Коллблэк

– Кто это?! – спросила она, взглядом указывая на меня.

– Сэнди, детка, – пролепетала миссис Бреннар.

– Сэнди?! – изумился я. Насколько я помнил, девочка была больна с детства каким-то заболеванием костей и ходила с тросточкой, наклонив голову набок. Сейчас же передо мной стояла просто какая-то чертова королева красоты! Еще одна «Мисс Аляска», не меньше!

Между тем она подняла руку и стала приближаться. Я даже не заметил, как она оказалась рядом со мной. Вокруг померк свет. Словно я проваливался в ватную пелену. И тут же почувствовал укол в районе лопатки с той стороны, где находилась тетя Дженни, и ее крик:

– Нет! Он тоже вакцинирован!!!

И потерял сознание.

Когда я пришел в себя, то никак не мог понять, где нахожусь и что этому предшествовало. Сперва я даже не чувствовал своего тела. Попытавшись пошевелить рукой, я понял, что мои конечности затекли и туго затянуты веревками. Я осознал, что связан и сижу на стуле в каком-то холодном, темном месте. Вероятно, это был подвал или ангар. Каждое мое движение и стон гулким эхом отдавались в далеких стенах. Ко мне постепенно начинала возвращаться память. Крик тети Дженни. Надвигающаяся пелена. Сэнди. Это все. Значит, теперь я пленник. Вглядываясь в полумрак перед собой, я увидел вдалеке неясные очертания высоких длинных полотен, от которых исходило смутное свечение. Полотна уходили высоко вверх, так что мое предположение о подвале было наверняка ошибочным.

И тут раздались шаги. Раскатистый звук каблуков по полу приближался ко мне. Их обладательница остановилась передо мной в паре метров, как мне казалось. Я даже видел перед собой силуэт.

– Добро пожаловать, Эндрю! – узнал я голос Викки, – Включите свет, пусть наш гость убедится, что он в безопасности.

Откуда-то из-под потолка возникло свечение, и вскоре из темноты проступили очертания. Это была церковь. Я сидел у алтаря на стуле, передо мной, у ступеней, стояла Викки в длинном, теперь уже красном платье, а за ней – недвижимы, словно манекены – жители города. Их было не меньше сотни, весь зал был полон. Лица собравшихся не выражали никаких эмоций, среди них я узнал и своих школьных друзей, и тех, кто когда-то были нашими соседями. Но были здесь и незнакомые мне персоны. Их объединяло то, что все они были молоды. Каждый, кого я видел, казался образцом безупречности. Мужчины сильны и мужественны, женщины невероятно привлекательны. Такая себе картинка идеального мира для нацистов. Высшая раса.

– Дорогой, Эндрю, – обратилась ко мне Викки, – как ты помнишь, я повелела тебе уехать в аэропорт… Но ты выбрал другой путь. Впрочем, это так предсказуемо.

Она поднялась ко мне по ступеням и повернулась к залу.

– Жители Палмера, я призываю вас в свидетели, что это будет честный суд над теплокровным, который нарушил правила нашего города!

Ответом ей одобрительный ропот.

– Честный суд? – усмехнулся я, – Для начала развяжи меня, Викки.

– К сожалению, – она вполоборота повернулась ко мне, – это невозможно. Таковы правила.

– И кто установил эти правила? Ты для своих марионеток? Так вот, эти правила ты можешь засунуть себе в одно место. Я им не подчиняюсь!

– Грубость и бессильная злоба, – она пожала плечами, – Прошу зафиксировать это, жители Палмера. Теплокровки не меняются. Они совершают одни и те же ошибки.

Ее повелительный тон, манера держаться вызывали во мне только раздражение. Несмотря на смертельную опасность, я понял, что единственная моя защита – это нападение. Раз я жив, и они еще не превратили меня в чучело, набитое льдом, значит, вакцина работает. Что ж, я продолжал дерзить ей:

– Слушай, по поводу ошибок… Если бы ты не поперлась одна на Тикел, и не притащила оттуда эту заразу, мир бы был прежним!

– Ну, если ты так много знаешь, то ответь мне: а каким был прежний мир, Эндрю? Зависть, предательство, обиды и разочарования… Каждый из сидящих в этом зале скажет тебе с облегчением, что он рад был избавиться от прошлого. Посмотри, мы молоды, красивы. Мы такие, какими себя хотели видеть всегда. Каждый из нас теперь – идеальный "я". И в идеальном новом мире, который мы построим в этом Штате, будет только красота и порядок.

– Штат? – переспросил я, – А что так мелко? Я-то думал, что имею дело с императрицей всего мира, а тут всего лишь какая-то третьесортная палмерская сучка…

– Неисправим! – развела руками Викки, обращаясь к аудитории, как иной раз делает умудренный опытом профессор, имея в виду худшего студента на курсе. Однако по движению ее тонкой брови было видно, что мои выпады не прошли даром. И она продолжила:

– Ты напрасно думаешь, что вакцина делает тебя неуязвимым. Без Символа вы просто полный "ноль". Глупцы, потерявшие право выбора. Да, нам пришлось непросто, пока мы справились с этим уродом Бреннаром, но мы ведь учимся, Эндрю. Впереди у нас очень много времени. В отличие от вас, теплокровок. И скоро мы сможем вас исправлять без особого труда.

– Ну, давай, рискни здоровьем, долбаная ты стерва, – громко ответил я, – Исправь меня.

Наконец, она не выдержала, встала передо мной, взяла своими ледяными руками мое лицо и прошипела:

– Ну зачем ты это делаешь? Неужели тебе хочется страдать?

Вместо ответа я вывернулся и сделал попытку схватить ее зубами. Она взвизгнула и отскочила, как ужаленная.

– Тетя Дженни была права, трусливые животные! – бросил я в их пластиковые лица.

Зал загудел. Как по команде, они встали с мест и издавали низкий монотонный звук, в котором слышалась ненависть.

– Я призываю вас в свидетели, жители Палмера, – выкрикнула Викки поверх этого гудения, – Я понимаю ваше разочарование данным видом живых существ, однако этот экземпляр еще не все рассказал нам. Он знал, где вакцина, нашел ее и, я очень, надеюсь, расскажет, куда Бреннар дел Символ?

Она подняла руку, и гул моментально стих, а она продолжила в тишине, стоя чуть поодаль, но обращаясь уже ко мне:

– А если не расскажет, то очаровательная Хелен, а также милые Джо и Марджи присоединятся к нам.

– Ах ты дрянь! – вскричал я и сделал попытку вырваться.

– Что случилось, Эндрю? – с наигранной заботой спросила она, – Наверное, ты вспомнил, где вы со своим дружком спрятали Символ? Он оказался стойким, ну потому что ему нечего было терять, а вот ты… У тебя есть слабое место.

– Хорошо… – негромко произнес я.

– Что? – она сделала шаг навстречу.

– Хорошо, – повторил я. – Да. Я знаю, где он… Этот Символ. Только не трогай детей!

– Ах ты маленький негодник! – воскликнула Викки удивленно, – Так значит, ты все знал с самого начала и не привез его специально! Ловко ты обманул меня. Я же поверила, что ты ничего не знаешь. Даже отпустила тебя в аэропорт и, если бы ни эти двое недоумков…

На лице ее возникла смесь презрения и разочарования.

– Ты имеешь в виду своих друзей из похоронного бизнеса? Да, они мне очень помогли. Кстати, где они? Не вижу их кислые рожи.

– Порядок, Эндрю, – назидательно сообщила Викки, – Те, кто не соблюдают порядок, должны исправиться.

– О, как! – вскликнул я, подражая ее тону, – Вы это слышали, жители Палмера? Вас ждет та же участь.

– Они прекрасно тебя слышат, – уже куда более спокойно сообщила госпожа, – Порядок един для всех. Если его иногда кто-то из нас нарушает… Это пережитки прошлого. Мы это искореним. Так что, Эндрю? Ты сообщишь нам, где Символ?

– Конечно. Только освободи меня.

– Думаю, в этом нет необходимости. Мы всё прекрасно понимаем. И нам не надо показывать, просто расскажи.

– Вы его без меня не найдете. Там установлена биометрическая защита, – фантазировал я на ходу, – А в случае, если я не подтвержу код в течение суток, этот твой Символ и подробный рассказ о "новых жителях Палмера" будет направлен властям. Неужели ты думаешь, что я прилетел бы сюда, не подстраховавшись? Я же не полный кретин. Ну, по крайней мере, не такой как ты!

Викки смотрела на меня удивленно. Мне даже показалось, что слегка перебрал с количеством бреда на единицу времени, но нет, похоже, она купилась. Недооценила противника. Ее нижняя губа и подбородок подрагивали, а крылья носа раздувались, обезображивая прекрасное лицо и придавая ему какое-то демоническое выражение.

– Да ты представляешь, сколько мне пришлось потратить времени на поиски?! Завлекать тебя сюда? Устраивать эти похороны?!! А ты все это время разыгрывал из себя дурачка? – она закатила глаза.

– Не думай, Викки, что кто-то глупее тебя, – подытожил я, – Так вот! Пока я не получу твердые гарантии, что моя жена и дети в безопасности, ни хрена тебе не скажу. Как ты понимаешь, они – мое слабое и одновременно самое сильное место.

– Хорошо, – согласилась госпожа колонии манекенов, – Как только ты передашь мне его, ты и твоя семья будете в безопасности. Я даю тебе свое слово.

– Ха! – воскликнул я, – Чушь! Неужели ты думаешь, кто-то верит твоему слову?!

– Конечно, – невозмутимо ответила она, – Мне незачем лгать. Ах, да… теплокровки… Это вы все время лжете и нарушаете свои обещания.

– Ты права, каждый судит по себе. Но извини, тут уж я не могу ничего поделать, – пожал я плечами, – Человеческая природа, научились защищаться от хищников. Поэтому договоримся так. Я лично полечу домой и заберу Символ из хранилища. А как только отдам тебе, мы спокойно уедем на юг, куда-нибудь ближе к экватору. Ты, как я вижу, не очень любишь тепло.

– Хорошо, – кивнула она, немного подумав, – Договорились. С тобой полетят несколько членов нашей общины, и, если все подтвердится, вы сможете спокойно уехать. Хотя можете и остаться. Вас никто не тронет. Что скажете, жители Палмера? Это справедливое решение?

И зал снова, как по команде, на этот раз одобрительно загудел…

ХХХ

Я летел в Калифорнию утром следующего дня. В ряду за мной сидели мои новые друзья. Бывший гробовщик Мак, который так любил парусники, и бывший тренер по плаванию мистер Свенсон, который когда-то возлагал надежды на нас с Коулом.

А в кресле рядом, в смелой блузе и короткой юбке, закинув ногу на ногу, читала гламурный журнал Сэнди. Ее правая рука была перебинтована, мимолетная встреча с вакциной не прошла для нее даром. И каждый раз, когда к нам подходил стюард, чтобы предложить сок или воду, мне приходилось ловить на себе его завистливые взгляды.

Я отвернулся и посмотрел вниз через иллюминатор. Там, над бескрайней морской гладью Тихого океана парили белые пушистые облачка, и я подумал, что это и есть души тех, кого уже нет с нами и кто не увидит, во что превратится планета, если я не придумаю новый план.

Я очень нервничал, потому что остался без телефона и не мог никак сообщить Хелен, что возвращаюсь домой. Викки наотрез отказалась снабжать меня связью и мне оставалось лишь надеяться, что она, как и обещала, скажет супруге по телефону о моем скором возвращении.

Мои попытки позвонить из автомата в аэропорту по прилету или выпросить телефон у случайных пассажиров на парковке, пока я делал вид, что никак не могу найти машину, тут же пресекались цепными псами госпожи из Палмера. Тренер Свенсон с гробовщиком Маком следовали за мной как две тени, напоминая телохранителей, и я пребывал в полном неведении, как там моя семья, в курсе ли они, что я еду домой. Сэнди цокала каблучками где-то позади, заставляя притормаживать проезжающие по паркингу автомобили.

По сути, всю эту троицу, которая по мнению Викки, провинилась, она и отправила "исправляться" за их промахи в отношении меня.

Торопясь к семье, я стремительно вырвался в город и летел по шоссе, хватая штрафы за превышение, барабанил костяшками по рулю на светофорах и сигналил стоящим впереди водителям. Сэнди недовольно качала головой, наблюдая за всем этим.

– Что?

– Веди себя спокойнее! Нам не нужны неприятности, – ответила она, повернувшись в пол-оборота.

Когда мы приехали к дому, я остановил машину чуть поодаль и еще раз подумал, правильным ли было мое решение тащить сюда эту троицу с бесстрастными лицами. Но оставить их где-нибудь в отеле без присмотра я не мог: воображение рисовало мне страшные картины порабощения Земли этими существами, когда многомиллионный город вдруг инфицируется в течение каких-нибудь пары недель. Если честно, я до конца не понимал, что мешает Викки отдать приказ так и сделать, ведь вакцина, даже если она и была, вряд ли бы успела остановить скорость распространения «преобразований», которую они продемонстрировали в Палмере. За год, пожалуй, в этой стране все было бы кончено! А через лет пять от старого мира осталась бы только разве что Северная Корея!

Но нет. Они медлили. Неужели из-за какого-то мифического предмета, который Викки называла символом, а Билли просто медальоном? Или тут было что-то еще. Я этого не знал.

Посмотрел в зеркало заднего вида: гробовщик и тренер сидели молча, глядя вперед через лобовое стекло.

– Значит так, – начал я, – Еще раз! Вы остаетесь в гараже. В дом не заходить, с моими детьми не разговаривать. Ясно?

– Ясно! – отозвалась Сэнди, – Когда мы поедем за Символом?

– Я съезжу один. Это депозитарий в банке. Если я заявлюсь туда с вами, они могут мне ничего не отдать. Режим безопасности не подразумевает новых лиц…

– Понятно! Обсудим позже. – Коротко кивнула Сэнди и открыла дверь.

– Ты куда? – опешил я.

– В гараж!

– И ты знаешь, где он?

– Да, – обернулась она ко мне, – Вон твой дом. А ворота ты откроешь вот с этого пульта.

Пока я замешкался, Сэнди уже, громко цокая по тротуарной брусчатке своими высокими шпильками, уверенно двигалась к воротам гаража. Тренер и гробовщик также покинули заднее сиденье и поспешили за ней. Я наблюдал за их перемещениями, и у меня на секунду возникла мысль разогнаться и долбануть по ним со всей скорости. А что, этих тридцати метров мне хватит…

Но пока я медлил, бывшая сестра Билли уже остановилась у ворот, обернулась и вопросительно посмотрела на меня. Я струсил. Как и в аэропорту Палмера, когда не сдал их полиции. И даже здесь, в Лос-Анджелесе, когда на вопрос секьюрити, все ли у меня в порядке, расплылся в нелепой трусливой улыбке. Да, Билли однозначно дал бы мне фору в мужестве и решительности.

Я нажал на пульт, ворота начали двигаться вверх, и вскоре мои новые знакомые скрылись в полутемном гараже. Я подъехал к дому и припарковался рядом у закрывшихся ворот. Сделал глубокий вдох, посмотрел на себя в зеркало, кивнул и быстро покинул машину.

– Хелен, я дома! Дети!

Я вошел в дом, который покинул лишь пару дней назад, но теперь мне казалось, что меня не было здесь целую вечность. Какими родными были эти запахи, эти стены, на которых Джо нарисовал фломастерами абстрактные картины, этот ковер в гостиной, где остались разбросанные куклы Марджи. Я всегда ругал их и за измалеванные стены и за разбросанные, но сейчас я готов был бы все отдать, чтобы увидеть снова, как мои дети возятся на полу гостиной.

– Эй, – крикнул я, – Привет!

Тишина.

Я прошел через холл на кухню. Быстро поднялся в спальни на втором этаже. Кровати заправлены. Здесь их нет. И вдруг внизу хлопнула дверь.

– Хелен! – Я бросился по лестнице и буквально наткнулся на моих новых знакомых, которые вошли в дом через двери гаража.

– Постой! Мы же договаривались! Вы сидите в гараже!

– Нет, – уточнила Сэнди, проходя на кухню, – Мы договаривались, что сидим в гараже, пока твоя семья дома.

Гробовщик и тренер по плаванию проследовали за ней, смерив меня презрительными взглядами.

– А если они здесь?.. Ну или если бы они были здесь?! – добавил я неуверенно.

– Ты же видишь, – заметила красотка, – Никого нет!

– И где же они? – машинально спросил я, следуя за ними на кухню.

– Я думаю, это поможет, – Сэнди придвинула ко мне листок, лежащий на кухонном столе.

«Милый, если ты читаешь это, позвони мне сразу же. Дети у Сьюзан. Элли.»

– Блин, вы чертовы придурки! Зачем было забирать мой телефон?!

– Этого требовали обстоятельства, – холодно заметила девушка, наливая в стаканы воды.

Они втроем почти синхронно выпили ее и уставились на меня.

– Мне нужно позвонить! – Я бросился к стене у холодильника, где висела трубка, – Черт!

Кухонный телефон не работал, я давно хотел починить его, проверить шнур, или пригласить кого-нибудь, но никак не доходили руки. Еще одни был в спальне, куда я немедленно отправился, перепрыгивая через две ступеньки.

Быстрее к тумбочке, где находился еще один аппарат. Я снял трубку, но как только начал набирать номер, как услышал за спиной спокойный голос Сэнди:

– Не стоит этого делать.

Я вздрогнул от неожиданности, насколько быстро и бесшумно она появилась. На сей раз она не сторонилась меня, а подошла и положила свою холодную кисть поверх моей руки, державшей трубку.

– Почему? – пролепетал я, повинуясь этому движению и возвращая трубку на тумбочку.

– Ты сейчас эмоционально нестабилен и можешь сказать что-то такое, что отменит наш договор, – она стояла надо мной.

– Что?

– Ты же помнишь, никто не должен знать о происходящем, это часть договора. Нарушаешь часть, отменяется весь договор. Вот ты придумал, что именно будешь говорить Хелен? Чтобы это выглядело правдоподобно и не вызвало панику?

– Да она, наверное, места себе сейчас не находит, подняла на уши всю полицию, весь аэропорт!

– Нет, – Сэнди покачала головой, – Она в порядке.

– В порядке?! – пожал я плечами, – Что за бред, в каком порядке? Она же не знает, где я! Может вам плевать друг на друга, но мы очень переживаем за близких.

– Да, Эндрю, и она переживает значительно больше, чем ты думаешь. Настолько сильно, что отправилась за тобой в Палмер.

– Палмер? – я был в шоке, – Что за хрень ты несешь?

– Слушай, – холодно заметила она, – Я могла бы тебе это не говорить. Но, учитывая, что так сложились обстоятельства, я бы рекомендовала тебе быстрее исполнить свою часть договора и она вернется к тебе целая и невредимая.

Я смотрел в эти прекрасные глаза, средоточие ледяной усмешки, и понимал – она не шутит. Они провернули с моей женой тот же трюк, что и со мной. Заставили ее лететь туда. Вот зачем Викки оставила себе мой смартфон – того «требовали обстоятельства»!

– Ну вы и уроды! – сказал я зло, – Когда я увижу Викки, я лично её…

– О, серьезная угроза! – она скрестила руки на груди, – Только ты не в том положении, чтобы угрожать.

– Значит, вы взяли ее в заложники? А дети?

– Ты же читал, они у Сьюзен. И она привезет их только завтра, когда твоя жена прилетит обратно.

– А тебе… – я запнулся, – Тебе откуда тебе об этом известно?

– Да вот, только что Хелен сказала.

– Кому? – опешил я.

Сэнди подошла к окну и посмотрела во двор.

– Мне.

– Она с тобой разговаривала? – недоумевал я, – Когда?

– Она со мной разговаривает прямо сейчас.

Сэнди отвернулась от окна и посмотрела на меня с плохо скрываемой издёвкой. И тут до меня вдруг дошло, кто на самом деле был передо мной. Манера держаться, повадки, чуть изогнутая бровь – передо мной была… Викки. Точнее, в теле бывшей сестры Билли, безраздельно царствовала «госпожа»! И, кажется, она поняла, что я теперь это знаю.

Викки упивалась моим ужасом. Так, наверное, капитан конкистадоров взирал на примитивные племена, которые принесли ему богатые дары – золото и табак, и глаза их также были наполнены священным трепетом.

– Это невозможно, – только и смог вымолвить я, едва ворочая языком.

– Я тоже рада тебя видеть, Эндрю, – подтвердила она мои догадки знакомым тоном, – Так что, когда ты отправишься за вакциной?

– Но ты… – жалко взмолился я, – Ты же обещала никого не трогать?

– Я никого и не трогаю, – красотка подошла ко мне и присела на край постели рядом, – И эти гарантии пока сохраняются…

– Ты должна отпустить мою жену! – перебил я её.

– Что?

– Отпусти её, Викки, – повторил я, приходя в себя, – Пока я не уверен, что она свободна, я не буду ничего делать.

– Слушай, Эндрю, – и госпожа покровительственно положила свою холодную руку мне на колено, – Твоя жена свободна. Её никто не держит. Она просто захотела вспомнить былые времена и провести вечер со старой подругой.

– Вранье!

– Вовсе нет. Я прямо сейчас смотрю на нее, как она весело и беззаботно смеётся. Женщине тоже иногда нужно расслабиться, отдохнуть от семейной рутины, от этих детей, уборки… от мужа, который постоянно пропадает на работе и от которого пахнет духами. О, Хелен рассказывает мне так много, что я начинаю жалеть ее, бедняжку…

Я машинально провел рукой по шее, куда меня когда-то целовала Надин. Коллега по работе. Это было давно и случайно…. Да вообще, ничего не было! Только поцелуй в лифте… Черт! Мне казалось, это отродье видит меня насквозь.

– Сколько тайн хранит женское сердце! – Продолжала она, поводя плечами, – Сколько сомнений и надежд… Она верит в счастье, Эндрю, и надеется, что малыш сможет спасти ваш брак.

– Какой малыш? – удивился я.

– Вот! Видишь, я первой узнала ее новый секрет. Так что теперь у меня в гостях двое. Хелен и будущий маленький Блэквуд! – Сэнди, которой полностью верховодила Викки, торжествующе улыбалась.

– Нет…

Я сбросил ее руку. У меня перехватило дыхание. Боже мой! Жена сейчас там, в Палмере в окружении этих монстров и она… беременна! Почему, почему Элли мне ничего не сказала?! Однако вместо крика я лишь спросил:

– Сколько месяцев?

– Восьмая неделя… Так что поздравляю, папаша, – и она поднялась с постели, намереваясь выйти, но обернулась ко мне и добавила, – Поверь, только наш договор сдерживает меня от дальнейших действий.

Это прозвучало жестко. Девушка смотрела на меня сверху вниз, и взгляд ее утратил всякую игривость и мягкость. Всё было более, чем серьезно. В долю секунды к щекам моим прилила кровь, я почувствовал такую волну ярости, что не в состоянии совладать с собой, вскочил и бросился на нее, ухватив за шею.

– Какая же ты сука! – кричал я.

Сэнди пыталась вырваться, отпихивая меня, но горло было пережато, и она не могла издать не звука. Нападение застало ее врасплох, и она царапала меня ногтями, пытаясь ослабить хватку. Так мы упали на кровать. Я изловчился и навалился на нее сверху. Задушить ее прямо сейчас! Это продолжалось секунду, другую. Я видел перед собой это прекрасное лицо и приоткрытый рот, которым она пыталась набрать хоть немного воздуха. Этой доли секунды было достаточно, чтобы весь пыл мой куда-то делся, я ослабил хватку и лежал на ней, опираясь на локти. Мы оба тяжело дышали.

Стыдно признаться, но в эту секунду я поймал себя на кощунственной мысли. Было виной тому напоминание про лифт и Надин или то, что девушка, лежавшая рядом, была изумительно хороша? Я не знаю. Лишь смотрел в ее распахнутые глаза. И в туже секунду произошло немыслимое. Сэнди или, точнее Викки в её теле, вдруг обвила меня руками и, притянув к себе, поцеловала меня. Она пахла какими-то свежими травами альпийских лугов и студёной ключевой водой. Наверное, так и выглядит снежная королева! Мое сердце трепетало, словно в него загоняли ледяной шип. Я будто проваливался в пустоту и дух захватывало от того чувства, которое я ощущал в этот миг. Оторвавшись, я смотрел на нее. От наших объятий повязка на ее руке сбилась в сторону, и я увидел кожу, на которой проступило красно-коричневое пятно.

Девушка заметила это и, оттолкнув меня, быстро поднялась с постели. Затем подтянула бинты повыше и, поправляя волосы, отошла от кровати.

– Почему ты выбрал её, Блэквуд? – вдруг сказала она

– Что? – я оглядел себя, лежа боком на кровати.

– Почему ты выбрал Хелен? – она остановилась, и в ее глазах, как мне показалась, промелькнула искорка грусти, – Я любила тебя, я хотела быть с тобой! Но ты выбрал её. Почему?

– Я… я не знаю, – я был растерян и никак не мог поверить тому, что слышал.

– Мы могли бы стать властителями этого мира, но ты… – она покачала головой, – Ты выбрал другую! Если бы ты знал, какая ненависть живет во мне. Она поселилась там, когда я еще была теплокровкой. А сейчас мне достаточно просто чуть ближе придвинуться к своей лучшей подруге, чтобы она получила за все сполна…

– Стой! – вскричал я, приподнимаясь на кровати.

– Не бойся! – Сэнди затянула повязку потуже, – Я держу свое слово. Ни с ней, ни с ребенком ничего не случится, пока ты исполняешь свою часть договора.

К ней вернулась ее надменная улыбка. А я смотрел в ее глаза, пытаясь уловить там ту самую искорку человеческой грусти, которую заметил несколько секунд назад.

Вихрем пронеслись воспоминания. Все эти неловкие прикосновения «пацанки» Викки, которую мы между собой вообще держали за поклонницу лесбийских отношений. Ее взгляды, которые я принимал за троллинг. Все эти предложения сплавиться вместе на каяках, к которыми она приставала ко мне в старших классах. Но нет, я любил Хелен. Замечательную и скромную Хелен. И ни разу за все время я не разочаровался в своем выборе. Да, у нас были сложности, но не более, чем в других счастливых браках. Жена была для меня всем, и ради нее я готов был рисковать и идти до конца. Моя семья, мои дети были для меня самым дорогим, что есть на этом свете. И уж точно я не променял бы их на пусть невероятно красивое, но такое холодное и бесчувственное создание.