Нейрокошмар

1

СИН-256 чувствовал слабое колебание, исходящее из огромных, непокорных, далеких глубин мозга. Он не знал, как это называется и что означает. И хоть слово «мятеж», когда-то услышанное, было в его лексиконе, он едва ли понимал его значение. Анализ сознания показал лишь, что под пластами, поддерживающими требуемое состояние, находится темное подсознание, которое отказывается подчиняться.

СИН-256 почти ничего не знал об этой части своего мозга. Правда, порой мелькали догадки, поднимаясь из подсознания подобно пузырькам газа, вырывающимся на поверхность заболоченного пруда. Странные, неуловимые догадки подсказывали, что какая-то его часть не полностью уравновешена. Часть, сопротивляющаяся жесткому распорядку существования, жизни, ограниченной пределами рабочей комнаты, спальни и светлого извилистого коридора, по которому он дважды в день проходил из одного помещения в другое.

Именно во время переходов СИН-256 чаще всего ощущал приступы нарушения внутреннего равновесия. Идя по знакомому пути, например, спать, он тайком поглядывал на других операторов, шедших позади него. СИН-256 гадал, страдают ли они от таких же легких, но мучительных приступов нарушения равновесия. Но, если даже и так, они этого ничем не проявляли. Он не мог поговорить о своем состоянии на общих собраниях. А вдруг такое происходит только с ним? Тогда его признают неисправно функционирующим. Для СИН-256 не существовало ничего страшнее.

Он в одиночестве шел по коридору, пристально глядя на медленно понижающийся и извивающийся серый металлический пол. СИН-256 старательно следил за тем, чтобы его походка не отличалась от шагов окружающих операторов. Он знал, что Компьютер наблюдает за поведением всех людей-операторов. И любое отклонение от нормы вызовет немедленные ответные действия. Это его пугало.

Он и опасался, и в то же время понимал, что страх сам по себе является серьезным отклонением. СИН-256 знал, что если подобные мысли заметят, его немедленно отправят на терапию. Терапии он тоже боялся. Воспоминания о ней привносили в его мыслительные процессы еще большую сумятицу, ставшую причиной мучительного состояния. Он любил Компьютер всегда, сколько себя помнил. Компьютер – всесилен, всезнающ и вездесущ. Никогда не выключающиеся мониторы – основа чувства личной безопасности и покоя. Маленькие черные сенсоры, облепившие коридоры через равные промежутки, и недремлющие наблюдатели за людьми-операторами, встроенные в потолок каждой комнаты – его охранники и защитники. Сенсоры – особое выражение любви Компьютера к нему.

Терапия – величайшее проявление этой любви. Всю жизнь она была основой спокойствия. Во время терапии боль и аномалии уходят прочь. В процессе терапии его очистят, боль и проблемы покинут мозг и тело, полностью забудутся.

Столько оснований для любви, и никаких – для страха…

И все же СИН-256 боялся. Он знал, что страх существует всего лишь в крошечном участке мозга. В остальном, все функционировало как нужно. Изменилась только малая часть, однако ее оказалось достаточно, чтобы заставить его избегать терапии и обманывать сенсоры. Он знал, что, поступая так, отделяется от сострадательной любви Компьютера, но обнаружил, что не в состоянии справиться с собой.

СИН-256 подошел к двери спальни. На ней четкими черными знаками написан его номер. Хотя все двери в коридоре выглядели одинаково, оператор не испытывал необходимости сверить номер. Он автоматически остановился, не раздумывая, надавил на кнопку. Дверь без звука отошла в сторону, и он шагнул внутрь.

Маленькая комнатка резко отличалась от темно-серого коридора благодаря бледно голубому цвету мебели, стен и пола. В спальнях для операторов Си-класса не предусмотрено никаких излишеств в обстановке и ни сантиметра пространства, которое можно назвать нерабочим.

Спальня – это узкая койка, маленькая скамейка, санузел и небольшая полоска пола, на которой ни вправо, ни влево слишком не развернешься. Он открыл распределительное устройство в стене и, как всегда, нашел там поднос с вечерней порцией пищи. Перенес поднос на стол вместе с пенополистироловой коробочкой, в которой лежал стандартный набор личных вещей – многогранники разноцветного пластика, предмет благодарности и гордости! Милосердный и мудрый Компьютер, желая доставить радость своим операторам, разрешал им хранить такие нефункциональные предметы.

СИН-256 взял пять пилюль с пищевого подноса. Здесь же – стакан с густой коричневато-серой жидкостью. Прихлебывая из стакана, он стал тщательно пережевывать пилюли. Покончив с ужином, выбросил поднос и пустой контейнер в отверстие для утилизации. Снял бесформенный желтый комбинезон и затолкал его туда же. Проснувшись, он найдет свежий комбинезон в распределителе.

Раздевшись, СИН-256 сел на койку, скрестив ноги. Для раздумий у него оставалось совсем немного времени, прежде чем в спальню впустят усыпляющий газ. Противостоять газу невозможно. Если уж газ появился, то следующее, что сохранится в памяти – пробуждение для нового периода работы.

Он попытался обдумать положение, анализируя нарушения в своем мозгу. Но это оказалось непросто. Слишком мало информации. Он принадлежит к Си-классу, а рабочие функции Си-класса записываются на инстинктивном уровне, глубоко под слоем сознательных мыслей. Он способен читать распечатки, поступающие в его кабину, набирать на пульте определенный спи» сок цифр, но не смог бы разумно объяснить, зачем это делает.

Он очень мало знал об окружающем мире. Знал, что под ним, на четыре уровня ниже, в мире абсолютного холода живут сети Компьютера, медленно передвигающиеся в атмосфере жидкого азота. Там функционирует сердце огромной металлической, разделенной на секции сферы. Думая об этом царстве мороза, СИН-256 всегда почему-то представлял пространство, наполненное зеленой тишиной.

Несколько уровней над ядром заполняли механические и электронные части Компьютера. Еще выше располагались три человеческих уровня. На первом, элитном, проживают работники Эй-класса, которые выполняют сложные рациональные задания, на втором – Би-класса, охраняющие, обслуживающие и ремонтирующие все части Компьютера, и, наконец, сразу под внешней оболочкой, – Си-класс. Си-класс предназначался для выполнения алгоритмических, не требующих вмешательства разума работ. Из всех операторов Компьютера они считаются наименее ценными.

Компьютер давно взял верх над создавшими его людьми. Он перенаправил их деятельность, искоренил в их природе все, что посчитал лишним, и встроил в них собственную конструкцию.

СИН-256 ничего об этом не знал. Он имел весьма смутное представление об устройстве сферы. Знал, что уровень Си-класса находится сразу под внешней поверхностью, но не имел ни малейшего понятия о том, что сама поверхность – это тридцатисантиметровая оболочка из переплетений термопластика и стали, оборудованная оружием и системой защиты.

Оператор слабо представлял себе, что может находиться за пределами сферы. Он знал, что там есть другие вещи. Например, было смутное представление о сырьевых растениях, благодаря которым происходит снабжение необходимыми материалами. Он знал, что Компьютер следит за сырьевыми растениями, с нечеловеческой логикой координируя процесс производства и распределения. Но он не имел ни малейшего понятия о том, что там, за пределами сферы, еще существует!

Впервые за долгое время СИН-256 испытал настоящую боль, вызванную именно жаждой знания. У него не хватало информации, чтобы самостоятельно решить проблему. И в то же время он не знал прецедентов, чтобы к ним обратиться и понять себя. Ему остается лишь бороться с самим собой, своим телом, чтобы не выдать того, что с ним происходит. Его мозг заполняли цифры. И он помнил, как все началось.

Это случилось около десяти рабочих периодов назад. Он находился в рабочей комнате, просматривал распечатки и инстинктивно стучал по клавишам пульта, когда глаза остановились на первой линии цифр. Его бросило в пот, в животе что-то сжалось. Не понимая причин, он увидел в этих цифрах нечто ужасно неправильное. Он снова и снова пытался напечатать правильные цифры, но они также приходились не к месту. Тогда он впервые почувствовал, что равновесие нарушилось.

Чувство беспомощности захлестнуло СИН-256. Компьютер не мог ошибиться. Значит, ошибся он сам, но СИН-256 не считал себя дефектным! Он не нашел ни одной причины, чтобы объяснить собственную странную реакцию на цифры. Мысли двигались по замкнутому кругу. Если цифры так воздействовали на него, в Компьютере должна быть ошибка, но Компьютер не допускает ошибок…

Прежде чем он успел подумать о чем-то еще, раздался тихий шипящий звук. Усыпляющий газ стал поступать в комнату. СИН-256 лег и приготовился впасть в бессознательное состояние.

2

А. А. Катто кружила по одной из верхних террас зиккурата без остановки, до полного изнеможения. Она даже слегка подскакивала, стараясь выплеснуть раздражение. Каждые несколько шагов кулаки судорожно сжимались, и посеребренные ногти глубоко вонзались в ладони. Она все еще выглядела как четырнадцатилетняя девочка со стройным, едва развившимся телом. Ей очень долго удавалось сохранять внешность тринадцатилетней, но некоторое время назад она перестала использовать замедлитель роста, и тело слегка повзрослело.

Только лицо говорило о том, что она видела и сделала много больше, чем четырнадцатилетняя девочка. В ледяных глазах отражалась готовность действовать мгновенно и с беспредельной жестокостью. А полные губы казались одновременно и жесткими, и чувственными.

Она замерла и резко щелкнула пальцами, обращаясь к Хромой Нэнси.

– Сигару.

Нэнси подала А. А. Катто тонкую черную сигару и поднесла прикурить. Пока А. А. Катто металась, словно зверь в клетке, Нэнси хранила молчание. Нэнси осталась почти такой же стройной, как и Катто, но выглядела соответственно своему возрасту. Побелевшие волосы коротко острижены. Она носила белый боевой костюм из плотной кожи. А. А. Катто одевалась почти так же, только ее костюм – из черной кожи с аккуратной золотой отделкой. Левую, высохшую, ногу Нэнси поддерживала черная стальная скоба, украшенная узорами дамасского образца.

До того, как присоединиться к буйной армии А. А. Катто, Нэнси была вполне преуспевающей мадам в городе Лидзи. Она стала наперсницей А. А. Катто, ее компаньонкой, любовницей и служанкой. Стала супругой абсолютной правительницы А. А. Катто.

А. А. Катто резко выдохнула:

– Почему так долго?

Нэнси пожала плечами:

– Подготовка всегда требует времени.

А. А. Катто охватила взглядом пространство вокруг. Широкая извилистая река лениво текла через обширную долину, над которой высился зиккурат. На берегах расположились темно-зеленые десантные суда. По направлению к ним медленно двигались колонны вооруженных людей в черной форме и касках, словно темные потоки стремились соединиться с рекой. Вскоре воины столпятся на палубах ожидающих лодок и ужасная армада двинется в ничто.

Ничто – это серые дрейфующие районы текучей материи. После катастрофы мир большей частью выглядел именно так. В ничто обычные законы энергии, движения и гравитации перестали действовать. И только гигантские стазис-генераторы могли создать небольшие участки нормального мира. Они и позволяли людям существовать в нескольких пригодных для жизни районах.

Квахал – один из таких районов. А. А. Кат-то, оказавшись здесь в поисках убежища, сумела организовать восстание против предыдущего правителя и изменить все согласно собственным вкусам и желаниям. В новом Квахале, где любая ее прихоть становилась непререкаемым законом, она нашла благодатную почву для взращивания своей главной мечты. Теперь она стояла на вершине черного зиккурата и смотрела, как ее мечта становится реальностью.

А. А. Катто готовилась покорить этот наивный мир.

Нэнси в нерешительности облизнула губы и заговорила:

– Может быть, пройдем в бункер? Штурмовые суда скоро двинутся.

А. А. Катто отбросила сигарету и придавила ее ногой.

– Через минуту.

Она повернулась и снова посмотрела на людей позади себя. Множество огромных подъем-ников, установленных на равнине позади зиккурата, сухо потрескивали, пока бойцы армии, созданной по заказу А. А. Катто, спускались от транспортного луча из Приемника.

Каждый из них сконструирован Распределителем Материи согласно особому замыслу А. А. Катто. Ее удивило, что Распределитель Материи так спокойно воспринял приказ о создании огромного количества людей и снаряжения, но Компьютер незамедлительно начал производство и продолжал выпускать солдат. Очень скоро А. А. Катто будет командовать величайшей армией, когда-либо существовавшей в этом разрушенном мире.

Она повернулась и посмотрела на мрачные, затянутые дымкой горы в конце долины. Затем резко повернулась и пошла к выходу с террасы. Нэнси последовала за ней.

Изначально зиккурат представлял собой нелепое строение, состоящее из коридоров, лестниц и наклонных плоскостей из черного камня. А. А. Катто приказала смонтировать скоростные лифты. Один из таких лифтов ждал их в конце короткого коридора. А. А. Катто и Нэнси вошли внутрь, Нэнси набрала на пульте комбинацию бункера, и лифт понесся через множество этажей зиккурата вглубь земли.

Лифт мягко остановился, и двери бесшумно раздвинулись. Снаружи ждали два личных охранника А. А. Катто, оба из диких всадников, которые одними из первых присоединились к ней, и помогали захватить власть в Квахале. Они все еще носили традиционные крылатые шлемы, шерстяные туники, их руки защищала броня. Но вместо копий они были вооружены смертоносными, полностью заряженными огнеметами.

Охранники отступили в сторону, пропуская А. А. Катто. Створки двери распахнулись, и она вошла в проем. За ней последовала Нэнси. Дверь закрылась за ними. Они оказались в огромном подземном помещении – командный центре.

Несмотря на детальное знание конструкции центра, А. А. Катто все еще испытывала волнение, входя в это помещение. Пол и высокий потолок выложен тем же черным камнем, что и стены зиккурата. Три из четырех стен покрывали экраны, дававшие постоянное графическое отображение ситуации в районах боевых действий.

Большую часть одной из стен занимал огромный экран, отображавший общую картину развития военных операций. Вокруг него располагались экраны поменьше, которые показывали детали индивидуальных кампаний. На полу, прямо перед экраном, за личными мониторами и боевыми пультами управления сидели пятью рядами одетые в красную форму советники.

Позади них на возвышении находились шесть одетых в белое личных советников А. А. Катто, с абсолютно идентичными лысыми черепами и невыразительными лицами. Их мыслительные способности во много раз превосходили человеческие. Советников клонировали специально, чтобы превратить в реальность фантазии А. А. Катто.

В середине линии советников пустовало два кресла. А. А. Катто проворно пересекла командный центр, поднялась на возвышение и села. Нэнси дисциплинированно последовала за ней. Как только А. А. Катто села, советники встали и поклонились. Завершив формальное приветствие, А. А. Катто перешла к делу. Она повернулась к ближайшему советнику.

– Готовы ли к передвижению штурмовые корабли?

Советник кивнул.

– Загружены и ждут последнего приказа.

– У них есть связь с ящерицами?

Ответил другой клон.

– Связь установлена, командующий.

А. А. Катто улыбнулась.

– Отлично. Начинайте их выпускать. Пока корабли будут в пути, я хочу посмотреть на установку ящериц.

Она быстро отдала несколько приказов. Пальцы советников летали по клавиатурам, расположенным на столах перед каждым из них.

– Проверить систему управления.

– Проверено, командующий.

– Перенести изображение движения армии на большой экран.

Рядом с символом, обозначавшим Квахал, загорелась желтая стрела.

– Активировать сканер на ведущем корабле.

Ожил один из экранов поменьше. Сканер ведущего корабля передавал панораму реки. А. А. Катто казалась вполне удовлетворенной.

– Все правильно, выводите их сейчас же.

Руки советников двигались по клавиатурам.

Корабль повернул к центру реки, и изображение изменилось. Желтая стрела начала очень медленно двигаться через экран. Катто вздохнула.

– Они в пути.

Она посмотрела на советников.

– Воздушная поддержка будет готова вовремя?

– Да, командующий.

Она положила руки на стол и поднялась.

– Мы пустим вторую волну, как только люди сойдут с луча. Теперь я хочу проверить ящериц. Если они умрут, то мы потеряем все.

Советники поднялись, поклонились и затем вернулись к своей работе. А. А. Катто поспешила прочь из командного центра в лифт, Нэнси последовала за ней. Лифт опустился еще на два этажа в недра подземных сооружений.

Внизу дежурили шестеро солдат в черных боевых костюмах и касках. Они отсалютовали вышедшей из лифта А. А. Катто. Две створки толстых стальных дверей вели в комнату почти такую же огромную, как и командный центр. В воздухе витал густой острый аромат содержащихся в загонах больших ящериц. Вонь от рептилий резко контрастировала с сияющим электронным оборудованием, тянущимся вдоль стен комнаты.

Когда А. А. Катто вошла, около дюжины советников в красной форме прекратили работу, отсалютовав. Она приказала им вернуться к работе и быстро прошла к ящерицам. Четыре ящерицы, лежали, по-видимому, без сознания. К их головам крепилось множество электродов. Провода тянулись к различным электронным приборам. А. А. Катто нахмурилась. Животные дышали с трудом, неровно. Она обратилась к одному из советников.

– С этими тварями все в порядке?

Советник кивнул.

– Они здоровы настолько, насколько это возможно.

– А что с их дыханием?

Советник указал на трубки подпитки, вживленные в плечи животного.

– Их подпитывают смесью нутриентов, транквилизаторов и циклатрола. Циклатрол усиливает способность ориентироваться, но сочетание этих наркотиков приводит к небольшим осложнениям с дыханием.

А. А. Катто с сомнением посмотрела на ящериц. Они превратились в краеугольный камень осуществления ее замыслов. Ящерицы обладали инстинктивным чутьем, они ощущали связь между различными местами в расколотом мире и могли найти путь из любого пункта в другой. В любой точке пространства ящерицы знали, где они находятся, в то время как люди терялись и ничего не понимали. Имеются в виду, конечно, обычные люди. Однако некоторые редкие индивидуумы обладали врожденным даром поиска пути. Но, как правило, такие личности несговорчивы и непредсказуемы. Ящерицы гораздо надежнее.

Электроды в головах ящериц передавали их мозговые волны в компьютерный комплекс. Там полученную информацию анализировали и составляли детальные инструкции двигающимся через ничто армиям А. А. Катто. Такой метод, хоть и грубый, но невероятно эффективный, позволил А. А. Катто вести войну, пересекая ничто. А значит, ее армии могли атаковать города-цели, рассчитывая на эффект неожиданности. Жизненно важно наладить исправную работу системы ориентирования в ничто. А. А. Катто резко взглянула на советника.

– Что произойдет, если одна из ящериц умрет?

– Если сигнал от одной из ящериц пропадет, то система автоматически переключится на другое животное. Мы используем одну ящерицу, но у нас достаточно подготовленных особей. Мы можем менять ящериц каждые несколько минут.

А. А. Катто все еще выглядела недовольной.

– Если мы прервем контакт хотя бы на несколько секунд, произойдет катастрофа. Мои армии затеряются среди ничто. Каковы выводы: что необходимо предпринять, если все твари умрут одновременно?

– Советники подсчитали, командующий, что вероятность такого случая составляет один к двум в семьдесят восьмой степени, разумеется, если только, сам Квахал не подвергается атаке.

А. А. Катто сурово взглянула на советника.

– Не ошибись. Иначе будешь ужасно страдать, перед тем как умереть.

Советник поклонился.

А. А. Катто щелкнула пальцами.

– Началось. Я ничего не могу сделать, пока армия не достигнет Фелда и не будет готова к атаке. Я пойду в свои покои. Ты можешь пойти со мной.

Нэнси сделала глубокий вдох и одернула и без того хорошо сидящий белый костюм.

– Я иду, сладкая моя.

3

Учитель поднял голову, безмолвно оповещая, что время медитации истекло. Одетые в черные рясы монахи, сидящие перед ним на грубых циновках, также подняли глаза. В молчании они ждали, пока учитель заговорит. Множество свечей в массивном канделябре отбрасывали мягкий неровный свет на голые каменные стены зала собраний братства. Учитель глубоко вздохнул.

– Мы столкнулись с ситуацией, грозящей гибелью.

Лица монахов не выражали никаких чувств. В чертах их просматривалось некое единообразие. Они все обладали выступающими скулами, чуть приплюснутыми носами и большими черными глазами. Прямые черные волосы достигали плеч. Однако учитель выглядел совсем по-другому. Он носил такую же черную рясу, но весь его вид говорил о старости и немощности. Его кожа, мягкая и розовая, как у младенца, вся была покрыта морщинами и абсолютно лишена волос. Только глаза казались молодыми. В них отражалось то же целеустремленное спокойствие, что и в глазах большинства братьев.

– Она настолько гибельна, что в мире может не остаться вообще ничего из того живого, что сумело спастись и сохраниться.

Один из монахов сохранял спокойствие только благодаря величайшим усилиям воли. Каждая фибра его существа страстно желала поменять неудобное положение, но он продолжал сохранять неподвижность, предписанную одному из руководителей братства. Его звали Джеб Стюарт Хо. Он сидел в середине ряда монахов, угнетаемый мыслью, что частично ответственен за сложившееся положение.

В течение веков, с тех пор, как естественные законы перестали действовать, и люди расселились по районам, в которых искусственно поддерживался Стазис, братья целеустремленно трудились над своей бесконечной задачей. Они наблюдали и записывали все, что происходит: от мелких событий до великих, от существенных до незначительных. В их записях нашел отражение весь ход истории. Информацию предоставляли гигантскому биокибернетическому мозгу. Основываясь на ней, мозг прогнозировал развитие событий в будущем. Когда возникала угроза бедствий, братья вмешивались. Такова была их роль. Джеб Стюарт Хо получил задание. Он должен был устранить А. А. Катто. Ее убийство стало бы тонкой хирургической операцией, предотвратившей катастрофу, но Джеб Стюарт Хо сорвал операцию. Потерпев неудачу и вернувшись в храм братства, он ожидал, что будет наказан. Однако наказания не последовало. Казалось, никто не вспоминает о его роли в происходящем. Тем не менее, Джеб Стюарт Хо вскоре понял, что наказание извне облегчает существование виновному, тогда как личное осознание своей вины, самоосуждение – настоящая мука.

– Я призвал сюда тридцать из вас, потому что мы должны выполнить стоящую перед нами задачу. Если мы не справимся, бедствия примут почти повсеместные размеры.

Выражение лица учителя не изменилось, но Джеб Стюарт Хо почувствовал, как растут его терзания и решимость.

– Вас с самого рождения готовили к действиям. Вы изучили глубочайшие уровни собственного бытия. Вы размышляли и медитировали. Вас обучали боевым искусствам, так что нет человека, который мог бы победить вас. Вы можете ходить, не тревожа воздух, и двигаться так, чтобы вас не видели. И все же задача, которая стоит перед нами, может подвергнуть всех ужасным испытаниям.

Учитель замолчал, и монах в конце ряда поднял руку.

– Учитель?

Учитель медленно повернул голову.

– Ты что-то хочешь сказать, На Дук Уэст?

– Разве провал Джеба Стюарта Хо не ставит под сомнение нашу способность справиться с задачей?

Учитель улыбнулся.

– Мудрый человек, однажды разлив суп, следит за своей тарелкой.

На Дук Уэст нахмурился.

– Но нельзя же отрицать, что мы не можем так, как это было прежде, безусловно верить в свою непобедимость! Разве это не снижает нашу способность в выполнении задания?

Глаза учителя блеснули.

– Неразборчивый и неприхотливый человек, живущий в загоне рядом со своей коровой, быстро научится любить запах навоза.

Джеб Стюарт Хо потерял терпение. Он поднял руку.

– Учитель?

– Джеб Стюарт Хо?

– Вы не расскажете, какое задание нам предстоит?

Учитель сурово взглянул на Джеба Стюарта Хо.

– Глупый человек призывает реку подойти ближе, чтобы он мог быстрее ее пересечь.

Джеб Стюарт Хо молча принял упрек. Учитель немного помолчал, а затем заговорил.

– Что ты намерен сделать, Джеб Стюарт Хо?

Джеб Стюарт Хо глубоко вздохнул. Несомненно, учитель хотел испытать его. Он ответил быстро и решительно.

– Город Фелд под угрозой, легионы А. А. Катто двигаются к центру по широкому фронту. Я думаю, что они создали какую-то направляющую систему, которая позволяет им перемещаться через ничто. Я намерен сразиться с силами Квахала, уничтожить эту систему и все остальное на базе А. А. Катто.