– Доставай.
Я поставила рюкзак на пол и выудила полотенце. Надо было прятать лучше! Сай захихикала, но тут же спохватилась и забормотала извинения. Джей развернул полотенце и указал на золотой вензель.
– Вот это сделано специально для таких, как ты. Три года неудач, неплохо, да? А для тебя так вообще смертельно.
Я опустила голову и сжала губы от обиды. Колдун не только видел насквозь всё, что я старалась скрыть, но ещё и кидался язвительными фразами.
Джей протянул полотенце сай, и та, прижав его лапками к груди, разразилась фейерверком благодарностей, не забывая кланяться. Я больше не могла видеть в ней человека. Это была самая настоящая белка, суетливая и наглая. Жаль, что старичок из автобуса её не видел – у него бы вышел отличный рисунок.
– За мной, – приказал колдун.
Я неохотно положила руку ему на плечо, и мы шагнули в переход.
Глава 4. Новый дом
Третье всего лишь за одну ночь путешествие через миры уже не казалось чем-то фантастическим. Хоть амулеты сай и придали сил, я была настолько вымотана впечатлениями и тревогой, что не смотрела по сторонам.
Когда мы добрались до мира колдуна, то не стали возвращаться в трактир. Мы вновь прошли через арку городской стены, пересекли речку с каменным руслом и сквозь лабиринты улочек вышли к широкой реке, которая делила город на две части. В прошлый раз я попала сюда ранним утром, теперь же день близился к середине, и воздух нагрелся. Хотелось снять свитер, но майка выглядела бы странно. Свитер хотя бы по форме походил на блузы, а джинсы – на узкие брюки, которые носили некоторые обитатели этого мира.
Большинству прохожих было с нами не по пути. Приходилось лавировать среди людей в разноцветных одеждах, идущих навстречу. Очевидно, после многих лет в заточении Джей чувствовал себя неуютно в толпе. Мне же становилось всё интереснее. Я проследила взглядом за женщиной на велосипеде, которой прохожие привычно уступили дорогу. Надо же! Может, тут царит не мрачное средневековье, как я решила поначалу? Велосипед был трёхколесный, спереди одно колесо средних размеров, а сзади – два поменьше, а над ними – коробочка для багажа. Очень даже неплохо! Никогда не могла понять, почему у детей отбирают трёхколесный велосипед и сажают на неудобную конструкцию, на которой нужно большую часть времени посвящать тому, чтобы удерживать равновесие.
Вдоль мостовой на другом берегу реки выстроились магазины и жилые дома крупнее и новее, чем в центре. Хоть я и боялась потерять колдуна из виду, всё же то и дело оборачивалась, чтобы рассмотреть окрестности. Хотя чего бояться, ведь если отстану, колдун вернётся и потащит меня за руку. Я остановилась, чтобы оглядеться как следует. Река текла между холмов, которые грядами толпились слева, а правее плавно теряли высоту и переходили в зелёную равнину. На одном из холмов слева, на полпути к вершине стоял замок, а выше – смотровая башня. Под замком раскинулись домики с красными крышами, и где-то среди них затерялся утренний трактир. Вдоль берега реки стояли более новые кирпичные дома.
– Рина!
Я вздрогнула и обернулась. Так меня ещё никто не называл!
Вопреки моим ожиданиям, колдун не вернулся за мной, чтобы тащить за руку, а сообщил, что если я потеряюсь, то буду ночевать на улице.
– Я буду звать тебя Риной. Екатерина – слишком длинно.
Мог бы хоть для вежливости спросить, не против ли я. Хотя я вроде бы была не против – всё лучше Катюхи. Я вспомнила про Алину, удержала готовый вырваться всхлип и поплелась за колдуном. Мы свернули на боковую улицу, которая начинала пологий подъём на холм, застроенный аккуратными особнячками. Здесь царила сонная безлюдная тишина. Жители то ли ушли в центр, то ли занимались домашними делами.
Улица не петляла, а чинно и плавно загибалась вокруг холма, иногда разветвляясь на две. По обеим сторонам тянулись двух- и трёхэтажные дома, разнообразно украшенные на вкус хозяев лепниной, колоннами и даже гаргульями. Аккуратные садики изо всех сил старались поразить воображение, каждый стремился показать свой уникальный характер. Тут остриженные в шарообразную форму кусты самшита и раскидистые гортензии с ещё не раскрывшимися зонтиками цветов обрамляют узкие дорожки, а здесь всё засажено ельниками. У фонтанчика стоит статуя девушки, задумчиво касается рукой пряди волос. В высокой живой изгороди, отделяющей участки друг от друга, шумно перекрикиваются птицы.
Колдун выглядел чужеродно в этом месте – ссутулившийся, бледный, сухой, как старая книга, которую достали из древнего сундука и ещё не успели смахнуть пыль с обложки. Куда же мы направляемся?
На очередном повороте нас ждал Робин с большим мешком у ног. Он-то как раз вполне походил на обитателя особняка – высокий, крупный, с горделивой осанкой и широкой улыбкой человека, покорившего весь мир и заслужившего бокальчик вина у камина. Значит, Джей поселится у друга, пока не найдёт себе жильё. Я вновь переключилась на сериальное восприятие, забыв, что я не сторонний наблюдатель, а участник, и мне тоже надо где-то жить.
– У тебя что, работы нет? – буркнул Джей, приблизившись к другу.
– Ты теперь моя работа, – широко улыбнулся тот. – Серьёзно! Ты подумай, в город вернулся опасный колдун, которого так рано не ждали. Многие уже в курсе. Мне приказали следить за тобой.
– Кто приказал? – нахмурился Джей.
– Всё расскажу, давайте сначала зайдём в дом.
Трёхэтажный особняк был до самого верха увит диким виноградом, закрывшим даже окна. Я тут же усомнилась в своём выводе о принадлежности этого жилища Робину. Если дома здесь всем своим видом показывали характер, то этот ясно говорил, что он гостям не рад. Ощетинившись заросшей изгородью в сторону соседних домов, он выкинул ветви кустов к тротуару, будто желая оттолкнуть зазевавшихся прохожих, не сообразивших перейти на противоположную сторону дороги.
Вход в сад преграждала кованая калитка не выше метра высотой, которая скорее служила украшением, нежели защитой от непрошеных посетителей. К ней зачем-то были прикреплены два почтовых ящичка – один снаружи, другой изнутри. По обеим сторонам от калитки на невысоких постаментах располагались мраморные львы. Один сидел, гордо выпрямившись, а второй безмятежно спал, положив голову на лапы. Мрамор, некогда белый, зарос мхом и покрылся слоями грязи.
– Тринадцать лет, – прошептал Джей и погладил по голове сначала одного льва, потом другого. На его усталом лице появилось подобие улыбки.
Он провёл руками над калиткой, и та скрипнула в ответ.
– Всего-то? – удивился Робин.
– Это только один уровень, – ответил Джей. – И через него пытались проникнуть.
Над дорожкой, ведущей к дому, нависали ветви, образовывая узкий коридор. Робин придерживал каждую, пока я не перехватывала её. Сад был недружелюбен и всячески старался насолить, подставляя подножки в виде корней, цепляясь руками-ветками за волосы и свитер, пытаясь стащить с плеч рюкзак.
Джей сорвал плети винограда и плюща, облепившие дверь тёмного дерева. Освободив небольшое пространство, он приложил обе руки к поверхности. Он молчал и не шевелился. Я выглянула из-за спины Робина, чтобы посмотреть, не мелькнёт ли искорка. Тот прошептал:
– Очень мощная магия.
И тут я пошатнулась и схватилась за его плечо, чтобы не упасть. Из меня снова утекали силы. Робин всё понял и поддержал меня, но я отстранилась. Мне не нравилось его молчаливое пособничество моему пленению вкупе с бездеятельным сочувствием. То ли помогает, то ли не помогает! Я скинула рюкзак на землю, а сама гордо осталась стоять.
Наконец, дверь щёлкнула. Дом как будто выдохнул, а растения в саду ослабили напряжённые ветви.
– Тут ничего не изменилось! – восхищённо сказал Робин, заходя вслед за Джеем.
Перед этим он попытался взять мой рюкзак, но я оттолкнула его руку. «Екатерина, настоящим леди не пристало таскать тяжести!» – укоризненно пропел в моей голове голос тётушки. Я отмахнулась, приподняла рюкзак и тут же пожалела, что отвергла помощь. Сил у меня стало гораздо меньше, и рюкзак казался наполненным камнями. Но ничего не поделать, чувство собственного достоинства имеет свою цену. Я потащила рюкзак по земле, приподняв его, только чтобы втащить на ступеньки.
Внутри не было и следа той запущенности, которая царила снаружи. Пахло осенью, а в коридоре валялся красно-жёлтый лист, будто только что упавший с дерева.
– Он бы ещё сто лет так простоял, – с оттенком гордости сказал Джей. – Я его перед уходом заморозил.
– Значит, знал, что тебя схватят.
– Я надеялся скрыться. Думал, если поймают – в худшем случае дадут несколько лет тюрьмы. На зеркальный зал я, сам понимаешь, не рассчитывал.
Мы стояли в холле, справа наверх бежала лестница и упиралась в ограждённую деревянной балюстрадой площадку. Вглубь дома вёл коридор. Я отчего-то решила, что дверь слева скрывает кладовку или гардероб, но Джей открыл её и бросил мне:
– Твоя комната.
Его голос звучал так, словно он всё ещё злился на то полотенце.
Я затащила рюкзак внутрь и огляделась. Комната оказалась просторной, больше, чем номер в отеле. Несмотря на открытые шторы, в помещении стоял полумрак. Одно окно выходило в одичавший сад, второе – на узкий промежуток между стеной дома и не менее заросшей живой изгородью, отделяющей от соседей.
В углу стоял комод, вдоль стен расположились узкая кровать, стол и стул. На потолке висела шарообразная лампа, но проводов и выключателя, как и розеток, я не заметила. За узкой дверью в углу скрывалась ванная комната с унитазом, раковиной и неким подобием душевой кабины, представлявшем собой медный таз с высокими краями и лейку на длинной ноге. Я ужасно обрадовалась, что они тут кроме велосипеда уже изобрели водопровод и канализацию. Однако моя радость оказалась преждевременной – я покрутила вентиль над краном, но воды не было.
Я начала копаться в рюкзаке, чтобы сменить свитер на что-то полегче. Первой попалась красная клетчатая рубашка, которая выглядела в этом мире ещё более неуместно, чем джинсы с кедами.
– Рина! – нетерпеливо позвал колдун.
Я бросила раскопки и вышла из комнаты, на ходу надевая рубашку. В конце коридора обнаружилась большая светлая кухня. Здесь растения пощадили окна, и через грязные стёкла открывался вид на веранду и широкий внутренний двор, покрытый высокой колосящейся травой, мелкими деревцами и окружённый всё той же недружелюбной зелёной изгородью.
Слева располагались плита с раковиной, справа – шкафы и полки, а посередине стоял круглый стол, на который Робин выкладывал из мешка еду. Джей бросил свой пыльный плащ прямо на пол и остался в тёмной, не менее пыльной рубашке, коричневых узких брюках и высоких сапогах, которые без слоя пыли скорее всего оказались бы чёрными. Плащ Робина аккуратно висел на спинке стула, а сам мужчина был в чёрных брюках и светло-голубой рубашке с широкими рукавами.
