Дорога к искуплению

– Высечь бы вас, да отправить обратно к вашим отцам, чтоб они вас дома еще раз высекли, – эти слова капитана совсем не понравились Бэрвину.

– Вы ведь погибнуть можете? Об этом вы не думали, – поддержал капитана, опознававший ребят Нерд.

Бэрвин и Хагард молчали, уставившись на огонь. Они уже поняли, что, скорее всего их завтра отправят обратно в Жеринку и на этом их путешествие закончится.

– Ладно, идите спать, – Мэтсон махнул на них рукой. – Завтра разберемся, что с вами делать.

Ребята, молча, поплелись за Нердом, который вызвался сопроводить их к месту ночлега. Настроение у обоих было хуже некуда.

– Чего носы повесили? – попытался приободрить ребят воин.

– А чего веселиться дядя Нерд, завтра нас отправят домой, – ответил Хагард, – Хорошо, если еще отцу никто не расскажет, где нас выловили.

– Не все так плохо, капитан ведь тоже когда-то был молодым и тоже искал громовых птиц, да и отец твой искал их, может еще и не отправит.

– Ты, правда, так думаешь? – воспрянул духом Хагард.

– Была бы моя воля, я бы развернул вас обоих домой, но тут все решает капитан Мэтсон, – подмигнув, ответил мужчина. – Как он решит, так и будет. И я вам ничего не говорил.

Спать укладывались в приподнятом настроении. Появилась надежда, что завтра им разрешат продолжить их путь. Сам капитан и кое-кто из воинов еще достаточно долго сидели у костра и обсуждали, как им поступить с незадачливыми путешественниками.

На улице было еще темно, когда Бэрвина и Хагарда разбудил все тот же дядя Нерд, оба чувствовали себя разбитыми. С непривычки, после вчерашнего дневного перехода, дала знать о себе усталость, мышцы ныли и гудели. К тому же они не выспались, отдохнуть удалось всего часа четыре, не больше.

Дядя Нерд привел их капитану, который стоял на стене и, несмотря на окружающую темень, вглядывался вдаль.

– Поедите с Уфри, он скоро отправляется, – не оборачиваясь, обратился к ребятам капитан Мэтсон. – Он едет в Хилгард и доставит вас к горе настолько близко, насколько это возможно.

Дворф даже подпрыгнул от радости, они, конечно, надеялись, что их не отправят домой, но зная взрослых, шансов было немного.

Когда они уже спускались со стены, капитан окликнул их:

– Удачи вам ребята, и добудьте это чертово перо.

Бэрвин и Хагард поблагодарили его за напутствие и отправились к восточным воротам форта, чтоб найти того самого Уфри, который повезет их по дороге на Хилгард.

– А птица там точно была, – теребя свою короткую бородку и все еще всматриваясь в ночную темноту, пробормотал себе под нос капитан.

Громовые птицы для большинства народов Пятиземья являлись существами мифическими, легендарными. Увидеть их воочию доводилось немногим. Одни слышали о них лишь из древних преданий амазонок Шелдона, на одной из таких птиц по легенде, разъезжала сама Серафима – дочь Саргоса, мать-прародительница сестер валькирий. Другие из сказаний и баллад о временах, когда в небесах Пятиземья господствовали драконы. Лишь Щит Северной Стужи, мог защитить обладателя от огненных атак летающих ящеров, а для того чтоб поразить крылатое чудовище требовалось Копье Ледяного Вихря, заполучить такое снаряжение можно было лишь одним единственным способом, добыв перо громовой птицы. Но те времена канули в лету. Давным-давно никто уже и слыхом не слыхивал ни о драконах, ни о драконоборцах. Многие же и вовсе не знали о существовании громовых птиц, но только не здесь на севере.

Для жителей земли Трит, громовые птицы были не мифом и не легендой, здесь они были самой настоящей явью. Коренным жителям северной земли нередко доводилось видеть этих диковинных существ, а если не видели сами, то видел кто-то либо из родственников, либо из предков. Здесь, как нигде, помнили предания о героях, рискнувших добыть перо громовой птицы, хотя и в несколько искаженном виде. И по сей день, регулярно находились смельчаки, отправлявшиеся на поиски заветного пера. Кто-то возвращался ни с чем, кто-то не возвращался вовсе.

Обитали громовые птицы на самом севере, гнездясь на самых высоких и недоступных пиках Серебристых гор. В тех краях, они были единственными обитателями, даже белые медведи и дикие вендиго не решались подходить близко к горному хребту, что уж говорить о людях. В Серебристых горах, при температуре ниже восьмидесяти градусов, бушевали непрекращающиеся ураганы, постоянно разряжавшиеся молниями, бомбардировавшими пики и склоны гряды. Никто не сумел бы там выжить, никто, за исключением самих громовых птиц. Они имели редкую способность, за которую их и прозвали «громовыми», улавливать разряды молний, накапливая их на своих крыльях. Впоследствии они могли выбрасывать эту энергию, поражая врагов мощными, испепеляющими на месте, снопами искр.

Случалось, что громовые птицы залетали южнее мест своего обитания, в те края, где жили люди, вот тогда-то смельчаки и отправлялись испытать удачу, в надежде добыть легендарное перо небесного исполина.

Уфри оказался не самым разговорчивым попутчиком, он вообще не обращал на ребят особого внимания, будто их и не было рядом. А Бэрвин и Хагард вовсю обсуждали свои планы, как им лучше подобраться к горе, как взобраться и как собственно добыть перо птицы.

– Все приехали, – Уфри остановил сани, когда уже миновал полдень. – Ближе к пику не подобраться.

Ребята со своей нехитрой поклажей выгрузились из саней. Отсюда уже хорошо была видна громадина Звездного пика, он заслонял собой половину горизонта. Смелости им было не занимать, раз уж в их-то возрасте они решились на такое не самое простое путешествие, но сейчас глядя на одинокую скалу, обоих невольно посетили сомнения. Сумеют ли они вообще взобраться на нее, они взяли из дома все необходимое для подъема снаряжение: ледорубы, страховочные веревки, обувь с шипами, это им должно помочь при восхождении, но как-то оно будет на самом деле.

– Отсюда, по прямой, лиг пятнадцать до пика, сегодня вряд ли дойдете. Ночевать придется на открытом пространстве. Вы вот, что сделайте, чтоб не замерзнуть, выкопайте себе, что-то вроде норы в снегу, там и переночуете, – напутствовал ребят возница.

– В снегу? – удивился Хагард.

– Да, – кивнул Уфри. – Это конечно не дома у печки, но от холода не умрете. Только костер там не разводите, тепла и так хватит, чтоб не окочуриться. На пик взбирайтесь с северной стороны, ветер сейчас дует южный, с пролива, и в ближайшие дни измениться не должен, скала, своей громадой, сама вас от него защитит.

– Хорошо дядя Уфри. Спасибо за совет, – поблагодарил возницу Хагард.

– Ну, все. Бывайте. Поеду я, мне до темноты еще нужно до следующего форта добраться. Удачи вам, – Уфри щелкнул поводьями, и сани тронулись, оставив двоих ребят одних на дороге.

Погода сегодня была ясная и спокойная. Пурга стихла еще ночью, не оставив даже признака вчерашнего бурана. Мороз же крепчал. Солнце светило ярким, ослепительно холодным светом, но совсем не делилось своим теплом с этой заснеженной землей.

Поначалу идти было трудно, снег был рыхлым и проминался под ногами, особенно тяжко приходилось невысокому коротконогому дворфу. Но ближе к вечеру, снег, постепенно покрываясь корочкой, стал затвердевать от мороза и теперь наоборот, сложнее приходилось северянину. Более легкий дворф, мог шагать по насту, лишь изредка проваливаясь, Хагард же постоянно вяз в сугробах.

До темноты друзьям действительно не удалось добраться до Звездного пика. Они успели преодолеть лиг десять. Пришло время устраиваться на ночлег. Бэрвин и Хагард, как им подсказал Уфри, вырыли себе прямо в снегу берлогу, небольшую, ровно такую, чтоб она вместила их двоих. С одинокой, росшей неподалеку, ели, наломали лапника, выстелив пол, чтоб не пришлось спать на голом снегу. Еще немного лапника, оставили, чтоб закидать вход в берлогу изнутри, когда они уже заберутся в нее. Убежище было готово.

Разведя небольшой костер, они подогрели ужин, чтоб перекусить горячим. Это тоже им было сейчас необходимо, на сытый желудок, заправленный горячей пищей, и мороз не так страшен. Поужинав, забрались в берлогу, укрылись одеялом, которое брали с собой, одно на двоих, и уснули.

Всю ночь Бэрвину снились громовые птицы, которых оказалось на пике огромное множество. К каждой из них он протягивал руки, стремясь ухватить их за перья, но всегда чуть-чуть не хватало. Наконец ему это удалось, он вцепился в перо одной из огромных громовых птиц. Клюв щелкал в воздухе, совсем рядом, но добраться до собственного хвоста, за который уцепился дворф, птица, парящая в воздухе, не могла. Она уносила его все дальше от Звездного пика, и вскоре Бэрвину показалось, что он узнает эти места, над которыми они пролетали сейчас.

Под ним раскинулась деревня, очень похожая на его родную Жеринку, в этот момент силы начали покидать его, руки дворфа разжались и он полетел вниз с огромной высоты. Чем ближе он приближался к земле, тем больше был уверен, что это именно его родная деревня. Вот он уже видел, свой дом, на крышу которого он как раз и падал.

Испугался он в самый последний момент, когда уже оставались считанные метры, до земли и до его неминуемой гибели. Дворф зажмурил глаза. В тот момент, когда он уже должен был удариться о крышу дома и погибнуть, Бэрвин проснулся. Было холодно.

Дворф попробовал подняться, еще не совсем понимая, где он, и стукнулся головой о потолок берлоги, который слегка даже заледенел за ночь. Опустившись обратно на колени, он на четвереньках выбрался из убежища. Было еще темно, но хорошо ориентировавшийся по звездам Бэрвин, понял, что уже утро и через пару часов наступит рассвет. Дворф попрыгал, побегал, потопал и похлопал себя, пытаясь согреться. Потом собрал остатки вчерашнего костра в кучу и развел огонь.

Вскоре из берлоги выбрался и Хагард, он чувствовал себя прекрасно и, казалось, не замерз совсем.

– Как спалось? – спросил товарища Бэрвин.

– Прекрасно, – потянулся северянин. – Поесть бы чего.

– Сейчас подогреем, – кивнул, уже гремевший у костра посудой, дворф.

Позавтракав подогретыми бобами, и запив горячим чаем, друзья собрали лагерь и отправились в путь. Вышли они еще по темноте, но вскоре на востоке забрезжил рассвет. Обоим натерпелось поскорее добраться до горы и начать охоту за пером громовой птицы.

Ближе к полудню Бэрвин и Хагард достигли подножия Звездного пика.

– Ну и здоровый же? – задрав голову, Хагард пытался разглядеть вершину горы, но та тонула где-то высоко в облаках.

– Да уж, – согласился дворф. – Издалека он не кажется таким высоким. Не зря его назвали Звездным пиком.

Ребята отсортировали вещи по значимости, все, что признали не особо нужным, они решили оставить здесь внизу, закопав в снег. Немного отдохнули после перехода, перекусили и затем начали подъем. Склон был не слишком крутым, сложностей особых не возникало. Они просто шли по склону горы, все было тоже самое, что и на равнине, только с той разницей, что идти приходилось вверх. Все так же, где снег был мягкий и рыхлый, сложнее приходилось дворфу, где наст был более затвердевший наоборот северянину.

Через пару часов они остановились на привал, весеннее солнышко пригревало, легкий ветерок приятно обдувал взмокших путников. Пока приключение вызывало довольно приятные эмоции, взобраться на гору казалось не такой уж и сложной задачей. Отдохнув около получаса, они продолжили подниматься, ничего не менялось, все тот же заснеженный склон, все те же трудности, для каждого свои, лишь угол подъема постепенно начинал становиться более крутым.

К вечеру они уже преодолели немалое расстояние, ночевали, снова зарывшись в снег, прямо на склоне.

Всего гора имела четыре ступени, и каждая имела свое название. Первая, на которую уже поднимались Бэрвин и Хагард, называлась «Основание», взойти сюда вполне мог любой неподготовленный человек. Между «Основанием» и второй ступенью была ровная площадка, по всей окружности горы, шириной примерно в милю. Вторая ступень – «Закалка» была уже несколько сложнее первой, здесь было не обойтись без специального снаряжения, но все-таки обладая достаточным умением и сноровкой и она не вызывала особенных трудностей у восходителей. И снова вторую ступень от третьей отделял ровный пояс, но уже гораздо меньшей ширины. Далее следовала «Заоблачная высь», тем, кому удавалось забраться на третью ступень, уже могли с нее наблюдать низкие кучевые облака, не там где им положено быть наверху, а уже у себя под ногами, то есть внизу. Четвертая и последняя ступень горы звалась «Звездной пристанью», между ней и предыдущей, уже не было и в помине пояса шириной в милю, а лишь небольшой уступ, но все-таки явный и заметный. Издали гора напоминала как раз ступени, огромные, даже гигантские, но все-таки определенное сходство имелось. На вершине «Звездной пристани» бывали лишь единицы из числа самых сильных, смелых и подготовленных. На что рассчитывали два парня, одному из которых было семнадцать, а второму и вовсе тринадцать лет, решившихся на такую авантюру, было не понятно.

Еще два дня Бэрвин и Хагард потратили на преодоление первой ступени, они здорово вымотались, но были очень довольны и горды собой, это и придавало им новых сил, чтобы двигаться дальше. Здесь приятели, побродив по ступени, обнаружили вполне себе уютную пещеру, где и провели ночь. Единственное, что было плохо, что дров для костра, им теперь взять было неоткуда. Мороз хотя и не был сильным и когда они двигались, почти не чувствовался, но за ночь пробирал так, что с утра требовалось приложить не мало усилий чтобы разогнать кровь по жилам и согреться. О горячей пище, как и о горячем чае, тоже пришлось забыть. Да и переменившийся ветер, налетевший вчера с севера не давал им покоя, продувая до костей.

Наутро, горовосходители облачились в горное снаряжение, обвязались веревкой, вооружились ледорубами и пошли на приступ второй ступени Звездного пика. Подниматься по скале под пронизывающим завывающим ветром, было совсем непросто. Здесь уже не всегда можно было просто идти вверх по склону, как на первой ступени, отвес стал более крутым, и времена приходилось даже карабкаться, помогая себе ледорубами. И чем выше они поднимались, тем все более отвесной становилась стена, по которой они поднимались.

Ветер еще усилился, и теперь он стал настоящим проклятием для карабкавшихся по горе Бэрвина и Хагарда. Он яростно обрушивался на ребят, норовя сбросить их вниз, кружил снежную крупу, сорванную со склона, которая больно била по лицам.

Первым поднимался Хагард, отыскивая более легкий маршрут, что теперь было непросто, видимость из-за вьюги сильно ухудшилась. Но северянин продолжал упрямо подниматься вверх, помогая себе ледорубом, башмаки утыканные шипами, неумолимо, шаг за шагом приближали его ко второй ступени. За ним двигался Бэрвин, ему подъем давался совсем туго, он был, наверное, еще слишком молод для такого тяжелого восхождения. Силы постепенно покидали его.

Внезапно Хагард почувствовал, как веревка резко натянулась. Он едва-едва успел всадить ледоруб поглубже в склон, чтоб избежать падения. Вес дворфа не был для крепкого северянина критическим, он уже понял, что его товарищ, не удержавшись на склоне, сорвался, но особенно не испугался. Упершись покрепче ногами в склон, он принял устойчивое положение и обернулся через плечо.

– Эй, Бэрвин? – окликнул он дворфа. – Ты в порядке?

Шум ветра перекрывал его голос, но он надеялся, что тот его услышит. Через некоторое время, он услышал какую-то обрывочную фразу, разобрать, что ему отвечал дворф, было невозможно. Но и этого было достаточно, раз отвечает, значит, ничего страшного не случилась.

Хагард огляделся, как назло веревка, соединяющая их, легла на приличный уступ, который он как раз только что обогнул. Значит, его приятель сейчас болтается в воздухе, параллельно стене, но достать до нее, скорее всего не может.

– Бэрвин! – снова крикнул северянин. – Все будет в порядке! Сейчас я вытащу тебя.

Он попробовал тянуть товарища одной рукой, но из этого естественно ничего не получилось. Тогда Хагард осторожно отпустил ледоруб, освободив вторую руку. Теперь оставалось втащить дворфа наверх.

Хагард принялся тянуть, как он и рассчитывал, Бэрвин оказался не особенно тяжелым. Веревка довольно легко скользила по уступу, дело двигалось. Оставалось уже не много, северянин уже отчетливо слышал голос своего друга, даже разбирал большинство слов.

Неожиданно веревка, перестала поддаваться, зацепилась обо что-то, подумал северянин. Как можно надежнее вонзив шипы башмаков в склон, Хагард намотал ее на запястья, и что есть силы, рванул наверх.

Дальнейшее произошло мгновенно, но для Хагарда все это было наоборот, словно время замедлилось. Сначала он услышал легкий хлопок, и тут же натяжение пропало. Его отбросило к стене, вдавив в скалу, в это же мгновение над уступом мелькнула рука дворфа. Веревка лопнула, но Бэрвин успел зацепиться пальцами за уступ, Хагард склонился, чтоб помочь ему взобраться, но лишь коснулся своей рукой, руки Бэрвина, как пальцы у того разжались и дворф полетел вниз.

Хагард смотрел вниз окаменевшим взглядом, он видел, как дворф пролетел в свободном падении метров двадцать, потом ударился о скалу, где склон становился уже не отвесным, а более пологим. Северянин даже разглядел, что дворф еще пытается что-то сделать, как-то затормозить падение, как он размахивает руками, пытаясь за что-нибудь зацепиться, как бьется о скалу, отскакивает от нее и снова бьется. И затем он прекратил сопротивляться, дальше его падение уже стало каким-то неестественным или скорее наоборот, естественным, словно кто-то просто сбросил мешок картошки с большой высоты. Дворф упал на первую ступень звездного пика и лежал без движения.

Все это заняло не более пары секунд, но Хагарду они показались вечностью. За это время его друг успел пролететь порядка шестидесяти-семидесяти метров, и теперь, черным пятном на белом снегу, лежал внизу, без движения.

Хагарда прошиб холодный пот, он стоял на скале и не мог пошевелиться, он ничего не видел и не слышал. Оцепенение продлилось несколько минут, за это время он успел вспомнить многое, и как они познакомились с Бэрвином, и как вместе весело проводили время, и как собрались в этот проклятый поход. И на кой им понадобилось это перо? Что им проку от оружия драконоборцев? Уже и драконов-то тысячу лет никто не видел, как и самих драконоборцев. Что вообще за глупая легенда? Сидели бы себе в Жеринке, веселились бы, пока все взрослые в отъезде, нет же, поперлись, бог знает, куда и зачем.

Внезапно оцепенение прошло, в уши ударил резкий звук завывающего ветра, взгляд прояснился и Хагард сквозь вьюгу сумел разглядеть смутное черное пятно внизу. Готовясь к худшему, ежесекундно рискуя и сам сорваться вниз, северянин начал быстро спускаться. Глаза его застилали слезы, руки, сделавшись ватными, плохо слушались, но он лишь крепче сжимал зубы, спеша вниз, туда, где лежало тело его друга, осторожно надеясь, что тот все еще может быть жив.

Авантюрное путешествие, к Звездному пику, в поисках пера громовой птицы, казавшееся поначалу веселой забавой, обернулось, самой настоящей трагедией.