Плата за мечту

Глава 1

   Уля наконец остановила свой выбор на ежедневнике с вишневой замшевой обложкой, чем несказанно обрадовала продавщицу.

– Я возьму вот этот, он стоит недорого, а выглядит солидно, – поделилась она своими соображениями.

   Продавщица подкатила глаза к потолку и поспешила выбить чек, пока покупательница не передумала, очень хотелось плюхнуться на табуретку за стеллажом и допить свой кофе. Эта зануда не могла сделать выбор целую вечность! Ульяна же, решив не обращать внимания на нелюбезное обслуживание, покинула магазинчик канцтоваров с весьма довольным видом, ведь только что купила не какой-то там заурядный блокнот для записей, а билет в новую жизнь. «В новую жизнь с чистого листа нового ежедневника!», – подумала она и расплылась в довольной улыбке.

   Электронные часы на гостинице «Центральная» показывали девять двадцать. Старый центр города нежился под жарким летним солнцем. Уля неспешно плыла по улице, предвкушая, как блестяще она справится с очередным пунктом составленного вчера Плана. Она не обращала внимания ни на спешащих по делам прохожих, ни на усиливающийся жар, столь не свойственный началу июня. Уйдя в свои мысли, она не заметила маневра впереди идущей бабки, ринувшейся к киоску «соки-воды», и на не смогла избежать столкновения.

   Бабка пошатнулась, взмахнула руками и чуть не пришибла клюкой мальчонку, идущего впереди за ручку с мамочкой. Материнский инстинкт сработал мгновенно. Мамаша успела выдернуть из-под удара сынишку и тут же, не стесняясь в выражениях, вызверилась на старуху. Испуганная бабка заголосила на всю округу. В попытке реабилитировать себя в глазах общественности, она осыпала проклятиями Ульяну. И та принялась покаянно извиняться, сразу ощутив на себе пару десятков заинтересованных взглядов: «Кто тут слепая курица? Кто прет, как танк?» Словарный запас старушки казался неистощимым.

   Сделавшись пунцовой, как помидор, Ульяна попыталась задобрить бабку искренними раскаяниями, но та и слушать не желала, то ли была от природы скандалисткой, то ли просто помешанной. Тогда Ульяна стала сдавать задом, подальше от брызжущей слюной старухи – сумасшедших она боялась панически. Но ходьба задом наперед не относилась к ее достоинствам, и конечно, она тут же отдавила ногу благообразному дядечке. На Ульяне были босоножки на высоченной шпильке, а на дядечке далеко не бронированные сандалии – соотношение сил, как говорится, не в пользу последнего. Бедняга поджал поврежденную конечность, словно цапля на болоте, и взвыл обиженным фальцетом:

– Что вы вытворяете, девушка! Вы мне ногу проткнули!

   Ульяна почувствовала себя в западне. Мир ополчился против нее.

– Так ведь энто наркоманка! – завопила с новой силой бабка. – Оне обдолбятся и по улицам шастають, людей не замечають! Таким убить, что плюнуть! Вы газеты почитайте…

   Вокруг стали собираться любопытствующие, желающие посмотреть, на кого напали наркоманы.

– Я не хотела! – чуть не плача бормотала Уля. – Я честно не специально!

   Уж чего ей хотелось в тот момент, так это провалиться под землю и выпасть в осадок где-нибудь в мексиканских прериях.

– Вот не хватало, чтобы вы меня специально изуродовали, – покачал головой мужик.

   И, прихрамывая, двинул дальше, бормоча себе что-то под нос про слепых куриц.

– Простите! – вслед ему пискнула Ульяна.

– А вы в травмпункт обратитесь, мужчина, – посоветовала дядьке вредная старуха, – и я с вами пойду! Она ж меня как пнула, так аж сердце зашлося! Вот тут как вступило!

   И она схватилась за левый бок ближе к талии, где по ее понятиям, наверное, должно было находиться сердце. Полная тетка в цветастом платье сочувственно зацокала и осуждающе уставилась на Ульяну.

   Уля поняла, что сейчас умрет от удушья в своем строгом деловом костюме, надетом «в соответствии с планом». «Полундра! – вопил кто-то у нее в мозгу. – Спасайся, кто может!». И наплевав на приличия, гордость и здравый смысл, Ульяна рванула на проезжую часть.

– Держи, оторву! – орала бабка. – Уйдет зараза!

   Откуда взялся тот «Porsche» Уля так и не поняла. Ведь все машины стояли на ближайшем перекрестке, подчиняясь красному свету, Ульяна прекрасно это видела. А этот серебристой пулей вылетел прямо на нее. Визг тормозов, возмущенный гудок клаксона и собственный пронзительный крик ударили по барабанным перепонкам. Зажмурившись от ужаса перед неизбежным, она инстинктивно шарахнулась в сторону, тут же споткнулась и упала, приземлившись по-кошачьи на четыре конечности. Послышался приглушенный звук удара. Кто-то закричал в толпе.

– Вы сильно ушиблись? – раздраженный мужской голос раздался над самым ухом.

   «Жива», – подумала Уля и села на пятую точку. Кажется, автомобиль врезался не в нее.

– С вами все в порядке? Эй, вы меня слышите?

   Дальше сидеть, зажмурившись, было как-то глупо.

– Я? – спросила Ульяна и открыла глаза.

– Вы, вы, – сердито подтвердил он, – не я же!

   Смуглое лицо, встревоженные глаза, капля пота, стекающая по виску. Если бы не обстоятельства, Ульяна нашла бы его интересным. Но вот так, сидя на раскаляющемся гудроне…

– Нет! Я не ушиблась, – сказала она с вызовом.

   Изящно подняться было невозможно, поэтому она снова встала на четвереньки, потом оперлась на бампер его «Porsche», уткнувшегося в бордюр, и неловко поднялась. У нее болело все, но больше всего голова, которая была готова лопнуть в любую секунду, как перезревшая дыня.

– Допрыгалась, наркоманка чертовая?! – надрывалась бабка с тротуара. – Ты давай, милок, ментов вызови, я в свидетели пойду! Самоубивица!

   Юбка была бесконечно испорчена, каблук на правой босоножке ходил ходуном, солнцезащитные очки погибли смертью храбрых под колесами проезжающих автомобилей, которым надоело стоять на перекрестке.

   Уля забросила на плечо свою сумку, выпачканную в гудроне, и попыталась независимо ретироваться.

– Садитесь, я вас подвезу, – вызывающе командным тоном велел водитель «Porsche».

– Не надо! – глотая слезы, отказалась Ульяна. – Со мной все в порядке.

   Себя было так жалко, что аж зубы сводило. Еще шаг и каблук подвернулся окончательно. Гордую поступь можно было сохранить, лишь шагая на носочке, отчего она сделалась похожа на бравого солдата, не знающего слов любви, из фильма «Здравствуйте, я – ваша тетя».

– Садитесь, вам говорят! – раздраженно рявкнул хозяин «Porsche».

– Та на кой ляд ее подвозить! – не унималась бабка. – Она фулюганка и наркоманка! Надо полицию позвать. Таких только в тюрягу…

– Послушайте, гражданочка, идите вы… своей дорогой! Без вас разберемся, – довольно грубо осадил мужик неугомонную ораторшу и снова обратился к Уле. – Садитесь в машину, в таком виде вам все равно уже никуда нельзя.

   С этим трудно было не согласиться, в таком виде не возьмут даже в «тюрягу» – только на мусорку. Ее прекрасный и смелый план рушился прямо на глазах. Черт, что за день! А ведь с утра она твердо решила менять свою жизнь!

   Бабка теперь орала на них обоих, обозленная его нежеланием сотрудничать. Толпа ротозеев множилась, того и гляди, кто-нибудь действительно полицию вызовет. Дальше позориться не было сил, и Ульяна покорно полезла к нему в машину. «Слава богу, сиденье кожаное и я, хотя бы, не выпачкаю ему салон», – вяло порадовалась Ульяна, умащиваясь в машине. Мягко захлопнулись двери, отгородив их от агрессии внешнего мира. Приятная прохлада коснулась раскрасневшихся щек Ульяны – в салоне работал сплит.

– И куда вас отвезти?

– Тут рядом, через две остановки, – буркнула Уля.

   Он молча тронулся с места. Она пристроила на коленях сумку, пытаясь прикрыть разорванную юбку в том месте, которое еще недавно было элегантным разрезом. «Господи, когда об этом узнает Вика, то мне не выжить. Вот кто не дал бы себя запугать старой карге! И уж Вика точно бы не попала под машину!»

   Ульяна усилием воли подавила тяжкий вздох.

– И что это вы, как заяц, на дорогу сиганули? – поинтересовался незнакомец.

– Я случайно зацепила эту бабку, а она меня чуть живьем не сожрала, – честно ответила Ульяна. – Прямо сумасшедшая, знаете ли…

– Но под колеса-то зачем бросились?

– Я вас не заметила.

– У вас плохое зрение или проблемы с гормонами? Бежите через дорогу сломя голову…

– Ни то, ни другое. Просто день неудачный.

   «И все-таки он грубиян», – подумала Уля, обидевшись на «гормоны».

– Бывает.

   Он искоса взглянул на нее. Она попыталась стянуть разрез обеими руками.

– Вы уверены, что обошлось без трещин и переломов? – поинтересовался он. – Вы как-то странно прихрамывали.

– Абсолютно уверена. Не беспокойтесь, – отрезала Уля. – Просто каблук сломался.

   Дальше они ехали молча. В машине пахло дорогим автопарфюмом, кожей и сигаретами. У водителя на руке поблескивали золотые часы, в специальном кармашке на портпризе торчал айфон последней модели. Уля скосила глаза, разглядывая «дорогого» мужика за рулем – гладко выбрит и тщательно подстрижен. И рубашка, и галстук, и брюки были явно не с барахолки. Она мало что смыслила в марках одежды, но от вещей разило дороговизной простоты. И все наутюжено заботливыми женскими руками. По всему видно, что все у него в жизни хорошо, не то, что у нее. Кольца, как водится, не было. Но кто же нынче кольца обручальные носит? Уля, не удержавшись, тихонько вздохнула, пытаясь удержать приступ меланхолии, от которого ее отвлёк его вопрос.

– Где вас конкретно высадить?

– Где вам удобнее, можно вон там за остановкой.

– Не дурите, где ваш дом и подъезд?

– Зачем это вам?

   «Неужели он сейчас будет проситься проводить меня до дверей?» – успела размечтаться Ульяна. Обычно в женских романах любят описывать подобные случаи. К ней же никто и никогда не приставал в общественном транспорте, и уж тем более в таких ухоженных и прилизанных автомобилях.

– У вас сломан каблук, я довезу вас до подъезда, а то еще упадете и сломаете ногу, и будете потом меня проклинать до самой смерти, – мрачно пояснил он и демонстративно посмотрел на часы.

   Ни о каких «приставаниях» вопрос не стоял. Человек всего лишь пытался оставаться человеком.

– Не надо утруждаться, я сама дойду! – вспыхнула Уля, застыдившись своих фантазий.

– Ага, а потом меня ваш муж по судам затаскает.

– У меня нет никакого мужа, – успокоила его Ульяна. – Поэтому можете высадить меня хоть сейчас.

– Да что вы ломаетесь, как девочка! Говорите где ваш дом, и… Мне некогда с вами препираться!

– Господи! – подкатила она глаза в негодовании. – Да разве я прошу вас об одолжении?!

   Но вместо того, чтобы решительно потребовать от него остановить машину, Ульяна проблеяла свой адрес: «Никитская восемь, восемь».

– Что восемь-восемь? – переспросил он.

– В смысле просто восемь, – окончательно смутилась Ульяна, сообразив, что назвала еще и номер квартиры. – Это вон там за домом со «Спорттоварами».

– Отлично, – буркнул он, сворачивая во двор.

   Они с шиком подкатили к подъезду. И она некрасиво выкарабкалась из машины: коленка, зашибленная при падении, ныла, другая нога лишилась устойчивости из-за пошатнувшегося каблука, так что ни о какой изящности не могло быть и речи.

– Спасибо, что подвезли, – наклонившись, сказала она, прежде чем захлопнуть дверцу.

– Не за что, – глядя туда, где еще недавно был элегантный разрез, ответил он. – Постарайтесь переходить улицу в положенных местах и не бросаться под колеса автомобилей.

– До свидания, – покраснела Ульяна пуще прежнего, сообразив, что нога оголилась чуть ли не до самого паха.

   И от смущения так бахнула его дверцей, что та едва не отвалилась. Увы, Уля никогда не умела рассчитать силу удара, потому что редко ездила на автомобилях. В одних надо было с силой хлопать, в других просто слегка толкать, и каждый раз она не могла угадать правильного действия. Сейчас судя по всему можно было обойтись толканием. «Porsche» с визгом сдал назад, лихо развернулся и был таков. Ульяна, проклиная все на свете, захромала в подъезд.

   Квартира встретила ее нежным мяуканьем.

– Привет, Муська, – сказала Ульяна. – Ты чего голосишь? Рада меня видеть?

   Трехцветная кошка, которая кому угодно, кроме Ульяны, принесла бы море счастья, потерлась о ее ноги. Она чувствовала, что хозяйка вернулась расстроенной и попыталась снять с нее отрицательную энергию, как это могут делать только кошки.

– Я тебя тоже люблю, Муська, только дай, пожалуйста, пройти, – попросила Уля, переступая через животное.

   Три месяца назад, в разгар мартовских морозов, кто-то безжалостный выбросил Муську на улицу. Бедная крошка спряталась под лестницей у них в подъезде, жалобно моля людей забрать ее с собой в тепло. Но никто так и не пожелал обрести живой талисман удачи подзаборной породы, без прививок и родословной. Через несколько часов она уже не мяукала, а тихо стонала, ей было от роду месяца два, и она бы непременно погибла, если бы не сердобольная Ульяна. Она подобрала несчастное животное, отпоила теплым молоком и стала искать ей новых хозяев.

   Первым делом позвонила подругам.

– Нет, нет, спасибо, мне лишние проблемы ни к чему, – отказалась Вика. – Ты же знаешь, у меня даже цветы дохнут, а тут котенок. Его же надо кормить, приучать к горшку. Это не для меня.

– Ой, если бы не Жоркина аллергия, то я бы целый дом животных натащила! – посетовала Люська. – А знаешь, трехцветная кошка – это к счастью. Оставляй ты у себя!

   И Уля рискнула оставить кошку в квартире. Неожиданно она почувствовала, что с появлением Муськи ее дом стал более уютным. И ей вдвойне приятнее возвращаться туда, где тебя ждут и бесконечно рады твоему появлению. Она никогда не держала животных и понятия не имела, как следует обращаться с кошками. Но Муська оказалась образцово-показательной кошкой, только вот счастья пока не принесла.

   Ульяна стянула юбку, и принялась изучать нанесенный ей урон. Кажется, вещь приказала долго жить: ткань порвалась не по шву, а как-то в бок, и пятно от гудрона, увы, не подлежало выведению. Костюм было страшно жалко. Это был самый парадный костюм в ее гардеробе и торжественно именовался «деловым летним». Был еще «деловой зимний», но сейчас он ей не помощник, как говорится, не сезон.

– И плевать! – сказала Ульяна Муське и пошла реветь на кухню.

   Как можно было умудриться испортить такой день?! Поразительно! Только вчера вечером она закончила книгу Элизабет Уайт, в которой таким неудачницам, как она, знаменитый американский психолог, специализирующийся на успехе, черным по белому растолковывала, как изменить свою унылую жизнь. Мудрая Элизабет так ловко раскладывала по полочкам все женские комплексы и так убедительно внушала забитым дурехам, что ничего не потеряно, что невольно вспыхивала надежда на лучшую долю.

   Ближе к десяти часам вечера Ульяна, вдохновленная госпожой Уайт, написала на листочке, выдранном из тетради в клеточку, целый план Барбаросса, благодаря которому из дурехи можно было превратиться в суперженщину. Вон он висит на холодильнике! Она даже позвонила Вике, и они детально обсудили весь список, пару пунктов пришлось вычеркнуть, штуки три откорректировать, но в целом подруга задумки одобрила.

– Давно пора взяться за ум. Сколько можно ждать милостей от Фортуны? Действуй, Улька, ведь известно, что под лежачий камень вода не течет! – велела ей подруга на прощание.

   И Уля стала действовать. Вымыла голову, накрутила штук тридцать бигуди, промучилась на них всю ночь. Утром опрокинула на себя ведро жутко холодной воды, растерлась докрасна полотенцем, протерла лицо кубиком льда, ухлопала на создание «образа» часа два перед зеркалом. Она была неотразима – Богиня, к ногам которой должен был пасть весь мир.

   Но в этом мире пала только сама Ульяна, причем, под колеса какого-то сноба, спасибо, что не задавил! Было так обидно, что слезы лились из глаз, пришлось даже сходить умыться.

   Закипел чайник. Ульяна перестала горевать по поводу своего ужасного фиаско, полезла в шкафчик и обнаружила, что чай закончился. Осталось несколько пакетиков ромашкового чая, который она обычно принимала в определенные дни месяца, что, якобы, помогало переносить женские недомогания. «Полная туфта», – как утверждала Вика, не верящая в народную медицину, а верящая в торжество науки и фармацевтики. До «недомоганий» было еще далеко, но нервы нужно было успокоить, ромашка для этого подойдет идеально.

   Почему-то закончился еще и сахар, но это ее уже особо не огорчило. Когда все катится через пень-колоду, можно ожидать от жизни любых подлостей. Подумав, она вскрыла банку с вишневым вареньем, потому что где-то слышала, что сладкое способствует вырабатыванию гормона счастья. Слово гормоны, вызвало в памяти насмешки владельца «Porsche». Хорошо ему ерничать, наверное, у самого дом – полная чаша и денег куры не клюют, и чай у него какой-нибудь цейлонский, привезенный прямо из страны производителя, а не ромашковый из аптеки! И зачем она только согласилась, чтобы он ее подвозил, сноб заносчивый!

   Настойчивый телефонный звонок помешал ее самобичеванию. Если это Вика, то Уле сейчас придет конец! Подруга ни за что не поймет, почему она сидит и посыпает голову пеплом при первой же неудаче. Вика с ее жизнелюбием и оптимизмом никогда не впадает в уныние от жизненных перипетий, она к ним готова, как японский самурай к харакири. Вика точно устроит ей пропесочку за упадническое настроение, хотя уже ясно, что реализовать намеченный план будет не просто!

– Алло! – выдавила из себя Уля.

– Привет, это я, – услышала она.

– Привет, Люся, – сказала Уля облегченно.

   Люся – это не Вика, от нее взбучки не будет.

– Что у тебя с голосом? – заволновалась Людмила, улавливавшая плохое настроение подруги, аки чуткий барометр.

– Да так, день не задался, – призналась Ульяна.

   Люда была ее второй близкой подругой. Она никогда не орала на Ульяну, не называла ее «чукчей ручной сборки», всегда ей сочувствовала и поддерживала. Решительная Вичка вечно подсмеивалась над их «сюсюканием», как она называла душевные излияния подруг, и говорила, что советы должны быть дельные, а сопереживания адекватными, в противном случае – это все «бабские страдания с нулевой пользой».

– Как не задался? – удивилась Люся ее заявлению. – Он же только начался.

– И тем не менее…

– Ты опять ему звонила! – ужаснулась подружка.

– Еще чего! За кого ты меня принимаешь?– возмутилась Уля. – Я на нем поставила крест. Ты забыла?

– Лишь бы ты не забыла! Просто он такой гад, что…

   «Гадом» именовалась недавняя любовь Ульяны, и подружка не зря заволновалась. Хоть Уля и поставила на нем крест, все равно иногда украдкой набирала его номер, позорно молчала в трубку, слушая, как Кирилл посылает ее в известном направлении. Естественно, он не знал, что это она сопит в мембрану, и выходил из себя. Но такая грубость остужала Ульяну, и она вспоминала о том, что с этим человеком ей больше не по пути. Любимый оказался самым настоящим предателем, у нее за спиной он закрутил роман с одной их общей знакомой. И когда выяснился этот казус, получился небольшой скандал. Сердцеед предстал не в лучшем свете и повел себя не лучшим образом. Ульяна разочаровалась в мужчинах, обманулась в своих лучших надеждах и в сердцах отвергла любимого. Изменник, судя по слухам, тут же обзавелся новой пассией. А Уля теперь страдает от неугасающих чувств и тотального одиночества.

– Нет, Люся, на этот раз Кирилл ни при чем! – твердо сказала Ульяна и поведала Люське о своих печальных приключениях.

– Действительно невезуха, – посочувствовала подруга. – Но знаешь что, ты особенно не расстраивайся. Конечно, план твой – это авантюра чистейшей воды, и только Вика могла такое одобрить. Но для поднятия духа можно что угодно попробовать, даже глупость, даже шалость. Я вот читала, что шопинг-терапия очень помогает.

– Ага, только денег на эту терапию у меня не имеется.

– Плевать на шопинг и деньги! В конце концов, не в них счастье! Убери в квартире, вымой окна, впусти солнечные лучи в квартиру, прими ванну с лавандой, зажги аромо-лампу с апельсином, помедитируй, сними стресс, – добрые советы сыпались из уст Люськи, как из рога изобилия. – Я же тебе рассказывала, что у китайцев слово стресс состоит из двух иероглифов, которые по отдельности означают опасность и возможность. Каждая проблема тоже состоит из этих двух составляющих. Так что не упускай шанс обрести новые возможности и не падай духом раньше времени.

   В отличие от Вики, Людмила страшно увлекалась всеми околонаучными знаниями, черпала энергию из космоса, проповедовала Аюр-Веду, гармонизировала пространство по Фен-Шуй, занималась йогой и медитацией. Она была, кажется, подписана в Инстаграм на всех популярных гуру, шаманов, целителей, биоэнергопрактиков и прочих полоумных личностей и получала от них бесценные знания о том, как выживать в этом безумном мире.

– Если хочешь, я к тебе приеду, с Жоркой мама побудет, и я могу…

– Нет, не стоит, – запаниковала Ульяна.

   Стоит допустить сюда Люську, придется до вечера дышать благовониями и принимать асаны, а у нее совсем другие планы.

– Не хочешь, как хочешь, – обиделась Люська.

   Пришлось уверить подругу, что она непременно выполнит все ее рекомендации. На деле Ульяна ограничилась тем, что зажгла благовония, подаренные Люськой, и села за письменный стол. Муська подозрительно понюхала струю дыма и громко чихнула, она была русской кошкой и всякие там восточные изыски не понимала.

   А Ульяна, не теряя времени, стала методично заносить в новый ежедневник несуществующие встречи, звонки, напоминания, и прочую ерунду, которую обычно люди пишут в своих ежедневниках. Разными пастами написала телефоны вымышленных людей, помечая: «позвонить в среду», «назначить встречу» и так далее . На все про все ушло полчаса. В последнюю очередь она заполнила титульный лист, указав самым честным образом свои координаты.

   Полюбовавшись делом своих рук, Ульяна всунула между страницами свое фото с вечеринки, на которую ее водила с собой Виктория. На ней было сногсшибательное платье, одолженное подружкой, и самой себе Уля напоминала голливудскую звезду, сошедшую с красной дорожки. Весьма довольная проделанной работой, она захлопнула ежедневник. Все, дело сделано, пора было отправляться в путь.

   Целью ее похода был ближайший коммерческий банк – солидное заведением, с мраморными колонами, добротной мебелью, кадками с пальмами, мощными сплит-системами и вышколенными служащими в униформе. Уля постаралась не смущаться, напомнив себе, что она взрослая женщина, пришедшая сюда по делу. И буквально через двадцать минут она стала клиенткой банка, открыв счет на десять рублей. После чего решительным шагом направилась к кожаным диванам в просторном холле, на которых сидели другие клиенты в ожидании неизвестно чего.

   Она заприметила сразу трех мужчин, которые вполне подходили для ее задумки. Развалившись на кожаных диванах, они то и дело отвечали на телефонные звонки, двое из них при себе имели кожаные портфели, набитые важными документами, в общем, вели себя как вполне деловые люди.

   Приземлившись на диван в уголочке, Ульяна принялась копаться в прихваченной дома пластиковой папке, делая вид, что изучает какие-то бумаги. Через пять минут «работы» с «пакетом документов», Уля смогла досконально изучить прайсы старых тарифов Билайн, МТС и Мегафон, красочный проспект мебельной фирмы и календарик за прошлый год с физиономией никому неизвестного кандидата в депутаты. Аккуратно, чтобы никто не заметил, она пристроила свой новый ежедневник себе за спину, потом, улучшив момент, когда мужики перестали пялиться на ее грудь в глубоком разрезе жакета, захлопнула папку и, бодро повиливая бедрами, поспешила к выходу. К счастью, все мужики, устроившие тюленье лежбище на банковских диванах, сфокусировались на ее подвижной филейной части, и никто не обратил внимания на «забытый» ежедневник.

   Ура! Первая часть плана осуществилась. Ульяна выпорхнула из банка, забыв про боль в ушибленной ноге, и понеслась, прочь, молясь, чтобы никто за ней не бросился по горячим следам. По хитроумной задумке американской психологши она только что создала «ситуацию возможного знакомства с Мужчиной». Одним из лайфхаков Элизабет – создание подобных ситуаций.

   Идея заключалась в следующем: «Если мужчины не спешат разыскать в этом городе Ульяну, то Ульяна должна сама позаботиться о том, чтобы ее кто-нибудь да нашел». Если верить умным советам, кто-то из той троицы непременно обнаружит ее ежедневник, и если он порядочный человек, то постарается вернуть ежедневник владелице. А ее «удачное фото» должно простимулировать мужчину на благородный поступок. И тогда от Ульяны будет зависеть, во что выльется акт передачи.