Ты моя самая

Часть 1. Изгнанница. Глава 1

Кифийская Империя. Меотия. Закрытый материк

Весенней порой в течение двух месяцев в период полнолуния по приказу любимейшей царицы-матери юные воительницы вступали в сексуальные отношения с чужеземцами или мужчинами, живущими по соседству, для продолжения рода. Родившихся девочек матери оставляли у себя, а мальчиков либо убивали, либо отдавали отцам.

В такие ночи, чтобы быть услышанными Богами, старейшие воительницы великого народа разводили костры на самой высокой горе Аморем и приносили дары: лучшие вина, фрукты, овощи, крупы, сладости, цветы – всё только ради того, чтобы эта ночь стала благословенной для каждой дочери племени, которая пришла совокупиться с мужчиной.

Полнолуние, гора Аморем

Три девушки в возрасте шестнадцати-семнадцати лет крались по лесу, стараясь забирать как можно дальше от священных костров, жарко полыхающих в ночи до самых небес. Дианира, старшая из них, выглядела очень необычно. У неё была смуглая кожа, как у адаров-завоевателей с соседнего острова, с которыми империя периодически воевала, и волосы красивого пепельного оттенка, заплетённые в две толстенные косы; тело выглядело натренированным и физически крепким. Мирра была чуть ниже ростом и смотрелась худой по сравнению с первой девушкой; у неё были крупные черты лица, большие миндалевидные глаза цвета спелого ореха, полные губы, а её волосы чернее самой ночи собраны в роскошный хвост на макушке и свободно струились по спине. Она постоянно тревожно озиралась на третью девочку, которая по сравнению с ними выглядела совсем малышкой, но была сказочно красива. Не так уж часто рождались среди воительниц такие беляночки: безупречная тонкая кожа, которая на солнце казалась прозрачной, волнистые волосы цвета спелой ржи и глаза цвета грозового неба. Ифина (так звали третью девушку) без конца спотыкалась и падала и постоянно хлюпала носом.

– Дианира, – робко позвала беляночка старшую подругу, в очередной раз запнувшись о камень и до крови разбив коленку. – Мне так страшно за наших сестёр, которые сегодня будут… – не смогла договорить и громко всхлипнула, быстро смахнула непрошенные слёзы, чтобы над ней не начали смеяться. – Которые должны… – снова не смогла досказать свою мысль до конца и зарыдала в голос. Остановилась и осела на землю.

– Дианира, подожди, – окликнула Мирра старшую подругу и бросилась к малышке. – Ну что ты, родная, – с заботой проговорила она, помогая Ифине встать. – Ты не должна плакать, это не пристало будущей воительнице. – Притянула к себе девочку и быстро стёрла предательскую влагу с её лица. – Ты сильная!

– Что тут у вас? – Дианира двигалась как зверь на охоте – незаметно и бесшумно, и поэтому девушки вздрогнули, когда она заговорила у них за спиной. Встретилась взглядом с Миррой, понимающе кивнула и обратилась к малышке: – Ифина, может, ты тогда останешься здесь? – Она пыталась в полумраке рассмотреть лицо подруги. – Просто мы и так уже сильно опаздываем, и я боюсь, что всё пропустим. А вы ведь хотели узнать, через что придётся проходить и вам в будущем, которое уже не за горами. Что тут осталось-то? Каких-то пять лет.

– Ни за что! – Ифина гордо вскинула подбородок, хватаясь за короткие клинки, висевшие по бокам у неё на поясе. – Я должна это увидеть, чтобы тоже знать, – снова всхлипнула, – что меня ожидает как младшую в семье.

Мирра нахмурила брови и до крови прикусила нижнюю губу. В её семье она была единственным ребёнком, матушка так и не смогла больше понести, хотя ещё дважды по приказу любимейшей царицы поднималась на ложе с мужчиной. Но закон был для всех един! В семье воительниц, будь ты младшая дочь или единственная, достигнув определённого возраста, должна вступить в интимные отношения с мужчиной, чтобы принести потомство, дабы твой славный род не угас. В Меотии каждый род обладал уникальными качествами, которые передавались из поколения в поколение.

– В моей семье помимо меня ещё три сестры, мне это вообще не грозит, – зло проговорила Дианира. – Пошла с вами чисто из любопытства, вдруг меня чего-нибудь особенного лишили, а я и не знаю. Вдруг мне это тоже надо, – и засмеялась каким-то неестественным смехом.

Темноту ночи разорвал бой барабанов. Девушки ошеломлённо переглянулись между собой.

– Я ведь говорила, что нужно выйти пораньше, – грозно подбоченившись, произнесла Дианира. – А вы всё канючили: “Надо подождать”, “Пусть окончательно стемнеет”. Из-за тебя, Ифина, мы теперь ничего не успеем увидеть. Слышите, как бьют барабаны? – Мирра с Ифиной, крепко обнявшись, испуганно кивнули. – Наших сестёр только что развели по шатрам. Таинство началось! Ну и что теперь будем делать?

– Бежим! – скомандовала Мирра и рванула со всех ног. – Я знаю короткий путь.

Три будущие воительницы, даже не подозревающие о том, что их любовные истории в будущем будут передаваться из уст в уста среди грозных и непреклонных кифиек, мчались по тёмному лесу, сойдя с нахоженой тропинки. Рокот барабанов подстёгивал их и словно вёл за собой.

Глава 2

Об этой ночи говорили, что она сказочная. И это было правдой! Россыпь звёзд, мерцающих призрачным золотом на ночном небосводе, тёплый ветер, колышущий зелёную ниву на полях, ярко пылающие костры на горе Аморем и завораживающий бой барабанов, который с каждым мгновением становился всё громче и быстрее. Над долиной разносилось песнопение, это старейшие воительницы рода кружились вокруг огня в священном древнем танце.

Девушки в нерешительности остановились, немного не добежав до шатров. Они не в силах были заставить себя подойти ближе и заглянуть за полог одного из них, чтобы увидеть своими глазами, в чём состоит таинство, после которого в их племени появляются новые маленькие воительницы; судьбами мальчиков никто никогда даже не интересовался.

Из ближайшего шатра доносились громкие стоны. И было совершенно непонятно, кто их издаёт – несчастная сестра-воительница или же пришлый мужчина? Ифина дотронулась до руки Мирры.

– Как ты думаешь, кто кого сейчас там убивает? – спросила она дрожащим от волнения голосом, в её огромных глазах стояли слёзы.

– Не знаю, – честно созналась Мирра. – Но, видно, нашей сестре совсем туго приходится. – В этот момент раздался короткий крик боли, на мгновение всё стихло, и из шатра снова понеслись стоны. – Этот гад мучает её, а мы спокойненько стоим и слушаем. Нужно помочь нашей сестре!

Её подруги никак не отреагировали на её слова, даже не пошевелились, стояли и буравили ненавидящим взглядом шкуры шатра, но каждая схватилась за своё оружие.

– Я спасу её, – твёрдо произнесла Мирра, доставая из-за голенища сапога огромный нож и решительно направляясь к шатру.

– Да ты что! – Дианира повисла на руке подруги и проехала за ней по траве. – Царица-мать никогда не простит тебе этого! Тебя изгонят из страны, отлучат от семьи. – Между ними завязалась борьба. – Да опомнись же ты! Подумай о своей матери.

Стоны из шатра стали громче. Ифина зажала себе ладонями уши, чтобы больше не слышать этих звуков.

– Да что же вы за люди такие? – Мирра остановилась, сбросила руку Дианиры и осуждающе посмотрела на подруг. – Прикажешь просто стоять и слушать это? Надо срочно что-то предпринять.

– Что именно? – Дианира разозлилась не на шутку. – Наши старшие сёстры дали своё согласие на это таинство! Они вошли в шатёр по доброй воли! – Брезгливо передёрнула плечами; воображение рисовала картины одну страшнее другой. – Что тут можно сделать? Потащишь их оттуда насильно?

– О, боги! Через какое же унижение приходиться проходить нашим сёстрам ради продолжения рода! – Мирра в сердцах выругалась.

Дианира не отводила своего взора от шатра.

– Нет. Я через это точно не хочу проходить. Никогда! И смотреть на это я не буду, – зло проговорила она.

– А я хочу это увидеть, – сквозь зубы процедила Мирра и, стараясь не шуметь, решительно двинулась к шатру.

Пройдя пару шагов, она распласталась по земле и поползла в высокой траве, как учили на уроках маскировки. И чем ближе она была к шатру, тем отчётливее различала голоса и теперь точно знала, какая из старших сестёр находится в этом шатре. На ощупь нашла жгут, которым были стянуты две шкуры, подрезала его снизу и расплела, отодвинула край и осторожно заглянула внутрь.

Сначала Мирра обратила внимание на жаровни, расставленные по кругу, в которых догорали угли, распространяя слабый свет, а в центре шатра на разбросанных по земле шкурах расположились мужчина и женщина. Их тела переплелись между собой. Мирра пригляделась. Сестра лежала спиной на шкурах. Она обхватила мужчину ногами за пояс, а руками крепко держалась за его шею. А ещё… они двигались. Резко. Неистово. Бесстыдно. И в каждом их движении, стоне было что-то животное, дикое. Мирра зажала себе рот ладонью, чтобы не закричать от ужаса, а по щекам потекли слёзы. Мужчина вдруг запрокинул голову и зарычал, как зверь, словно торжествуя победу, а его крику вторил стон изнемогающей воительницы.

Мирра отпрянула от шатра и, не разбирая дороги, бросилась бежать. Она в панике чуть не промчалась мимо подруг. Её схватила Дианира и повалила на землю.

– Тише. Тише! Успокойся. – Резко повернула её к себе лицом и замерла: по лицу Мирры текли слёзы, а в глазах застыл ужас. – О, боги! Да что ты там такого увидела?

Ифину трясло от страха, она никак не могла решиться сходить к шатру и самой посмотреть на это загадочное таинство.

– Пожалуйста, – взмолилась она, опускаясь на колени рядом с Дианирой. – Расскажи, что ты там видела.

– Там? – Мирра замолчала, пытаясь подобрать слова. – Они… – в нерешительности обвела взглядом лица подруг, раздумывая, стоит ли такое рассказывать вообще; перед её внутренним взором всплыла страшная картина: тела, бьющиеся в судорогах. – Там уже начались предсмертные конвульсии.

– Я так и знала. Так и знала! Что старшие сёстры обманывают, рассказывая нам, что в этом есть определённое удовольствие, – заголосила Ифина. – Они это делают специально, чтобы мы не боялись, когда придёт наша очередь проходить через это.

Дианира притянула младшую подругу к себе и ласково погладила по голове, встретилась взглядом с Миррой.

– Всё настолько ужасно? – тихо поинтересовалась она.

– Помнишь, мы однажды с тобой в степи видели, как дикий жеребец покрывал кобылицу? Тебя тогда ещё вырвало от этого зрелища, – безжизненным голосом проговорила Мирра. Подруга кивнула, а Ифина перестала всхлипывать и с интересом прислушивалась к разговору старших подруг; в отличие от них она никогда ничего подобного не видела. – Вот то, что там сейчас происходит, – она указала пальцем в сторону шатра, – выглядит гораздо хуже.

У Дианиры глаза стали на пол лица. Ей очень хотелось спросить ещё кое о чём, но она не хотела смущать самую младшую, а та, услышав последние слова, снова залилась слезами.

Они решили вернуться в лагерь. Никто больше ни о чём не спрашивал, ничего не говорил, каждая пребывала в своих тяжёлых думах и мысленно прощалась со старшими сёстрами, словно только что похоронила их. И ни одной из них не пришло в голову, что ни разу после такого таинства не умерла ещё ни одна девушка, а наоборот, через девять месяцев все эти кифийки праздновали удивительное событие – появление маленьких будущих воительниц.

Мирра шагала первой и молилась всем известным ей богам, чтобы её матушка взошла в следующем году на ложе с мужчиной и родила бы младшую сестру, и тогда ей самой никогда не придётся проходить через такое унижение. Она шла и повторяла как молитву:

"Я, Мирра из славного рода Тиадары, клянусь! Никогда не доверюсь мужчине! Никогда не разделю с ним ложе! И тем более, никогда не полюблю его!”

Глава 3

Четыре года спустя

– Мираша, – ласково позвала Меланта свою дочь, заглядывая в её комнату. – Да где же ты прячешься?

– Я здесь, – откликнулась Мирра, влетая в дом вслед за матерью. Как же она не любила, когда её называли этим детским именем! Ведь это могло значить только одно: её ждут неприятности. С тревогой посмотрела на самую грозную воительницу Меотии. – Ты была во дворце? – с опаской спросила, разглядывая парадный наряд своей матери.

– Да, – не стала лукавить Меланта; она неторопливо сняла кольчугу и посмотрела на дочь. – Меня вызывала царица-мать, – тяжело вздохнула. – Она, правда, тебя приглашала, но ты сегодня поднялась очень рано и ушла из дома, а дело не терпело отлагательств.

– Я упражнялась в стрельбе из лука на лошади. Капа, наконец, начала правильно выполнять команды и слушаться меня. Ни разу не ошиблась сегодня во время тренировок. – Глаза девушки радостно горели. – А помнишь, ты говорила, что у меня ничего не выйдет с этой строптивой кобылой?

– Помню. Но сейчас я вижу, что ошибалась. – Меланта гордилась своей дочерью, которая, как и обещала, стала лучшей среди юных воительниц, и ей прочили великое будущее. Но она отказывалась повиноваться царице-матери и пройти последний обряд – стать женщиной.

Вообще-то, в первые годы жизни маленькой будущей воительнице предстояло пройти множество ритуалов и обрядов: первое состригание волос, первое вкушение мяса и рыбы, первые шаги в “благоприятном направлении”, по-другому – выбор стези, по которой кифийка будет идти всю свою жизнь. По достижении десяти лет совершался обряд первого облачения в наряд воительницы – атрибут взрослой жизни. Наряд состоял из короткой юбки с разрезами по бокам, с нашитыми на неё защитными металлическими пластинками, подкольчужной рубашки, кольчуги из мелких звеньев с рукавами до локтя, и нагрудника. К такому наряду нужно было ещё привыкнуть, потому что весил он немало. В пятнадцать лет воительницы проходили обряд вступления в совершеннолетие – выбор своего оружия. Мирра мечтала о ещё одном ритуале – обрезании правой груди, чтобы та не мешала при натягивании лука, но получила запрет от самой царицы-матери. И правильно! Обряд разрешался только в тех семьях, где было несколько сестёр, ну и никак не младшей дочери. Меланта печально вздохнула: она так и не смогла больше родить девочку. И это теперь предстояло сделать её единственной дочери.

– Тебя к себе зовёт Танаиса, – твёрдо произнесла Меланта, наблюдая за лицом дочери, которая прошла к кровати и устало рухнула на неё.

– Я не пойду, – заупрямилась Мирра, подкладывая под голову пару подушек, набитых душистой травой. – Я знаю, для чего она меня зовёт. – С вызовом взглянула на мать: – Я не буду этого делать! Это моё окончательное решение.

– Тогда ты должна пойти и объявить о своём окончательном решении, – Меланта в точности повторила интонацию дочери, – нашей любимой царице-матери сама.

– Не пойду! – категорически заявила Мирра, между её бровями пролегла тонкая складка. – Зачем мне туда идти? Она прекрасно и без меня знает об этом. И вообще, я боюсь с ней встречаться. – Мирра быстро отвернулась, пряча взгляд, в котором мать могла бы заметить сомнение и страх: вдруг какими-то немыслимыми путями её всё же вынудят дать своё согласие на это таинство!

– В славном роду Тиадары ещё никогда не рождались трусы, – жёстко сказала Меланта.

– Что-о-о? – Мирра подскочила на ноги. – Что ты такое говоришь?

– Сколько можно бегать от этого? Ты не испугалась ни змеи, ни дикого кабана. Ты не испугалась даже адаров, которые напали на царицу-мать, когда она путешествовала к святому источнику. В тот день была убита Филомела, и тебе пришлось принять на себя командование и защитить нашу любимую правительницу. А тут какого-то мужчину бояться до дрожи в коленях? Стыдно!

– Я не боюсь. Это мерзко. Это гадко, – возмущённо закричала Мирра. – Я не буду через это проходить! Убью любого, кто дотронется до моего тела, выпущу ему кишки, отрублю руки, отрежу его… – с радостью перечисляла она всё, что хотела бы проделать с этими нечестивцами.

– Всё. Хватит! – повысила голос Меланта. – Можешь не продолжать, я слышала сотни раз, что бы ты желала сделать с мужчиной. – Осуждающе посмотрела на строптивую дочь. – Тебе всё же придётся сходить к царице-матери. Нельзя игнорировать приглашение самой правительницы. У неё на твой счёт тоже есть окончательное решение, – голос Меланты неожиданно дрогнул, а глаза подозрительно заблестели, она часто заморгала. – Я всё же надеялась, что смогу тебя уговорить. Но, видно, не судьба!

– Мамочка, ты что? – Мирра испуганно бросилась к матери, взяла за руки и поднесла её ладони к своему лицу. – Что она тебе сказала? Почему ты так расстроилась? Меня что, насильно привяжут к ложу и позволят мужчине издеваться над моим обездвиженным телом? – это был самый жуткий её страх.

– Нет. Так больше ни с кем не поступают. Это осталось в тех далёких тёмных временах, когда наши законы были жёстче, а воительницы беспощаднее. Сейчас совсем другое время. Наши сыновья остаются живыми, а мужчины могут остаться и жить в нижнем городе, и я точно знаю, что многие воительницы встречаются с ними помимо обязательного таинства.

– О, боги! – Мирра пошатнулась. – Как можно добровольно встречаться с этими варварами?

– Я тоже вижусь с твоим отцом, – призналась Меланта.

– Ма-а-ам! Как ты можешь? Зачем он тебе нужен?

– Не знаю. – Меланта выглядела смущённой, она сама до сих пор не разобралась в своих чувствах, но точно знала, что её тянуло к этому мужчине, и других она не хотела видеть рядом с собой. – Я очень тепло к нему отношусь, и когда думаю, что могу потерять его, вот здесь, – она положила руку себе на грудь, – становится так больно, словно мне вырвали сердце.

– Ты стала уязвимой, – выдала Мирра своё нелестное умозаключение. – А это значит – слабой.

– Возможно, ты права! Но ради него я смогу пройти огонь и воду и даже пожертвовать своей жизнью. Знаю точно: он сделал бы для меня то же самое.

– О чём ты говоришь? Это ведь просто безумие, которое напало на вас обоих. Вот до чего могут довести частые встречи с этими варварами. – Неожиданно пришла догадка: – Мама, он ведь тебя заразил страшной болезнью – страхом.

– Нет, это не страх. – Меланта улыбнулась. – Это называется любовью.

– О, боги! Пусть меня минует это безумие!

– Дочь моя, ты не должна так говорить!

– Почему? Почему я не должна так говорить? – Мирра исподлобья смотрела на мать. – Каждый волен сделать свой выбор. И это – мой!

– Я понимаю, – Меланта ласково улыбнулась дочери. – Но ты должна запомнить одно: мы лишь можем предполагать, как сложится наша жизнь, а боги располагают нами.

– Я сама творец своей судьбы, – в сердцах произнесла Мирра, переодеваясь для официального приёма у царицы-матери. – И я тебе это докажу.

– Ты глубоко заблуждаешься.

Глава 4

Ожидая, пока её пригласят в главный зал, Мирра с тревогой расхаживала под дверью. За ней недовольно наблюдали воительницы, стоящие на посту.

“Что же на этот раз придумала царица-мать? Она прежде никогда меня не приглашала во дворец. Мы всегда виделись только в неофициальной обстановке, а сейчас все советники и военачальники здесь. – Мирра покосилась на дверь, встретилась взглядом с одной из воительниц и узнала Дианиру. То сочувствие, что читалось на её лице, напугало Мирру до дрожи в коленях. Она чуть не бросилась к подруге с распросами, но вовремя остановилась, вспомнив, что, находясь в карауле, нельзя было произносить ни слова. – Значит, всё гораздо хуже, чем я думала!”

Дверь распахнулась, и Ария – главный советник Танаисы – пригласила девушку в зал.

Мирра шла по проходу между своими сёстрами-воительницами и старалась ни на кого не смотреть, потому что боялась увидеть на лицах жалость и сочувствие.

“Боги! Да что происходит?”

Немного не дойдя до трона, опустилась на одно колено и приложила сжатый кулак к сердцу.

– Здравия и процветания нашей Великой матери царице! – Мирра покорно склонила голову. – Пусть Боги благословят и одарят всеми благами земной жизни нашу любимейшую Танаису Кифийскую.

– Поднимись, дорогая, – голос царицы величественно поплыл по залу. – И подойди ближе, я хочу видеть твои глаза, когда ты будешь давать мне клятву в том, что сегодня по доброй воле отправишься на гору Аморем и пройдёшь через обряд посвящения в женщины.

– Нет, – твёрдо произнесла Мирра, поднимаясь с колен и встречаясь взглядом с царицей. В зале повисла напряжённая тишина, казалось, все боялись даже дышать. – Я не могу дать такой клятвы, потому что не буду этого делать.

– Да как ты смеешь мне противиться? – Танаиса грозно поднялась с трона. – Ты обязана выполнить свой долг. Я не позволю, чтобы на тебе оборвался славный род Тиадары.

– Я не буду этого делать, – Мирра вздрогнула: никогда прежде царица не повышала на неё голос.

– Это окончательное твоё решение? – тихо спросила Танаиса.

– Д-д-да! – ответила Мирра, упрямо опуская голову. Она ожидала волны гнева, упрёков и укоров, однако ничего этого не последовало и девушка осмелилась вновь взглянуть на царицу.

Танаиса спокойно опустилась на трон и начала переговариваться со своими советниками. Одна из них подала царице свиток и белую головную повязку, бросила сочувственный взгляд на девушку и, опустив голову, быстро скрылась за троном.

– Хорошо. Быть посему! – Царица поднялась во весь рост и развернула свиток. – Повелеваю Мирре из славного рода Тиадары сегодня же покинуть Меотию и отправиться в Достарию в столицу Урслу для обучения в Шагосе.

Мирре показалось, что она получила удар под дых, который вышиб разом весь воздух из лёгких. В глазах потемнело. Она опустилась на оба колена и взмолилась:

– О, Великая царица-мать, прошу тебя, не изгоняй меня с той земли, где испокон веков жили и проливали свою кровь наши предки.

– Ты можешь отказаться от своего слова и дать мне клятву, что вместе с другими девушками сегодня отправишься на священную гору Аморем, – ответила царица, даже не пытаясь скрыть надежду в голосе.

– Нет. Никогда! – упрямо заявила Мирра, поднимаясь с колен.

– Да что же ты делаешь? – зло прошипела царица и тут же громогласно приказала: – Оставьте нас наедине! Все!

– Но Ваше Величество! – возмутились её советницы; воительницы из личной охраны тоже зароптали.

– Я приказываю! – почти прорычала царица.

Вся челядь поспешно ринулись из зала. Царица терпеливо дождалась, пока за последним из них закроется дверь, и как только это произошло, сбросила с себя мантию из шкур гепарда, буквально подлетела к девушке и схватила её за плечи, хорошенько встряхнув.

– Опомнись! В своём упрямстве ты перешла все мыслимые и немыслимые границы.

– Тётя, прошу тебя, – на Мирре лица не было. – Не заставляй меня проходить через это унижение! И умоляю памятью наших предков, не изгоняй с родной земли. Вся моя жизнь была посвящена служению тебе, и я хочу, чтобы так оставалось и впредь.

– Ради продолжения дела твоих предков ты и должна принести дитя в этот мир, иначе род Тиадары оборвётся. Как ты этого не понимаешь?!

– Значит, пусть оборвётся! Но я никогда не подпущу к своему телу мужчину.

– Тогда ты не оставляешь мне выбора. Сегодня, ещё до того момента, как твои сёстры соберутся возле храма Богини плодородия, ты покинешь Меотию. Я больше не оскорблю богов твоим отказом.

– Но почему? Почему я должна куда-то вообще уходить? Почему я не могу остаться дома и служить тебе, как раньше? – Мирра не заметила, как сорвалась на крик, а такое поведение было недостойно и недопустимо для воительницы.

– Потому что никто не может перечить воле царицы, пусть даже это и её любимая племянница. – Танаиса резко притянула девушку к себе и быстро поцеловала в лоб, словно прощалась, тихо прошептала на ухо: – Прошу тебя, покорись судьбе, пройди через последний, самый важный обряд, стань женщиной!

– Никогда! – упрямо ответила Мирра.

– Тогда ты сегодня же покинешь материк.

– Хорошо, – потухшим голосом произнесла Мирра. – Ответь только на один вопрос: почему именно страна оборотней? Чтобы я наверняка там сгинула?

– Потому что когда-то очень давно мы каждый год отправляли к ним свою самую лучшую воительницу. – Танаиса не стала вдаваться в подробности и рассказывать, что каждый раз это были такие же строптивицы, как и её племянница. – В последний раз это была Алекта.

– Лучшая лучница Меотии? – Мирра от удивления приоткрыла рот, вспоминая одну из самых влиятельных старейшин, которой уже было чуть ли не под девяносто лет.

Эту воительницу еще называли убийцей оборотней. Она ненавидела их лютой ненавистью. Так сильно, что убивала не задумываясь любого зверя, встретившегося ей на пути, приговаривая при этом: “Хороший оборотень – это мёртвый оборотень!” Она просто была одержима жаждой их уничтожения! Кстати, у Алекты было пять дочерей, и поговаривали, что всех она родила от одного мужчины – самого обычного человека.

– Её-то за что сослали?

– Ты меня не слушаешь! Это не ссылка, а обучение! Возможность соприкоснуться с миром мужчин. Ты будешь жить среди них, общаться с ними, и они будут обучать тебя.