Драконье сердце. Часть 1. На отборе
Да, Ал запамятовал, что она просила повлиять на распорядителей шоу. Вернее, он был занят более важными делами, и не подумал, что для Арунэллы это так важно. Ведь она и так уже заранее выиграла и шоу, и главный приз – его, Ала.
Если б он знал, что она так из-за этого изойдёт, он, конечно бы, всё устроил. Всего-то сделать один звонок. Который теперь стоил ему часовой истерики, когда он пришёл навестить её и посмотреть как устроилась.
А, может, за этот промах платой будет и испорченный вечер. Если Арунэлла разойдётся, к ужину у неё накопится ещё куча претензий и жалоб, и весь вечер придётся их выслушивать, заглаживать вину и просить прощения.
Может, стоит, сегодня оставить Арунэллу одну? Хотя нет, он не может потерять её расположение.
И раздражало присутствие Адриантентора. Если бы не любимая сестра, он давно бы перестал нянчиться с испорченным и взбалмошным племянником.
Надо было раньше его воспитывать, поздно спохватились.
Но сестра с мужем решили, что если кто и может повлиять на любимого сына, то только Ал Драконье Сердце. Если не он, то уже никто.
Адриантентор был в двух шагах от второй ступени прохождения магического ритуала, и всплески магии отрицательно влияли на и так непростой характер молодого дракона.
И хотя разница между ними была не то, чтобы большая, Ал себя чувствовал умудрённым годами и сединами старцем, которого приставили в няньки к шкодливому младенцу.
Адриантентор собрал в себя все отрицательные качества драконов: вспыльчивость, агрессивность, алчность, склонность к порокам, любвеобильность, доходящую до кобелизма, наглость и беспринципность.
Как у медали, у этих черт была и другая, положительная сторона, но они проявлялись выборочно редкими проблесками, а отрицательные перевешивали.
Родители решили, что какая-нибудь водница усмирит нрав горячего дракона, и раз уж сам Ал объявит о выборе своей санорэ, то, возможно, Адриантентору тоже приглянется какая-нибудь из участвующих в отборе девушек. А Ал присмотрит за ним, за его выбором, и чтобы тот не наделал дел и не опозорил свою семью, которая имела высокий статус среди драконов.
Ал действительно уважал его отца и сильно любил свою сестру, которая почти заменила ему мать, поэтому не смог отказаться.
Но быстро пожалел об этом.
До этого он общался с Адриантентором в кругу семьи и совсем немного, поэтому не имел должного представления о том, что он из себя представляет.
А когда познакомился чуть поближе, схватился за голову.
Он не был уверен, что сможет как-то повлиять или перевоспитать порочного племянника, тот слишком погряз в своих наклонностях, и Ал мог только молиться Драгону, их богу огня, чтобы Адриантентор не поднялся выше второй ступени магии, а лучше бы остался на первой.
– Ты хочешь сказать, что ты её любишь? – не унимался между тем Адриантентор. – Я не верю, что ты мог выбрать такую санорэ. Она, конечно, красивая, но красивых много. В ней нет ничего заслуживающего твоего выбора.
Есть, дорогой племянник, как раз есть. Но ты этого, конечно, не увидишь, так как смотришь не дальше своего носа.
Чтобы отвлечь племянника, Ал поинтересовался:
– А ты присмотрел себе уже кого-нибудь? В этот раз, все отмечают, девушки одна краше и талантливее другой.
– Угу, ту, что пела про рыбку-гуппи. Только я её без грима не узнал. А она мне уже запала в сердце, – шутливо приложил руку к груди Адриантентор.
Тут не улыбнуться не смог даже Ал.
– Зачем напомнил? – пожурил он племянника.
– Я один должен страдать? Ужасно прилипчивая песня, кто вообще додумался до такого? Автора надо было утопить при рождении.
Это точно, согласился Ал. Глупая песня с навязчивой мелодией неслась отовсюду. Она была прилипчивой, как рыба-прилипала, как вязкая конфета во рту. Ужасно, но не выплюнешь, снова возьмёшь в рот.
– Ты рыбак, я рыбка гуппи,
Поцелуй скорей мне в губки.
Ты рыбак, а я лососик,
Поцелуй скорей мне в носик…
Запел противным голосом Адриантентор, и Алу захотелось запечатать ему рот.
– Ты рыбак, а я медуза,
Поцелуй меня ты в пузо.
Ты моряк, а я конёк,
Поцелуй меня в пупок.
Ты моряк, я рыба фугу,
Поцелуй мою ты фигу,
Ты рыбак, и ты утопу,
Поцелуй меня ты в попу.
Это уже было народное творчество, а может и самого Адриантентора, с него станется.
– Заткнись, – посоветовал Ал.
Теперь этот дурацкий мотив будет вязнуть на зубах весь оставшийся день. Уж лучше тогда провести вечер с Арунэллой. Вину он загладит очередными рубинами и попросит спеть её романс об обжигающем сердца огне.
Интересно, тот, кто выберет ту исполнительницу «рыбки гуппи», ему придётся постоянно слушать эту песню и подобные?
Ал усмехнулся и поделился мыслями с племянником. Чем, конечно, его повеселил, и тот принялся строить свои версии:
– На материке она познакомится с новой флорой и фауной и продолжит цепочку. Будет петь про зайку и волка, сову и мышонка, белочку и орешки, цветочки и бабочки…
Тут их слух уловил беззаботный девичий смех.
Странно, все конкурсантки уже прибыли и размещаются в апартаментах, потом их соберут в зале для знакомства с жюри, между собой и продюсерами.
Может, это кто-то из обслуживающего персонала?
Смех был похож на детский – так беспечно, раскованно и безмятежно могут смеяться только дети. Но при этом смеялись не дети, а взрослые. Ал даже на миг позавидовал такой беззаботности юности.
Его словно окатило с ног до головы освежающими брызгами морской волны.
Словно в сердце залетел блик дневного светила с морской глади и поселился, уютно свернувшись калачиком.
Смех приближался, и Адриантентор довольно прошептал:
– В наши руки сами плывут рыбки, успеваем поймать, – подмигнул он Алу.
Он приостановился за углом и придержал Ала. Через пару ударов сердца из-за угла на них вылетели две девчонки. Итанэ.
Всё-таки конкурсантки. Или конкурсантка со своей помощницей. От них ещё слишком пахло морем.
Свежий запах морской солёной воды, водорослей и ветра забил нос Алу, резко и как-то одурманивающе.
Никогда до этого ни от одного итанэ он не чувствовал запаха так остро.
Запах почему-то был тёплым, если можно так сказать о запахе. Свежим, но от него не становилось холодно, как обычно чувствовал водную стихию Ал. Его словно окатило тёплой ласковой морской волной, пропитанной жаром дневного светила. Она освежает в жаркий летний день, но при этом не холодит до судорог в ногах.
А ещё к аромату примешивалось что-то своё особенное, незнакомое, манящее и дразнящее. Так, что крылья носа Ала затрепетали, пытаясь поймать и удержать незнакомую, но соблазнительную ноту.
Он прикрыл глаза, чтобы его не опознали. А сам попытался разглядеть девчонок. Они были напуганы встречей. Такое ощущение, что они впервые видели драконов.
Одна рассматривала их во все округлённые глаза, в которых одновременно плескались испуг и любопытство. Вторая из-под надвинутого на глаза капюшона серебристой накидки. На её лице выделялись красные, красивой формы губы. А глаза загадочно мерцали в тени капюшона. Даже не разглядеть какого они цвета.
– Простите, мы спешим, – опомнилась первой та, что в капюшоне. Схватила подругу за руку и попыталась их обойти.
– Куда спешите, прекрасные незнакомки? Давайте познакомимся, – раскрыл руки, не давая пройти девушкам, Адриантентор.
Глава 7
– Ещё успеем, – дерзко ответила та же бойкая девица.
– А вдруг нет? А вдруг вы вылетите после первого же тура? А вдруг вас успеют перехватить другие драконы? Не прощу себе, если мы опоздаем, – дурачился Адриантентор.
– Это вряд ли, мы рассчитываем на победу, – уголок губ незнакомки изогнулся в усмешке.
Ал стоял как заторможенный и не понимал, что с ним. Словно какая-то тетива внутри натянулась и не хочет отпускаться. Ему не нравилось поведение Адриантентора, он должен был одёрнуть и осадить племянника. Но ему также почему-то не хотелось, чтобы девушки уходили. И это было странно. Непонятно. Необычно.
Ал пытался поймать это ощущение в себе, проанализировать, разложить по полочкам, как он обычно препарировал всё, что нашёптывала интуиция, – так называют драконы и итанэ это состояние. Но Ал знал, что интуиция – это лишь совокупность опыта и знаний, которые мгновенно перерабатывает сознание и шлёт сигнал мозгу, но тот не успевает его обработать в том же темпе. И только потом, если разложить всё по полочкам, можно проанализировать, на основе чего этот сигнал был подан.
Вот и сейчас, Ал получил какой-то сигнал, но мозг не успевал обработать информацию, полученную при встрече с девушками. На что он так среагировал?
– Тогда мы тем более должны первыми познакомиться с будущей победительницей конкурса, – не отставал Адриантентор.
Ала покоробила его настойчивость. Девушки ясно дали понять, что не ищут знакомств.
– По визору нас будут часто показывать, ещё насмотритесь, – поддержала подругу вторая итанэ.
Они снова сделали попытку их обойти, но Адриантентор преградил им путь.
– От меня так просто не убегают, – в его голосе послышались угрожающие нотки, и Ал очнулся.
– Пойдём, – сухо сказал он. – Девушки сказали тебе – ещё успеете познакомиться. У нас много дел.
Он отвернулся, потому что пристальный взгляд девушек переметнулся на него.
– Что ж, значит, в другой раз. И он наступит уже скоро, обещаю, – угрожающе сказал Адриантентор, давая пройти девушкам.
Те напряжённо обогнули драконов, и припустили бегом, как только оказались вне опасности.
– Ал, зачем ты всё испортил? – возмутился племянник, глядя, как удаляются итанэ. – Может, я встретил свою санорэ.
– Ты сначала послушай, как она поёт, – посоветовал Ал. – А то вдруг это исполнительница «рыбки гуппи».
Адриантентор скривился.
– Я чувствую, что нет.
– Ты даже не видел её лица! – Ал почему-то сразу понял, кто заинтересовал его племянника.
– Вот именно! – возмутился тот. – Ты даже не дал мне посмотреть лицо крошки.
– Они простые итанэ, Адриантентор, – раздражённо сказал Ал. – Ты сам говорил, что меньше чем на сирену ты не посмотришь.
– Откуда ты знаешь, что она не сирена? Может, у неё крылья под плащом.
– Сам подумай, зачем сирене скрывать крылья? Их происхождение – их гордость. И вообще, Адриантентор, у тебя странный метод знакомиться с девушками. Пугать их при первой встрече – не лучшая тактика.
– Да? А девушкам вроде нравится, – вызывающе пожал плечами племянник.
И это было правдой. Несмотря на скверный характер племянника, девушки млели от него, принимая его напористость и бесцеремонность за дерзость и смелость. Правда, узнав его получше, пытались от него отделаться, и все его отношения заканчивались громкими скандалами, которые приходилось улаживать его родителям.
Хорошо, что итанэ легко было закрыть рот, пожертвовав несколько огненных камней дистрикту, из которого они были родом. Но с аппетитами племянничка, драконам можно будет разориться, а дистриктам запастись на лет сто вперёд.
– Пойдём, покажешь себя в настоящем деле, – под жалобные вздохи племянника Ал потащил его в здание суда.
Сегодня у них два судебных заседания, где верховный дракон, Ал Драконье Сердце должен вынести своё решение.
– Кстати, ты чего опять натворил в небе? Мне пришла жалоба на мой «смерч». Я тебе, идиоту, на кой драконий хвост, разрешаю его брать, скажи мне, пожалуйста? – вспомнил о жалобе Ал.
– Да так, попугали один гидрик с экскурсантами, подумаешь, адреналинчику им вспрыснули, будет, что вспомнить, – пожал плечами Адриантентор.
– Это были конкурсантки. Девушки. Может, впервые попавшие в столицу! А если бы случилась авария?
– Да ты чё, Ал? Ты сомневаешься во мне, что я не смог бы вовремя среагировать?
– Пилот мог испугаться и совершить ошибку.
– К драконьему хвосту таких пилотов. Мы всего лишь играли. Не больше чем на учениях.
Ал закатил глаза. Адриантентор судит о других как о себе, о драконах, у которых в воздухе превосходная реакция. А то, что пилот – итанэ, и мог сыграть неожиданный фактор, в расчёт не принимается.
– Адриантентор, когда ты возьмёшься за ум и начнёшь вести себя подобающе?! – рявкнул Ал.
– Это как ты что ли? Скучно и уныло? Тогда, надеюсь, никогда, – они уже вышли на улицу, и Адриантентор раздражённо пнул попавшийся под ноги камешек.
Он поднялся в воздухе, отлетел и раздался звук битого стекла. Камешек попал прямо в объектив камеры журналиста, который, увидев Ала Драконье Сердце, спешил ему навстречу.
Теперь же он растерянно смотрел на остатки камеры и хватался за голову.
– Драконий хвост! – выругался Адриантентор и виновато покосился на дядю.
– Иди в гидролёт, – холодно сказал Ал и подошёл к журналисту. – Прошу прощения от имени племянника, это вышло случайно. Но я вам, конечно, заплачу.
– Спасибо, спасибо, ничего страшного, бывает. Эти камни, они повсюду, столько техники уже разбили, – стрекотал, кланяясь, итанэ. – Я бы предпочёл…
– Я не даю никаких интервью, – отрезал Ал. – И смею надеяться, кадры со мной вы тоже удалите.
Но эти журналисты, они как рыбы-прилипалы.
– Понимаете, дело не столько в денежном ущербе. В связи с конкурсом, я сейчас нигде не найду замены камеры – дефицит. А если я сегодня не сниму первый день конкурса, меня уволят, моя семья будет на грани разорения, нас отправят с материка в какой-нибудь дистрикт, а мои дети не умеют плавать… – Ал смерил его выразительным взглядом, и тот пошёл ва-банк: – Я слышал, сегодня ваш «смерч» видели над башней, атакующий воздушный экипаж, как такое может быть? Наверное, ошиблись…
– Интервью не дам, – категорично сказал Ал.
– Но, возможно, какие-то эксклюзивные кадры, снятые издалека? С вашей фавориткой? Во время прогулки или в ресторане? – угодливо заглядывая Алу в лицо, торговался журналист.
– Как с вами связаться? – вздохнул Ал.
Тот всучил ему свой позывной номер, и Ал засунул его в карман. Пошёл к «смерчу», решив не платить за камеру. За кадры с ним в будущем тот получит компенсацию на всю свою жизнь вперёд.
Ал шёл и думал над последними словами племянника. Рядом с ним он должен играть роль правильного и мудрого наставника. Как он там выразился? Скучный и унылый? Да, именно таким он и стал себя чувствовать рядом с Адриантентором.
Драконий хвост! За что ему это?
Чем он так разгневал Драгона, что в одночасье превратился из молодого интересного мужчины, у которого ещё нет ни жены, ни детей, в старую нудную развалину, поучающую молодёжь? Отныне ему только и остаётся, что читать нотации и исправлять косяки за племянником?
Алу захотелось пнуть камень под ногой, но он вспомнил, чем это кончилось у племянника, подавил желание и чинно сел в гидролёт.
– Я запрещаю тебе пользоваться «смерчем», – противным менторским голосом сказал он. И стал сам себе неприятен. Поэтому увидев искренне расстроенное лицо племянника, смягчился: – На месяц. Если исправишь своё поведение.
Они оба отвернулись каждый к своему окну, и по дороге в суд не сказали друг другу ни слова.
Глава 8
– Куда мы плывём? – смеясь, спросила Майрана, когда мы вбежали во Дворец Искусств.
Он поражал своими объёмами и пространством. Холл был огромным, больше нашей залы для сбора жителей дистрикта раза в два. И почти пустынный. Несколько служащих итанэ и спешащих по своим делам, и всё.
– Потом узнаем. Сейчас главное скрыться от журналистов. Пусть Мурена отдувается, – весело ответила я.
Какое-то странное пьянящее чувство свободы и предвкушение чего-то нового и неизвестного будоражило кровь.
– Простите, не подскажите где лифт, и на каком этаже расположены апартаменты конкурсанток? – спросила я первого попавшегося служащего за стойкой. И шепнула Майране: – А там узнаем какие наши.
– Лифт во-он там, – указал направление итанэ, – двадцать второй этаж. Но там охрана, вас не пропустят, если вы… – он строго оглядел нас с головы до ног: – не имеете отношение к конкурсу. Все поклонники и поклонницы должны ожидать тут. Или можете обратиться к той девушке, она записывает зрителей на выступления, – показал он в сторону какой-то итанэ.
– О, спасибо, – поблагодарила я и потянула за руку Майрану в сторону лифта.
При выходе из лифта на нужном этаже нас и правда встретила охрана, а за ней была стояла стойка регистрации с несколькими девушками-итанэ.
Мы показали свои бэйджики, которыми нас снабдил стюард сразу при посадке. Охрана молча пропустила к стойке, где девушки вежливо и с любопытством в глазах выдали нам ключ и объяснили как пройти к своим апартаментам.
– Завернёте здесь направо, через длинный холл, а потом снова направо. У вас самые лучшие номера с окнами на север, там даже видно море. Это маленькое крыло, всего на четыре номера.
– Спасибо! – воодушевлённо поблагодарила я.
Судя по их тону, нам повезло. Хотя, вполне возможно, они говорили так всем.
Мы повернули в указанном направлении и перед нами и правда возник долгий коридор, по обе стороны которого расположились двери номеров моих конкуренток.
Мы побежали и, повернув на последнем повороте, наткнулись на двух мужчин. Сначала я подумала, что это итанэ, просто потому что до этого нам встречались только итанэ. Но спустя миг поняла, что что-то не так.
Наверное, только впервые встретив дракона, можно понять всю разницу между итанэ и драконом, чтобы уяснить, что их никогда не перепутаешь.
И не из-за цвета глаз.
Мы просто разные. Во всём.
Так, итанэ, впервые побывавший на материке, понимает, что есть другая жизнь. Отличная от его привычной.
Так, итанэ, всегда вкушавший сырую рыбу, однажды попробовав другую пищу, понимает, что есть другая еда, кроме рыбы.
Так, итанэ, привыкший к северному климату и его холодам, однажды очутившись на юге, понимает, что есть места, где всегда тепло, если не жарко.
Так, итнаэ, привыкший всю жизнь видеть скалу и море, попав на материк и увидевший густой лес, понимает, что земля – это не камень.
Так, итанэ, увидевший дракона, понимает – это другая раса. Они иные, чем мы.
Это не объяснить словами, не почувствовать руками. Ты просто понимаешь и принимаешь это в то же мгновение, что ты их увидел. Их ни за что не принять за итанэ.
Возможно, это противоположная магия. Возможно, это разные условия жизни. А может быть всё вместе. Но через миг, во встретившихся мужчинах, я признала драконов.
Итанэ всегда открыт миру, он дружелюбен и прост. Потому что он – часть социума, часть общины, и, если это не так, он изгоняется из общины. В дистрикте может выжить тот, кто может принять существующие правила. Их нельзя ставить под сомнение, нельзя задумываться и размышлять. Не стоит. Вы должны выполнять лишь возложенные функции для существования общины. Если вы не приносите пользы, а ещё хуже – доставляете проблемы – зачем вы общине?
Итанэ никогда не смотрит так вызывающе, нагло, словно ему принадлежит весь мир.
От драконов разило властью.
Они не желали угодить, не желали понравиться.
Они с рождения привыкли брать и повелевать.
Их жесты были уверенными, а на смуглых, загорелых лицах на месте, где у итанэ ласкала взор водная стихия, горел огонь. У одного, наглого и внушающего чувство опасности, янтарный. У второго не разглядеть, поскольку он постоянно отворачивался, как только на него падал взгляд, но красноватые отблески огня проблёскивали даже сквозь прикрытые веки.
Какой-то из высших, и боящихся быть узнанным. А вот молодому янтарному всё нипочём.
Настаивал на знакомстве, хотя мы были против – уж слишком неожиданной была встреча с ними.
Конечно, я понимала, что знакомство с драконами рано или поздно состоится. Но не так скоро и не так неожиданно. И так нахрапом-нагло.
Мне всё это представлялось в более романтичных тонах. Типа того как у меня было с Мерлоком. Взгляды. Вздохи и выдохи, ахи и охи. Улыбки и тайные обжигающие прикосновения рук через годы (ну ладно, столько времени на шоу нет, месяцы) переглядок.
А тут нате вам: «Я красавчик, вы тоже ничего, давайте познакомимся первыми, потому что я боюсь, что меня кто-то опередит».
Здорово! Всю жизнь о таком мечтала! Интересно, они все такие? А ведь это ещё самый «низший» дракон, судя по цвету глаз. Он только прошёл первую ступень в магии. Какие же тогда высшие драконы?
Или, наоборот, он поэтому так задирист, как наши молодые итанэ, которые только-только учатся повелевать водной стихией и считают, что им море по колено? Все проходят через этот этап. Просто кто-то с достоинством, а кто-то нет.
Но я слишком мало знаю о драконах, поэтому после того как мы обсудили с подругой взволновавшую встречу, мы обе понадеялись, что именно с этим драконом, мы больше никогда не встретимся.
– Надо его к Мурене сосватать, – хохотнула Майрана, и я тоже не удержалась от ехидного смешка.
– Как мы её любим…
Мы не успели толком рассмотреть свои апартаменты, как в помещение ввалилась злая, как акула, Мурена.
– Чтоб вас стая медуз покусала! Какого рыгла вы меня бросили?! – накинулась она на нас. – Перед камерами и Танарией! Мне пришлось отдуваться за нас всех! За тебя, главным образом, – гневно посмотрела она на меня.
– Муреночка, не сердись, ты же хотела, чтоб тебя заметили – теперь тебя увидят все драконы…
– И будут думать, что я конкурсантка! – прервала она меня.
– Потом все разберутся, – согласно кивнула я. – Но ты уже появилась в визоре и примелькалась, – примирительно сказала я. – А я пока соблюла инкогнито, согласись, это всё в пользу дистрикта.
– Я не люблю, когда мной манипулируют за спиной, – недовольно, но уже без гнева, сказала Мурена.
– Понимаю, никто не любит. И я больше не буду так делать, хорошо? Буду ставить тебя в известность о своих планах, – пообещала я. Ссориться с Муреной в первой день я не хотела. Подругами мы не станем, но и враг под боком не нужен. – Посмотри, какие у нас шикарные апартаменты. Мы тебе оставили комнату с самым красивым видом.
Мурена подозрительно на нас покосилась, но возразить ей было нечего. Из пяти комнат мы оставили ей действительно самую просторную, с большим окном, из которого открывался вид на залив и половину столицы под нами.
Конечно, это был не акт доброты с нашей стороны, просто эта комната была дальняя. А я, собиравшая любую информацию с прошлых конкурсов, знала самую частую причину ссоры девчонок, живущих в одних апартаментах – борьба за ванну. Поэтому выбрала нам комнаты поближе к ванной, чтобы успеть занять её первой.
– Апартаменты шикарные, – призналась Мурена, и мы выдохнули, ссора отменяется.
Да, пять светлых, просторных комнат, три из которых были спальни, одна гостиная, в которой можно принимать гостей, и ещё одна – что-то вроде кабинета для конкурсантки, мини-студии. Вдруг посреди ночи ей придёт в голову новая песня – творческие итанэ они такие – не бежать же вниз, с двадцать второго на пятый этаж.
К пяти комнатам добавлялась вместительная гардеробная и большая ванная комната, имевшая неширокий, но глубокий бассейн. Это условие для всех водных итанэ. Конечно, в здании есть огромный бассейн и аквапарк, но для итанэ вода – это жизнь. Должна быть возможность уединиться и поплавать в морской воде в любой момент.
Больше всего произвела впечатление деревянная и мягкая мебель, а также постельное бельё на кроватях с резными ножками и спинкой.
Так как я родилась сиреной, и моя судьба была предрешена в тот же миг, меня готовили к жизни на материке. Я проводила столько же время над водой, как и под водой. Даже моя комната была в надводной части. У меня была железная кровать, перина, набитая морскими водорослями, и даже постельное бельё. Но оно постоянно отсыревало и спать на нём было холодно и влажно. Поэтому я предпочитала нагретый огнекамнями пол, лишь прикрываясь покрывалом из тех же морских водорослей.
От любования обстановкой меня отвлекла Мурена.
– Нам надо спешить вниз, на общий сбор. Из-за того, что мы прибыли последними, да ещё задержались, у нас нет времени на то, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок. Танария сказала, через десять минут сразу спускаться.
– Хорошо, тогда не будем тянуть время, – пожала я плечами и направилась к выходу.
– Ты пойдёшь так? Не будешь переодеваться? – удивилась Мурена.
– Пока не вижу в этом необходимости. Вряд ли я всё равно смогу выделиться среди тридцати конкурсанток на общем сборе.
Мурена что-то пробурчала под нос, и мы снова пошли к лифту.
– Вот другие и отдохнули и собрались нормально, – ворчала Мурена, поправляя в зеркале лифта причёску.
Майрана закатила глаза, пока та не видит, и отвлекла её внимание:
– А драконы там будут? – зная, что эта тема для Мурены, как у нас говорят, как силки для угря, хитро спросила она.
– Не должны быть. Они появятся как зрители на первом шоу, но кто их знает? – заволновалась она и ещё придирчивее стала разглядывать себя в зеркало.