Сказав это, Зори тут же прикусила язык. Ей хотелось добавить: «И день рождения». Но матери сейчас и так тяжело.
– Понимаю, родная. Мне жаль, но, видимо, придется пропустить праздник. Ты очень расстроишься?
Зори вспомнила про голубое платье в шкафу. Пышная юбка, усыпанная блестками, глубокий вырез на груди, тугой корсет, отделанный нежным шелком. Элис сказала бы – улетное.
– Ну, что ты. Я все понимаю. Увидимся дома.
– Люблю тебя, солнышко. До скорого.
Отключившись, Зори снова легла на траву. Сердце, встревоженное плохими известиями, трепетало. Прежняя легкость ушла. Сданные экзамены уже не радовали. Теперь тело сковало неприятное предчувствие непонятного происхождения. Зори думала о бабушке. Пыталась вспомнить, какой та была. Жаль, что они давно не виделись, хотя девушка прекрасно понимала причины. Цветочный бизнес, да еще и международный – это строгая привязка к сезонности. Летом торговля шла бойко, в остальное время ее нужно было поддерживать. А ведь Зори даже начала присматривать подарки для Катрин и Эдмунда. Бабушке хотела привезти флакончик духов ручной работы. Предпочтений она не знала, планировала собрать аромат из фруктовых композиций с добавлением ноток горького шоколада. Надеялась, бабушке понравится. Деду Зори подумывала купить большую серебряную фоторамку для совместного снимка. Теперь уже не успеет.
Бедная мама! Зори ощутила пустоту внутри. Где-то в чаще громко закаркала потревоженная чем-то или кем-то ворона. Девушка дернулась и снова села. Покрутив головой, она не увидела ничего особенного. Лес как лес, только стал темнее и… О боже, темнота! Зори поняла, что совсем потеряла счет времени. Небо над деревьями уже прошили темные сумеречные прожилки. Опускающееся за горизонт солнце подрумянило один край, уступив второй темно-синему. Несколько секунд сидевшая на траве в оцепенении наблюдала, как лес постепенно погружается в темноту. Там, где недавно шелестела ветерком трава, сгустилась глухая тишина. Заметно посвежело. Теперь, в тонком сарафане, Зори пробрала легкая дрожь. Вечерний сумрак выполз из низин и стремительно приближался.
Вскочив на ноги, девушка опрометью кинулась домой. Перескакивала через поваленные ветром сухостои, различала дорогу почти на ощупь. Влетев в задние ворота, она увидела, что мамина машина была уже во дворе. Неужели прошло полчаса? Зори пронеслась мимо автомобиля и, с грохотом захлопнув стеклянную дверь, забежала в кухню.
– Все в порядке, малыш?
От неожиданности хрупкая девичья фигурка резко обернулась. В проходе стоял отец. Вид у него был очень печальный.
Глава 2. Отражение
Большие карие глаза. Растрепанные светло-русые волосы. Крепкие руки, в объятиях которых Зори всегда чувствовала себя спокойно. Обычно папа излучал благодушие и ласку, но сегодня в его взгляде читалась тоска, перемешанная с тревогой. Зори ощутила себя не в своей тарелке.
– Привет, – тихо поздоровалась она, пытаясь успокоить дыхание после быстрого бега.
– Привет, – ответил отец. – За тобой кто-то гонится?
На секунду в уголках его глаз заплясали озорные чертики, но даже они получились какими-то не такими.
– Задержалась в лесу… Чтобы успеть до темноты, пришлось поторопиться. А ты как?
При воспоминании о смерти бабушки ее голос погрустнел. Отец посмотрел на дочь отсутствующим взглядом, но потом очнулся и тряхнул головой.
– В такие моменты, как никогда, понимаешь, насколько скоротечна жизнь. Катрин была невероятной. Доброй, милой, красивой, мудрой женщиной. Такой же неугомонной, как твоя мать, – он подмигнул, – и все же потрясающей. Мы давно не виделись, но мне будет ее не хватать. К тому же, – вздохнул Дэвид, – ее уход лишний раз напомнил мне, что я и сам уже немолод. А вот ты, – он вдруг рванул к Зори, как в детстве, подхватывая на руки, – совсем повзрослела!
Увлеченная игрой, Зори засмеялась и начала извиваться, точно маленькая змейка. Дэвид тоже хохотал, кружа дочь по кухне. Со стороны оба напоминали взъерошенных раскрасневшихся от смеха подростков. Такими их и застала Марта. Едва она появилась на пороге, Зори ощутила легкий укол вины и прекратила смеяться. Почувствовав это, Дэвид ослабил хватку и поставил дочь на пол.
– Привет, ма, – он распахнул объятия навстречу жене. – Как дела?
Бледнее обычного, без привычной улыбки на лице, Марта устало обняла его в ответ и пробормотала, уткнувшись мужу в плечо:
– Бывало и лучше.
Зори крепко прижалась к матери.
– О, мне так жаль!
В носу защипало. Она буквально кожей ощущала мамину боль и потерю. Горло свело от подступающих слез, но она сдержалась.
– Ну что ты, родная, – женщина тут же обняла дочь. – Бабушка не хотела бы этого. Она всегда говорила, смерть лишь новое начало. Когда одна жизнь заканчивается, начинается чья-то другая, – Марта задумчиво посмотрела на Зори, потом на Дэвида. – В любом случае чему быть, того не миновать. Над временем мы бессильны.
– Мы справимся, – отец ласково потрепал Зори по волосам и чмокнул Марту в щеку. – Я уже заказал билеты на самолет. Время еще есть, но надо собирать вещи, девочки.
– Хорошо, – Марта нехотя выпустила дочь из объятий. – Зори, милая, возьми побольше одежды. Не забудь шляпу и крем от загара.
– Побольше? – девушка посмотрела на маму непонимающе.
– После похорон останемся погостить у дедушки Эдмунда, – поспешил вставить отец. – Ему сейчас нелегко. Он никогда не отличался крепким здоровьем, а теперь еще и потерял Катрин.
Марта смахнула крохотную слезинку со щеки и кивнула.
– Да, ему нужна наша поддержка. Ты точно не расстроишься из-за выпускного и дня рождения?
Значит, родители все-таки помнили. Зори снова подумала о голубом платье и решительно мотнула головой.
– Нет. Конечно, нет, мам.
– Спасибо, – Марта поцеловала ее в макушку. – Тогда встретимся внизу уже с чемоданами, ладно?
Зори кивнула и с тяжелым сердцем побрела на второй этаж. От мыслей голова гудела. Внезапная смерть бабушки не входила в ее планы на лето. Впрочем, несмотря на печальный повод, девушка не могла не испытывать приятного волнения. Все-таки ей предстояла долгожданная поездка на другой край земли. Уже в комнате, растянувшись поперек большой двуспальной кровати, она снова вспомнила про выпускной и со вздохом принялась печатать сообщение Элис.
«Грустные новости. Умерла моя бабушка. Срочно улетаем на похороны. Пропущу вечеринку…»
Ответ пришел через секунду.
«Засада, что это случилось именно сейчас! Мои соболезнования. Потом в деталях расскажу, что и как было. С тебя – днюха. Целую, обнимаю, Элис-Бейлиз»
Подруга всегда умела поднять настроение, даже в такие поганые времена. Зори посмотрела в окно. На улице окончательно стемнело. Черное небо навалилось на мир, будто хотело раздавить. Сквозь приоткрытую стеклянную створку не доносилось ни звука, и эта тишина нервировала. Зори вскочила на ноги, в два прыжка пересекла комнату, с грохотом захлопнула раму и резким движением задвинула еще и шторы. Так-то лучше. Пружина внутри немного ослабла. Выудив из шкафа яркий желтый чемодан, она растерянно уставилась на аккуратные ряды одежды.
– Ну, и что надевают на похороны летом?
Заданный вслух вопрос остался, разумеется, без ответа. С минуту простояв неподвижно, Зори пожала плечами и принялась закидывать в чемодан летние платья, сандалии и белье. Подумав, положила туда еще и пару купальников.
– Надеюсь, меня не обвинят в бесчувственности.
Ее слегка тревожило, что, потеряв родную бабушку, она не ощущала сильной скорби, хотя ужасно было жаль маму. С другой стороны, что тут удивительного. Катрин ей однозначно не хватило. Надо хоть с дедом пообщаться, пока они будут там. Закончив сборы и переодевшись, Зори стащила тяжелый чемодан в холл первого этажа и поставила рядом с вещами родителей.
– Детка, со всей этой суматохой мы ведь даже не спросили, как прошел последний экзамен?
Голос матери, появившейся в дверях, прозвучал виновато. Зори только отмахнулась.
– Все нормально. Я отлично справилась, – и, увидев вопрошающие лица родителей, добавила, – Элис уже откуда-то разузнала про оценки и скинула сообщение.
– Наша светлая голова! – с гордостью объявил отец. – Молодец, дочь. Надо будет отпраздновать, – но перехватив выразительный взгляд Марты, добавил, – как выпадет возможность.
– Такси у ворот, – вставила мама. – Пора.
По дороге в аэропорт Зори ощутила невероятную усталость. Стрелки на отцовских часах приближались к одиннадцати вечера. В такое время она обычно была в постели. Будто прочитав ее мысли, мама тихонько шепнула:
