Парад Солнцу: повесть о почитателях, друзьях и любовниках Дикости
– Какая группа? Мы ничего не заказывали.
– Ну как, разве это не препати группы «Роджер Догс»?
– Кого?
– Ну «Роджер Догс», ребята-свингеры из Европы. Охранник толкнул мне билет за 40 баксов, но обещал знатную ночь. Содомия, как в лучших домах Франции. Кстати, миленькие штанишки, они так обтягивают твои бедра…
– Какой охранник? Какие билеты? Где ты его видел?
– Да вниз по лестнице, сразу на входе.
Тот нервно оттянул шелковую рубашку и направился к парадной двери, выкрикивая «сейчас приду» через правое плечо.
– Буду ждать тебя, сладкий! Вместе пиво пососем.
Мелкие пакости так повышают тонус.
***
Энджи выплыла из комнаты уже подшофе и чувствовала себя вполне вольготно. Это была ее вечеринка с полным погружением. Я же в фотографии ничего не смыслил, а в постановке света лажал, потому, как прыщ на коленке, опухший и раздраженный, справлялся с бесплатными коктейлями, что, кстати, помогло в определении различий черно-белой съемки от цветной точно. Но быстро устал и бросил это дело. С наступлением сумерек балкон опустел, и я с радостью занял вакантное место среди кованых фасадов в орлеанском стиле. Отличное место с твердым пейзажем, стоит признать.
В магазинах свет давно погас, а на углу последний владелец затягивал роллеты своей винной лавки. Он долго копошился и привлекал внимание, как если бы пытался вскрыть замок. Лысина угловато сверкала при свете фонарей, отбрасывая тень на сшитые грани его черепа. Его, видимо, собирали по кусочкам. Ну или неудачная шляпа. Да нет, не может быть, чтобы я его знал. Затем роллеты поднялись, и незнакомец настороженно обернулся. Да это ж Козлодой!
Я затянулся и продольно свистнул, но тот уже был внутри. Ответа не последовало. Учитывая, что маска Козлодоя пропала на последних боях, то под ней мог оказаться кто угодно, но, очевидно, не самый смышленый из любителей Настоящего рестлинга. Датчики, камеры, жильцы домов, моментальное оповещение – далеко шагнул прогресс в сфере защиты частной собственности, во что верить отказывается лишь старая школа. Искателей приключений сегодня быстро хватают на яйца, так как все приключения давно прописаны в Уголовном кодексе. Я рад, что тому парню было чем заняться. Но с другой стороны я уже побывал в лоно рестлеров, заинтересовался Лудо Гаринчо – обидно рушить репутацию такого клуба одним промахом. А отзвук полицейской сирены в конце немой улицы увеличивал данную вероятность.
Стараясь не привлекать внимания, я подбежал к магазину. Касса валялась на полу.
– Что ты творишь? Копы уже здесь!
– Ты кто такой, мать твою! – В проемах для глаз на меня уставились два шальных зрачка. Он быстро сунул руку в карман, изображая пистолет. – Только попробуй закричать.
– Уже поздно. Ты что, не слышишь сирены?
– Ах, черт!
– Брось ты это, и валим, не судьба.
– Ах, черт!
Бросив сумку, парень устремился к выходу. Он стянул маску и бросил в мою сторону. Это и впрямь оказался Козлодой. Сбив меня с ног, он выбежал на перекресток, прямо на подъезжающих патрульных. Шаг влево, шаг вправо, и второй раз за неделю рестлера жестко примяли к земле, а меня за компанию, с вещдоком из расшитых говяжьих ушей на руках. Все произошло быстро и строго по протоколу.
***
В общей камере было просторно и не без удобств: стальная ограда с квадратными прорезями для безопасности и вместительная отполированная прежними посетителями лавка. Нас закрыли по подозрению в краже со взломом до выяснения обстоятельств, особо никто не торопился к проведению допроса, и время уныло тянулось, поигрывая струнами из телефонных звонков и шушуканий. Козлодой оперся на стену, вполоборота повернувшись к окну. Без маски, острых предметов и шнурков в ботинках он выглядел безобидно, не страшнее меня, но угрюмое лицо добавляло жалости, от чего всегда становится не по себе рядом с бойцами. Они представляют себя воинами, сильными и волевыми, в каких бы гадюшниках ни выступали, но в моменты отчаяния их взгляд тяжело уплотняет печаль, которую не положено нести умелым храбрецам, а с его навыками я знаком не понаслышке. Мне нечего было бояться, потому как запись видеонаблюдения докажет мою невиновность в произошедшем, понизив из подозреваемого в свидетели. Козлодою же грозит долгая остановка. Он потер свои сальные волосы и опустил голову на грудь, чтобы медленно пристроиться возле меня.
– Ну и ночка, – протянул тот.
– Да уж. Кому-то сегодня не повезет.
– Слушай, ты, это, прости за то, что было. Я знаю, ты хотел помочь.
– Да ничего. У вас, значит, такое посвящение в рестлеры?
– А ты знаешь про Настоящий рестлинг?
– Один друг познакомил недавно. Сниззи. Видел тебя на матах в четверг.
– А я и смотрю, что лицо твое знакомо. Думал, может, денег задолжал. – Улыбка скользнула по губам, и казалось, он слегка повеселел. – А Сниззи, да, конечно, знаю, отличный парень. Немного тронутый, но забавный.
– Это точно он, хотя на работе совсем другой.
– Ну, у всех у нас своя реальность. И кстати, нет никаких посвящений, просто так сложилось с этой лавкой. Точнее, не сложилось.
– Проблемы с финансами?
– Вроде того.
– Понимаю, у всех у нас своя реальность, – утвердительно кивнул я, в знак солидарности. Не хотелось выпытывать его мотивы, да и кому от этого станет легче.
После паузы Козлодой вспомнил, что мы оба знакомы со Сниззи, и улыбка чуть выпрямила его перекошенное лицо. Он с радостью решил стать моих проводником в мир Лудо Гаринчо – мир Настоящего рестлинга, рассказывая лишь часть историй, ходивших по земле, в которые еще можно верить или хотя бы интересно. Мне не были интересны ни правила рестлинга, ни коммерческие тайны, а вот байки всегда приятно услышать, особенно про вольного воина-мореплавателя, особенно когда сам взаперти.
Проведя молодость на островах, Лудо Гаринчо ошивался в районе юго-западного побережья, поближе к теплу, солнцу и свежим морепродуктам, без которых уже не представлял жизнь. Занимался он профессиональным бездельем, обходясь подарками неофициальных отделений рестлер-клубов и сборами с вечеринок на берегу. Был многолюб, но детей не имел. Политические взгляды неизвестны. Козлодой сказал, что Лудо точно поприсутствует на Фестивале Фантазий в Ки-Уэст, чтобы подзаработать. На условиях коммерческого партнерства во время праздника разрешается открывать фотозоны, мероприятия, работать гидом, визионером, даже организатором свадеб. Лудо устроит сразу все, не забыв закусить свежими марлинами.
Когда мы перешли к гастрономии и отсутствию ужина этим вечером, лицо спикера вновь исказилось от меланхолии. Он прервал и попросил бесплатный звонок. Телефон находился в трех метрах от камеры, так что слышимость была отличная. Но мы все-таки джентльмены и подслушиваем вполуха, а стальными частями сканируем местных обитателей и собственные мысли.
Козлодой был сносным малым. Не держал зла, не винил. Просто готовился к ответу и оправдывался через трубку: «Я знаю, солнышко, я тоже. Лучше расскажи, как у вас с мамой прошел день?» Ни к чему не призывал, не искал новеньких. Любит устраивать шоу и выбивать дурь. Это их мир. Есть много названий для каждой из реальностей. Для них – Настоящий рестлинг. «Небоскребы, это самые красивые горы, которые тянутся до облаков. Блестящие и сладкие, как леденцы». Слегка неудачливый, пару раз оступившийся. «Конечно, ведь ты моя богиня. Совсем скоро ты вырастешь и попробуешь их на вкус». Необычный субъект, с любовью вышивающий маски из коровьих ушей, и не только. Как только запись с камер слежения принесут в управление, все будет кончено, я уйду домой, а он останется. «Наверное, я не успею сегодня к ужину». Козлодой честно делился со мной тем, что меня интересовало. Я не благотворитель, но за добрые слова справедливо отплатить словами. «Чтобы приготовить вкусный ужин, вам с мамой потребуется много сил. Отдохните, ложитесь спать. А завтра, может, мы вместе оценим стряпню». Ночная запись из винной лавки не даст расследованию представления, во что был одет взломщик, да и нарушители в маске редко распознаются, учитывая, что снял он ее уже на выходе. Значит, Козлодой и вовсе мог не находиться в магазине. Он шел по улице в похожей кофте, но другого цвета, услышал шум, увидел вора и пытался его догнать, когда копы по ошибке его арестовали. Дорожных камер на углу нет. Остается надеяться, что отпечатки не выявят, а маску не признают лично. Небольшая плата за надежду на поздний ужин, верно?
Когда тот вернулся, мы все обмозговали и повторили показания следователю. Я расписался в бланках и пошел за вещами. Мимо прошел Козлодой, сменяя меня в даче показаний. Он признательно кивнул головой вбок, а улыбка выровняла его искаженное лицо. Я подмигнул, не узнав даже его имени. Ничего. Встретимся на ринге.
– А могу я воспользоваться телефоном? – спросил я у офицера.
– Тебя же уже отпустили.
– Я пока еще не вышел. К тому же бесплатно.
– Ладно. Валяй.
Я набрал автоответчику Джо, чтобы оставить красочное сообщение о моем участии на Ки-Уэст. Забрал все изъятое и вышел за ограду. В кармане завибрировало.
– Да, зайка?
– Ты в курсе что сейчас четыре часа ночи?
– Конечно.
– Отправляемся через три дня. То есть послезавтра. Не забудь плавки.
Он бросил трубку, а я зашагал на встречу с прохладным рассветом. В кармане вновь загудело. Энджи.
– Ну и где ты, скотина?
4
Итак, господа, жилеты надеты, удочки раскручены, а пистолеты заряжены, и вот мы уже выходим на причал Ки-Уэст, спрыгивая с трапа один за другим. Из Мобил Бей прямиком в воду, где нас ждал пятичасовой ознакомительный круиз по северной части Мексиканского залива, вдоль аппендикса полуострова Флорида, усыпанного золотым песком и не менее золотыми ценами на пляжный коктейль с трубочкой в форме зигзага. Так задумывался начальный этап медицинского нашествия.
За несколько дней до отбытия Клевер оптимистичными и лишенными всяких деталей словами описывал дорогу из пункта А в пункт Б.
– Давай, Джо, расскажи мне всю подноготную.
– Ну короче, всего нас будет около сотни человек. Завтра утром собираемся у Чокто Поинт, с вещами, в полном обмундировании.
– Чокто Поинт? Так это торговый порт? Разве мы добираться будем не на круизном лайнере? Или лучше заказать автобусы?
– Насколько я понял, это самый верный способ. Колесить через штаты слишком долго и дорого, а круизные лайнеры бронируются за три месяца и отходят точно не из Мобила. К тому же Винни Шабель, куратор наш, имеет хорошие связи с транспортными компаниями. Что нам нужно, так это пройти таможню, перебраться на заготовленный малый погрузчик и пересечь залив. Все пройдет без сучка без задоринки. Как два пальца об асфальт.
Весьма смутные представления о тонкостях переправы и таинственное объяснение плана действий прорисовывались перед глазами страшной картиной, как целая рота в белых халатах, с кожаными сумками «бенингтон» на плече ютится в мелком танкере до тех пор, пока торговая баржа не довезет до места высадки. Но проход таким судам запрещен в главной бухте острова, а значит, где-то на полпути к суше металлический склеп скинет нас на дно. И начнется тяжелейший заплыв до берега с промокшим саквояжем, тянущим все ниже и ниже, из-за которого легко и с жизнью распрощаться. Поэтому я запасся в дорогу только парой маек, плавательными шортами и золотистыми молодежными очками в тонкой оправе, прекрасно гармонирующими с моей белой футболкой в белый цветок с еще более белоснежными контурами.
Но моим опасениям не суждено было сбыться. На парковке главных ворот в порт ожидала огромная толпа легко одетых туристов, частокол соломенных и фетровых козырьков. Настроение было более чем резвое. У каждой компании звенели бутылки, которые постоянно обновляли вновь прибывшие. Многие мне казались знакомы: с одними были общие интересы, с другими – женщины, с остальными – попойки. Вот мой постоянный соперник со времен межшкольных соревнований по волейболу Йен, отрастивший увесистую бороду и густые усы. Волосы он собирал на голове в пучок и походил на индийского жреца-провидца. С ним рядом болтались еще трое, среди которых был Клевер. Джо тоже выглядел весьма вальяжно в джазовой шляпе и расстегнутой рубашке. Окружение напоминало пляжную вечеринку на этапе сбора гостей, а между ними курсировал Винни Шабель, размахивая рупором из стороны в сторону, пожимая руку всем новичкам.
Некоторые врубали музыку со своих переносных колонок, распевали песни, и толпа начинала раскачиваться волна за волной. Йен мало прилегал к бутылке, но иногда отходил за уголок, где с остальными пыхтели на радость себе. Когда списки гостей заполнились, Винни направился к воротам порта, чтобы разведать обстановку. Вернулся он через несколько минут, включив мегафон на максимум.
– Ребята, все здесь?
– Да, Винни!
– Винни, тащи уже нас на корабль!
– Давай, Винни, не тяни.
– Ладно, ребят, – крикнул он, – судно готово. Но есть загвоздка. Нам следует пройти багажный контроль, прежде чем зайти на борт.
Все вокруг резко сникли, накрыл штиль из нервозных шушуканий и обсуждений ситуации.
– О чем ты говоришь?
– Какой еще контроль?
– Винни, это Джо. Что за контроль? Нас ни разу еще не досматривали.
– Правила ужесточились, Джо, – демонстративно раскинул руки Шабель. – Я бессилен. Так что сейчас все дружненько по одному проходим через боковые ворота, кладем сумки на багажную ленту и готовим документы на проверку.
Встревоженно люди рядились цепочкой в направлении створчатых ворот. Мы с Клевером оказались где-то в середине приматоподобной гусеницы, обеспокоенные происходящим. Из гусеницы начали выбегать парни, быстро скрывающиеся за углом. Я остановил одного из них, перепуганного и сального от пота.
– Что такое? Почему все бегут в конец?
– Собаки, чувак, собаки!
Мой вопросительный взгляд адресовался Клеверу.
– Собаки, это плохо. Если у тебя что-то нелегальное с собой, то лучше от этого избавиться.
– Понял тебя, Клевер, – а по ту сторону ворот доносился недовольный лай.
– Эй, ты же знаешь, что мне больше нравится мое первое имя, – возразил он, пока выравнивал поля своей шляпы.
– Не надо было рождаться ирландцем!
– Джо не любит, когда его называют Клевером, – усмехнулся Йен прямо позади нас. – А по мне так имя что надо. Ни с кем не спутать.
– А ты сам-то скинул веса, что в карманах прячешь? – спросил я у Йена.
– Конечно, – ответил он, – не сегодня родился.
– Что, прям все?
– Само собой. И прибор тоже, он же весь провонял, за милю учуешь.
– Должно быть чертовски обидно? – включился Джо.
– Не так обидно, как пропустить плавание. Да и что поделать? У нас не Калифорния, да и рецептик, как ты понимаешь, я с собой не ношу.
Постепенно собравшихся засасывало на другую сторону порта. Настала и наша очередь. Я закинул сумку на ленту, прошел металлодетектор и быстро выбрался через сквозной проход на причал, где резво погружались остальные. Вокруг доносилась собачья хула, беспокойный озлобленный звук неприятностей. Я огляделся, просканировал местность, однако на мои глаза не попалось ни одно из животных. Только серый асфальт, черновые кубрики, и табличка «Досмотровая зона №3» за спиной.
– Ты видишь здесь хоть одного пса? – спросил Йен.
– Не-а.
– Черт. Я тоже. Здесь что-то нечисто.
– Боюсь тебя расстроить, но, похоже, эти звуки доносятся из граммофонов, – кинул Джо и указал на здоровенные металлические рупоры на столбах, похожие на тот, что держал Шабель на поясе.
– Черт, Джо, а ты прав.
– Нас только что развели, как четвероклашек. Все в этой стране нас дурят! – продолжал Йен, продвигаясь вдоль пирса под звуки устрашающего рычания.
К причалу пришвартовалось небольшое судно белесой гаммы с длиннющей остроносой палубой, метровой ватерлинией и рядом иллюминаторов в основной части корабля, предназначенных для пассажиров. Транспорт напоминал паром, за исключением отсутствия отсека для перевозки тяжелого груза и совсем другим местом назначения, нежели противоположный берег.
Настроение среди пассажиров (а кроме нашей компании никого больше не наблюдалось) было уже не такое задорное, как в начале. После скорого отплытия все разбрелись кто куда. На мои вопросы, чего ждать от поездки, мне отвечали: «Да, нас, конечно, осадила эта история с допуском, но план остается прежним. Мы спрыгиваем в Ки-Уэст и сами себе создаем праздник», или: «Как бы то ни было, но все понимали, что до Флориды наши запасы и так бы скоро закончились, а впереди еще 10 дней». На мои предположения о блефе портовых служащих Ральф Боттом, заместитель куратора группы, ответил: «Это обычный рядовой случай, не стоит даже заострять внимания. К тому же некоторые ребята и даже девушки умудрились протащить ликеры на борт в нижнем белье! Они же настоящие супермены – с двухлитровой колой в трусах и пламенем во взгляде».
После скорого обхода территории и изучения ходовых способностей судна я присел для небольшого отдыха на скамейку, заваленную багажом. Последние несколько суток выдались весьма затратными. Попросив загрузить меня по полной, чтобы получить расчет до отплыва, я проводил практически все вечера вне дома. Последние двое суток закидывался таблетками кофеина и энергетиками во время написания статей. Над качеством работы я следил мало, но количество брало свое. Итог: две футбольных статьи, два спортивных анонса, один очерк о загрязнении экологии туристами в национальном парке Йосемити от лица двенадцатилетнего мальчика, парочка удачных ставок, парочка неудачных, 1000 долларов и пуд усталости на плечах, вызванный 48-часовой трудовой бессонницей. Неудивительно, что вскоре, как я облокотился на твердую поверхность, тело обмякло, веки начали медленно наседать все ниже до тех пор, пока сон не одолел меня на передней палубе среди сумок и брошенных курток.
***
Я проснулся от шума гудков нашего судна, который знаменовал скорую высадку. Было восемь утра, солнце серпом очерчивало площадь Маллори, жемчужину города, устеленную брусчаткой и конфетти, отливающими миллионом оттенков. Чарующее место для провода заката и встречи рассвета. Как бы рано ни показывали часы, вдоль деревянных ограждающих реек пирса красовался многоэтажный белоснежный гигант-лайнер, а люди, как муравьи, хаотично двигались вокруг в ожидании открытия сувенирных лавок. Царил судорожный покой после бурной ночи. Город разминался перед Фестивалем Фантазий, который должен был начаться со дня на день: улицы прибрежных зданий и хибар пестрели вывесками «Добро пожаловать в Ки-Уэст», гостиницы готовились к наплыву посетителей, а чуть дальше – аквапарк манил своими сладкими ценами для всех желающих. Уличные музыканты лениво оттягивали струны. Потные и изнуренные жаркой ночкой накануне, они медленно набирались сил перед следующим выступлением, не выпуская инструмент из рук. Не знаю, что творилось вчера на улицах, но подогревать интерес туристов здесь умели с первых петухов. И если ты высадился с белой плавающей многоярусной льдины, заблаговременно прикупив билет, то клюнуть было не так уж сложно, вне зависимости от времени суток, потому как основное ты уже сделал – спустился с главного трапа.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Opie Taylor (англ. урб.) – белый простак. Происходит от персонажа Опи Тейлора в «Шоу Энди Гриффита», который был деревенским сыном деревенского шерифа из деревенского городка.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги