Поблескивая наградами, под руку с любимой девушкой пройти по тенистым аллеям городского сада, на зависть тем, кто не нюхал пороха.
На улице Красной наш батальон остановили. По центру Краснодара гарцевал в конном строю с оркестром Кубанский казачий полк . Толпы людей запрудили тротуары, любуясь великолепием конницы
Привыкшие к наводнившим город серым армейским шинелям краснодарцы теперь уж не обращали ни малейшего внимания на рядом стоявшую матушку пехоту. «Куда нам, серым шинелям и обмоточникам, до блестящей газырями казачьей экипировки!»
Эскадрон проходил за эскадроном на конях, подобранных по масти… Бравые усачи, лихие рубаки времен Гражданской войны ехали в одном строю с молодыми, безусыми казаками.
Завораживало само зрелище казачьей экипировки: черные черкески с посеребренными газырями, черные бурки, малиновые башлыки и смушковые кубанки с малиновым верхом, клинки у ног, кинжалы на поясах, карабины за спиной – такое теперь можно увидеть лишь в фильмах о Гражданской войне.
Едва утих цокот лошадиных подков, как колонна курсантов возобновила движение к вокзалу.
У перрона уже стоял состав теплушек. По команде расселись по вагонам.
Состав дернулся и медленно покатился. Что ждет нас за крутым поворотом судьбы?