Дневник Монстра

2.09.1999 Возвращение к истокам

Находка, в виде моего старого дневника, стала для меня сюрпризом и заставила задуматься о продолжении этой традиции. Окунуться в воспоминания, подержать в руках часть своего прошлого… Иногда, это приятно, иногда больно. Например, пока читал о своем детстве, поражался каким глупым был я тогда. Но, вероятно, надо внести ясность в происходящее. Во-первых, большое счастье, что вырос и научился нормально писать. Продираться через свои же воспоминания было больно, а с таким текстом вообще невыносимо. Во-вторых, моим детским планам не суждено было осуществиться. Нужда покидать дом отпала сама собой. Ну и наконец в-третьих, она убила его. На этом пункте я остановлюсь подробнее.

Тот день я запомнил навсегда. Изначально, ничего не предвещало беды, проснувшись утром праздничного дня, сел за дневник, сделал запись. У меня было хорошее настроение, всемирный праздник был знаком, что меня накормят. Обилие еды было редкостью в нашем доме. Кроме того, в этот зимний день, я мог рассчитывать на хоть и скудные, но на подарки. Мне дарили их только раз в год. По этой причине я любил эту дату и всегда с нетерпением ее ждал. Однако, отвлекся. Немного позже меня проснулась мать, попросила разложить стол в зале. Сама ушла на кухню и занялась готовкой праздничных блюд. Я был рад такому положению дел, находиться с ней в одной комнате мне не хотелось. Сколько себя помню, находил возможность сматываться от этой женщины, тем самым создавая некое подобие игры «кошки – мышки», в пределах нашего жилья. У нас была трехкомнатная квартира на окраине города. Моя спальня, самая маленькая по размерам, всегда удивляла царившим там холодом. С Северной стороны, куда не попадали солнечные лучи, находилась не только моя комнатка, но и кухня. Гостиная, плавно переходившая, в спальню родителей была ориентирована на Запад. Там, хоть и не всегда, но бывали подачки тепла от небесного светила. Кажется, эту квартиру выдали отцу. Он служил. В этот день его не было дома, его вообще часто не было дома. И, вероятно, лучше бы не было совсем… После полудня, мы с матерью стали накрывать на стол, как всегда – в тишине. Молчание было хорошим знаком, ведь говорило о том, что мать относительно стабильна. Побоев можно было не ждать, по крайней мере в ближайший час. Вечером пришел дедушка. Они с мамой никогда не разговаривали. Дед не считал ее кем-то, кому стоит уделять ей свое внимание. Он мог поправить ее или сказать, что она сделала не так. В целом, это все. Меня дедушка любил куда больше, наверное, от того, что я унаследовал его фенотип, «идеальную» внешность. Светлые волосы, небольшой нос, голубые глаза, и тонкие губы. В отличие от меня, отца дед не воспринимал, мне часто казалось, что он его использует, я тогда не понимал, да и не мог понять, в чем дело. В силу возраста, это было невозможно. Сейчас, конечно, дело другое, но пока не об этом. Нужно вернуться к основным событиям того дня. Мы вместе дождались отца, он пришел взвинченный. (Кто бы мог подумать, да? Какое удивление!) Сев за стол, дед и отец пригласили меня. Это стало незабываемым событием! Все еще помню, как рад и горд я был сам за себя, решив, что наконец стал достойным, чтобы сидеть с ними. Обычно, нас с матерью за стол не приглашали. Мы ели после отца, отдельно. В тот вечер привычный устрой нашего дома изменился. Я с горящими от счастья глазами уселся с ними. А что до женщины, породившей меня, то она просто стояла позади и смотрела в пол. Хотя если честно, пригласил меня дедушка. Отец просто не смог ничего возразить в ответ. Тогда же дед подарил мне странный нож. Для восьмилетнего меня – подарок небывалой ценности! Мне он казался таким необычным и таинственным! На самом деле в нем не было ничего странного или загадочного. Офицерский кортик СС, времен второй мировой войны. Черная рукоять, свастика, двустороннее заточенное лезвие. Но я был в полном восторге, полностью утратив свою обычную настороженность.

Вероятно, поэтому, я не обратил внимания на ухмыляющегося деда и почти обезумевшего от ярости, отца. Когда папаша попытался забрать этот клинок себе, у них с дедом вспыхнул конфликт. По этой причине меня и отправили спать. Только в кровать я тогда не пошел. Написал пару строк сюда, в дневник, спрятал его, и направился обратно, чтобы подсмотреть, что там происходит. Я не увидел ничего нового или удивительного. Ничего интересного для себя тоже не открыл. Это была одна из обыденных сцен. Скандал двух мужчин. Обычно, мой папа костерил деда за спиной, а вот в глаза высказывать что-то побаивался, но тут, видимо, кипевшая в нем злость взяла свое.

Отец пытался завладеть моим подарком. Мужчины орали друг на друга:

– Этот клинок по праву мой, какого черта, ты передаешь его этому сопляку?! – кричал отец, казалось, он был в отчаянии.

– Это мой кортик и мне решать, кому его передать. Посмотри на себя в зеркало! Весь пошел в свою мамашу, я даже жалею, что тогда просто убил ее! Стоило отвести ее в лабораторию, возможно хоть там бы пригодился мусор вроде нее… – дед по своему обыкновению отвечал твердо и спокойно, настолько, насколько это вообще было возможно в данной ситуации.

– Не шути со мной, старик! Ты всю жизнь прикрывался мной, и то, что твоя задница еще цела, целиком моя заслуга!

После этих слов черты лица моего деда исказились. Я испугался. Посмотрел на мать, хотел, чтобы она все это остановила. Но она все так же стояла на своем месте, со стеклянным взглядом, обращенным в пол. Эта женщина никогда не вмешивалась в их ссоры, не спорила. Она была тенью. Тем временем, скандал принимал более крутой поворот.

– Ты что, угрожаешь мне, никчемный щенок!? Как ты вообще посмел открыть свой рот! Бери пример со своей жены и помалкивай! Я выращу внука тем, кем он должен быть! А ты не более чем биологически отработанный материал. Как и твоя жена, так что прикрой пасть и не мешай мне…

В этот момент дед начал приподниматься, он был в ярости. Сколько помню себя, никогда его не видел таким. Дед был угрюмым, неразговорчивым и высокомерным, но в то же время он был горд собой. Тем, что он это он. Несмотря на все его преступления, он нес свою голову с достоинством и был абсолютно уверен в своей правоте. Всегда. Что бы он не делал, чем бы он не занимался. Его внешность полностью соответствовала своему хозяину. Идеально подстриженные светлые волосы, прямой длинный нос, широкая челюсть, и острые серые глаза, которые схватывали каждую деталь, и не важно, чистил он картошку или читал книгу, разговаривал со мной или давал кому-либо указания. Всегда идеален, спокоен и невозмутим. Всегда. Но только не в тот вечер. Я думал, он ударит отца, но то, что произошло дальше, удивило меня куда сильнее…

– Хватит… Прекратите… Хватит!

Эти слова вызвали ступор у каждого из нас, ведь их произнесла она, та женщина, что кричала лишь на меня, когда мы были вдвоем. Та, что молча сносила все издевательства отца, а после обязательно шла молиться в свой угол. (Кстати, после своих издевательств надо мной, она тоже шла к иконам, видимо это не слишком помогало.) Та, что всегда смотрела в пол, когда разговаривала с дедом или отцом и та, что никогда не спорила ни с кем из них!

Ее трясло, глаза стали какими-то жуткими, не живыми, из них непрерывно бежали слезы. Она кричала на них, впервые в жизни срывалась на кого-то кроме ребенка!

Орала, что они сломали ей жизнь, орала, что они сломали ее, что в ней не осталось ничего кроме ненависти! И что она не позволит сотворить с ее сыном тоже самое. Полагаю, она тогда не понимала, что в моих страданиях замешана ничуть не меньше этих двоих. Ведь, как и в том, кем я стал – она сыграла одну и главных ролей. На самом деле, я плохо помню ее речь, уже само то, что она вмешалась в конфликт вызвало у меня удивление. В какой-то момент, она схватила со стола обычный, кухонный нож. После этого отец с дедом наконец-то пришли в себя. В следующий момент меня восьмилетнего накрыл настоящий ужас. Мне тогда мать показалась безумной. Хотя, почему показалась? Она ей и была. Я тогда еще не осознавал, что значат все ее слова, не понимал, почему она кричит и плачет. Я не любил родителей, они не любили меня, но я не желал им смерти. Наверное, просто был мал. Так что, когда отец бросился на мать и у него в глотке застрял нож, меня охватил ступор и страх.

Я видел, как взрослый, крупный мужчина падает на пол, как пытается вытащить лезвие, вошедшее почти полностью, из своего горла, как хлещет его кровь. Последнее, что я запомнил, как потухли его карие глаза. Обычно такие яркие, янтарные, словно горевшие изнутри глаза стали такими

темными и мрачными, как будто кто-то в один миг выключил в них свет. Они угасли и потеряли цвет. Навсегда. Ужасное зрелище, да? А вот меня оно по-своему заворожило. Я смотрел и не мог отвести взгляд. Это вызывало бурю эмоций в моей душе. Смешанное и странное чувство поселилось внутри меня с тех пор. Смерть забрала моих родителей, но я разве не был ей благодарен? Разве смерть не была прекрасна? О, этот момент, такой быстрый и мимолетный, как мне хотелось задержать его в памяти как можно дольше, но тогда, все случилось слишком быстро.

Дед повалил мать на пол, и пытался связать ее руки ремнем. Она кричала, словно дикий зверь, пойманный в ловушку, извивалась, царапалась, кусалась, но что бы она не делала, ей не удалось справиться со своим охотником. Несмотря на возраст, дед был раза в два больше матери, и гораздо сильнее, чем она. Что хрупкая, низкорослая женщина могла противопоставить крепкому, атлетически сложенному мужчине ростом под два метра? Ничего. Она лишь тщетно брыкалась и кричала, плакала и смеялась. В какой-то момент ее взгляд скользнул по мне, и я понял: это уже не моя мать. Ее голубые глаза были безумны, а тонкие черты лица то и дело искажались гримасами, она смотрела на отца, плакала и смеялась одновременно. Когда дед повалил ее на пол рядом с телом папаши, ее светлые волосы упали в кровь. Хорошо помню этот момент отчего-то. Еще запомнил, как ее волосы перемазали кровью ей лицо, когда она вырывалась. Дальше все как в тумане. Люди в форме и белых халатах, помрачневший дед. Запах железа. Ну а потом, я узнал много нового о себе, о том, кто я. Почему все это произошло. К сожалению, ответа на вопрос по какой причине страдать должен именно я, так и не нашлось. Но об этом в другой раз. Сейчас, надо отмыть квартиру от пыли, грязи и застарелых пятен крови, как-никак мне теперь тут жить. Вообще, вести дневник не такая и плохая затея, вероятно, вернусь к этому занятию. Тем более, что больше я никому не могу рассказать обо всем, что происходит в моей жизни. Ах, да, я же не представился: Здравствуй, мой дорогой дневник. Меня зовут Александр, мне девятнадцать лет и я, тот самый, прославленный, Монстр Северной Лесополосы. Ужас этого города.

5.09.1999г. Утрата

Убрал квартиру. Внес небольшие коррективы в планировку. Изменения, чтобы я мог прятать самое важное из того, что имею, думаю, дневник буду хранить там же. Совсем забыл, я же хотел написать об этой легендарной личности. Монстр Северной Полосы? Кажется, так теперь меня называют в СМИ. Да. Неплохое прозвище, оно мне определенно нравится…

Они сами во всем виноваты. Разве нет? Ах, если бы они меня постоянно не провоцировали, этого бы не случилось. Глупые отбросы!

Все началось, еще тогда. С тех самых, прекрасных глаз моего папаши. Единственное из того, что было в нем восхитительного. Скажи я такое, когда он был жив, просто поркой не отделался бы! После того как мать прикончила его, и ее забрали на принудительное лечение, я жил у деда. Он рассказал мне много интересного.

Первым, из того что поведал мне старик была история моего происхождения, он же раскрыл мне секрет моей принадлежности к арийской нации. Дед и сам принадлежал к ней, а это между прочим раса превосходства! Поэтому я не должен был ни с кем общаться, ведь все они – чернь. Я и не горел желанием разговаривать с ними. Да и мои одноклассники явно не понимали моего статуса, а рассказать им, разумеется, не мог. Однако, эта мысль утешала меня все годы издевательств и знал, когда-нибудь я им всем отомщу! Рассказы деда о его молодости и работе подогревали мою фантазию и становились необходимой отдушиной. Каждый день мысленно, я убивал всех, кто был мне противен, всех кто «шутил» надо мной. Закрывал глаза и думал… вот сейчас я их всех раздену, осмотрю, и погоню, как последний скот в газовую камеру, а эти глупые идиоты даже догадываться не будут, какая дезинфекция их ждет… Такие мысли грели душу и успокаивали, но лишь до того момента, пока я не представлял их глаза… Их гаснущие глаза. Однажды, я не сдержался и дал волю своим мыслям прямо во время урока. Стоит сказать, испытал натуральное наслаждение. В этот момент, кажется, у меня впервые встал. Брюки были испачканы чем-то белым. Я не понял, что это было, но это было приятно. В дальнейшем это повторялось много раз. Рассказы деда в этом помогали. Так долго мучать себя лишь желаниями. О, это было моей ошибкой. Сейчас понимаю, сколько возможностей упустил, но вернемся к рассказу о былых временах.

Друзей у меня так и не завелось. Хотя, живя с дедом набрал вес и стал довольно привлекательным. Я не испытывал недостатка в женском внимании последние годы, но все они были мне не нужны. Ничто не будоражило меня так, как мои собственные мысли. А вообще нет, что касается друзей – я солгал. Был у меня один друг. Настоящий и верный. Которого, я защитить не смог… До сих пор на моем сердце лежит тяжкий груз ответственности и печали. В моей душе дыра, которую, увы, больше ничем не заполнить. Так горько, как в тот день, не плакал никогда. Вообще больше не позволил себе подобной слабости – слез. По сей день мне горько вспоминать об этом. Он остался важной частью моей жизни. Даже мертвый. В моих воспоминаниях, в моем сердце. Никогда никто не сможет стать мне дороже…

Наше знакомство началось осенью 1992 года. Я, поглощенный своими планами мести, хотя какие уж там планы, на тот момент они скорее были мечтами, возвращался со школы. Шел домой за новыми историями. Было уже довольно холодно и сыро. Около нашего подъезда, почти у самых дверей, стояла коробка. Я подумал, что это мусор и прошел мимо. Приоткрыл уже входную дверь, как вдруг услышал писк. Колеблясь я вернулся и заглянул в коробку, там сидел котенок. Маленький, полуслепой, рыжий. Сил не хватило оставить этого бедолагу. Принес домой. Воевал с дедом недели две, чтоб его оставить. В конце концов, решили, что пускать будем только на ночь, когда подрастет. Так и вышло. Васька был очень свободолюбивым котом, но каждое утро и каждый обед, он провожал и встречал меня со школы. Я любил его. Его одного. Даже сейчас слезы подкатывают к горлу. Не могу простить себя за то, что не уберег. Помню его мордашку, помню, как он мне приносил птиц и другую живность, проявляя заботу и благодарность… 20 мая 1998г я вышел со школы позже обычного, выпускной класс. Кому вообще были нужны все эти украшения и приготовления? Васька не встретил меня, как это бывало каждый день. Я забеспокоился, это было необычно для него. Предчувствуя нечто плохое, направился к дому. С таким детством как у меня, девятое чувство – базовый навык. Всегда нужно понимать, когда можешь отхватить от родителей и быть к этому готовым. Сердце в груди так бешено колотилось, а затем навсегда оборвалось. Кот лежал в крови, на дороге к школе, а над ним стоял Кирилл со своим псом. Тот самый Кирилл, лживый, подлый, гадкий наглец, стоял над моим другом со своим гребанным псом! Я подлетел к ним на ватных ногах, тряс Ваську, кричал, плакал, все было бесполезно… Он был уже мертв. Этот мерзкий предатель молчал. Все что он смог выдавить из себя: «Джек не специально, прости». Как вашу мать можно прокусить шею и живот «не специально»? Как!? Как!? И зачем мне теперь это «прости»?! Что мне с ним делать?! Что?!…Я забрал маленькое, рыжее, окровавленное тельце домой.

Не помню, сколько рыдал в тот вечер. Деда не стало в феврале этого же года, почти сразу, после моего 18-летия. Больше можно было не сдерживать эмоции, и я не сдерживал. Плакал, кричал, мои голубые глаза стали красными, лицо отекло от слез. Рыдал всю ночь, ведь отныне я остался один. Моего лучшего друга не стало. Его жестоко убили, а я не смог его защитить. Досада и ненависть переполняли меня. Горечь потери, никогда ее не чувствовал прежде. На следующее утро, похоронил Василия в ближайшей лесополосе. Поставил ему самодельный памятник, написал «Моему лучшему другу. Спасибо за все», и пошел домой. Только вот по дороге я встретил эту тварь, он шел и… смеялся. Веселился вместе со своей сестрой! Мой мир остановился, он просто рухнул, мой друг больше никогда не увидит солнца, я больше его никогда не увижу! Он никогда не встретит меня! А эта мразь смеется так, словно в этом виноват не он?!

Я смотрел на него так, словно хочу задушить. Собственно, этого и хотел. Он прошел мимо меня, в этот момент уже осознал – он труп. Завтра, я убью его.

11.09.1999 Кара

В прошлый раз воспоминания захлестнули меня, и я не смог рассказать главного. Мне потребовалась неделя, чтобы отпустить мои воспоминания. Или чтобы воспоминания отпустили меня? В целом, не важно. Главное, я могу продолжить мою историю. Пока еще просто паренька, впрочем, которого так старательно пыталась уничтожить сама жизнь. Утром, 22 мая 1998 года, через два дня после смерти моего друга, я шел домой не с пустыми руками. Нес канистру бензина, у этой жидкости было прекрасное предназначение. Стоит ли рассказать о Кирилле более подробно? Наверное, нет. Ничем не примечательный, совершенно обычный. Не отличник и не двоечник, не красавчик и не урод, из обычной семьи: мать воспитатель, отец инженер. Спрашивается, как же его мамаша умудрилась пропустить момент воспитания своего выродка? Это их вина. Они сами виноваты.

Дедушка Генрих рассказал мне колоссальное количество способов убить человека. Люди вообще довольно хрупкие создания. Но есть методы, продлевающие их мучения. Я выбрал как раз один из таких. Эта мразь была достойна того, что я ему приготовил. Осталось самое малое – выбрать как это сделать. Мой образ сыграл мне на руку. Ну кто бы подумал, что убийцей может быть мальчик-ботаник, ничем не примечательное чмо. Забитый и зашуганный ребенок, который рос с дедушкой. Героем войны, кстати. Каков был этот «герой» на самом деле я расскажу позже. А сейчас, о главном. Мы жили на окраинах города. Сам по себе маленький городишко, однако, кое-что интересное в нем есть. Лесополосы. Город окружен ими с 4 сторон. И они названы в соответствии с частями света: Северная, Восточная, Южная, Западная. Квартира деда была расположена в районе Южной лесополосы, а квартира моих родителей-идиотов в районе Западной. Почему меня называют монстром Северной лесополосы? Все просто. Я охотник, а не кретин. Впрочем, мы отклонились от темы. Вообще, актер из меня довольно хороший. Играть столько лет малодушного паренька, ха-ха, кто смог бы так же? Вот и в тот день, я тоже сыграл. Кстати, довольно отменно.

Заранее выбрал участок в Южной лесополосе, подготовил все. Оставалось лишь привести свою добычу к обозначенной точке. Месту смерти.

Затаился возле его дома и ждал.

Увидев, как эта сволочь идет по дороге, начал представление…

Выбежал на встречу, задыхаясь, с глазами полными слез….

– Там..там, тааам, т..т..ам..ттаам..там!!!

Вцепился этому придурку в плечи, и говорил, заикаясь перепугано лишь «там». Он не понимал, но был напуган. Нужный эффект получен.

– Что там-то? Че ты весь дрожишь, призрака увидел? – Он откровенно ухмылялся. В этот момент весь план чуть не провалился, я еле как смог удержать образ. Ничего, пару минут, и ему будет не смешно.

– Твоя сестра! Болото! Тааам!

И махнул рукой. Этот идиот сорвался с места, понесся так, словно сам увидел что-то паранормальное. Ха, а каким ужасом скривилась его морда. Нужно было это видеть. Я же между тем, умело спрятал свое хищное выражение лица и бросился за ним, направляя к нужному месту.

«Ты заглотил приманку, дорогой» – Подумал я.

Я ликовал, наслаждался каждой секундой и предвкушал, как я сообщу ему о своих планах.

«Вот и все, пташка. Ты уже в моем капкане, только чудо способно спасти тебя. Однако, чудеса на сегодня не планируются, я об этом позаботился!»

Мы добежали до нужного участка без проблем. А его я выбрал идеально. Промышленная зона, болота и топи. Криков не слышно, дым привычен, а от тела избавиться проще простого. И главное, рядом с домом! Вот так подарок судьбы! Я был в восторге, когда продумал этот сценарий.

– Где моя сестра? Что с ней? Где ты ее видел?

Я все еще был в образе. Ведь он мог сбежать, а это не входило в мою гениальнейшую постановку. Оставался маленький шаг, совсем крошечный, и он навсегда останется тут. Он будет убит, а мой друг будет отомщен. Я жаждал этого больше, чем путник в пустыне жаждет воды. А потому, скривил на лице гримасу беспокойства и усталости, испуга и (о, Боги, кто бы мог подумать?) сострадания. И с видом полным тревоги выдал:

– Глянь там… за деревом…

Он оперся рукой на дерево и сделал шаг. Тот самый шаг! Ловушка захлопнулась! Ах, я был в восторге! Все проходило строго по моему плану! Если быть точнее, конечно, захлопнулись два капкана, которые я так заботливо установил для него. Один на руке, один на ноге. Идеально! Этот баран завопил от боли, но этого было почти не слышно из-за работы промзоны, даже мне, стоящему в 10 метрах от него, что может быть еще идеальнее? Я подбежал к нему, ведь это было еще не все.

– Боже, откуда тут капканы?! Я помогу!

Кажется, он перестал соображать от боли. Иначе заметил бы раньше, что я вовсе не помогаю ему, а уже закрепил свободную руку наручником, и теперь прицеплял его оставшуюся конечность цепью к дереву.

«Вот она, моя звезда!»

Пошутил про себя я, как только закончил. Добыча полностью в моих лапах. Можно было больше не играть.

Я ждал, пока он прекратит дергаться, должен же он понимать, за что он сейчас сдохнет, и кто его убьет. Через какое-то время, он начал соображать. Предполагая, что он может подохнуть от потери крови раньше, чем это было совершенно необходимо, заранее спилил зубья с капканов, обтянул железо материалом с покрышки. Удар, должно быть, сломал ему кости. Хорошо. То, что нужно, то, чего я и добивался.

Я уже достал все, что приготовил для сегодняшней «вечеринки». Металлические прутья, несколько ножей, топор, и финальный штрих – канистра с бензином.

Развел ранее заложенный костер, кинул в него прутья. Расположился напротив Кирилла, настолько высокомерно и вальяжно, насколько это вообще было возможно, при таких обстоятельствах.

– Что происходит!? Где моя сестра!?

– Без понятия, наверное, дома. – О, на мгновение это выбило его из реальности, он не понимал, что происходит. И я был готов поведать ему правду. О да, с удовольствием!

– Что? Как? Развяжи меня! Немедленно! Урод, что ты себе позволяешь!? Козлина! Я прикончу тебя! Развязывай!

Он был в ярости. Было даже почти страшно, точнее было бы, не будь он привязан к дереву в виде звезды. Вообще, что за реакция? Как глупо орать на того, в чьих руках находится твоя жизнь! В отличии от него я был спокоен, я был в восторге, и я был возбужден! Мне было так интересно! Выражение его лица менялось с ярости на непонимание, с непонимания на беспомощность, с беспомощности на злость и обратно. Шикарно!

– Нет. Не развяжу. Не отпущу. Я прикончу тебя, иначе по-твоему зачем я тебя привязал?

Улыбка не сходила с моего лица! Но я сказал это так спокойно, что сам поразился. На его лице наконец-то появился страх. О, да, животный ужас наконец исказил его лицо, когда он понял, что попал в мою ловушку! Эх, бесподобно. Но в целом, какой же он идиот, побежал за человеком, который ненавидел его с детства. Чего он тут еще ждал? Поляну с бабочками, розами и единорогом? Придурок. Он смотрел на меня, долго, не отрываясь. Молчал. Я уже даже успел заскучать. Да и чего было тянуть? Впрочем, торопиться тоже было некуда.

Я нарушил эту паузу сам.

– Ну что, начнем?

– Что начнем? Хватит шутить, Саш, развязывай меня!

– Развлекать тебя я не планировал, и в мыслях не было.

– Что за бред! Прекрати, мы же друзья, ну! Помнишь!?

Меня как молнией ударило! Друзья? Друзья!? Я хотел прикончить его на месте, но сдержался. Этого было слишком мало для него.

– Моего единственного друга ты убил два дня назад. Сволочь. А теперь, я убью тебя. Не думай, что я подарю тебе быструю смерть.

– Что ты несешь? Кого я там убил?! Кота что ли? Это все ты устроил из-за кота?! Я же сказал тебе, это была случайность! Он выскочил из кустов! Джек машинально схватил его! Я не успел ничего сделать! Прекращай этот цирк! Саша! Развяжи меня!