– Адептка Мэй! – перебил меня взволнованный голос незнакомки.
Ею оказалась миловидная блондинка с ярко-фиалковым цветом глаз. На молодой женщине была надета туника свободного покроя и коричневые облегающие штаны, заправленные в невысокие сапожки такого же цвета.
– Целительница Ноэлла, – поприветствовал ее Туан легким кивком головы.
Целительница? Я покосилась на нее с недоверием.
Вышеупомянутая приветствие проигнорировала, сосредоточив все свое внимание исключительно на мне.
– Вижу, ты очнулась, – с какой-то толикой облегчения продолжила Ноэлла, двинувшись в мою сторону. – Где-нибудь болит? Ты все еще бледная.
Я бы на вас, дамочка, посмотрела, угоди вы в аварию, утони и окажись, невесть где.
– Как себя чувствуешь? – этот вопрос последовал от вошедшего следом за ней парня.
Вьющиеся волосы цвета меда слегка касались плеч. Темно-фиалковые глаза смотрели строго, отчего все лицо показалось мне довольно неприятным. Ростом он был гораздо выше блондинки, телом худощав и узок в плечах. Почему-то я предположила, что эти двое родственники, но схожесть заключалась лишь в цвете волос и глаз.
– Вполне себе жива, хотя немного выбита из колеи, – ответила ему, заметив на себе выжидательный взгляд.
Хотя выражение «немного» было тысячекратно преуменьшено.
– Что случилось?
Хороший вопрос. Но не единственный. Вот еще один: кто такая эта Наиса?
Туан и белокурая продолжают называть меня этим странным именем, чужим. Кажется, они принимают меня за другого человека, что весьма странно, ведь выгляжу я по-прежнему собой. И, если припомнить, Туан говорил с Райсом об этой самой Наисе, имея в виду, очевидно, меня. И потому мое настоящее имя при той весьма «занимательной» беседе (оставить на съедение чудищам или повременить) не фигурировало.
Мысль о сестре-близняшке отмела. Хотя вероятность такого обстоятельства есть, поскольку выросла я в приюте и о своих биологических родителях не знаю. Вполне возможно, у меня могла быть сестра.
Но с каждой секундой все больше казалось, что угодила я в весьма не простую ситуацию. И если небо за окном – не навороченная голографическая проекция какого-нибудь лазерного шоу, то, боюсь, течение реки унесло меня гораздо дальше того мира, который я знаю.
– Наиса, – вернула мое внимание Ноэлла. – Ты должна рассказать мне, что с тобой приключилось.
– Я уже говорил, адептка Мэй потеряла сознание во время тренировки, и я любезно принес ее сюда, – ответил за меня Туан, прожигая предостерегающим взглядом.
Адептка Мэй? Значит, это имя или фамилия той самой Наисы, которая, видимо, была студенткой. Если подумать, Туан и блондин были одеты в одежду, похожую на мою теперешнюю, только мужскую версию. Выходит, эти двое, как и Наиса, адепты. И облачены мы в ученическую форму.
– Это правда? – уточнила целительница, выдернув меня из размышлений.
Под ее встревожено-пытливым взглядом стало не по себе.
Как поступить? Сказать правду и попросить у нее помощи? Эта женщина, кажется, искренне переживает за Наису. Но как мне убедить ее в том, что, на самом деле, я – Александра Рамиева! И понятия не имею, кто та похожая на меня девушка. Вероятнее всего, они посчитают, что я брежу. Но я вполне смогла бы доказать им правдивость своих слов, окажись поблизости полицейский участок. Однако, сперва стоит уточнить одну «маленькую» деталь: в каком мире я нахожусь?
Боже, это и в мыслях звучит дико, а сказать подобное вслух и вовсе – выше моих сил!
– Что ж, в таком случае, я, пожалуй, пойду, – поднялся на ноги Туан. – Целительница Ноэлла, адепт Эриос, – попрощался с ними небрежным кивком брюнет, бросил в мою сторону весьма странный взгляд и направился к двери.
Грациозный и элегантный. Высок. Спортивного телосложения.
– Это довольно необычно, – нарушил образовавшуюся тишину блондин. – С чего бы наследнику главного Дома проявлять заботу о человеке, которого ранее он просто-напросто считал пустым местом?
На губах Эриоса заиграла вежливая улыбка, в то время как в глазах отражалась неприязнь.
– Насколько мне известно, вы впервые говорили с адепткой Мэй. И что-то мне подсказывает, не о ее самочувствии справлялись.
– А ты по-прежнему думаешь, что знаешь гораздо больше других, – хмыкнул Туан.
То есть, Наиса и раньше с ним разговаривала, он на это намекает?
– Послушайте…
И снова меня перебили. Дверь снова резко распахнулась и на пороге возникла высокая женщина с гривой темно-каштановых волос, ровными прядями, спускающимися к ключицам. Алые губы сложены в ровную линию. От абсолютно черных глаз меня пробрал холод. С ее появлением, казалось, даже воздух потяжелел. Она вызывала у меня неприязнь и толику страха… или, скорее, не у меня, а у… Наисы?
Погодите! Почему говорю так, будто нахожусь в ее теле, описывая чужие чувства?
– Так вот, где вы были, адепт Ариас.
Её голос вызвал во мне благоговейный трепет. И сердце пропустило удар, стоило ей перевести на меня взгляд черных глаз.
– Что здесь происходит? – холодным тоном поинтересовалась она.
– Ректор Эмари, – склонилась Ноэлла.
Эриос последовал примеру целительницы. И только Туан лишь вопросительно приподнял бровь, не соизволив даже кивнуть в знак приветствия.
– Со слов адепта Ариаса, адептка Мэй потеряла сознание во время тренировки, и он любезно, – подчеркнула последнее слово Ноэлла, – принес ее в мою комнату.
– Вам не стоило утруждаться ради помощи безродной, – в голосе черноглазой отчетливо послышалось презрение, и в мою сторону она более не смотрела. – Адепт Ариас…
– Что значит… безродная? – резко перебила я ректоршу, хмуро уставившись на нее.
Вместо чужого страха пришла злость, и была она моей. Неизвестно, что там творилось, и почему к Наисе так относились, но в этот момент перед ними стояла не она, а я!
Тонкие брови ректора Эмари взлетели кверху, в то время как взгляд, казалось, мог испепелить на месте. Ее замешательство разделили Ноэлла и Эриос, а вот Туан посмотрел на меня с нескрываемым любопытством и проснувшимся весельем.
– Что значит безродная? – повторила я свой вопрос. – Не понимаю, чем заслужила такое обращение.
– Как ты смеешь?! – тихо, но убийственно зловеще прошипела женщина.
Угрозу, исходившую от нее, ощутила физически, каждая клеточка тела кричала об опасности, и не просто возможности получить пощечину или быть избитой. От нее исходил прямо-таки могильный холод. Ей только косы не хватало – вылитый жнец, явившийся по мою душу.
– Ректор Эмари, – окликнула ее Ноэлла, загородив меня собой. – Вы перегибаете, – в голосе целительницы послышались металлические нотки.
Плохое предчувствие накрыло лавиной, впрочем, как и осознание того, что я действительно угодила в опасную передрягу.
– Да будет вам, профессор Шаас, – хмыкнула та с издевкой и, включив режим игнорирования моей персоны, сделала шаг назад. – Адепт Ариас, следуйте за мной, – велела Эмари, направившись к двери.
Стоило Туану и черноглазой покинуть комнату Ноэллы, дышать стало определенно легче.
