За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко

На следующий день, 11 мая 1920 г., собравшись в составе В. И. Ленина, Л. Б. Каменева, И. В. Сталина и Е. А. Преображенского, Политбюро ЦК РКП(б), рассмотрев «Заявление т. Калинина в связи с порядком ведения дел в Президиуме ВЦИК», пригласило всероссийского старосту к барьеру: «Поручить т. Калинину представить в следующее заседание Политбюро краткий доклад об общем порядке ведения дел в Президиуме ВЦИК и проект урегулирования этого порядка; б) приостановить (но не отменить! – С.В.) предыдущее постановление Политбюро о порядке ведения дел в Президиуме ВЦИК; в) приостановка смертных приговоров допускается в исключительных случаях, причем ответ на апелляцию должен даваться в кратчайший срок (к вопросу о социалистической законности. – С.В.)»[126]. 15 мая М. И. Калинин почтил своим присутствием заседание Политбюро, на котором также присутствовал М. П. Томский, однако его это не спасло. Очевидно, никакой доклад всероссийский староста не подготовил, и его решили отправить за ненадобностью в столице в очередное рабочее турне – 19 мая[127].

9 сентября 1920 г. Президиум ВЦИК расширил возможности М. И. Калинина с его командировками по городам и весям. Заслушав в присутствии своего «старосты» (так и хочется дописать – «и урядника»!) вопрос «О праве Председателя ВЦИК единолично применять амнистию», Президиум разъяснил, что «во время командировок по поручению Президиума ВЦИК [Председателю ВЦИК] предоставляется право применять единолично, от имени Президиума § 49, пункт С Конституции РСФСР об амнистии». Обо всех случаях «единоличного применения амнистии» Калинин обязывался «немедленно» сообщать Президиуму ВЦИК[128].

10 февраля 1921 г. Президиум ВЦИК, что характерно в отсутствии М. И. Калинина (были: В. А. Аванесов, М. Ф. Владимирский, А. С. Енукидзе, секретарь и член Президиума Ю. Х. Лутовинов, Д. И. Курский, П. Г. Смидович, В. В. Осинский, И. В. Сталин, Л. С. Сосновский, А. И. Рыков), заслушал доклад П. Г. Смидовича «о работе в приемной т. Калинина», который дает информацию о типовых ходатайствах ко всероссийскому старосте и о мерах к их удовлетворению: «I. О продотрядах. а) предложить Наркомпроду представить в недельный срок доклад [о] составе, организации и подчиненности продотрядов и контроле над их работой; б) поручить Наркомюсту, ВЧК и Наркомпроду выработать меры ускорения привлечения к ответственности и усиления карательных мер против провинившихся продотрядов; в) поручить тт. [П.Г.] Смидовичу, [В.В.] Осинскому и [А.И.] Свидерскому выработать проекты циркуляров о продработах и продовольственной политике и представить их на рассмотрение Президиума ВЦИК; г) предложить Наркомпроду дать отчет о количестве скота, мяса, корнеплодов и т. п., погибших после получения их по развертке, и принятии мер предупреждения повторения таких случаев и о том, к каким мерам взыскания и в каком количестве были привлечены к ответственности за гибель продуктов [виновные]; д) предложить Наркомпроду выработать точные нормы продуктов широкого потребления нормированных и ненормированных продуктов питания, не подлежащих конфискации при провозе и проезде как по ж.-д., [так] и в особенности по грунтовым путям. II. О монастырях и церквах для учреждений. Во всех случаях обжалования занятия монастырей и церквей передать вопрос на совместное рассмотрение Народного комиссариата внутренних дел и 8-го отдела Наркомюста на месте. III. О переселяемых в Сибирь крестьянах. Передать вопрос на рассмотрение Совнаркома. IV. О трудовой и гужевой повинности. Отложить вопрос до следующего заседания Президиума ВЦИК, вызвав на него представителей Наркомтруда. V. О всероссийском беспартийном крестьянском съезде. Создать комиссию под председательством т. Калинина в составе тт. Владимирского, Осинского и Смидовича для обсуждения возможности созыва Всероссийского совещания представителей сельских комитетов. VI. Об урегулировании и согласовании приемов ВЦИК и СНК. Для рассмотрения вопроса создать ([совместно] с МК) комиссию в составе тт. [А.С.] Енукидзе, [Н.П.] Горбунова и [П.Г.] Смидовича. Созыв комиссии поручить т. Енукидзе»[129]. Данное постановление свидетельствует о большом представительском значении деятельности председателя ВЦИК и о том, что многочисленные ходоки в годы Гражданской войны оказывали определенное влияние на законотворческую деятельность парламента. Как установила советская историография, «секретариат Председателя ВЦИК предоставлял широкую возможность гражданам республики обращаться со своими вопросами и ходатайствами непосредственно в высший орган государственной власти – ВЦИК, к Председателю ВЦИК или его заместителям, к которым посетители лично допускались без каких-либо затруднений (заодно тем самым серьезно ограничивались возможности отдельных членов Президиума ВЦИК принимать властные решения в условиях постоянных дерганий со стороны страждущих. – С.В.). Только за 9 месяцев 1920 г. […] приемную М. И. Калинина посетило 1136 человек», в 1923 г. «ежедневно приемную […] посещало в среднем 70—150 человек, а в приемные дни М. И. Калинина – 200 человек. Общее число ходатайств за 1923 г. […] – 30 тыс.»[130]

Как и М. И. Калинин, активно работали по партийной линии В. А. Аванесов и А. С. Енукидзе. Последний, правда, строго разделял работу партийную и советскую – об этом свидетельствует его объяснительная записка от 22 сентября 1921 г.: «Я нахожу неудобным на бланке ВЦИК выдать официальный мандат за подписью представителя партийного центра»[131]. Очевидно, Енукидзе стал первым бюрократом среди старых большевиков: руководителей Коммунистической партии и Советского государства такие мелочи не интересовали вплоть до времен М. С. Горбачева, который 4 часа считал себя руководителем партии, а 4 – государства.

Впрочем, политика В. И. Ленина, а также упорная и методичная деятельность руководителей Секретариата ЦК РКП(б) – Н. Н. Крестинского, затем гораздо более успешного в своих начинаниях И. В. Сталина, достаточно быстро вышибли из «верх[овного] предст[авителя] власти»[132], как иронически окрестил М. И. Калинина К. Е. Ворошилов, претензии на автономию от высшего партийного руководства. Когда в мае 1923 г. К. Е. Ворошилов в ходе рабочего турне по Кавказу предложил М. И. Калинину «махнуть […] на денек» в Тифлис к Г. К. Орджоникидзе, глава Советского государства наотрез отказался, «вразумительно» втолковав в голову бесшабашного рубаки, коим все еще оставался К. Е. Ворошилов: «без разрешения ЦК» подобные вещи не делаются[133]. К тому же, вполне объективно, с переходом страны на мирные рельсы рабоче-крестьянский «союз» наполовину утратил свое значение и, соответствующим образом, утратили свое значение М. И. Калинин и его приемная. По собственному признанию главы Советского государства, сделанному не без самоиронии в мае 1924 г., в «РСФСР у крестьян есть […] человек, на жилетке которого они могут поплакать, и как будто поплакав, они кое-что получают: это – канцелярия Калинина. Правда, они там на 0,99 получают отказ, но все-таки они говорят: “Я получил отказ от власти”»[134].

Как это ни парадоксально, на XII съезде РКП(б) 1923 г. М. И. Калинин вполне серьезно отнесся к вопросу о смычке города с деревней, заявив товарищам по партии на XIII съезде РКП(б) 1924 г.: «Я зарубил себе в памяти слова Г. И. Петровского на заседании ЦК, когда т. Петровский рассказывал о том, что во время своей поездки по Украине он слышал от многих крестьян заявления, что для рабочих и курорт, и кооперация, для рабочих и “скидка в аптеке”, а нам, крестьянам, – ничего»[135]. Во всяком случае, в 1924 г. и сам М. И. Калинин, и Н. К. Крупская уделили изрядное количество времени, отведенного им на доклад и содоклад на XIII съезде о работе в деревне, вопросу о шефской работе профсоюзов в деревне, направленному на просвещение крестьян в условиях прогрессирующей безграмотности населения[136].

В 1920-е гг. М. И. Калинин, как свидетельствуют опубликованные стенографические отчеты заседаний всероссийских съездов РКП(б) – ВКП(б), Пленумов ЦК и его Политбюро, на деле пытался отстаивать крестьянские интересы, прямо назвав себя на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 25 февраля 1926 г. «единственным защитником сельского хозяйства»[137]

Примечания