Святой Престол. Уникальное оружие

      «Ты должен закончить то, что начал. Сам знаешь, по-другому ни как. Сейчас он наберется сил и прикончит тебя» – шепчущий голос теперь звучал в голове Первого все яснее и ближе.

Священник сжал меч еще крепче и коротким движением пронзил грудь юного одаренного. Мерси упал на землю всем телом. Жизнь окончательно его покинула. Вытирая лезвие меча о край потрепанной тряпки, бывшей когда то парусом, Первый подумал о том, что необходимо вызвать службу уборки, ведь он завершил задание, а значит необходимо устранить последствия и записать имя одаренного Мерси в список погибших преступников.

«Что ж. У меня еще есть пара вопросов к Моргану. Пойду отсюда, пока «ветер без камней» – Первый пошел в «Шашлычки и Башмачки» с целью выспаться. Нужно ли сообщать местным церковникам о том, что в их рядах есть тот, кто помогал одаренному, он еще не решил.

Все оставшееся время, до утра Первый пил уже полюбившийся ему тром в баре у Бена, а на утро, велел хозяину принести к 10 часам еще одну, полную бутылочку и самый лучший завтрак, который только подавали в заведении, в его комнату. Пройдя в свой номер, Первый не уснул, а практически потерял сознание. Спал постоялец в эту ночь действительно ужасно, постоянно ворочаясь и говоря во сне. Словно в бреду, священник во сне доказывал что-то своему собеседнику, время от времени даже на повышенных тонах.

…Первый в своей лейтенантской рясе, с сильно запачканным кровью правым рукавом, сидел на высоком валуне, опустив голову и руки в низ. Напротив него, на обломке камня «плясало», переминаясь с ноги на ногу, какое-то несуразное и не виданное существо. Маленький пушистый зверек, если его можно было так назвать, имел для своего роста очень тонкие, длинные руки и ноги, которыми постоянно хаотично болтал. Огромный рот, на пол лица был усеян частыми острыми зубами, а глаза на выкате, уставлены на Первого.

– Ты сегодня исполнил свой «Долг» – Первый. Вот твое истинное предназначение. По-другому ни как, сам это знаешь. Ты настоящий герой. Избавил мир от страшного чародея. Молодец! – существо стало еще быстрее скакать с одной ноги на другую, как будто его камень под ногами очень горячий, после чего рассмеялось на редкость противным и ехидным смехом.

Пространство вокруг них было весьма мутным, Первый не видел деталей, однако все вокруг лилось и перетекало красной жидкостью. Первый чувствовал себя очень уставшим, и с трудом мог пошевелить налившимися свинцом – руками и ногами.

– Кто ты еще такой? Что тебе нужно? А ну-ка брысь от сюда! – все было, как в тумане, даже язык не хотел слушаться Первого и произношение слов давалось очень тяжело.

– Кто я такой? Ахах, я это ты. Ну, вернее часть тебя. Прошу заметить лучшая часть – существо говорило быстрым отвратительным голосом, при этом постоянно усмехаясь.

– Прочь от меня демон. Я не хочу тебя видеть! – с трудом выдавил из себя священник.

– Что ты? Что ты? Какие слова: Прочь! Не хочу видеть! А сегодня ночью мне кажется, мы хорошо с тобой поладили. Думаю я даже спас тебе жизнь.…Чьи внутренности сейчас болтались бы на корабельной мачте, если бы я не направил тебя? А? Чьи? Скажи-ка мне? – существо ехидно оскалило зубы, изобразив подобие улыбки – ну не переживай, Первый. Я полагаю теперь мы с тобой будем чаще болтать.

Громкий стук в дверь прервал и без того отвратительный и беспокойный сон квартиранта.

«Наконец-то я проснулся. Должно быть, принесли завтрак» – Первый встал с кровати и подошел к входной двери, потянув за ручку. Не успела дверь распахнуться, как в его комнату влетел Морган. Молодой священник имел весьма неопрятный вид, взъерошенные волосы и расстегнутый мундир, между краями которого болтался как маятник церковный медальон.

– Что ты наделал?! Я спрашиваю тебя еще раз! Что же ты натворил?! – голос священника был нервным и дрожащим, как, будто вот-вот должен был прерваться плачем.

– Морган послушай, иначе было нельзя. Я пытался спасти его до последнего. Но было уже поздно. Он бился до конца потому, что демон уже завладел им – Первый поймал себя на мысли, что оправдывается, а также на том, что сам не до конца уверен в том, что говорит.

– Его можно было спасти! Я знал его, говорил с ним, он был нормальным. Нужно было только дать ему шанс.

–Ты обманул меня Морган. Ты не сказал, что помогаешь ему. Не сказал о его силах. Ты сам прекрасно понимаешь, что он, не смотря на годы, был достаточно силен, и что душа его отчасти находилась во тьме. Ты сам знаешь, что его было не спасти, но обманываешь себя, как обманул и меня.

– Я… я не верю. Он был моим лучшим другом и хорошим человеком – серебристая слеза побежала по щеке Моргана.

– Отдать бы тебя под суд за все это, но я думаю, ты уже и так усвоил урок. С минуты на минуту в номер принесут завтрак и выпивку. Я полагаю тебе нужно выпить, и смирится с произошедшим. Это была тяжелая ночь для нас обоих – сказал Первый.

Лейтенант Морган обхватил руками голову и утвердительно кивнул.

Через минуту раздался стук в дверь. В этот раз действительно принесли завтрак и бутылку с напитком.

Постоялец взглянул на жутко болевшее левое запястье. Под браслетом виднелся небольшой ожог.

Глава X Идущий по следу.

Первый вышел из комнаты в 13:00. За полчаса до этого, апартаменты покинул шатающийся лейтенант Морган.

«Ох, и влетит же тебе на службе мальчишка. Влетит за казнь одаренного, которого ты должен был освободить, влетит и за неподобающий вид в служебное время» – подумал Первый, спускаясь на первый этаж гостиницы. В низу у лестницы, дорогу постояльцу преградил хозяин заведения.

– Ваше благородие, Сэр Петр, как Вам завтрак? Как напиток? Почему же Вы мне старому дураку, сразу-то не сообщили о том, что Вы священник? Да еще и приехали издалека? Ух, я бы уж Вам теплый прием организовал бы. Да и скидку на комнату сделал бы хорошую.

– Не стоит Бен. Все в порядке. Завтрак и напиток мне по вкусу. К комнате и цене на нее, также нет ни каких претензий – ответил Первый.

– Очень рад, что Вам все по нраву. Очень рад – услужливо извивался вокруг Первого хозяин.

– Подскажи мне лучше старина, как далеко отсюда улица Нордстрит?

– Нордстрит длинная улица, в северной части города. Она тянется практически к самым докам. Если у Вас есть навигатор, я могу отметить на нем кратчайший путь. Минут за двадцать будете на месте.

– Спасибо Бен – Первый протянул старику карманный навигатор.

Приблизительно через двадцать минут путник действительно вышел, примерно к середине улицы Нордстрит, а за тем спустившись ниже, стал по табличкам примечать номера домов: «73, 75, 77…вот он 79 дом» – церковник постучал в простенькую деревянную дверь. Ни кто не ответил. Первый постучал еще раз, сильнее.

– Одну минуточку – послышался мужской голос за дверью.

Дверь открылась и Первый увидел на пороге мужчину, с книгой в руке. Того самого, которого ранее встречал в баре у Бена – «Отлично. Значит, я пришел куда нужно».

– Доброго дня Святой Отец. Чем я могу Вам помочь? – учтиво поприветствовал гостя хозяин дома.

– Здравствуйте. Я хотел бы поговорить с Вашей супругой. Лора, если я не ошибаюсь? – Первый знал, что не ошибается. Память у него была отличная.

– Конечно, но она вряд ли чем-то сможет Вам помочь. Вы ведь хотите спросить о том, что произошло на нашей улице несколько дней назад?

– Да, я расследую убийство семьи, и показания Вашей супруги мне просто необходимы – голос следователя стал более настойчивым.

– Лора уже рассказала все, то немногое, что знала об этом происшествии другим следователям Церкви, но если так нужно… Мне ваше лицо кажется очень знакомым. Мог ли я Вас где-то видеть? – вдруг прервал сам себя мужчина, не отрываясь глядя на медальон Первого, который немного отличался от тех, что выдавали местным церковникам.

– Вряд ли. Я прибыл в Донтаун совсем недавно. Специально для расследования этого преступления – этой фразой священник одновременно подчеркнул и факт своего недолгого нахождения в городе и то, что обладает широчайшими полномочиями в расследовании данного убийства.

Муж свидетельницы происшествия, заглянул в комнату:

– Лора-а-а! К тебе пришли, спустись, пожалуйста!

Спустя минуту у двери, вытеснив мужа, появилась полная женщина, средних лет, в домашнем коричневом платье и белой косынке на голове.

– Здравствуйте Ваше преподобие. Вы должно быть по поводу убийства Брикманов? Все, что видела, я уже рассказала, но если требуется, я все расскажу и Вам – Лора раскрыла входную дверь еще шире и жестом, пригласила следователя пройти в комнату.

– Хотите чаю? У нас есть замечательный чай с липой. Честное слово у себя на родине Вы ни когда не пробовали такого чая. Я уверена в этом – доброжелательно предложила женщина.

– Да, пожалуй, не откажусь – Первый не любил чай, но согласился, дабы расположить к себе хозяйку. А еще потому, что понял, что без этого разговор о деле начнется не скоро. Женщина удалилась на кухню, а через несколько минут вернулась в гостиную, с серебристым подносом, на котором стояли три маленькие аккуратные чашечки и заварочный чайничек.

– И так, я слушаю Вас господин… – обратилась к гостю хозяйка, поочередно наливая чай гостю, своему мужу и себе.

– Петр. Вы можете звать меня Отец Петр – Первый понимал, что имя, которым нарекла его Высшая Сила при возвращении из мира мертвых, перед обывателями лучше не называть. Во-первых, оно могло показаться слишком странным, а во-вторых, зная, кто он на самом деле, отношение наверняка стало бы хуже – скажите, Вы знали погибших?

– У нас маленький город и все, в каком-то смысле знают друг друга, а уж соседи тем более. Лично, с ними я не была знакома, но мы часто виделись на улице, здоровались. Брикманы приличная семья, с детьми.

– Чем они занимались? – Первый нехотя отхлебнул из кружки.

– Их отец, Джеймс Брикман – был рыбаком. Он каждый день в шесть часов утра шел для отлова рыбы в доки, ставил сети, около старого причала, а уже после обеда продавал свой улов на рынке, в торговом квартале Донтауна. Хороший был мужчина, вежливый и учтивый – лицо Лоры обрело грустное выражение.

– А мать?

– Элизабет Брикман работала в парикмахерской, на Харроу Авеню. Это не далеко отсюда – женщина тяжело вздохнула. Было видно, что ей действительно жалко этих людей.

– Да, я часто видел, как Джеймс встречал Элизабет, после работы на Харроу Авеню. Хорошая была пара, и дети у них воспитанные. Всегда здоровались – вмешался в разговор муж Лоры – у них были сын двенадцати лет и девятилетняя дочка.

– Скажите, у них были недоброжелатели? – Первый пытался задавать правильные вопросы, ответы на которые натолкнули бы его на мысль, хотя и делал это впервые.

– Нет, не думаю. Кого-кого, а Брикманов, пожалуй, можно назвать образцовой семьей. Всегда веселые и позитивные. Они, как мне кажется, по-настоящему верили в добро и Высшую Силу – произнес супруг свидетельницы и опустил грустные глаза в низ.

– Мадам, а Вы, как считаете? – следователь пристально смотрел на Лору.

– Нет, я думаю, что врагов они не имели.

– Я понял. Расскажите мне про ту злополучную ночь? – Первый раскинулся в кресле, подперев подбородок кулаком и настроившись на рассказ женщины, пытался ни чего важного не упустить.

– Было примерно половина двенадцатого ночи. Мы с мужем уже улеглись спать, как вдруг услышали громкий звук, напоминающий взрыв, за тем еще один и через какое-то время еще. В перерывах, между первыми двумя взрывами я слышала громкие, душераздирающие женские крики. После третьего взрыва все стихло, как будто ни чего и не было. Я оделась и выбежала на улицу, посмотреть, что случилось, и нужна – ли кому-то моя помощь. В ту ночь шел сильный проливной дождь. Я быстро пробежала вниз по улице, в сторону, откуда, как мне показалось, доносились взрывы. Подбежав к дому Брикманов, я увидела, выбитые окна и ставни, пожар в нутрии и самое страшное, я увидела, что там они – Брикманы. Они все были мертвы. Я попыталась войти в дом, но дверь была заперта. Я сразу же позвонила в полицию, а также вызвала пожарных. Мне подумалось, что у них случился взрыв бытового газа, но потом из разговора полицейских я поняла, что это убийство – Лора, очень эмоционально и взволнованно рассказывавшая о событиях той ночи, заплакала, за тем вытащив из кармана платья белый носовой платок с искусно вышитым на нем символом Церкви, вытерла слезы и выпила немного чаю. Муж подсел к ней ближе и обнял за плечи.

– Мадам, я понимаю Ваше состояние, но все, же прошу Вас, успокоится – служитель Церкви знал, что собраться в такой ситуации не просто, но все-таки призвал свидетельницу к этому, потому, что у него было еще несколько важных вопросов.

«Она сказала, что все Брикманы были мертвы, но в газете написано, что главу семьи нашли в доках. Что бы это значило? Кажется, местные полицейские упустили важную деталь. Стоит уточнить» – подметил Первый.

– Прошу прощения, но я должен попросить Вас детально вспомнить, что именно Вы увидели в ту ночь в окнах дома Брикманов? – Первый почувствовал, что напал на след, обнаружил важную зацепку, которой местные следователи Церкви не располагают.

– Подбежав, к их дому я увидела, как уже говорила, выбитые окна. Осколки валялись с наружи, дверь была заперта. Заглянув в окно, я увидела следы пожара. Там не было много огня, но в некоторых местах пылали небольшие костерки. В доме все было вверх дном. На полу валялись догорающие бумаги, тумбы, шкаф, все перевернуто. Рядом со столом на полу лежали их дети, на лестнице, ведущей на второй этаж Элизабет, а ближе к входной двери, за перевернутым шкафом – Джеймс – едва успокоившаяся женщина, снова расплакалась.

– Скажите, Вы уверены, в том, что это был именно Джеймс Брикман? – на всякий случай уточнил Первый, хотя подробно описанная обстановка не вызывала сомнений в памяти или внимательности Лоры.

– Да Ваше преподобие, я абсолютно уверена. Мне удалось разглядеть его лицо. Он находился ближе всех к входной двери и окнам.

– Полиция допрашивала Вас?

«Если все так, как говорит Лора, то ей не вероятно повезло. Убийца в тот момент еще не покинул жилище Брикманов, но к счастью не заметил быстро убежавшую вызывать полицию и пожарных свидетельницу, потому она и может сейчас говорить со мной. Быть может преступник, был чем-то сильно увлечен, и ему было не до Лоры?» – подумал священник.

– Да Отец Петр, следователи Церкви допрашивали меня, когда я вновь пришла к дому Брикманов, но они не спрашивали так подробно о том, что я увидела изначально. Все больше выспрашивали о том, как я узнала о случившемся и как Вы – есть ли враги у семейства? О том, что внутри они могли судить и сами, увидев все своими глазами – ответила Лора.

В голове Первого уже нарисовался план дальнейших действий. Теперь он точно знал, что располагает уликой, о которой местные правоохранители даже не догадываются.

«Все же нужно сходить в местную Епархию, в отделение Управления Внутренних Дел и ознакомится с материалами дела, поговорить со следователями» – подумал Первый.

– Последний вопрос. Скажите, какой по номеру, дом Брикманов?

– Девяносто второй. На доме отсутствует табличка с номером, но я думаю, Вы узнаете его. Спуститесь вниз по улице, по направлению к докам и увидите их дом – Джейк, муж Лоры, объясняя направление, привстал с дивана и активно жестикулировал руками.

– Благодарю Вас за помощь и за замечательный чай. Вы очень помогли следствию – Первый встал из-за столика, учтиво поклонился и покинул жилище свидетелей.

Пройдя дальше, вниз по Нордстрит, идущий по следу убийцы, осматривал встречающиеся ему на пути дома, в поисках нужного. Все они были похожи друг на друга и в основном различались только размером. Рядом с низкими «двухэтажками», соседствовали трех и четырех этажные строения, все как одно, с острыми черепичными крышами. Некоторые домики имели маленькие балкончики. По сравнению с другими улицами Донтауна, на которых уже довелось побывать Первому, дома на Нордстрит были достаточно ухоженными и аккуратными, однако не смотря на это, следователь подумал о том, что даже сейчас, в ясную, солнечную погоду, улицы города выглядят угнетающими и некомфортными. Первый остановился около двух этажного дома, на фасаде которого не было номерной таблички.

«Это, несомненно, он» – окна и входная дверь на первом этаже были заколочены досками – «Мне в любом случае нужно попасть внутрь» – Первый осмотрелся по сторонам. На улице ни кого не было, что в принципе не удивительно для Донтауна. Прихватив руками одну из досок, священник дернул так, что гвозди, крепившие ее, отошли, и деревянную преграду можно было приподнять. Взломщик, так и поступил, после чего, запрыгнул в окно и опустил доски так, как было изначально. В жилище Брикманов был действительно жуткий беспорядок, хотя возможно этому дополнительно поспособствовали полицейские, исследовавшие место преступления. В полутьме, помещение было плохо видно. Следователь достал из кармана навигатор и, включив на нем фонарик, стал продвигаться по дому, осматриваясь вокруг. Перешагнув через поваленный шкаф, церковник пробрался в основную комнату, исполнявшую роль гостиной. На стенах, потолке, самом шкафу действительно имелись признаки горения, но не значительные. От этого пожара, если это вообще был пожара, вряд ли можно было умереть. Не смотря на это в комнате до сих пор, пахло гарью и кровью. На полу, рядом с аккуратным столиком, мелом были нарисованы две маленькие человеческие фигуры, одна чуть поменьше, другая побольше. Перила лестницы, ведущей, на второй этаж частично сломаны, древки от них опасно торчали наружу. На ступеньках лестницы также мелом была нарисована женская фигура.

«Тело Джеймса не очерчено. Значит, на момент приезда полиции его в доме уже не было» – Первый поднялся на второй этаж. Там была детская комната. В детской, был идеальный порядок, и ни что не указывало на наличие в доме посторонних – «Странно, почему дети оказались не в своих кроватях в столь поздний час?» – Первый спустился вниз и подошел к входной двери, внимательно осмотрев замок. Механизм, как и сама дверь, повреждений и следов взлома не имел – «Они впустили убийцу сами. Вероятнее всего преступник был им хорошо знаком, раз Брикманы открыли ему дверь в такое позднее время и пустили в дом. Донтаун, не то место, где люди с распростертыми объятиями встречают гостей, а тем более ночных».

Следователь встал по центру первого этажа, сильно зажмурил глаза, свел ладони рук вместе и поднес их к лицу, пытаясь учуять след ведьмы, ее запах, направление. Первый изо всех сил пытался увидеть обрывки событий, которые происходили в доме в ту ночь, но все безуспешно. Она была в их жилище впервые, по этому не оставила ни какого энергетического следа. Без какого либо предмета, принадлежащего одаренной, найти ее будет крайне сложно. Искатель, через то же окно вылез на улицу, поместив доски в их первоначальное положение. Отойдя от дома на несколько метров, Первый почувствовал сильное головокружение и зажмурил глаза…

…На улице лил сильный дождь, делая старания тусклых фонарей осветить тротуар совершенно бессмысленными. Черный женский силуэт вышел, а вернее сказать выплыл из дома, захлопнув за собой дверь. Силуэт расплывался, сливаясь с ночной темнотой и дождем. Хрупкая на вид фигура, каким-то образом могла с легкостью тащить по земле, держась за воротник, окровавленное грузное тело мужчины. Понять, мертв он был или без сознания не представлялось возможным, так как туманное видение то и дело расплывалось и блекло. Держа свою жертву левой рукой, она поплыла в сторону ближайшего закоулка, оставляя за собой массивный кровавый след на асфальте…

Следователь пришел в себя. Голова просто раскалывалась. Он понял, что стоит на том самом месте, где ранее пролегал этот кровавый след и попытался поскорее вспомнить, куда он вел. Пройдя примерно метров десять, Первый увидел, знакомый закоулок между домами.

«Точно, она потащила его сюда» – церковник бегом влетел в то самое место, между домами, которое видел в своем видении и прошел по нему до самого тупика, внимательно осматривая каждую деталь – «Нет, здесь абсолютно ни чего нет. Это тупик, во всех смыслах этого слова» – с огорчением констатировал Первый – «Зачем вообще она потащила его сюда? Тело потом нашли в доках. Запутывает след?» – множество вопросов и нестыковок возникло в голове церковника.

Стеклянная дверь парикмахерской на Харроу Авеню распахнулась, со звоном нескольких маленьких сигнальных колокольчиков. Завидев священника, девушка-парикмахер немедленно к нему подбежала:

– Доброго дня, Ваше благородие. Желаете подстричься? Побриться? – очень быстро проговорила девушка, указывая на парикмахерское кресло.

– Честь имею – Первый в знак приветствия кивнул головой – на самом деле, я по работе. Вам знакома Элизабет Брикман?

– О, да. Была знакома. Элизабет работала здесь много лет и была моей постоянной напарницей – девушка развела руками и отвела взгляд в сторону окна.

– Скажите, с кем дружила Элизабет? С кем общалась? Были ли у нее недоброжелатели? – следователь положил левую руку на эфес меча, а правой жестикулировал, задавая вопросы.

– Да, в общем, то она была очень доброжелательной девушкой и одинаково хорошо общалась со всеми коллегами. Мы ладили. Ее муж, Джеймс часто заходил к нам, ожидая пока у Элизабет, закончится смена. Он по обыкновению усаживался на диванчик в прихожей, пил кофе, болтал с женой и с нами. Шутил – девушка шмыгнула носом и сдвинула брови – ох, бедные Элизабет и Джеймс, почему с ними такое произошло?

– Именно это я и пытаюсь узнать мадмуазель. Скажите, Ваша напарница стригла мужчин или женщин?

– Элизабет, как и я, была мужским мастером.

«Эх, черт, и здесь не сходится. Неужели я и отсюда уйду без зацепок?» – Первый подумал об этом, но вслух, ни чего не сказал.

– Благодарю Вас за помощь, вынужден откланяться – следователь развернулся в сторону выхода, как вдруг, парикмахер окрикнула его:

– Святой Отец! Не знаю, насколько это важно, но я тут вспомнила… Примерно три месяца назад к Элизабет приходила девушка. Она попросила, что бы моя напарница подстригла ее. Элизабет сначала отказалась, но девушка настаивала и предложила цену, вдвое больше, чем мы обычно берем за стрижку. Элизабет конечно согласилась. После этого девушка приходила еще несколько раз и принимала ее только Элизабет Брикман. От других мастеров, как мужских, так и женских посетительница отказывалась. Мне это показалось тогда странным, но особого значения я не придала.

«Кажется это то, что нужно» – Первый, не скрывая своей заинтересованности, вновь обратился к парикмахеру:

– Пожалуй, эта информация может мне пригодится. Как выглядела та девушка, что приходила к мадам Брикман?

– На вид, лет двадцать – двадцать пять. Длинные, вьющиеся русые волосы, среднего роста, немного ниже меня. Настоящая красавица. Не припомню, что бы видела ее раньше, возможно приезжая. К нам она приходила одетая во все черное. Черные штаны, черную накидку на плечи и в черной шляпе, с широкими краями. Я тогда удивилась, думала, может траур у нее какой, потому, как у нас в черном только священники ходят, но им, то есть вам по форме положено – собеседница с нескрываемым восторгом рассказывала о странной клиентке своей коллеги.

– Скажите, а она ни когда не упоминала о том, где живет, либо о том, где бывает чаще всего? – церковник подумал о том, как здорово было бы, если бы ему и с адресом повезло.

– Нет, где найти эту девушку я не знаю. В последний раз, когда она у нас была, примерно около недели назад, оставила на столике для рабочих принадлежностей, свою заколку. Так Элизабет и знать не знала, как вернуть девушке ее вещь. Она все думала, что посетительница придет и заберет заколку, но вот только не случилось этого…

– Эта вещь до сих пор находится здесь? – в предчувствии успеха спросил следователь.

– Да, конечно. Ждет свою хозяйку. Я могу Вам ее принести.

– Если Вас это не затруднит.

«Какая фантастическая удача, а может быть она специально оставила свою вещь?» – подумал Первый.

Девушка тот час же сходила к пустующему рабочему месту Элизабет Брикман и достав из ящика стола заколку – гребень, принесла ее Первому.

Заколка была достаточно массивной и на вид старой, если не сказать древней, хотя и сохранилась очень хорошо.

«Неужели юная девочка была обладательницей такого реликта? Думаю я на верном пути» – Первый осмотрел заколку со всех сторон. Таких теперь уже не делают. Да и, пожалуй, найти что-то подобное можно только в музее или на барахолке.

– Уважаемая мадмуазель, Вы ведь не станете возражать, если я возьму ее с собой, в качестве вещественного доказательства? – Первый сегодня был чрезвычайно вежлив потому, как кажется «нащупал» правильное направление.

– Нет, не стану. Конечно, возьмите, если это поможет следствию.

– Премного благодарен – произнес Первый, раскланиваясь и понемногу удаляясь в сторону выхода.