Сказки призраков. Премия имени Эдгара По. Игра в Иную Реальность

2. Белый танец

Иван пригласил Инессу в кафе. Он был генеральным директором крупной компании, а она – всего лишь студенткой пятого курса, правда, одного из лучших ВУЗов страны. В завершении разговора Иван категорично произнёс:

– Прости, но я не верю тебе. Может, лет через пять, десять…

– И что тогда, лет через пять, десять?

Он пожал плечами. Она усмехнулась:

– Ну, хорошо. Я тоже стану генеральным директором, чтобы доказать тебе, что мне не нужны твои деньги. И тогда, если захочешь, ты найдёшь меня сам…

Инесса уходила от него в ярко-красном платье. Красивая, дерзкая, юная…

***

…За окном – снег и серое беспросветное небо. Очень холодно, хотя вчера по телевизору пообещали резкое потепление. Настроение ни-ка-ко-е… Так бывает, когда совсем не видно Солнца, а жизнь уже давно не преподносит приятных сюрпризов.

Как обычно, опаздывая на работу, Иван завёл машину, выехал через арку на съезд к набережной и включил поворотники, ожидая возможности втиснуться в беспрерывный поток. Зевая, он привычно взглянул на рекламный щит и… не поверил своим глазам!

Иван вышел из машины, забыв выключить поворотники, достал сигареты и закурил, уставившись в плакат.

«Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!» – всего одна надпись и знакомое лицо девушки в ярко-красном платье. Он смотрел на неё, и пять лет пронеслись перед ним в одно мгновенье. Иван изрядно поседел и уже давно не являлся генеральным директором ни той крупной, ни какой бы то ни было ещё компании. А Инесса расцвела…

Он разыскал её без особого труда.

Инесса пригласила Ивана в ресторан.

– Так я стала генеральным директором, – подытожила она не без чувства гордости. – Теперь у меня всё есть. Кроме любимого человека…

Иван не мог поверить в невероятную историю её успеха.

– Давай поженимся? – предложила она.

Он оторопел и почему-то спросил:

– А где мы будем жить?

– Я думала купить квартиру с верандой на крыше. Помнишь сказку про Карлсона?

– А крыша с привидениями? – улыбнулся Иван.

– А как же! – Инесса засмеялась. – Ты где хочешь: здесь или в Европе? Или… тебе по душе коттедж?

– Необитаемый остров… – снова улыбнулся он. – И личный самолёт в придачу!

– Неплохо для начала!

Инесса была полна энтузиазма и фонтанировала энергией.

– Молодец, – подытожил Иван и тяжело вздохнул. – Но я уже давно не генеральный директор, и у меня нет средств, чтобы сделать твою жизнь красивой. Пройдёт пара лет, и ты подумаешь: а зачем он мне? Ты будешь по-прежнему молодой, успешной, процветающей леди, а я…

Иван проводил её до машины. На дороге – каток. После резкого потепления утром – к вечеру опять похолодало.

Инесса уезжала, и он чувствовал, что они никогда больше не увидятся, но одновременно хотел видеть её снова и снова.

Ночью Ивана одолела бессонница. Размышляя над тем, правильно ли он поступил, позволив ей уйти, он осознавал, что, с одной стороны, Инесса ему, конечно же, очень нравится, и он хотел бы, чтобы рядом с ним находилась именно такая женщина. Но, с другой стороны… если раньше Иван смотрел на неё свысока, то теперь – снизу вверх, точь-в-точь как на её рекламный плакат у набережной…

«В этом есть что-то неправильное, неестественное. Хотя, возможно, я просто не был готов к тому, что она обрушится на меня столь внезапно, как снег на голову?.. Я ей позвоню. Завтра…» – решил он.

Ивану не хотелось отдавать Инессу кому бы то ни было другому. Одновременно он никак не мог пересилить свой страх и позвонить. Так «завтра» было отложено ещё на три дня.

В ту ночь Инесса пришла к нему во сне, с горькой усмешкой помахала рукой и молча растворилась в тумане.

Утром, прослушав «Абонент временно не доступен», Иван набрал её рабочий номер, размышляя, как лучше представиться секретарше, чтобы та соединила их, а не ответила что-то типа: «Директор на совещании, перезвоните попозже».

Но ответ секретарши был неординарным:

– Её больше нет.

– Как нет? Она у вас больше не работает?!

– Инесса Викторовна разбилась на машине три дня назад.

…Её больше не было. Но ещё долго, по утрам и вечерам, когда Иван уезжал на работу и возвращался домой, на том самом плакате у набережной, Инесса встречала и провожала его, улыбаясь и повторяя: «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!» А за окном шёл снег, было очень холодно, и по телевизору уже не обещали потепления…

3. Бог, Барсик и борщи

В больничной палате беседовали три женщины. Одну из них, Людмилу, совсем молодую и красивую девушку, только что привезли на «скорой». Ей предстояла срочная операция под общим наркозом. Людмила расположилась на кровати у двери и даже не стала разбирать наспех собранные дома вещи, оставив пакеты у прикроватной тумбочки.

– Да не переживай ты так, Люда! – подбодрила её уже прооперированная Галина Петровна. – Всё когда-то случается с нами впервые! Вот у меня первый наркоз был – как сон без сновидений! Ничего интересного! А во второй раз… расслабилась я, думаю: не увижу Бога, и Слава Богу! Ан-нет! Представь, оказалась я в тёмном таком коридоре, как в трубе. И летела быстро-быстро. Но только заметила Свет в конце коридора, как… на тебе! – на самом интересном месте! – будить меня стали, и я проснулась.

– А у меня, Людочка, наркоз… уже не помню, какой по счёту, – произнесла Валентина Ивановна, чья кровать располагалась прямо у окна. – Но тоже каждый раз – по-разному. Вчера будто наяву… Свет был, но приглушённый такой, голоса доносились чьи-то. Может, звали меня?.. Трава там в поле яркая-преяркая, прямо изумрудная, цветов много-много и бабочки летают. Шла я по полю вдаль, и так мне было хорошо, так легко! Будто в детство вернулась, к родителям. Подняла голову – вижу: машут мне, а потом говорят: «Мы тебя любим. И отсюда за тобой смотрим. И всё мы о тебе знаем. И помогаем всегда…»

– И что ж ты, мать, не осталась в Раю-то! – вздохнула Галина Петровна. – Чай, там-то всяко проще, чем на Земле!

– Да будто черта была, – ответила Валентина Ивановна. – В поле прям. Невидимая. Дошла до неё, а дальше ноги не идут, и всё тут!

Людмила улыбнулась и произнесла:

– Не верю я… ни в Бога, ни в Свет. Хоть миллион людей расскажут и поклянутся… А, пока сама не увижу, не поверю!

…После операции, которая прошла успешно и не предвещала никаких осложнений, анестезиолог принялся будить Людмилу. Но та не просыпалась. Сердце её замедлило свой шаг и… остановилось. Лицо девушки не выражало ни печали, ни боли, ни радости. Оно было таинственно-прекрасно в своём неземном спокойствии. Анестезиолог выбежал из палаты за врачами-реаниматорами. Соседки Людмилы потеряли дар речи.

В палате появился Ангел. Людмила, присевшая у своего тела на краешке кровати, невольно улыбнулась и произнесла:

– Вот это да! Значит, ангелы существуют?! Ты пришёл, чтобы забрать меня?

– Здравствуй, душа моя. На самом деле, всё существует: и то, что действительно есть, и то, что однажды придумано людьми. Сейчас тебя заберут в реанимацию, и ты вернёшься в тело.

– Нет-нет! – воскликнула Людмила. – Я прекрасно себя чувствую и здесь! Не вижу смысла возвращаться! На Земле я никому не нужна, да и к жизни совершенно не приспособлена. Всё из рук валится. Идёшь к какой-то цели, идёшь и бах – в последний момент! – мир рушится…

– У каждой души – свои задачи на Земле. Не выполнив их, продолжить путь в Небе не получится.

– И какие у меня задачи?

– Всего одна – послужить Богу и людям.

– Что значит «послужить»? – непонимающе переспросила Людмила.

– Однажды ты станешь известной монахиней. Как раз благодаря своей неприспособленности к жизни в миру.

– Я? Монахиня?! – Людмила сжалась при одной лишь мысли об этом. – Ты хочешь сказать, что мне не суждено встретить земную любовь? Если бы ты сейчас пообещал, что я почувствую себя самой счастливой женщиной на свете, я бы, возможно, и вернулась! Но возвращаться, чтобы стать монахиней?!

В палате появился Чёрт.

– Ну что, пойдём? – улыбнулся он, протягивая Людмиле свою мохнатую лапку.

– Куда? – Людмила непроизвольно переместилась поближе к Ангелу.

– Как куда? На Землю!

– Вы сговорились?! Я же сказала, что не собираюсь возвращаться в своё тело, чтобы становиться монахиней!

– Нет-нет! Ну что ты! Не в своё тело! И не о монахине речь! – хихикнул Чёрт. – Пошли заселяться в бомжа!

– В бомжа?! – вскрикнула Людмила, мысленно представив себя замерзающей в слякотной грязи на улице у продуктового магазина.

– Так ты же не хочешь быть монахиней! – захохотал Чёрт.

В палату вбежали реаниматологи и забрали тело Людмилы, а её душа, Ангел и Чёрт проследовали за телом в реанимацию, чтобы продолжить разговор уже там.

– Слышь, Валь, – окликнула соседку Галина Петровна, – а неверующая-то наша, наверно, Свет-таки увидела! И так ей там, в Раю, понравилось, что возвращаться не захотелось! Эх, хорошо-то как, Господи, что я до Рая не добралась! А то, как она, взяла бы да и не вернулась сдуру! А у меня внуков четверо! Пропадут без меня-то! Кто им борщи варить будет?

Валентина Ивановна вздохнула, молча кивнула в ответ и посмотрела на улицу сквозь пыльное больничное окно. Она слышала разговор души Людмилы с Ангелом и Демоном, хотя и не видела их самих в палате.

У Валентины Ивановны здесь уже давно никого не осталось. Разве что кроме… спасённого ею прошлой зимой рыжего кота.

«Возможно, служение Барсику и есть моя задача на Земле? Не Барсик ли – причина того, что я до сих пор жива? – задумалась Валентина Ивановна. – А может… служение Барсикам? Интересно, сколько котов я могла бы спасти за свою жизнь, а спасла всего одного… Как он там сейчас, без меня? Не забывает ли его кормить консьержка? Небось, уже пару горшков с цветами разбил, проказник!»

Валентина Ивановна улыбнулась, и ей захотелось поскорее вернуться домой, чтобы успеть выразить свою любовь и благодарность маленькому рыжему шалунишке, даже если он не имеет никакого отношения к её миссии на Земле…

4. Ветер Перемен

«Улица Первоапрельская, дом 77, 1-ый подъезд, 5 этаж…»

Я знала этот адрес наизусть, ведь уже больше четырёх лет работала главным бухгалтером в маленькой компании, офис которой был расположен по данному адресу. Компания, которую я очень любила – практически мой второй дом, переживала нелёгкие времена, если не сказать «свои последние часы». Владельцы из Швейцарии отложили решение по вопросу о ликвидации до понедельника, после чего – ведь оно ими уже негласно принято – начнётся мучительный процесс делёжки имущества и… денег, конечно…

Рабочий день уже закончился, но мы с финансовым директором, Георгием, сидели в его кабинете и наслаждались дыней.

– Так скажи мне, Арина, ты колдовала? – спросил он, имея в виду наше будущее.

– А как же, – нехотя пробурчала я, зная о его скептицизме.

– И каким образом на этот раз? Пасьянс раскладывала или кофе варила?

– Видишь ли, карты, кофейная гуща и прочие штучки – просто детские игры, если за ними ничего не стоит. Тонкий мир он же на то и Тонкий, НЕ материальный, дверь в него нельзя открыть исключительно земными ключами, типа карт. Если не умеешь читать знаков, чувствовать душой, слышать внутренний голос, карты тебе не помогут.

– Ну, хорошо, допустим. Так что ты чувствуешь сейчас?

– Ветер перемен.

– Хороших или плохих?

– Кардинальных…

– А что-нибудь поконкретней? Ты наконец-то избавишься от страха растолстеть после родов и согласишься стать моей женой?

– Ольга сейчас придёт, отрежь ей кусок дыни, – не реагируя на его скептические подколы, спокойно произнесла я.

Через пару секунд в дверь постучали, и на пороге появилась жизнерадостная и цветущая Ольга – директор по кадрам.

– Всем привет! – сказала она и присела рядом.

– От нашего стола – Вашему столу, – я протянула ей кусок дыни на тарелке.

– Спасибо, Ариша! А у меня для вас новость!

– Хорошая или плохая? – уточнил Георгий.

– Сижу – ищу работу… Если уж ликвидация, так чего медлить – лучше соломки заранее подстелить! И вдруг вижу вакансию кадрового агентства… На самом деле, как оказалось, их у них – две! – загадочно произнесла Ольга.

Мы переглянулись.

– Так-так, уже интереснее! – усмехнулся Георгий.

– Короче, в одну иностранную фирму с такой же, как у нас, сферой деятельности, требуется финансовый менеджер и… главный бухгалтер, – торжественным голосом сказала Ольга.

– Не может быть! – глубоко выдохнув от удивления, воскликнула я.

– Что значит «не может»?! – обиженно произнесла Ольга. – Это же знак свыше! Судьба! Где ещё вы найдёте такое сочетание, чтобы работать вместе и дальше?

– Возможно, – без особого энтузиазма согласился Георгий. – Но я бы предпочёл вместе с Аришей дальше не работать, а жить! Долго и счастливо!

– Одно другому не мешает! – заявила я. – Итак, Ольга?

– Да-да, Ариша, я вас почти продала! Обоих! С потрохами! – победоносно воскликнула она. – Но пока без имён, конечно! Позвонила в то кадровое агентство, не уточняя нашу с вами компанию, поинтересовалась, нет ли чего-то и для меня – удочку забросила… В общем, их специалист по кадрам свяжется с заказчиком и сообщит мне результат! А я – вам! Только не забудьте, когда устроитесь, перетащить меня к себе!

– Непременно! – пообещал Георгий.

Ольга доела дыню и пошла домой. Я помыла посуду на рабочей кухне, предвкушая Ветер Перемен, как вдруг странная мысль пронзила меня насквозь, и я влетела в кабинет Георгия:

– А тебе не кажется странным, что в нашей узенькой отрасли появилась ещё одна иностранная компания, которой…

Внезапно во всём здании погас свет.

– Какая теперь разница? – вздохнул Георгий, нежно обняв меня, но…

…входная дверь на наш этаж звучно хлопнула, раздались тяжёлые шаги, и моё сердце бешено заколотилось от странного предчувствия: в такое позднее время здесь никого обычно и не бывает – разве что Ольга да мы…

– Охранник, наверно. Из-за электричества, – предположил Георгий и решил убедиться в своей правоте…

…В тот вечер, прощаясь – и теперь уже навсегда – со своим практически вторым домом, жалея лишь о том, что в доме первом так и не появилось малышей, о которых я, естественно, мечтала, но постоянно откладывала их воплощение на «потом» из-за собственных комплексов и страхов (а вдруг не получится, или ребёнок родится не здоровым, или я действительно превращусь в ром-бабу после родов и Георгий начнёт мне изменять), я остановилась у приоткрытой двери в кабинет Ольги – забытый ею на столе телефон прозвенел о пришедшей смс-ке.

О, любопытство!.. Я подошла и прочитала:

«Ваших кандидатов ждут завтра в 14:00 по адресу: ул. Первоапрельская, д.77, п.1, эт.5»

– О, моя маленькая ведьмочка! Ты, как всегда, была права, – усмехнулся Георгий. – И какой теперь дует Ветер?

– Ветер Любви, – засмеялась я, отстранившись от ситуации.

Нарисовав в раскрытом ежедневнике Ольги два сердца на сегодняшней дате – как в детстве, пронзённые стрелой, с капающей кровью – я взяла Георгия за руку, и мы вышли через окно в Небо, даже не желая думать о том, кто нас здесь заказал…

5. Город Дождей

Всё было наоборот: в Городе Дождей нас встречало Солнце!

Мы вышли из вагона скорого поезда на залитый солнечным светом перрон.

– Никто нас с тобой не заметит, никуда больше спешить не нужно, и мы можем делать всё, что захочется, – задумчиво произнёс Денис. – Как же это всё-таки здорово – почувствовать себя абсолютно свободным! Пусть даже лишь на 24 часа…

– Да, Ден! Я чувствую себя самой счастливой на свете! – воодушевлённо произнесла я в ответ.

Мы шли по утреннему Городу Дождей, держась за руки, оба – с маленькими рюкзачками, в голубых джинсах, синих майках и коричневых ботинках – как в тот день, когда мне приснился самый важный сон. Иногда мы внезапно останавливались и взахлёб целовались, не стесняясь прохожих.

– Подумать только: если бы не твой сон, Яна, ничего бы сейчас и не было, – улыбнулся Денис.

– Просто Хранитель взял меня, как кошка – котёнка за шкирку, и ткнул в тебя носом, – улыбнулась я в ответ.

Мы прошлись по моей любимой набережной, заглянули в храм, а затем подошли к тому месту, куда обычно приезжают девушки в белоснежных платьях с букетиками цветов.

«Вот бы нам тоже так…» – подумала я, и Денис тут же прочитал мои мысли:

– Конечно! Так и будет… В следующий раз…

Мы оба были не свободны и всем чего-то должны. Страшно подумать, сколько вокруг нас суетилось людей, постоянно требующих то одного, то другого, но ничего не предлагающих в ответ, не испытывающих даже элементарного чувства благодарности, не говоря уже об уважении.

Мы с Деном ощущали себя совершенно одинокими существами во Вселенной. Пожалуй, кроме детей, с которыми по различным причинам мы виделись слишком редко, ничто не держало нас на Земле.

Пока мне не приснился тот сон…

Мы зашли в кафешку, чтобы наконец-то по-человечески поговорить!

– Веришь, Яна, но мир стал абсолютно серым, я потерял интерес к жизни – не смотрел телевизор, не читал газет и книг, мне было без разницы, на какой машине я езжу, во что одеваюсь, что ем. Поздно вечером я приходил домой с работы и ложился спать, а утром завтракал и снова ехал на работу. Я не хотел никого видеть, слышать, не желал ни с кем общаться…

Пока Ден пересказывал мне свою жизнь, начиная с рождения, я слушала и думала: «Надо же! – наши судьбы настолько похожи, что я могу уже ничего и не говорить о себе!» И казалось странным, что столько лет мы находились совсем близко, не замечая друг друга.

– Да, ты нравилась мне и была всегда где-то рядом, но выглядела абсолютно счастливой и не давала ни малейшего повода…

Пока мне не приснился тот сон…

Мы поднялись на смотровую площадку и долго стояли молча, наслаждаясь видом на Город Дождей, в котором светило Солнце.

Я тоже чувствовала себя в глухом тупике. Настоящая жизнь проносилась где-то за окнами и на бешеных скоростях – я едва успевала переворачивать календарные листки в офисном ежедневнике.

Пока мне не приснился тот сон…

Проезжая на катере под низкими мостами Города Дождей, мы больше молчали, чем говорили, – я чувствовала рядом с собой душу, которая была сильнее и опытней моей, и мне становилось спокойно, но…

– Ты думаешь о том, что с нами будет после… после того, как мы вернёмся? Да, Яна? Не надо ни о чём думать, – отвечал Ден, читая мои мысли, и обнимал нежно и ласково, и гладил по волосам, и целовал в шею…

Вечером мы бродили по центральной улице, и я показывала ему не столько главные достопримечательности, сколько миниатюрные скульптурки и другие неприметные мелочи, о которых знали лишь местные жители: вот здесь – бронзовые кошка и кот на уровне балконов, смотрящие друг на друга с соседних домов, а там, в скромном дворике, – собака, исполняющая желания…

Я боялась, что Денис исчезнет, что происходящее – сон, и я вот-вот проснусь, ведь всё началось именно во сне, вернее – с того, что три дня назад мне приснился сон, в котором мы оказались вдвоём в Городе Дождей. Проснувшись в то утро, я вдруг снова почувствовала вкус жизни и… нашла в себе силы пересказать сон Дену.

Казалось, именно мой сон пробудил нас обоих к переменам в судьбе – к настоящей, полноцветной и яркой жизни, что именно он станет точкой отсчёта очередного этапа, в котором две родственные души наконец-то обретут своё счастье…

Когда в Город Дождей вернулась ночь, мы нашли свободный люксовый номер в самом дорогом отеле – теперь-то мы могли себе это позволить!

Казалось, мы любили друг друга так, как любят в последний раз в жизни, перед вечной разлукой, и ничего, и никого не существовало во всей Вселенной, кроме нас двоих, будто мы были всё ещё живы…

Возвращаясь к вокзалу на экспресс в Город Солнца, мы вспоминали наш последний день на Земле, накануне которого мне и приснился тот сон. Взрыв в высотной офисной башне, где мы работали, раздался столь внезапно, что мы даже не поняли, каким образом очнулись уже призраками…

Наши личные дела застряли в Небесной Канцелярии Города Солнца. По замыслу Творца, мы уже давно должны были повенчаться и переехать с Деном в Город Дождей, где я, собственно, и родилась, – тогда бы мы не оказались во время взрыва в той башне. Но мы не изменили свою судьбу вовремя! Не расслышали ни самих себя, ни своих Хранителей, посылающих всевозможные знаки, – лишь накануне взрыва, когда решение о досрочном возвращении в Небо подписали во всех инстанциях, поскольку мы перестали идти предначертанным нам Свыше путём, я смогла проникнуть в тот сон… Слишком поздно!

Но добрые Судьи в Городе Солнца, в ответ на нашу последнюю просьбу, учитывая смягчающее обстоятельство в виде моего сна, позволили нам вернуться на Землю в Город Дождей уже призраками, чтобы хоть чуть-чуть побыть вместе перед очередным воплощением, в детали которого нас пока ещё не посвящали…

6. Желание

Мы приехали на речку в субботу утром. Было ужасно душно. Судя по новостям, +34С. Я с трудом переносила жару, хорошо, что в машине существовал кондиционер.

– Жизнь течёт так же быстро, как эта река, – печально сказал Николай, обнимая меня. – Что бы ещё ты хотела успеть в своей жизни, Полина?

Я зажмурилась, размышляя, а он нежно погладил меня сорванной травинкой.

– Оказаться с тобой в Париже! – в итоге решила я.

Нас обоих многое связывало с городом влюблённых, но мы никогда не были в Париже вдвоём – только по-отдельности и в разное время.

– Обязательно… Но не сегодня…

– Завтра? – засмеялась я.

– Может быть… Знаешь, какие у нас грандиозные планы на сегодня? Сейчас поплаваем, пообедаем, затем поедем гулять в Кусково, вечером – в театр на «Жизель», а потом…

Я поняла: культурная программа вызвана понедельничной ссорой. Николай хотел загладить вину. Я уже давно говорила ему про Кусково, а на «Жизель» он водил своих сотрудников в честь очередной годовщины их компании.

– Так что же потом? – поинтересовалась я.

– А что ты хочешь потом?

…Посетив дворец и выставку в Оранжерее, мы прослушали фрагмент благотворительного концерта и по дороге к Гроту остановились у итальянского домика.

– Зайдите, не пожалеете! – позвала нас радушная хозяйка-билетёрша. – Домик очень маленький, но уютный, я загадаю вам загадку графа Шереметева, и если вы её отгадаете…

На небольшом металлическом дереве нам предстояло найти три гусеницы, которые прятались в листиках. Две я увидела сразу, а вот поиск третьей затянулся. Наконец-то я отыскала и её.

– Теперь загадайте желание! Уверяю, каким бы оно ни было, обязательно сбудется! – улыбаясь, предложила женщина.

– Тогда… мы завтра же окажемся в Париже, – произнесла я серьёзным голосом и… засмеялась.

В театре мы сидели в 6-м ряду на 13-м и 14-м местах. Такое опасное сочетание «6» и «13» меня нисколько не волновало – сегодняшний день казался одним из самых счастливых в жизни!