Дистанция. Beginning

Кома.

Темнота была повсюду. Иногда в ней мелькали какие-то вспышки света. Не могу сказать, сколько это длилось. Мне казалось, что я иду куда-то в темноте, ничего не видя перед собой ни сзади, ни справа, ни слева. Может, я просто крутилась на одном месте? Замечая вспышку света, я бросалась бежать в ее направлении, но, как только я это делала, вспышка гасла, и все снова погружалось во тьму.

Удивительно, но паники не было. Происходящее воспринималось так, будто я смотрю какой-то фильм. Словно это не я не могу выбраться из мрака, а героиня, на которую смотрю со стороны. Какой-то дурной сон, только вот проснуться никак не получалось.

Постепенно вспышки стали ярче, и к ним добавился чей-то голос. Он напомнил мне маму, родную маму, может, потому, что голос говорил со мной на русском. Сначала я не понимала, что он пытается сказать. Потом голос стал отчетливей, и я услышала, что он произносит мое имя.

– Кристина, Кристина!– слышала я в темноте. Голос принадлежал женщине. Он был такой нежный, тонкий, заботливый и любящий. Но кто же мог звать меня по-русски и куда? И где источник этого голоса?

Я ничего не понимала, пока в один прекрасный миг тьма не сменилась ярким светом, подобным тому, что ослепил меня на улице. Прежде чем открыть глаза, я зажмурилась. Глаза болели так, будто в них насыпали соли, они слезились и боялись света. Я опять услышала тот голос:

– Кристина, наконец-то ты очнулась!

Когда я пришла в себя, увидела больничную палату. Это было маленькое светлое помещение с лампой в сером абажуре на потолке. Здесь пахло какими-то лекарствами. С детства не переношу больничный запах. Увидела, что надо мной склонилась женщина в больничном халате, наверное, сестра.

– Здравствуйте, Кристен, как вы себя чувствуете? – спросила она. Ее голос был не тем, что я слышала. Тот голос был русским и таким родным… Может, она не одна в палате.

– Вы меня слышите, Кристен? – повторила медсестра.

Я попыталась покрутить шеей, чтобы осмотреться и найти взглядом девушку, голос которой я слышала. Но это оказалось не так-то просто сделать. Как только я попыталась сдвинуться, почувствовала дикую головную боль, похожую на ту, что испытываешь с утра после пьянки. Я хоть и не любитель прикладываться к спиртному, но выпускной вечер в универе не прошел бесследно, поэтому, как болит голова с похмелья, представляла. Эта боль была похожей, только еще более сильной. Я попыталась потрогать голову рукой, но катетер, стоящий в вене, сковал движения.

– Не стоит сейчас шевелиться, Кристен. Вам нужно отдохнуть, – заботливо проговорила сестра.

– Я… кто здесь еще? Я слышала девушку, она говорила со мной, – все, что я смогла произнести.

– Здесь никого нет, кроме нас с вами, – удивленно пробормотала сестра. – Милая Кристен, вы провели без сознания два дня. Очень хорошо, что вы пришли в себя, но сейчас вам нужно отдохнуть и немного поспать. Я введу вам лекарство, которое поможет расслабиться и заснуть. Не переживайте, когда вы проснетесь, сможете задать все вопросы, которые хотите. Я сейчас скажу вашим родным, что вы очнулись.

Слова ее становились все глуше и глуше, веки тяжелели, я медленно погружалась в сон. «Я и так спала два дня, зачем мне еще спать», – только и успела подумать, прежде чем уснуть.

– Я так рада, Кристина, что ты жива и очнулась! – снова сказал тот русский родной голос перед тем, как я окончательно провалилась в сон.

Я видела прекрасный сон. Широкий луг с желтыми одуванчиками, наш подмосковный дачный домик, где мы когда-то проводили летние вечера с родителями, светит яркое солнце. Я босиком бегаю по этому полю с подругой. Она смеется, плетет венок из одуванчиков. Мы радуемся, хохочем.

Ее заливистый смех мне что-то напоминает, но я не знаю, что именно. Начинаю приближаться к ней. Внешне она похожа на меня и маму одновременно. Понимаю, что испытываю к ней какие-то теплые чувства, будто мы с ней родственники. Тут она зовет меня по имени, и я узнаю ЭТОТ голос. Именно его я слышала, когда очнулась. «Так вот кому он принадлежит. Но что это за девушка? Откуда она знает меня? И почему у меня такое чувство, что тоже знаю ее?» – эти вопросы были у меня в мыслях. С этой девушкой мне было легко и спокойно. Мы кружились на лугу, взявшись за руки.

– Кристина, ты выросла, стала совсем взрослой! – сказала девушка.

– Ты знаешь меня? – спросила я. – Откуда?

На это девушка ничего не ответила, лишь залилась смехом. Мы снова закружились на поляне.

– Тебе пора, – сказала она. Я не поняла, что она имеет в виду, и нахмурилась. – Тебе пора просыпаться, Кристина. До встречи!

Мне не хотелось открывать глаза. Было так приятно находиться на этом лугу с незнакомкой. Хохотать, кружиться и ни о чем не думать. Но я уже проснулась и не видела всей этой красоты. Какое-то время, не открывая глаз, пыталась вернуться обратно в сон, но это оказалось невозможным. Я проснулась.

В палате меня ждала все та же сестра. В этот раз она не стала усыплять меня сразу, а ответила на пару вопросов. Она рассказала, что я попала в больницу с черепно-мозговой травмой. Рана оказалась нетяжелой, операция не потребовалась. Основные мозговые центры были не затронуты. Я провела в коме два дня. В ближайшем будущем, как предупредила сестра, возможны головные боли, потеря ориентации в пространстве и даже небольшие пробелы в памяти, но это все излечимо. Необходимо несколько дней соблюдать постельный режим, принимать лекарства, и все должно нормализоваться.

В этот день меня навестили родители. Они были очень озабочены моим самочувствием и боялись за последствия.

– Милая, – причитала мать, перебирая трясущимися руками носовой платок. – Ты не представляешь, как мы испугались за тебя, когда нам позвонил Майкл.

Оказывается, именно Майклу я была обязана своим спасением. Когда те двое бандитов ударили меня по голове, его машина как раз повернула в тот самый переулок и спугнула их светом фар. Одному богу известно, что было бы со мной, если бы он не появился вовремя. Майкл вызвал неотложку и поставил в известность моих родителей. Нападающие успели лишь забрать мою сумку и телефон.

Можно сказать, я легко отделалась. За пару недель встану на ноги и забуду все, как страшный сон. Лишь одна вещь не давала мне покоя. В сумке, которую забрали бандиты, было нечто важное для меня – фотография моих биологических родителей, которые погибли много лет назад. Этот снимок я всегда носила с собой. К сожалению, кроме этого фото, у меня не осталось больше никаких памятных вещей от них. Теперь даже фотографии у меня не имелось. Это очень расстраивало.

Пока я была без сознания, у моей палаты поочередно дежурили родители и Майкл. Он не смыкал глаз все это время, чувствуя свою вину за произошедшее, хотя ее не было и в помине.

– Если бы я не задержался тогда и приехал вовремя, ничего бы этого не произошло. Кристен, прости меня, если сможешь, мне так безумно жаль! – Майкл чуть ли не рыдал у моей больничной койки. Как я ни пыталась, не смогла до конца убрать из его сознания это дурацкое чувство вины. Я даже решила, что, когда поправлюсь, сама предложу ему пойти на свидание, будь что будет. Это меньшее, что я могла сделать для него в благодарность за мое спасение.

Когда все мои визитеры, несколько успокоившись, разошлись по домам, я почувствовала сильную усталость – все-таки была еще очень слаба. Поэтому вскоре даже без вспомогательных средств легко погрузилась в сон.

– Рада, что ты вернулась, Кристина! Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше? – сказал мне уже до боли знакомый русский голос, как только я уснула.

На этот раз мы были в лесу, таком цветущем, пахнущем хвоей и сухой листвой. Хоть я и не понимала, где мы конкретно, но инстинкт подсказывал мне, что мы не в Америке, а снова переместились на мою родину. Слишком уж по-родному задувал легкий ветерок, а небо над деревьями казалось светло-голубым, почти таким, каким видела его в детстве.

«Но почему я вижу эту девушку вновь?» – Пока бодрствовала, я почти забыла о моем недавнем сне и о том, как она по-дружески бросила: «До встречи!». Теперь я понимала, что это был не просто сон. Все происходящее напоминало сериал с продолжением. Но разве так бывает?

Я и раньше видела странные сны, например, умерших родителей, бабушку. Они разговаривали со мной, выглядели как живые. Но ни один сон еще никогда не оказывался продолжением предыдущего. Каждый из них был с отдельным, законченным сюжетом, словно короткометражный фильм, имеющий начало и конец. Теперешние сновидения были связаны и продолжали друг друга. Это несколько настораживало меня: «Может, это последствия полученной травмы?»

Удивительно, но очередная встреча с этой девушкой, пусть даже во сне, была для меня очень приятной. Меня словно тянуло к ней, как к доброму старому другу, которого не видела лет десять. Мне хотелось говорить с ней, узнавать про нее больше, но незнакомка не спешила отвечать на мои вопросы.

– Думаю, ты еще не совсем готова, Кристина. В свое время я все тебе расскажу. Сейчас главное – это твое эмоциональное и физическое здоровье, – уклонялась девушка от расспросов.

– Скажи хотя бы, как тебя зовут, – пыталась я приоткрыть завесу тайны.

– У меня нет имени. – Незнакомка внезапно стала очень грустной, опустила взгляд в землю. – Я не смогла его получить. Меня не успели назвать, да и не должны были… Ты можешь сама придумать для меня имя. Как бы ты хотела меня называть?

Такой ответ несколько озадачил меня. Он только вызвал новый поток вопросов. Но я понимала, что девушка расскажет мне все только тогда, когда сама посчитает нужным. Беспокоить ее лавиной новых вопросов бесполезно. Я задумалась, как же можно к ней обратиться. Она казалась такой родной и близкой, что назвать ее каким-то именем, не принадлежащим ей, не могла. Подумав немного, я решила обратиться к ней не именем собственным, а иначе:

– Что, если я буду называть тебя Сестра? Ты не обидишься?

Я заметила, что глаза незнакомки просияли, и она, грустно улыбнувшись, снова опустила взгляд:

– Думаю, это лучшее имя, которое ты могла бы придумать для меня, – ответила она после долгой паузы. – Что ж, тебе снова пора, Кристина. Обещаю, в следующий раз буду более откровенной с тобой. Ты это заслужила.

Я даже не успела ничего ответить ей. Хотелось спросить, когда же мы встретимся вновь, узнать о том, будет ли она каждый раз приходить ко мне во сне. Но эти и многие другие вопросы я не смогла задать, поскольку снова проснулась и погрузилась в атмосферу мрачной больничной пустоты.

Я проспала недолго, всего пару часов. Медсестра и врач периодически заходили проведать и спрашивали о самочувствии. Мне было значительно лучше, но я еще была слаба, быстро утомлялась.

Вскоре ко мне с визитом пришли полицейские. С их помощью я написала заявление об ограблении и подробно описала украденные вещи и нападавших. Однако, судя по недовольному лицу следователя, моих обидчиков вряд ли когда-то смогут найти, слишком мало улик и почти нет никакого описания. Да и что можно увидеть в темноте – только силуэты.

Копы все подробно записали, пожелали мне скорейшего выздоровления и, пообещав серьезно взяться за мое дело, поспешно удалились. После их визита почувствовала себя разбитой и опустошенной. Я понимала, что они никогда никого не найдут. Это меня очень огорчало.

Сумасшествие.

Молодой организм быстро шел на поправку, в общей сложности я пробыла в больнице около полутора недель. С каждым днем мне становилось все лучше. Медсестры уже не давали мне снотворного: я прекрасно засыпала сама, да и обезболивающего требовалось меньше.

Все время, что пробыла в лечебнице, я встречалась во сне с НЕЙ. Сестра приходила ко мне ежедневно, стоило только сомкнуть глаза. Поначалу она мало говорила со мной. В основном мы просто проводили время вдвоем. Держались за руки, кружились в танце или собирали цветы на лугу. Это было забавно и очень притягательно. Каждый раз, отходя ко сну, я предвкушала момент нашей встречи, боясь, что вдруг в этот раз я не услышу ставшего родным голоса.

Однажды Сестра решила раскрыть мне некоторые тайны.

– Теперь, я думаю, ты готова узнать, зачем я здесь, кто я, и почему ты видишь меня, – начала она издалека.

«Ну, наконец-то!» – Все это время я стремилась понять, что же происходит со мной, почему каждый раз вижу во сне эту девушку. Но то, что начала говорить мне Сестра, повергло меня в такой шок, что я мне начало казаться, будто я схожу с ума.

– То, что ты видишь, – это не просто сон, Кристина. Это лишь отголоски проявления твоего дара. Дара общения с миром духов. – Сестра внимательно посмотрела мне в глаза и продолжила: – Ты назвала меня Сестрой – это не просто совпадение. Я действительно твоя старшая сестра, но ты обо мне ничего не знаешь. Обо мне вообще мало кто знает. Я не родилась на этот свет, так решила наша мама… Теперь же я – твой ангел-хранитель. Прихожу, чтобы оберегать тебя и наставлять, ведь ты теперь будешь постоянно слышать и видеть ИХ.

– Что? Кого их? – Я почувствовала, что мой язык онемел.

– Тех, кто ушел из этого мира и не упокоился. Они обязательно придут к тебе, ведь у тебя открылась связь. Ты унаследовала эту способность от матери. Она тоже была необычным человеком. Она могла пересекать пространство и время, заглядывать в прошлое, видела много необычных и неведомых простому человеку вещей. Твое сотрясение послужило толчком для раскрытия твоего дара. Хочешь ты того или нет, но у тебя он есть, и ты должна это принять.

Я слушала ее и понимала, что всего этого просто не может быть на самом деле. А еще я осознавала, что сны не бывают такими четкими и последовательными. Во снах никто не отвечает на твои вопросы вот так просто, и, проснувшись, большинство снов мы забываем, а здесь все иначе. Чувствовала, как от услышанного у меня немели ноги, как начала раскалываться голова. Я даже ощутила, как заныл зудящий от капельницы катетер.

Тем временем Сестра продолжала говорить:

– Я знаю, ты можешь не поверить мне и подумать, что все это – всего лишь сон и плод твоего воображения. Что ж, давай проверим. Какое-то время не буду беспокоить тебя, а ты разыщи кое-что. Когда на тебя напали грабители, они отняли твою сумку, где было фото наших родителей. Так вот, сумка им оказалась не нужна, они выпотрошили и выбросили ее на помойку. Твоя сумка сейчас в мусорке, в паре кварталов от места нападения. А в сумке фото. Если хочешь проверить мои слова, найди ее и забери. – Она подробно описала местонахождение мусорного контейнера с сумкой, затем добавила: – Кстати, ты и дома можешь найти доказательства моих слов. Когда тебя удочерили, при тебе была еще одна вещь от твоих родственников – бабушкин дневник. Он «переехал» с тобой из России. Ты найдешь его на чердаке дома приемных родителей. Они не стали выбрасывать его и сохранили для тебя на память, им он был ни к чему, ведь русского они не знают. Дневник лежит под кипой старых журналов на верхней полке стеллажа. Когда ты найдешь эти вещи, поймешь, что я говорю правду, тогда приду к тебе снова. А пока до встречи…

Сказав это, Сестра повернулась и исчезла. Я даже не успела окликнуть ее, а вопросов у меня оставалось еще очень много. Как я ни пыталась выйти с ней на связь, она не появлялась. А у меня потихоньку началась паранойя.

«Неужели все это правда? – спрашивала я себя. – Не может всего этого быть! Это ведь какой-то бред! Просто дурацкий сон, и все. … Но нет, это не совсем сон. Это какое-то помешательство. А может быть, я сама это все себе придумала? Что, если это последствия травмы? Господи! Так и до психушки докатиться недолго…»

До выписки терзала себя разными мыслями, мне было ужасно некомфортно от всего произошедшего. Во снах я больше не видела никого и ничего, а проснувшись, даже не помнила, что мне снилось. Проходили дни, и я стала немного успокаиваться. Мне даже стало казаться, что все это мне действительно просто приснилось.