Города под парусами. Ветры Забвения
Джап другой ногой ударил свинью по морде и отпрыгнул в сторону.
Пармезан вскинул взведенный арбалет и всадил болт свинье в бок.
Свинья вновь издала душераздирающий визг.
Взмахнув тесаком, Энгель-Рок попытался раскроить свинье череп. Но сумел только отрубить ей ухо.
Джап мечом рубанул свинью по ноге, надеясь, что таким образом сможет ее обездвижить. Не тут-то было! В первый момент, когда нога, почти отделившись от туловища, осталась висеть на узкой полоске кожи, свинья потеряла равновесие и ткнулась мордой в землю. Но нога моментально встала на прежнее место и приросла, как новая. Свинья вновь вскочила на все четыре ноги и кинулась на первого, кто попался ей на глаза.
Так уж случилось, что этим первым оказался Хольц.
Не тратя время на бесполезные упражнения с колющими и рубящими предметами, Хольц кинул рюкзак на землю, а сам запрыгнул на стебель бамбука и быстро пополз вверх. Взбираться по гладкому стеблю было не так-то просто, но навыки ветрохода не пропали всуе. К тому моменту, когда свинья оказалась на том месте, где не так давно стоял Хольц, он уже был вне ее досягаемости.
Все тотчас же последовали его примеру.
И вскоре ветроходы уже сидели на бамбуковых стеблях, а свинья, недовольно похрюкивая, расхаживала внизу. Временами она задирала рыло вверх и таращилась на того или иного ветрохода маленькими, злобными глазками.
– Кто создал эту свинью? – спросил Энгель-Рок.
– Я, – признался Финн.
– Зачем?
– Я думал, это будет забавно.
– Ну, и как?
Финн посмотрел вниз, встретился взглядом со свиньей и показал ей язык.
– Да как-то не очень.
– Ну, и что теперь будем делать? – спросил чуть погодя Энгель-Рок.
– Я знаю, что нужно делать! – радостно возвестил Пармезан. – Нужно, чтобы никто не думал о свиньях!
– Ну, молодец, – мрачно изрек Энгель-Рок.
– А что не так? Не будем думать о свиньях – свинья исчезнет!
– Поднимите руку, кто сейчас не думает о свиньях.
– Ты в своем уме, Энгель-Рок? Этот бамбук скользкий, как… Если отпустишь руку – тут же вниз слетишь.
– Ладно, просто скажите, кто сейчас не думает о свиньях?
Пауза.
– Понял? – посмотрел на Пармезана Энгель-Рок.
– Что? – ничего не понял тот.
– Это известный психологический эффект. Достаточно сказать человеку, чтобы он о чем-то не думал, и он будет думать только об этом.
– Я не знал, – пристыженно ответил Пармезан.
– Ну, тогда не думай о красных обезьянах, – сказал Энгель-Рок.
– Кончай, Энгель-Рок! – в ужасе возопил Финн.
– Что не так?
– Обезьяны умеют лазать по деревьям! Причем гораздо лучше нас.
– Верно. Тогда не думайте… – Энгель-Рок запнулся. – Нет, лучше думайте… – он снова осекся.
Что делать?
Сказать, чтобы парни не думали о красных обезьянах – тогда они будут о них думать, сказать, чтобы думали – ну, так они и без того, должно быть, уже думают. Вон, свинью внизу уже плющить начало. И красный цвет на боках проступает все заметнее.
– Финн.
– Что?
– Придумай что-нибудь.
– Почему ты думаешь, что у меня получится?
– Ты – офицер.
– Ты тоже.
– У тебя образование.
– Незаконченное.
– Но кто-то же должен это сделать, – Энгель-Рок взглядом указал вниз. – Ты только посмотри, что там творится.
На земле, и в самом деле, происходило нечто невообразимое. Свинья, или, вернее, то, что от нее осталось, лежала на земле, раскинув ноги в стороны. По ее спине то и дело пробегали волны красного цвета. Свинья истошно визжала и билась головой о землю. Когда же свинья попыталась подняться на ноги, на ее боках выросли три красные обезьяньи лапы – две с левого и одна с правого бока. Две лапы ухватили свинью за уши и стали тянуть их в разные стороны. Третья принялась с остервенением лупить свинью меж ушей по голове.
– Она не может превратиться в обезьяну, – понял Финн. – Кто-то все еще думает о свиньях.
– Это я, – смущенно признался Пармезан. – Никак не могу избавиться от мыслей о свиноферме.
Финн хотел было радостно хлопнуть в ладоши. Но если бы он это сделал, то непременно свалился бы вниз. Пришлось ограничиться лишь радостным восклицанием:
– Нашел!
– Что нашел? – не понял Хольц.
– Нашел решение проблемы! Так, слушайте все сюда! Для того чтобы не дать мимику превратиться во что-то определенное, мы все должны думать о разном. Сыр – продолжай думать о свиньях.
– Это я запросто, – уверенно пообещал Пар- мезан.
– У кого из головы красная обезьяна не идет?
– У меня, – сказал Метаброд. – Не могу заставить себя о ней не думать.
– Отлично! Думай о красной обезьяне! Энгель-Рок?
– Если никто не против, я буду думать о гигантском пауке.
– Думай, сколько влезет.
Не успел Финн это сказать, как у свиной туши с красными обезьяньими лапами по бокам проклюнулись четыре черные, мохнатые паучьи ноги и принялись яростно скрести землю. Из пятачка полезли черные волокна, а в углах рта появилась паучья жвала.
– Работает! – радостно сообщил МакЛир.
– Я буду думать о волке, – сам решил Джап. – Может быть, эта тварь сама себе глотку перегрызет.
Из спины мимика вылезла, щелкая челюстями, большая волчья голова. Казалось, сейчас волк поднапряжется и вылезет из свиньи. Но ему удалось вытащить только две передние лапы. От обиды, должно быть, волк запрокинул голову и завыл.
– А я о курице подумаю, – сказал Метаброд. – Мне курицу проще всего себе представить. Хоть живую, хоть в супе.
Из живота свиной туши вылезла одна огромная куриная нога. А на спине, по бокам от волчьей головы, появились два больших пестрых крыла.
Судя по всему, роли были распределены удачно. Теперь только самому Финну оставалось придумать образ зверя, на которого мимик среагировал бы так же живо, как и на остальных. С воображением у Финна все было в порядке, ему не составляло труда представить все, что угодно, даже то, чего он никогда не видел и чего на свете вовсе не существовало. Но он хотел придумать что-нибудь такое, что окончательно лишило бы мимика желания прикидываться живым существом. И Финн решил, пусть это будет рыба!
МакЛир успел только подумать о том, как, ухватив за жабры, он вытягивает из сети, что подтянули к берегу четверо мокрецов, огромную, зубастую щуку, а мимика уже начало корежить с новой силой. Из-под завернутого крючком смешного свинского хвостика вылез и задергался из стороны в сторону огромный рыбий хвост. На спине и боках, менявших цвета с невероятной скоростью, начала прорисовываться чешуя. Под ушами образовались большие, круглые жаберные коробки. А под конец рот свиньи широко раскрылся, и из него вылезла длинная щучья морда. Щука разинула пасть, утыканную острыми, загнутыми, как крючки, зубами, и отчетливо произнесла:
– Ну, вот на фига это было нужно?
Это был апофеоз.
Щука еще не успела закрыть пасть, как тело мимика судорожно задергалось. Казалось, все слитые воедино организмы разом пытались то ли вырваться на свободу, то ли взять верх над остальными.
Разумеется, ничем хорошим это закончиться не могло.
Отчаянная борьба мимика с самим собой продолжалась минуты две. После чего тело мимика будто расползалось в стороны. Казалось, что еще немного – и оно разорвется на части. Но внезапно края тела взметнулись вверх, и мимик будто самого себя завязал в узел. Еще секунд сорок-пятьдесят узел дергался, словно в нем сидел кот, пытающийся вырваться на свободу. Затем движения прекратились. Тело мимика еще немного сжалось, уплотнилось и превратилось… в окованный железными полосами сундук с округлой крышкой, запертый на огромный навесной замок.
– Эт-то что еще за черт? – медленно произнес Энгель-Рок.
– Это наше коллективное бессознательное, – ответил Финн.
– Чего?.. – не понял Пармезан.
– То, о чем все мы постоянно думаем, – объяснил МакЛир.
– Я думаю о свиноферме.
– Ну, а кроме нее?
Разжав руки, Финн съехал вниз по бамбуковому стеблю, встал на землю и потянул плечи.
Неподалеку от него спрыгнул на землю Метаброд.
– Это сокровище, которое мы ищем, – сказал Сай.
– Я тоже так думаю, – согласился с ним Мак-Лир. – Дабы не распасться на куски, мимик нашел компромиссный вариант, устраивающий нас всех.
– Да это ж просто праздник какой-то, – сказал, сделав шаг к сундуку, Хольц. – Все ищут сокровище, а мы его уже нашли! – Гай посмотрел на Энгель-Рока. – А, может, глянем, что там внутри?
– Хорош! – Энгель-Рок поднял за лямку лежавший на земле рюкзак и закинул его на спину. – Мимиков больше не трогать! И без того уйму времени потеряли.
Хольц щелкнул пальцами над крышкой сундука и с досадой цокнул языком.
– А как хотелось бы взглянуть!
– Зачем? – спросил Джап.
– Чтобы знать, что ждет нас в конце пути.
Джап криво усмехнулся. Из-за глубокого шрама, пересекающего левую щеку, он не мог усмехаться не криво.
– Там то, о чем мы думаем.
Хольц на секунду поджал губы, а затем вытянул их в трубочку и протяжно свистнул.
– А интересно было бы посмотреть на то, о чем мы думаем, – улыбнулся Пармезан.
– Плохая идея, – качнул головой Джап.
– Почему?
Джап пожал плечами. А, может, просто поправил лямку ремня, фиксирующего ножны с мечом за спиной.
– Мало ли, что кому взбредет в голову. Знаешь, как говорят: чужая башка – потемки. И без свечки лучше туда не соваться.
– Сам придумал? – заговорщицки подмигнул Джапу Сай.
– Нет, – невозмутимо ответил тот.
– Что-то я такой присказки раньше не слышал.
– И что еще ты не слышал?
Метаброд посмотрел на Джапа так, будто забыл, как его зовут. И решил не развивать эту тему.
Глава 6
Сидя, подобно гигантскому кузнечику, на стебле бамбука, Энгель-Рок не только и не столько наблюдал за корячащимся внизу мимиком, но и по сторонам поглядывал. И, озирая окрестности, насколько это было возможно, Энгель-Рок приметил, как меж частокола прямых, зеленых стеблей, высоких, как городские мачты, вроде как зеркальце блеснуло. Ну, а поскольку зеркальцу здесь взяться было неоткуда, резонно было предположить, что это вода.
Если необитаемый остров представляет собой не просто безжизненный обломок скалы или каменистую пустыню, если на нем есть хотя бы чахлая растительность, следовательно, этот остров временами оказывается в зоне грозовых фронтов. Вода, попадающая на поверхность острова, подчиняясь закону гравитации, начинает стекать к его центру. Поэтому, во-первых, в центре острова значительно больше грунтовых вод, чем по периферии, во-вторых, со временем в центре образуется нечто вроде воронки, форма которой зависит от рельефа нижней части острова. Таким образом, со временем в центре острова образуется стоячий водоем. Иногда – небольшой. А случается, что и вполне приличных размеров.
Как раз такой водоем и приметил Энгель-Рок.
Капитан Элмор Ван-Снарк сказал, что артефакт, который они ищут, спрятан в гроте, находящемся в центре острова. Следовательно, либо этот грот находится на берегу центрального озера, либо на его дне.
Первый вариант, безусловно, был предпочтительнее.
Если же окажется, что грот затоплен, это создаст массу проблем. Не исключено, что придется возвращаться в город за специальным снаряжением и инструментами.
После встречи с мимиком, попытавшимся стать одновременно шестью разными животными, ветроходы шли не останавливаясь три с половиной часа. Пармезан начал уже намекать, что пора бы снова сделать привал и малость подкрепиться. Остальные, кто молча, а кто и словами, выражали свою солидарность с Анатолем. Но Энгель-Рок упорно шагал вперед. Ему хотелось увидеть наконец центральное озеро, чтобы убедиться в том, что грот, который они ищут, стоит на его берегу.
Ленивцев, висящих на стеблях бамбука, становилось все меньше. Пестрые птицы, бегающие меж стеблей, тоже куда-то пропали. Зато мимиков становилось все больше, едва ли не с каждым шагом. В основном это были не очень крупные особи. Они прикидывались либо камнями, либо большими зонтичными грибами, либо кучками мелкого мусора, напоминающими муравейники. Такой мимик, даже обратившись в зверя, вряд ли рискнул бы напасть на человека. Ну, разве что только, если у него совсем мозгов не было. Только ганглии. Что, в общем, не исключено, учитывая его образ жизни. Однако, глядя на россыпи камней и грибы, торчащие тут и там, Финн задался вопросом, а не охотятся ли мимики стаями? Сотня мелких, но жутко злобных и агрессивных тварей могла бы оказаться опаснее, чем одна большая особь.
МакЛир хотел было задать этот вопрос Энгель-Року. Но у здоровяка было такое сосредоточенное выражение лица, что Финн решил не приставать к нему. Вопрос, который он хотел прояснить, в общем, был вполне серьезен. Но в то же время с ним можно было повременить.
Энгель-Рок нервничал из-за того, что, по его расчетам, они давно уже должны были выйти к озеру. Которого, однако, как не было, так и нет. Это могло означать одно из двух. Либо он видел не воду, а что-то совсем другое. Например, гладко отполированный камень, на который упал луч Сибура. Или часть доспеха или оружия еще одного незадачливого охотника за сокровищами. Либо они сбились с пути. У Энгель-Рока было отличное чувство направления, не хуже, чем у некоторых зверей. Но заплутать среди царапающих небо и закрывающих обзор одинаковых, зеленых стеблей было, в общем, немудрено.
Энгель-Рок чувствовал раздражение, что случалось с ним нечасто. Обычно он четко контролировал свои эмоции, как будто его настроение было шлюпкой, которую он уверенно направлял в нужную сторону. Но сейчас его выводила из себя пустая болтовня ветроходов. Он ощущал желание сорваться на ком-нибудь. Наорать, а может быть, даже дать затрещину. Энгель-Рок самому себе удивлялся – это было совершенно на него не похоже. Любые вопросы он предпочитал решать мирным путем. Так почему же сейчас ему приходилось прилагать усилия для того, чтобы не рявкнуть на идущего справа от него Сыра, который с тупой упертостью идиота продолжал рассказывать о перспективах, раскрывающихся перед владельцами свинофермы? Или на чуть поотставшего Метаброда, на ходу дымившего своей трубкой, в которую он набил, должно быть, самый вонючий на свете табак. Или на Финна… К Финну у него претензий не было, но Энгель-Рок и его готов был облаять…
Стоп!
Что, черт возьми, происходит?..
Для того чтобы избавиться от эмоций, следовало отыскать причину, их порождающую. Так учили его призраки.
Итак.
Он злился из-за того, что не мог найти дорогу к озеру. Все верно. Но это была не главная причина. Ему хотелось как можно скорее отыскать грот, который должен был находиться если и не на самом берегу озера и не на его дне, то где-то неподалеку. Так. Он торопился. Торопился так, будто каждый лишний час, проведенный на этом острове, лишал его двадцати, нет, лучше шестидесяти алларов. Но чем была вызвана эта спешка? У них было достаточно припасов. Воду можно будет набрать в озере. Им никто не угрожал… Ну, скажем так, не угрожал в такой степени, чтобы угрозу можно было счесть серьезным основанием для бегства…
И тут Энгель-Рок понял. Скелет, найденный под деревом, с медальоном Клана Ур-Вир на сгнившей до самых позвонков шее. Судя по остаткам одежды и вещам, найденным рядом, он был ветроходом. И прибыл он сюда не на пикник. Потому что Остров Душителей был очень уж неподходящим местом для пикников. Он пришел сюда за тем же, что и они. И, надо полагать, не нашел то, что ему было нужно. Потому что в противном случае вся экспедиция Корнстона превращалась в фикцию. В фальшивку, изготовленную с единственной целью – одурачить кого-то. Вот только шутка получалась очень уж дорогостоящей.
Загадкой оставалось, как умер бедолага, оказавшийся на острове на пятьдесят лет раньше Энгель-Рока и его команды? Его убил кто-то из своих, ударив ножом в спину? Или же, повздорив о чем-то, они схватились за мечи?.. Ну, тут все понятно – наш знакомый потерял сначала руку, потом и жизнь. Или же, наоборот – противник сначала убил его и только после отрубил ему правую руку. Зачем? Трудно сказать, не зная всех обстоятельств дела. Что Энгель-Рок знал точно, так это то, что люди порой бывают способны на совершенно немыслимые поступки. Вполне вменяемые вроде как люди иногда вытворяют такое, что никогда даже в голову не придет самому буйно помешанному. Потому что люди, именно здравомыслящие люди, имеют склонность действовать порой вопреки логике и здравому смыслу.
Но!
Фокус заключался в том, что незнакомца могли убить не приятели. И не враги, появившиеся следом. Его могло убить нечто, что уже находилось на острове.
Так!
Энгель-Рок наконец-то понял причину своей нервозности, и ему сразу сделалось легче.
В свое время кто-то оставил на острове нечто очень ценное. Ценное не только для него одного, но и для многих других. Люди готовы были рискнуть жизнями, чтобы попытаться добраться до этого сокровища. Надо полагать, что этот таинственный незнакомец был не самым глупым человеком в Мире Сибура. Следовательно, он не закопал свою драгоценность на первом попавшемся острове. Закапывать ее было нельзя, поскольку вещь нужно было не уничтожить, а именно спрятать. Спрятать так, чтобы в нужный час ее смогли найти. Видимо, так. Значит, артефакт должен быть не просто спрятан, а скрыт от посторонних глаз, но так, чтобы поиски его не сделались невыполнимой задачей. Однако добраться до него, вернее, до места, где он лежит, должно быть трудно. Чертовски трудно. Это должна быть задачка на грани возможного. Справиться с которой под силу не всякому. Выходит, на острове должно находиться нечто, что представляет собой смертельную угрозу.
Вот!
Они еще не встретили ничего по-настоящему опасного. Гигантский варан был всего лишь представителем местной фауны, которого они могли и вовсе не встретить. А мимика, заставившего их забраться на бамбуковые побеги, они сами превратили в монстра. Выходит, что-то еще поджидало их в этих зарослях. Или у озера, к которому он так стремился. Что-то, что должно остановить их и обратить в бегство.
Энгель-Рок понял причину своего раздражения. Он злился не на своих спутников, а на самого себя. Он был уверен, что контролирует ситуацию, в то время как это было не так. Совсем не так. О каком, к черту, контроле могла идти речь, когда в любой момент могло появиться нечто, о чем они даже представления не имели! Чувствуя это, Энгель-Рок постоянно торопился. Он хотел поскорее все закончить и вернуться в город.
Энгель-Рок собрался уже было остановиться, скинуть с плеч рюкзак и объявить привал. Но прежде чем он это сделал, он увидел водную гладь, блеснувшую меж бамбуковых стеблей. И это был не обман зрения и не игра воображения, а настоящая вода! Они наконец добрались до цели!
– Подберите животы, парни, и прибавьте шаг! – радостно крикнул Энгель-Рок. – Мы уже почти пришли!
Благая весть вызвала оживление в рядах малость приунывших ветроходов. Люди зашагали бодрее, будто и не устали вовсе, и есть не хотели. Хольц даже начал напевать что-то духоподъемное, но поскольку ни слуха, ни голоса у него не было, его вежливо, но настойчиво попросили заткнуться. Хольц не обиделся – он привык к тому, что его пение никому не нравится. Решительно никому. Поэтому обычно он пел, оставшись наедине с самим собой. В душе.
На подходе к озеру бамбуковый лес немного редел, но все равно спускался к самому берегу. И даже на мелководье из воды торчали стебли бамбука.
Озеро имело вполне приличные размеры – в самом широком месте от берега до берега было метров пятьдесят. Берег озера был топкий, грунт под ногами – вязкий. При каждом шаге ноги по щиколотку проваливались в полужидкую грязь.
– Ну, и где этот грот? – остановившись и глянув по сторонам, спросил Джап. – Что-то мне неохота без толку эту грязь месить.
Энгель-Рок достал из рюкзака бинокль и принялся внимательно озирать берега озера.
– Посмотри-ка, – передал он бинокль Джапу, пальцем указав направление.
Приложив бинокль к глазам, Джап увидел на другой стороне озера, метрах в двадцати от кромки воды, нечто, похожее на большую кучу серых камней. Рассмотреть как следует, что это было, мешал вездесущий бамбук.
– Может быть, – сказал он, возвращая бинокль Энгель-Року.
– Достанем эту штуковину, а потом – поедим, – сразу выстроил план Пармезан. – Договорились, Энгель-Рок?
– Посмотрим, – ответил здоровяк.
В обход озера они двинулись осторожно.
Было странно встретить каменный грот на берегу озера, окруженного бамбуковыми зарослями. Но, если задуматься, в мире так много странного и необычного, что, наверное, уже пора перестать удивляться.
Берегом ветроходы двинулись к нагромождению камней, пирамидальная форма которого ненавязчиво намекала на то, что это мог оказаться тот самый грот, который они искали.
– Ты много путешествовал? – спросил Финн у Джапа.
– С чего ты взял? – настороженно посмотрел на офицера боец.
– Просто предположил, – улыбнулся Финн. – Мне кажется, что такой человек, как ты, должен был много где побывать.
– А что во мне такого особенного? – Джап дернул лямки, поправляя рюкзак на спине.
– Ну, знаешь, есть в тебе что-то такое… – стараясь подобрать нужное слово, Финн потер палец о палец. – Что-то основательное, – он провел рукой сверху вниз, словно колонну поставил. – Я бы даже сказал – цельное!
– Не понял? – сдвинул брови Джап.
– Ты не размениваешься по мелочам, – добавил Финн.
Джап скривил губы. Шрам на щеке натянулся и побледнел.
– Чего тебе надо?
– Я спросил, много ли ты путешествовал? – повторил свой вопрос Финн. И на всякий случай добавил: – Надеюсь, я не переступил грань дозволенного?
– Нет, – коротко ответил Джап.
– Прости?
– Что непонятно?
– Это был ответ на второй вопрос?
– На оба.
– Ясно, – улыбнулся Финн. – А откуда ты родом?
Это был вопрос, который нельзя было проигнорировать. Финн это отлично знал, потому и задал. Он все еще надеялся втянуть Джапа в разговор. За время общения с Джапом у Финна начало складываться впечатление, что боец только изображает из себя грубого и неотесанного увальня. Следует признать, роль свою он играл отменно. И все же время от времени из-под толстой кожи носорога вдруг проступало нечто такое, что заставляло Финна еще внимательнее присматриваться к Джапу. То он вдруг употреблял словечко явно не из лексикона лихого рубаки. То неожиданно выдавал суждение слишком уж для него здравое. Да и взгляд его порой становился не в меру задумчивым.
В Зей-Зоне было немало людей, которые скрывали свое прошлое, назывались чужими именами и выдавали себя не за тех, кем на самом деле являлись. В принципе, в этом не было нечего предосудительного. На то она и Зей-Зона. По этой части Финн МакЛир и сам был не без греха. Финн не собирался «раскалывать» Джапа. Ему было интересно понять, ошибается он в своих предположениях или нет? Поэтому самым главным тут было не переступить некую незримую черту, за которой обычная болтовня превращается в навязчивое стремление влезть собеседнику в душу.
– Из Ур-Курсума, – ответил Джап.
– Серьезно! – удивленно и радостно вскинул брови Финн. – Это такая огромная дрейфующая каменная плита, на которой постоянно идет торговля! Базар необъятной величины, на котором можно купить все, что только захочешь!
– Да, – коротко кивнул Джап.
– Я бывал там со своим предыдущим горо- дом!
– Мы тоже туда заходили, – сказал Метаброд, от нечего делать прислушивавшийся к разговору. – Энгель-Рок, а ты бывал в Ур-Курсуме?
– Пару раз, – ответил здоровяк.
Он внимательно смотрел по сторонам, пытаясь угадать, откуда, с какой стороны может прийти беда? Но никаких предвестников бури не было. И это было плохо. Очень плохо. Энгель-Рок ни секунды в том не сомневался. Он предпочел бы встретиться с опасностью лицом к лицу, нежели ждать и гадать, когда и откуда она выползет черной змеюкой. И, главное, что она будет собой представлять?
– Ты лучше спроси, где он не бывал, – усмехнулся Финн. И снова обратился к Джапу: – Кем были твои родители?
– Торговцами, – процедил сквозь сжатые губы боец.
– Ну, разумеется, – с улыбкой кивнул Финн. – Чем еще заниматься коренным жителям Ур-Курсума! Оба?
– Что «оба»? – не понял Джап.
– И мать, и отец? Оба были торговцами?
– Да, – кивнул Джап.
– И чем они торговали?
– Чем придется.
– Я слышал, у каждого торговца в Ур-Курсуме своя специализация.
– Мои родители были мелкими торговцами. Поэтому торговали чем придется.
– Понятно. А ты им помогал?
– Ну, да.
– Товары таскал или покупателей зазывал?
– Все приходилось делать.
– Слушай, Джап, а говорят, в Ур-Курсуме много разных увеселительных заведений, – влез в разговор Гай Хольц, который, в отличие от других, в Ур-Курсуме не бывал.
– Верно говорят, – ответил Джап.
– И?.. – Хольц выставил перед собой руку с открытой ладонью и помахал ею из стороны в сторону. – Что это за заведения?