Кровосмешение. Комедия

ЮПИТЕР – Верну земле невинных динозавров. Вот кто оспаривать не будет Идеальной Красоты …

ВЕНЕРА – О, неуемный Громовержец, не смеши мои косички. Пощади свой сан. Что скажут люди? Любовницею сделаешь своей нимфетку, а ведь она тебе родная дочь.

АПОЛЛОН – – Родная, да не кровная.

ЮПИТЕР – Какие люди!? Не будет на земле людей, когда Юпитер прижмет к груди прелестную нимфетку. Кто осудит? Динозавры? Сказал же, молодых богов Нимфетка наплодит, а я верну на землю мамонтов и динозавров. Помолчи! Устал тебя я слушать. Не смей Царя богов судить.

ВЕНЕРА – О, небо, старый размечтался блудодей. Да чем тебе не мил Олимп?

ЮПИТЕР – Но, но! Полегче, пустомеля!

АПОЛЛОН – Как мы, бесплотные, батяньке надоели! Из века в век одни и те же лица ошиваются у трона. И все с претензиями править миром Духа, Красоты, Любви и Благонравия!

ЮПИТЕР – А мне обрыдла власть! Обрыдло быть статуей, идолом, страшилищем, кормильцем лодырей-жрецов. Обрыдло жить по прихоти фантазий дикарей. Самим собой желаю стать! Я жажду частной жизни, воплотиться хоть овощем, хоть фруктом, хоть дельфином, детишек нянчить и любить жену земную с пылом, с жаром…

ВЕНЕРА – Какой позор! Бесчестье ждет тебя. А храмы отдадут квириты Беренике.

ЮПИТЕР – Цыц, доча, не перечь! И жертвы недожаренные надоели. Квириты жрут филей, а мне кишки бросают как собаке. А я хочу шашлык! Бараний! Настоящий! С лучком и зеленью, и красным помидором, обрызганный молдавским Каберне! Хочу чтоб слюнки потекли от счастья! Хочу почувствовать как бьется сердце под рубашкой, как закипает кровь при виде обнаженной женской ляжки, на запах и на ощупь какова любовь хочу изведать! Не зли меня! Не то как разойдусь! Взорвусь как тысяча Везувиев, потоп устрою и… и… и еще похлеще что-нибудь в острастку учиню! Да! Я вас захребетников, как это, как это, волами ма-тери-ализую и пахать заставлю, и траву косить для динозавров! Вот!

ВЕНЕРА – О! Ужас! О, предательство! Так это ты подговорил несчастную нимфетку убежать на землю и плодиться подобно кошке! Наверно посулил ей даже обвенчаться беззаконно, по земным обрядам! Ты предал нас, старик!

ЮПИТЕР – О, доченька, от скуки вековечной и не то взбредет в башку.

ВЕНЕРА – О горе мне!

ЮПИТЕР – Полно, доча, убиваться. Хотел я вас потешить настоящей райской жизнью. С настоящими яблоками, настоящим вином и настоящими баба… баобабами.

АПОЛЛОН – А кстати, будет и тебе отменный кавалер. Назначь ее, отец, Хранительницей императорской Вагины! Не то Антоний сам, назло Юпитеру назначит хранительницей бандершу Агриппу. Дай тело ей фруктовое и назначь.

ВЕНЕРА – О, горе мне! Да эту должность подарил уже Принцепс Агриппе в своем воображенье! Сегодня же заставит присягнуть чудовищу всех благородных дам. А кто не присягнет – в казармы под конвоем, гренадерам на потеху.

АПОЛЛОН – Да, маразм крепчает…

ЮПИТЕР – Не хочешь поразвлечься на Земле с кудрявым удальцом, – живи бездетная, бесплотная, как призрак – никакая… Ступай себе… Устал я от неявности твоей. Ступай с миром, звони во все святые небеса – Юпитер бабу захотел и тронулся башкой. Ха-а-а-ха-ха!.

ВЕНЕРА – Ну зачем же обижать вечную девушку. Нельзя так сразу… Я ведь райской жизни в натуре не видела. Рассказал бы, какая она, настоящая Райская житуха среди мамонтов и динозавров…

АПОЛЛОН – А там, глядишь, и понравится твоя затея… Жениха найдет… Ангелочков нарожает…, с розовыми крылышками… Ты, Юпитер, сам виноват. Квиритов налепил из глины, мрамора пожалел. Из глины только горшки лепить.

ВЕНЕРА – Горшок он и есть горшок. Недоделанный какой-то.

ЮПИТЕР – Так опыта не было. Поступил от Вселенского Разума заказ населить землю, а кем именно, и как это сделать в приказе не прописано. Сделал, как умел. На свой страх и риск.

АПОЛЛОН – И получилось, как всегда. Первый блин, комом.

ВЕНЕРА – Горшок горшком останется и никакая эволюция его не образумит. Я как-то от тебя тайком на землю пококетничать сбежала, так ноги унесла едва. Ты ему, глазки закатишь как бы от истомы, ресничками невинно морг, морг, про божественную любовь шепчешь, а он…

АПОЛЛОН – А он, гад, под подол лезет и всхрапывает как орангутан. Глазища кровью нальются, из ноздрей пар валит, и амбре конюшенное такое, что с ног валит.

ВЕНЕРА – Все так. Из меня дух вон, вот-вот в обморок упаду, а он тогу задирает и всхрапывает: стоять! Стоять, детка, не то снасильничаю. Ужас! Недоделал ты горшка, отче.

ЮПИТЕР – Да полно, доча. Пошутил Юпитер. Какой я, к лешему, гончар.

ВЕНЕРА – Нет, нет, дорогой папашка, не желаю быть бабой, не хочу расставаться с Олимпом. Не желаю Рая для твоей вегетарианской Красоты.

Появился автор

ПУБЛИЙ – Прошло двадцать лет. Нимфетка прижилась среди квиритов. Весталкой для начала стала Береника. А там и замуж выскочила. За Принцепса. А дальше как всегда….

ДЕЙСТВИЕ 1 СЦЕНА 2

Минута тишины. Первый звонок. Фонограмма – и.с. Бах токката ре-минор.

Второй звонок – песня Сольвейг

Третий звонок. Гроза. Темно. Подземный гул. Шепот неявных голосов.

Занавес поднимается нервно. Дергается, останавливается, опускается и вновь судорожно ползет вверх. Что-то в механизме заедает.

АГРИППА – Предикал, что за шутки! Занавес, занавес давай!

Хихиканья, девичий смех. Агриппа – беспокойно наблюдает конвульсии занавеса

АГРИППА – Дурная примета… Не к добру, ох, не к добру капризничает занавес… Скажи Юпитер, откуда ждать беду?.

ЮПИТЕР С ДРУГОЙ СТОРОНЫ ЗАНАВЕСА – Драматург сказал – Любовь и Красота всему виной. Пошел молиться этим дамам работяга. Ни меры, ни удержу в благоговении, в кровь расшибает лоб. А на работу наплевать. Некому поднимать занавес.

Перед занавесом, пробегает босая, полуодетая девица. Напяливает роскошный белокурый парик.

АГРИППА – Венера, душечка, твой выход, а ты еще не одета! С ума сойдешь с этими лицедеями.

Занавес Лихо Взмывает До Середины И Замер. Актеры замерли в беспорядке, кого, где застиг третий звонок, в разнообразных позах прерванного движения.

АГРИППА НЕ ВИДИТ, ЧТО ЗАНАВЕС ОТКРЫЛСЯ НАПОЛОВИНУ – Тишина! Хватит валять дурака! До смотра осталось всего полмесяца! За работу! Забудьте, что играете в занюханном Доме Культуры в дремучих недрах России. Забудьте, что одеты как нищие, бродячие актеры. Представьте себя на сцене Шекспировского Королевского Театра и дайте, как следует прикурить всем нашим недоброжелателям! За работу, мои ненаглядные! За работу!

ФОНОГРАММА ГОЛОСА ДИРЕКТОРА – Кастальская! Бронислава! Опять у тебя девки голыми по вестибюлю шмыгают! Немедленно ко мне!

АГРИППА – Что вы все дергаете нас по пустякам.

ФОНОГРАММА ГОЛОСА ДИРЕКТОРА – Какие пустяки! Тут звонили из администрации. Труп мясника нашли. Меценат ваш никуда не уезжал. Дошло? Убили вашего спонсора! Прохоров никуда не уезжал! Спонсора нет и денег вам нет. Закрывай, Кастальская, свою лавочку, доигрались. Дом культуры закрывается на ремонт крыши.

АГРИППА – Как это, закрывай!

ФОНОГРАММА ГОЛОСА ДИРЕКТОРА – Так и закрывай. На ваши закидоны денег у меня нет. Спонсорские денежки кончились, костюмов нет, транспорта нет, спектакль на смотр не поедет!

ХОР – Ах! Ах! Ах!

АГРИППА – Да как вы смеете! Мы полгода вкалываем… А куда же деньги прохоровские делись. Оставалось пятьсот долларов.

ФОНОГРАММА ГОЛОСА ДИРЕКТОРА – А вы на меня не орите. Вы одного света нажгли вон сколько. И воще! Я тут ни при чем. Указание поступило из отдела культуры. Или будете играть прошлогодние «Волки и овцы», или распускай свою банду по домам.

ХОР – Да как вы смеете, невежа!

ФОНОГРАММА ГОЛОСА ДИРЕКТОРА – Наш зритель ваши эксперименты не поймет! Я предупреждал! Я предупреждал! Хватит бегать голыми по сцене, хватит матюкаться через слово…

АГРИППА – Провокатор! Это все вы подстроили! Надоели мне ваши закулисные шашни, все, уезжаю. Возвращаюсь в Питер.

ФОНОГРАММА ГОЛОСА ДИРЕКТОРА – Давно пора оставить нас в покое. Хватит здесь воду баламутить. Как же вы нам надоели, госпожа Кастальская своими экскре…, экспериментами. Это вам не Питер. Никакой культуры от вас, распустились, понимаешь ли! Почему на сцене полный свет? Забыла, что счетчик крутится. Ты разоряешь нас, Кастальская. Что это за искусство, если от него одни убытки…

ХОР – Ах, Беда! Беда! На смотр мы не поедем! За что кормильца грохнули, не знаем.

АГРИППА – За баб и грохнули. Еще одна жертва женской красоты! Эстет нашелся, понимаешь ли! Чуяло мое сердце, доиграется наш благодетель. Нашелся, наконец, настоящий мужчина, окоротил паршивца. Может и правда мне уехать?

АГРИППА ТРЯСЕТ ГОЛОВОЙ – Шабаш ребята… Прав директор. Костюмы не готовы, грима и того не на что купить. А директор на спонсорские бабки холодильник себе в кабинет приобрел! О, небеса! Куда Юпитер смотрит! Я зарежу этого засранца! Ну, сгруппировалась, пошла на абордаж! Счас я ему все зенки выцарапаю!

ХОР – Да мы ему всю морду расквасим!

Гликера продает кимоно, Маша, примеряет. Появляется гаишник капитан Жора – Аполлон.

ЖОРА – Мадамы старухи, сегодня угощаю зефиром в шоколаде. Прихватил кладовщика с кондитерской фабрики за проскок на красный свет.

Актрисы расхватывают зефир. Жора заметил следователя майора Бориса, примеряющего тогу Юпитера. Он не знает, как ее надеть.

ЖОРА – О! Какие люди и без понтолонов! Привет сыскарям! Ты-то как здесь оказался?

БОРИС – Да вот, Броня ваша попросила жену, а та уговорила меня. Актеров не хватает. Буду играть две роли, Юпитера и Голос директора. Интересно ветерану сцены вспомнить молодость. Да и отпуск у меня, что толку сидеть дома.

ЖОРА – Как, без репетиций?

БОРИС – А нам раз плюнуть. Я тут, когда-то, лет пять блистал в первых любовниках, пока жена не спохватилась. Мы с ней и познакомились, и первый раз поцеловались на репетиции пьесы Шоу «Дома, где разбиваются сердца». Потом, тут девки заводные… Свежайший адреналин, понимаешь ли.

ЖОРА – Ха! Адреналин… Слухай, говорят, нашли Прохорова?

БОРИС – Нашли. В болоте, под корягой.

ЖОРА – Да ну! Кто его грохнул, понятно, не скажешь. Мотивчик подобрал?

БОРИС – У крутого бабника мотивов, что блох у пса. Тебя какой больше устраивает, на выбор: хулиганка по пьянке, ревность какого-нибудь рогоносца, происки конкурентов?

ЖОРА – Ясное дело политическое. Многим аксакалам мозолил глаза мужик, вот. Как же, бугор, владелец мясокомбината. Без его денег ни одна избирательная компания не проходила.

БОРИС – Я бы сказал – не оригинальный мотивчик.

ЖОРА – Ай, перестань. Скажи еще из-за бабы грохнули. Он же собирался баллотироваться в мэры…

БОРИС ЗАМЯЛСЯ – Собирался, как бы, но официальная версия по прикидкам прокуратуры – убийство на почве ревности.

ЖОРА – И ты так думаешь?

БОРИС – Отвали. У меня отпуск. Да и тайну следствия никто не отменял. Спектакль – ёк. Зря пришел. А так хотелось в шкуре Царя богов пожить. Клевую пьесу Виталик настрогал…

ЖОРА – А, какие давал банкеты мясник после спектаклей. С песняками до утра.

БОРИС –Меценат… На девок деньги кидал, а не на спектакли… Знаем его козлиную натуру. Это он настоял, чтобы девчонки пели и плясами голышом. Иначе денег не давал. Разве нет?

ЖОРА – Да брось ты. Заставлять девок раздеваться не надо. На это они готовы задаром. А красивые у нас девчонки, скажи? Даже Гликера, хоть и старуха, а как ходит! Струна кифары! Тронь – и зазвенит.

БОРИС – Вот, вот, распоряжался мясник труппой как своим гаремом. И пожал возмездие. А кое-кто, говорят, не растерялся. Вера, например.

ЖОРА – Было дело. У Нимфелии перед Новым годом появилось кольцо с огромным бриллиантом.

БОРИС НАСТОРОЖИЛСЯ – Огромный, говоришь, бриллиант! Так он что, как бы и Веру обломал?

ЖОРА – Точно не знаю, но за что еще кинул такие брильки, такой стерве. Она кольцо недавно в ломбард сдала. Специально смоталась за 200 км.

БОРИС – Сдала? А чего испугалась?

ЖОРА – Спроси у Маши…

БОРИС – А ты – политика. Какая политика, блин! Вот она, как бы, ниточка, скажи! Нет лучших наводчиц чем бабы. Юпитер как специально их создал для удобства следователей. Ха! Чуть что, – вычисляешь бабу и порядок.

ЖОРА – А то! Что славный вещдок я тебе подкинул?

БОРИС НЕ МОЖЕТ СКРЫТЬ ВОЛНЕНИЯ. – С меня стакан, а еще кто поживился?

ЖОРА – Коньяк и столик в ресторане…

БОРИС – Заметано.

ЖОРА – Эраста в феврале приходила в платиновых серьгах с изумрудами. Девки попадали от зависти… Писистрата заплакала, вот…

БОРИС – Эраста мне – по барабану. За эту подстилку и кружку пива не поставлю…

ЖОРА, – А ты жлоб, майор.

БОРИС – Надо же, и Нимфелия не растерялась. Вот это новость… Нимфелия девушка гулящая, но не дура, не разовая. Если она решилась дать, – значит, имеет дальнюю перспективу. А какую перспективу может пообещать мясник? Кольцо подарит, ну, сапоги, а дальше что? А Верке нужна перспектива! Может быть у нее на уме свадьба с перспективой наследства?

ЖОРА – Не проханже. Нонна держала муженька на цепи, как дрессированного медведя. Презирала, но гулять не мешала, а денежки его стерегла как овчарка. Верке Нонну не поиметь. Счас скажешь у Нонны заинтересованность в смерти гнусного мужа – классическая.

БОРИС – Да, классическая. Дознавателю Нонна сказала, – ничего не знаю, Вадим Ильич на неделю в Москву уехал по делам, говорит. А он в это время гужевался у лесничего на кордоне. Там его неподалеку и утопили. Частенько он «уезжал» на кордон, не могла Нонна не пронюхать. А вот соврала…

ЖОРА – Баба, испугалась, это не доказательство.

БОРИС – НЕ доказательство, говоришь… Поэтому с Ноной подождем. Вера, вот кто, оказывается, настоящая находка для следствия.

ЖОРА – Щас скажешь, у бриллиантов дурная слава, чаще кровавая.

БОРИС – Не скажу. Но одна, без помощника, Верунчик Нонну действительно не могла одолеть.

Знать бы с кем Прохоров гужевался в последний раз?

ЖОРА – С Машей, но я тебе не говорил.

БОРИС – Я – могила.

ЖОРА – Похоже, Нонна компромат собирала для развода, и потому терпела загулы пузана.

БОРИС – А что его собирать? Всем известно, Нонна только из-за наследства терпела мясника. Говорят, Нонну с Мэром застукали на даче…

ЖОРА – Сплетни, уж я-то в курсе… Мы давние друзья. По глазам вижу, и на жену Прохорова бочку катишь. Напрасно, Боря. Бред это.

БОРИС – А говоришь классический американский мотив.

ЖОРА – Нет у Нонны на сегодня такого мужика, ради которого стоило бы грохнуть мясника. У нас такой примитив – приводит в тупик. Нонна не дура. В нашем гадюшнике все мы на виду, как под рентгеном. Не могла она рисковать. Ей достаточно было грамотно провести развод, чтобы отхватить половину всего, что нажил пузан. Но не сейчас. Она раскручивает грандиозный проект, спиртозавод строить собирается. Не время ей канителиться с мясником.

БОРИС – Ха, сплетни! Половины ей мало. Она жизнь положила, чтобы сберечь и узаконить наворованное мясником. Без Нонны он промотал бы шальные деньги на бабах. Как пришли, так и ушли. ЖОРА – Это единственное, что мне в нем нравилось.

БОРИС – Она своими считала его капиталы, и половиной он не откупился бы при разводе. Как бы ты ни защищал ее – тебе не зачтется, капитан. С ней ты не переспишь ни в жисть.

ЖОРА – Плохо ты меня знаешь. Настанет день и Нонна не отвертится. Еще ни одна телка не вырвалась из моих когтей.

БОРИС НАСМЕШЛИВО – А ты знаешь, Нонна оттягивалась в областном центре… Снимала тайком квартирку, и мясник это недавно узнал. Нанял там детектива и узнал. Вот и пришла пора Нонне ставить точку в афере с мясником… Обвинив в измене, он мог оставить ее с носом.

ЖОРА – Да кончай ты мне лапшу вешать. Я знаю, кто распускает эти сплетни. Это все Вера баламутит. Квартиру Нонна сняла, чтобы не таскаться по гостиницам. Хозяйка ей и обеды домашние готовит. У нее же язва двенадцатиперстной кишки.

БОРИС – Я же говорю – от жадности у ней гастрит.

ЖОР – Да, она вышла за деньги мясника, но грохнуть его так примитивно, когда деньги мотив – железный, нет, нет, она не дура, вот…

БОРИС – Ну ладно, убедил. Ну, а если деньги ни при чем – тогда что? Остается любовная драма.

ЖОРА – Кабы, любовная… Говорю же – нет у нее достойного любви хахаля. Нонна хоть и умна, но в любовных делах – дилетант. Что она видела в жизни, кроме работы в банке? Она так упорно добивалась денег, что на любовь ее не оставалось. Погоди, ты же за Веру уцепился, отстань ты от Нонны.

БОРИС – А ты видел женщину, у которой рано или поздно любовная дурь, зажатая расчетом, не прорвется наружу?

ЖОРА – Прорвется, не спорю. Прорвется с оглушительным треском.

БОРИС – Вот и прорвалось. Денег полно, подавайте бабе любовь!

ЖОРА – Скажи – получил задание Нонну оформить под статью и взял под козырек. А Вера у тебя для отвода глаз. Хотя у Веры с подельником больше интереса в смерти мясника. Одним брильянтом эта пиранья не утешится. Тут на слабости мясника к бабам готовилась афера века. И подельник у нее был, наверное, не один.

БОРИС – Ты так оберегаешь Нонну, что можно и тебя заподозрить. Зря стараешься, не обломится тебе тела Ноны. Или у тебя не сексуальный интерес? А? Вон, ты Маргариту поколачиваешь, а? Надоела?