Дорога вилась ядовитой змеей. Шли быстро, временами прятались, пережидали патрули мертвецов. Бесшумно пробрались к крутому спуску к реке, заприметили двухметровый, серый, обычный камень, острым углом указывающий на растущую гигантскую сосну напротив.
– Все приметы сходятся. Надо искать здесь. – Утвердительно сказал Брук, глядя на старые корявые корни.
– Я тоже так думаю. – Долиника медленно обошла сосну, остановилась рядом с Бруком, немного прижалась к нему, будто просила защиты.
Даворус пролетел взглядом вокруг сосны. По правую сторону от нее он увидел большую, старую, железную дверь, за ней – черный туннель, напоминающий громадного змея. Он улыбнулся, подошел к нему ближе, смахнул правой рукой целый пласт земли размером в один зол – метр. Брук подошел ближе.
– Легко выходит! Я всегда думал, что Алхимик среди нас первый, а выходит, ты в своих познаниях от Алхимика не отставал.
Даворус неопределенно покачал головой, но промолчал, с силой потянул на себя старую прочную дверь. Она сопротивлялась. Он утроил свои силы, дверь ослабла, открылась. Левее что-то пролетело со свистом и приземлилось совсем рядом.
– Нимус, ты на карауле. Долиника остается с тобой. За нее головой отвечаешь. Понял? Там место подходящее, посмотри… – тихо сказал Брук и показал на кусты Солии – они служили отличным прикрытием и маскировкой. Чуть тише он добавил:
– Берегите себя, напрасно не рискуйте. Мы тоже постараемся… – Он не оглядываясь двинулся к лазу. Даворус исчез в темноте первым, Брук – вторым, Локо – третьим, Мерлиз – четвертым. Нимус спрятал в Солии Долинику, тщательно, как можно надежнее заложил опавшими ветками вход в подземный туннель, спрятался в кустах сам и ждал. Даворус, как только попал в темный туннель, потер что-то в руках и тихо прошептал:
– Векир.
В туннеле стало светло как днем, он оказался сырым, немного обвалившимся, но, в целом, проход был свободен. Шли, молча вслушивались в тишину, местами пригибались. Так они дошли почти до двери, уперлись в обвал. Достали лопаты.
Усерднее других и быстрее, как молчаливый крот, разгребал завал Даворус, остальные ему помогали, в сторону отбрасывали каменные обвалы. Они упорно приближались к тайной двери Храма. Даворус о чем-то все время сосредоточенно думал и что-то непрерывно шептал. Брук с Локо и Мерлизом без устали разбирали камни и со стороны походили на машины. Правая нога Брука ныла от боли и напряжения, но Брук думал только об Алхимике, как и все здесь присутствующие.
– Давайте быстрее! Чего возитесь? – Прошептал Даворус раздраженно, сверху что-то взорвалось, крики звучали все ближе и ближе.
– Не нервничай, Давурус. Щас поднажмем. В таком деле нервы только вредят. – Брук говорил тихо, но было слышно каждое слово. Каменный завал разгребали нечеловечески быстро, руки, сбитые в кровь, уже плохо слушались, но неотступно хватались за камни. Просвет расширялся. Спасители, обессилевшие, мокрые, уставшие, спереди за каменным завалом услышали голос Алхимика.
– Не умирай. Слышишь? Не умирай, брат. Не оставляй меня одного.
Еле слышно зазвучал голос Кедры, верного слуги Алхимика.
***
– Свою жизнь я посвятил нашим поискам и науке, тебе был верным другом. А теперь ты пообещай мне жить за двоих, за меня и за себя. Пообещай мне прямо здесь… – Кедра прикрыл глаза, собрал последние силы, чтобы сжать в своей ослабшей кровавой руке руку Алхимика. Сильно утомился, потерял много крови, каждое слово ему давалось с особым трудом.
– Я тебе обещаю… – еле слышно промолвил Алхимик. В горле пересохло, оно промычало что-то нечленораздельное, похожее на завывание вьюги.
Кедра открыл влажные от слез глаза, посмотрел прямо в лицо другу. Алхимик не скрывал слез, он плакал, смотрел на Кедру не моргая долгим,-долгим взглядом, прощаясь навсегда, запоминал лицо давнего друга и брата.
– Это наши с тобой последние минуты, я чувствую… Придумай такое, чтобы наш народ освободить от гнета. Только ты один… только тебе эта задача по силам. – Кедре с трудом давалось каждое слово, и каждое слово могло быть последним.
Алхимик так хотел ему помочь и подарить хоть малую долю надежды, что поспешил ему открыть тайну:
– После похищения Семени жизнь покинула наш мир. Но у меня есть маленькая надежда. Дочь правителя Марея осталась жива, я ее найду и помогу ей вернуть Семя Жизни, обещаю тебе. Одно пока осталось для меня загадкой, но я ее обязательно разгадаю: Семя Жизни не могли забрать чужаки, они бы сгорели дотла. Думается мне, здесь кто-то свой постарался. Ну, кто? Не понимаю…
Уже близко за стеной послышались громкие шорохи.
– Кедра, там кто-то есть, Держись, друг! К нам помощь идет…
Алхимик знал давно, когда смерть приходит вместе с судьбой, вырвать жизнь у нее из пасти не получается, хоть что делай. Даже маленькое растение, борющееся за жизнь, погибнет, если ему уготовлена такая судьба. А что говорить о человеческой жизни? Свою судьбу без Кедры он не представлял. Они все делили на двоих, только Кедре он доверял свои редчайшие разработки и немыслимые планы, от которых у остальных волосы поднимались дыбом. Кедра был создан из того же теста, что и он сам, любил науку больше жизни, а теперь эта жизнь прерывалась. Тело Кедры вздрогнуло и замерло на руках у Алхимика. Алхимик громко зарыдал, упал на кровавую грудь Кедры.
– Я потерял всех близких… почему? Светоч, за что ты меня покарал? Что я делал не так? Кедра, друг, прости меня, я должен был умереть, а не ты.
За стеной грохотало все громче и громче, потом резко распахнулась дверь. Первой показалась высокая фигура Брука, следом за ним вбежал запыхавшийся, встревоженный Даворус. Брук нерешительно остановился на пороге, уставившись на рыдающего Алхимика и бездыханное тело Кедры.
– Кедра умер… не успели… – шептал Брук, растирая покрасневшие глаза от пыли, небрежно размазывая по лицу кровь. Он рванул к Кедре, как сумасшедший. Тело лежало неподвижно, на измученном, впалом лице было не видно прежних внимательных, веселых глаз. Брук низко склонился над Кедром и горько зарыдал. Даворус поднимал Алхимика.
– Лазурит, брат, соберись с мыслями, нам нужно бежать… Скоро рассвет, мы можем не успеть…
Алхимик потерянно смотрел на Кедру, потом на брата.
– Я его здесь не оставлю, он мой друг, он со мной прошел до конца. Я жив только потому, что мертв Кедра.
– Пойдем, брат, Кедру я понесу. – Еле слышно прошептал Даворус, подхватил бездыханное тело на руки и первым скрылся в дверном проеме. Брук обнял Лазурита.
– Надо жить, брат! Кедра за тебя жизнь отдал! Значит, твоя жизнь кому-то нужна. – Он поддержал Лазурита, помог ему выйти в дверь.
– Плохо мне, понимаешь? Плохо. Я знал, что вы за нами придете… но Кедра… – Плечи Лазурита молча вздрагивали. Дверь за ними тихо захлопнулась. Локо и Мерлиз заложили ее камнями так же плотно, как было раньше, и покинули адово место. Первым из-под гигантской сосны вынырнул Даворус, на руках он нес неподвижного Кедру. Нисума выбежал навстречу из-под кустов.
– Не дождался нас, – он заплакал. – Дай его мне, нам нужно его похоронить.
– Мы не успеем, рассвет наступает… Если нас здесь увидят, всех схватят, и тогда мы все будем сидеть в храме, спасать нас будет некому. Нисума, ты этого хочешь?
– Нет, конечно, только я его не брошу, я его понесу до места, где можно будет его захоронить.
– Нет, так не пойдет. Нас всех поймают. Сейчас все соберутся, и мы переговорим.
Показалась кучерявая, мокрая голова Лазурита, на себе его тащил Брук. Даворус наклонился в лаз, помог вытащить брата, посмотрел ему в глаза и тихо прошептал:
– Кедру нужно захоронить здесь. – Он показал рукой под сосну. На земле лежало мертвое тело Кедры. Лазурит молча кивнул Даворусу, он все понимал, но говорить не мог, жизнь в нем тоже остановилась. Он обессиленно оперся на сосну и закрыл глаза. Долиника подбежала к сыну, уткнулась ему в грудь, тихо плакала и бормотала:
– Сыночек, миленький, живой! Успели!
Лазурит молчал, обнимал мать. Из лаза торопливо вылезли раскрасневшиеся, грязные Мерлиз и Локо.
– Нимус, все в порядке? Патрули давно здесь были? – Спросил Локо, часто дыша.
– Прилетали раза четыре, все что-то вынюхивали здесь. Только улетели, а потом наши вылезли, – прошептал Нимус и развел руками. – Сами понимаете, не знаешь, куда они полетят и когда. Смотрю… – Он оглядывался по сторонам.
Даворус бережно положил Кедру на зеленую траву. Нащупал в кармане свой камень, нажал на него что-то прошептал так тихо, что ни слова нельзя было разобрать. Земля на глазах разошлась. Кто-то невидимый срывал с гигантской сосны ветки, аккуратно укладывал их на дно ямы, на ветках выросли шишки, они превратились в еловые. Невидимка бережно взял Кедру на руки, опустил его на еловые ветки. Земля сомкнулась, и на этом месте тотчас же вырос маленький Ясень.
– Нам пора, – сказал Даворус.
– Нет, подождите, мы пойдем в разные стороны. Вы наведете порядок в городе и поможете горожанам, а мне нужно закончить одно важное дело… я обещал Кедре… – сказал Алхимик.
– Нет, я тебя одного не отпущу – возразил Брук и встал рядом с Алхимиком.
– Я тоже пойду с тобой, тебе понадобится моя помощь. Один ты не справишься. Есть еще одно важно дело, Лазурит: у нас в доме осталась девочка, она ровесница нашей Мареи. Возьми ее с собой, ей очень нужно встретиться с Белым Магом. А по дороге сам спросишь у нее, что тебя интересует.
– Мы с Бруком пойдем к опушке леса, где растет Дубравник. – Глухим голосом сказал Алхимик, посмотрел с тоской на ясень. – Оставайся здесь, друг Кедра, будем живы – вернемся. – Он обнял мать, поцеловал ее спутанные волосы. – Береги себя, родная, ты нам нужна. Живи долго.
