Девочка стянула памперс! И еще обкататься успела! Волчица радостно зачмокала. А на мордашке самое невинное выражение.
Проглотив парочку крепких ругательств, Виктория схватила маленькую грязнулю и рысью дунула на второй этаж. Надо умыть! Как раз успеет! Кое-как избавив девочку от грязной мийки, она принялась ополаскивать волчицу.
– Уа-а-у-у-у-у!
– Твою ж… погремушку!
Вой звереныша и ее крик прозвучали синхронно. И, как на зло, в следующую секунду на кухне заголосил мобильный. Время вышло!
Не помня себя, Виктория сунула пищащего волчонка в полотенце и помчалась вниз. Так, по ступеням аккуратненько, нежно… Уже близко, еще парочку ступенек. Готово!
Плюх!
Под ноги шлепнулся маленький шерстяной комочек и начал превращаться в ребенка! Виктория так и обомлела. О, нет… Малышка! Она же… Она себе сломать что-нибудь могла! От страха и жалости затряслись коленки.
– Уа-а-а-а! – заголосила бедняжка.
– Мэри!..
Виктория бросилась поднимать девочку. Так, ручки вроде целы, ножки тоже, пальчики гнутся… волчица недовольно хныкала, но позволяла себя осматривать. Проверив ребенка как следует, Виктория облегченно выдохнула. Пронесло!
– …Вьюнок какой, – потрепала черноволосую макушку.
Подумать только, всего месяц, а такие густые волосики! И личико милое до невозможности, несмотря на то, что девочка просто копия папаши своего дурного. Только глаза немного другие – больше и ярче, да еще губки пухлее.
– Красавицей вырастешь, – проворковала Виктория, крепче заворачивая девочку в полотенце.
Волчица улыбнулась во весь клыкастый ротик. Ох, ну что за прелесть!
Виктория удобнее перехватила малышку и пошла в комнату. Надо одеть и уложить. Еще манеж отмыть… Стирки сегодня много. Надо будет выставить таймер. Таймер!
Вместе с ребенком на руках Виктория кинулась обратно. Она же чуточку отвлеклась, совсем немножечко…Что?! Целых три минуты?
В желудке свернулся неприятный свинцовый ком. Негнущимися пальцами Виктория опять зажгла конфорку, а потом просто стекла на пол, прижимая к себе волчицу.
Три минуты… Чертовых три минуты и температура раствора на пять градусов ниже положенного. А допустимая погрешность – два с половиной. И, скорее всего, в пробирке сейчас варится полная бурда. А у нее больше нет запаса… Но есть тест-полоски!
Виктория машинально покачивала притихшую волчицу. Точно, надо использовать их! Ох, только бы дождаться конца процесса… Безумно хотелось остаться тут, у плиты, но время поджимало. Виктория буквально отодрала себя от пола и отправилась одевать ребенка и наводить порядок в комнате.
Пятнадцать минут. Они скоро пройдут, и надо успеть принести тест полоски. Правильно сделанное лекарство окрасит бумагу в синий цвет, а если ничего не произойдет… Что ж, ей надо хватать паспорт в зубы и мчаться отсюда на первой же попутке, умоляя небеса, чтобы на ее пути не встретились оборотни, ведь без дозы лекарства запах омеги станет достоянием общественности очень быстро.
Минутная стрелка ползла со скоростью улитки, но в конце концов заветная отметка была пройдена.
Руки тряслись, как у запойного пьяницы. Виктория старалась дышать глубже, но ничего не могла с собой поделать!
Пробирку чуть не выронила, пару раз промахнулась пипеткой мимо горлышка, но наконец, добыла крохотную каплю.
Сердце колотилось как сумасшедшее, а перед глазами мелькали черные мухи.
Виктория пыталась вспомнить все молитвы, какие могла, но в голове свистал ветер.
Все, пора!
Капля растеклась по ярко-желтой поверхности лакмусовой бумажки.
Одна томительная секунда, две, три… Виктория забыла как дышать, разглядывая длинный прямоугольник, от которого зависело слишком многое. Ну же! Она и так по уши в дерьме, и если препарат испорчен…
Пол качнулся и ушел из-под ног.
– Господи… – выдохнула, отчаянно цепляясь за край стола.
Тест начал синеть! Безумно медленно, но все же! Вот уже видны очертания капли, потёки, пятна… Виктория схватила бумажку и повертела в пальцах. Есть реакция! Значит, препаратом можно пользоваться!
Но вдруг за окном раздался характерный звук мотора.
Трясущимися руками Виктория кинула бумажку в мусорку, схватила колбу вместе с термометром и помчалась в комнату.
Спрятать! Срочно спрятать! Сейчас же!
А внизу громко хлопнула дверь. Оборотень вернулся.
***
Булат застыл на пороге, придирчиво осматривая прихожую. Н-да, не то чтобы он рыжей совсем не верил, но так убраться – это надо уметь… Языком она вылизывала, что ли? Даже фарфоровые статуэтки на полках блестели особенно ярко. Волк радостно рявкнул и выпятил грудь – молодец, девочка! А Булат только сильнее нахмурился. Убрать-то она убрала, но вот запах…
– Что за вонь?! – рявкнул на весь дом и отправился прямиком в кухню.
В глаза сразу бросилась стоявшая на плите кастрюля и ярко-желтое пятно на полу. Бумажка какая-то…
Булат подошел и присел на корточки, рассматривая желтый прямоугольник. Мокрый еще… Он такие полоски в парфюмерных отделах видел. Гулял как-то по супермаркету, пока Таню ждал, глазел на витрины, и вдруг подлетели две сороки. Облепили со всех сторон и всунули в руки пяток таких длинненьких полосок – вроде новых ароматов для оборотней. Правда, те бумажки были зеленоватые, а эта ярко-желтая… и пахнет чем-то странным. Медицинским… Черт, не разобрать толком, никогда такого аромата не чуял. А с другой стороны – оно ему надо, мусор всякий нюхать?
Булат смял бумажку и выкинул в ведро.
Кто его знает, может, рыжая сумочку чистила, а он тут копается в чужом дерьме. К черту! Ему сегодня за глаза хватило! Переговоры с группой шли трудно. Фронтмену "Грэй Хаус" вздумалось встать в позу: этот концерт собьет настрой перед турне. Да не пошли бы они… Кхм….
В кухонной арке возникла рыжая собственной персоной. Взгляд сразу прикипел к стройным ножкам, затянутым в вызывающе короткие шорты. Черт… Насмотрелся ведь за всю жизнь на бабьи ходульки, но маленькая язва обладала прямо-таки идеальными пропорциями от изящных ступней до округлых, но все равно хрупких бедер. Натуральная ловушка для всех половозрелых мужиков! Ее бы в юбку и на каблуки, а потом схватить тонкие лодыжки и на свои плечи закинуть.
Девочка переступила с ноги на ногу, а у него в паху жарко стало. Э, нет. Так не пойдет!
– Что за вонь в кухне? – строго глянул на рыжую.
Всклоченная она какая-то. И потом на километр пахнет. Именно пахнет, а не разит. Очень необычно! Большинство людей, особенно мужики, ароматизировали весьма противно.
– Ах, простите, – прошипела девчонка. – В следующий раз закажу чистящее специально для нежных носиков!
Вот же… твою мать! Булат смерил красотку тяжелым взглядом. А он уже и забыл, что к аппетитной попке прилагался нрав дикой кошки.
– Кроха, если мой нежный носик еще раз учует эту вонь – вылью чистящие на твои шмотки. Может, пахнуть лучше начнешь.
