Вернер только закатил глаза.
– В заводь тихую мою
Приводи своих подруг.
На кувшинки лепестках,
Поцелуем на губах
Тонет девичья печаль,
Ты подругу привечай, – тихо пропел Феликс.
– Завораживает, – проговорил Мартин.
– Вот и девчонку ту заворожило, – подтвердил Шелдон. – Она потом хвостом за мелким ходила.
После ужина Макс, Мартин и Эскоты вернулись в дом Мирона, оставив принца с Никсоном и Янко, которого пока решили лишний раз не тревожить.
– Оставить вам кисель, Феликс? – предложила Илинка. – Вдруг вы с Янко ещё захотите попить его перед сном.
– Спасибо, мам, оставь. И морсу для его высочества.
– Разумеется, – улыбнулась Илинка.
Феликсу снилось, что он сидит на берегу реки и расчёсывает волосы гребнем, как тогда, когда ему нужно было приманить девушку, верящую в речного царя. Из воды вдруг одна за другой вышли девицы в длинных полупрозрачных платьях. Окружив Феликса, они начали петь:
– Ночью тихой под луной
Мы венок тебе сплетём,
Песню мы тебе споём,
И укроемся волной.
– Вот тебе полынь, а сама сгинь, – громко сказал кто-то совсем близко, и Феликс открыл глаза.
– Ну, ты даёшь спать, мелкий, – проговорил Шелдон. – Это на тебя так деревенский воздух повлиял?
– Разве уже утро? – удивился Никсон.
– Я уже даже умылся. А вы дрыхнете с Янко. Но он-то ладно, он раненый, крови много потерял. А ты-то чего?
– Наверное, и, правда, воздух.
Янко проснулся уже к завтраку. Поев и допив остатки вчерашнего киселя, Феликс вышел на крыльцо и увидел, что неподалёку стоит Эриш и курит.
– Сколько же ты взял с собой сигарет? – с улыбкой поинтересовался Никсон.
– Два блока, – ответил тот. – Послушай, у нас, конечно, тоже есть истории о морских девах, да ты знаешь сам…
– Да, я читал.
– Но они отличаются от ваших. Это правда, что вашу мавку можно прогнать полынью?
– Есть такое поверье. А откуда ты знаешь?
– Во сне видел.
– Что ты видел?
– Как тебя окружили эти ваши мавки и явно хотели утащить за собой в реку. Не знаю, почему, но я вдруг сказал: «Вот тебе полынь, а сама сгинь», и всё исчезло.
– Так это был ты, – пробормотал Феликс.
– Что?
– Мне тоже это снилось.
– Хм.
– Ах ты, проказник! – громко крикнул прилетевший Карабулат и уселся Феликсу на голову.
– Это не я проказник, – рассмеялся Никсон. – Это Эриш. Он научился проникать в чужие сны.
– Это правда? – спросил подошедший Юстас. – Братец лис, твои способности прогрессируют?
– Да не знаю я, – отмахнулся Эриш.
– А я знаю, – оживился Юстас. – Давайте обратимся к мифологии древних нортов.
– Сам обращайся, братец сурок.
– Вот ты у нас обладаешь гипнозом, а в честь кого это название? В честь древнего божества. А у божества этого был сын. И мы с вами прекрасно знаем, что получило своё название от имени его сына.
– Морфий, – кивнул Феликс, а ворон тем временем перепрыгнул ему на плечо.
– Правильно. А сам он был божеством сновидений и мог являться людям во сне, принимая любую форму. Так что, братец лис, видишь, как всё логично.
– Не хотел бы я, чтобы Эриш и дальше лез в мои сны, – сказал Никсон.
– Как будто я сам хочу, – ответил тот. – Мне своих хватает. И вообще это было совпадение.
– Братец лис не верит в совпадения, – покачал головой Юстас.
– Да ну вас обоих, – Эриш потушил сигарету и пошёл к дому.
– Как ты себя чувствуешь? – сделавшись серьёзным, спросил Эскот.
