Пленительный обман

– Куда запропастилась эта невозможная Лиззи? – нетерпеливо проговорила Генриетта. – Мы ждем утром посетителей, а ты еще не одета.

– Я буду готова, мама, обещаю.

– Я прямо сейчас пошлю к тебе Лиззи. Нужно положить холодный компресс на глаза.

– Разве они очень красные? – Анна повернулась к зеркалу.

– Не очень, но ... – Мать подошла и положила руку ей на плечо, встретив ее взгляд в зеркале. – Я тоже тоскую по нему, дорогая.

Чувствуя, как комок подступает к горлу, Анна сжала руку матери в благодарность за понимание. Генриетта повернулась и вышла из комнаты, оставив дочь наедине с ее мыслями.

«Куда исчез Питер, черт бы его побрал?» Коротко кивнув слуге, который предупредительно распахнул перед ним дверь, Ром вышел из кареты. Он взбежал на крыльцо дома матери и, взяв молоток, постучал в дверь; Безобидный клуб фехтовальщиков превратился на его глазах в смертельную опасность. В это утро он пытался разыскать Питера, даже нанес визит его тете. Никто о молодом человеке ничего не слышал. После инцидента в Воксхолле Ром был уверен, что Питер где-то прячется вместе со своими приятелями, и когда он найдет его, уши юноши покраснеют от выговора, который ему придется выслушать.

Пока он ждал, что кто-то подойдет к двери, вопросы, на которые не находилось ответа, жгли его как раскаленные угли. Кто был тот человек, который помешал вечеринке? Что его связывало с клубом фехтовальщиков? Он ждал объяснений не только о действиях Питера. Соблазнительная и очаровательная Роуз сбежала от него и скрылась неизвестно куда, и это действовало на него угнетающе.

Дверь открылась, напоминая ему о причине, которая привела его сюда.

– А, мистер Деверо. – Дворецкий отступил в сторону, предлагая ему войти. – Ваша матушка и миссис Эмберли ждут вас в маленькой гостиной.

– Спасибо, Хинтон.

Ром вошел, снял шляпу и перчатки, передал их слуге. Он сумел взять себя в руки и зажать в кулаке эмоции, спрятав раздражение и беспокойство подальше от чужих глаз. Его мать всегда отличалась необыкновенной ранимостью, и его мрачное настроение, безусловно, могло испортить ей вечер. И только окончательно придя в себя, он позволил себе переступить порог маленькой гостиной. Его сестра Лавиния поднялась ему навстречу.

– Ром! – воскликнула она, раскрывая объятия. Последние крохи его раздражения улетучились.

– Осторожно, не помни мой галстук, Вин.

– Так, значит, ты ценишь его больше, чем свою сестру? – Лавиния улыбнулась ему той самой заразительной улыбкой, которую он помнил с детства, ее золотисто-ореховые глаза сияли.

– Давай сойдемся на том, что и то и другое одинаково ценно для меня. – Он крепко обнял сестру.

– Роман, милый. – Расположившаяся на маленьком диванчике Эленор Деверо послала им покровительственную улыбку, подчеркивавшую легкое недовольство. – Лавиния, не забывай, что ты взрослая женщина.

– Как я могу забыть, мама! – Вин снова шаловливо улыбнулась брату: – Мои поздравления, братец, я скоро сделаю тебя дядей.

– Что такое? – воскликнул Роман, отпуская ее. – Ты и Эмберли наконец решились выполнить свой долг перед нашим семейством?

– Роман! – одернула его Эленор.

– Я просто пошутил, – сказал он, целуя мать в щеку. – Ты и я прекрасно знаем, Вин никогда не станет делать то, чего не хочет.

Лавиния скорчила гримасу, и Эленор отогнала сына взмахом руки.

– Роман, ты говоришь ужасные вещи! Я волнуюсь за вас обоих. – Она посмотрела на него исподлобья. – Пришло время одному из вас сделать меня бабушкой.

– Пусть лучше Вин, чем я. Я не спешу продолжать фамилию. – Ром понял, что сказал что-то не то, увидев, как тень пробежала по лицу матери. – Прости, мама.

Эленор вздохнула, в ее светло-зеленых глазах промелькнули отголоски старой боли.

– Ничего удивительного, ты имеешь право на подобные заявления.

– Не позволяй моему отвратительному настроению испортить вечер, – сказал Ром. Взяв мать за обе руки, он помог ей подняться с софы, чтобы разразиться комплиментами в адрес ее вечернего платья. – Лучше посмотри на себя. Ты потрясающе выглядишь!

Его похвала окрасила щеки Эленор румянцем.

– Роман; не надейся, что можешь так легко отвлечь меня.

– Сегодня не время для неприятных воспоминаний. – Роман протянул руку Лавинии. – Я готов сопроводить двух красивейших женщин Лондона на обед. Правда, я счастливейший из мужчин!

– А вот тут я не стану спорить с тобой, – засмеялась Вин, сжимая его руку.

– Никто из вас не запретит мне говорить то, что я хочу, – сказала Эленор, положив конец добродушному подшучиванию. – Роман, я беспокоюсь, что злость на отца удерживает тебя от того, чтобы подумать о продлении нашего рода.

– Моя злость? Я уже давно не вспоминаю об этом. Меня больше печалит то, что он сделал с тобой.

Эленор грациозно пожала плечами:

– Я научилась жить с этим.

– А вот и зря.

– Я согласна с Ромом, – кивнула Лавиния.

– Да? Это, кажется, происходит впервые, – заметил Ром, округлив глаза. Лавиния стукнула его по руке веером.

– Вы можете вести себя прилично? – Эленор прижала ладонь ко лбу. – Я клянусь, вы оба доведете меня до припадка своими вечными спорами.

– Это он начал, – оправдывалась Лавиния, но строгий взгляд матери заставил ее замолчать.

С понимающим вздохом она вернулась на свое место на софе. Не обращая внимания на надутую дочь, Эленор положила ладонь на руку сына.

– Роман, я понимаю, что значил для тебя этот скандал, и прошу прощения.

– Не казни себя, мама.

– Не могу ... Даже из могилы он продолжает вредить тебе.

Ром мог бы не говорить о резкости замечания, но, увы, это была сущая правда.

– Мама, отец погубил свою репутацию, а вместе с ней и нашу тоже. Но ты увидишь, я не позволю, чтобы это разрушило мою жизнь.

– Что бы он ни сделал, он все же твой отец, и ты должен смириться с этим. Он не был дурным человеком. – Эленор прикрыла глаза и покачала головой. – Пора забыть об этой истории и подумать о своей собственной жизни.

– Подумаю, когда придет время. Я только что вышел в отставку, мама, – сказал он, целуя мать в лоб. – Сначала мне нужно самому определиться.

– Генри говорил мне, что ты надеешься получить место в департаменте Эдгара Вона? – спросила Лавиния.

Ром приподнял бровь:

– Я вижу, сплетни с необычайной скоростью распространяются в среде правительственных кругов. Да, я планирую поговорить с мистером Воном о работе.

– Это чудесно! – воскликнула Эленор, хлопая в ладоши. – Ты хочешь сделать дипломатическую карьеру, Ром?

– Все зависит от мистера Вона. По крайней мере, он не захлопнул дверь перед моим носом, когда услышал мою фамилию.

– Деверо – прекрасная фамилия, сын, – напомнила ему Эленор. – И ты сделаешь все, чтобы гордиться ею.

– Не все люди ассоциируют фамилию Деверо со скандалом и сплетнями, – вмешалась Лавиния, переводя взгляд с матери на брата. – Да, не все! Но Роману придется работать больше, чем любому другому, чтобы замолить грехи отца. И я уверена, он восстановит честь фамилии Деверо.

Раздался бой часов, и Ром спохватился:

– Леди, я должен приступить к своим обязанностям. Если мы сейчас же не выйдем, то опоздаем на обед к Хаверфорду.

– Генри будет вне себя, – с тревогой воскликнула Лавиния, – если я опоздаю на обед к графу!

– А где же твой супруг, Вин?

– Увы, его присутствие совершенно необходимо на политическом собрании у графа Веллингтона. – Лавиния одарила брата обворожительной улыбкой. – Поэтому сегодня тебе придется сопроводить меня на этот вечер, дорогой братец.

– О Боже, неужели это никогда не прекратится? – застонал Ром, воздев глаза к потолку. – Возьми свою накидку, сестра.

Окликнув Хинтона, Лавиния поспешила покинуть комнату. Ром повернулся к матери и предложил ей руку.

– Ты понимаешь, что любые планы Хаверфорда провести тихий вечер в кругу родных могут рухнуть в одночасье? Вин заговорит любого, кому выпадет сомнительная удача сидеть рядом с ней.

– И, тем не менее, я собираюсь получить удовольствие. – Эленор улыбнулась и взяла сына под руку. – Одному Богу известно, как давно я не была в таком элегантном обществе.

«Потому что скандал, вызванный поступком отца, лишил тебя такой возможности». Ром выдавил улыбку:

– Пойдем, мама. Карета ждет.

Маркус Деверо, граф Хаверфорд, всегда отличался неповторимым шармом и изысканностью. Высокий представительный мужчина, недавно отметивший свое тридцатилетие, он держался со спокойной рассудительностью, которая явно противоречила его молодости. Темные волосы контрастировали с холодным блеском серых глаз за стеклами очков, его лицо было достаточно красиво, ни прыщики, ни оспинки не портили его. Он одевался просто, но вместе с тем элегантно. Сегодня по случаю приема он был одет в черное. Для кого-то граф, безусловно, живое воплощение идеального мужа, о котором можно только мечтать.

Анна тихо стояла рядом со своими родителями, пока ее отец старался вовлечь лорда Хаверфорда в разговор. Не чувствуя ни малейшего интереса к состоянию рынка шерсти в Йоркшире, она позволила своим мыслям следовать в другом направлении. Всю свою жизнь она знала, что когда-нибудь станет леди Хаверфорд. Ее родители напоминали ей снова и снова, как ей повезло и что, если бы ее отец не дружил с детства с отцом лорда Хаверфорда, она, дочь морского офицера, вряд ли могла рассчитывать на такую партию. Она понимала, что ей достался счастливый билет, знала, что родители старались устроить ее будущее наилучшим образом, и поэтому ей и в голову не приходило думать о ком-то другом.

Они старалась устроить и будущее Энтони, уговаривая его пойти по стопам отца, то есть во флот. Конечно, у Энтони были свои собственные мечты и амбиции, и он часто спорил с отцом на этот счет. Сколько раз она советовала брату принять уготованную судьбу, как это сделала сама! В то время она не испытывала никакого неудобства, что ее судьба решена не ею. И даже сейчас, когда факт помолвки стал реальностью, она частенько спрашивала себя, могла ли предложить ей жизнь что-то еще, если бы она была в состоянии решать свою судьбу самостоятельно.

Из-за смерти отца Хаверфорда и брата Анны помолвка была отложена на два года. Но вот сегодня она здесь. Ей двадцать один год, и наконец она стоит рядом с мужчиной, который совсем скоро станет ее мужем. Но она не испытывала особой радости по этому поводу.

Предстоящая женитьба не оставляла сомнений. Отец не делал секрета из того факта, что он хотел бы закончить все как можно скорее. Она исподволь рассматривала графа, которого встречала всего пару раз за все эти годы, и старалась представить себя рядом с ним, свою жизнь в этом доме, где ей не только предстоит стать хозяйкой, но и ... носить под сердцем его детей.

Последнее особенно поразило ее. Конечно, он захочет иметь детей. Он граф и должен иметь наследников. И кто же даст ему их, если не она, его жена? Но она уже не была так наивна, как когда-то. Теперь она знала, что происходит между мужчиной и женщиной. Воспоминания о недавней встрече плыли перед ее мысленным взором. Ощущения, звуки ... И стоило ей подумать об этом, как вдруг стало невыносимо трудно дышать.

Неужели лорд Хаверфорд будет целовать ее «так»? Прикасаться к ней «так»? Только годы сурового воспитания позволили ей сохранить хладнокровие, когда она подумала об этом и ее обуяла страшная паника. Она находила лорда Хаверфорда вполне привлекательным, но мысль о том, что он будет раздевать ее, целовать, ласкать ее бедра ... Она попыталась представить это, стараясь пробудить в себе желание. Но как только в ее сознании вырисовывалась эта картина, вместо лица лорда Хаверфорда возникало лицо ее ночного незнакомца. Ром! Ее обдало жаром. Она так ясно чувствовала, как он обнимает ее, привлекая к себе ... Чувствовала его губы на своей коже, наслаждение, которое испытывала от его прикосновений.

Господи, ведь она совершенно не знала его и, несмотря на это, не могла забыть эту встречу. Как она смеет думать об этом? Она не «Роуз», которую жизненные невзгоды заставили пойти на улицу, – она мисс Анна Роузвуд, дочь адмирала Квентина Роузвуда, воспитанная и благородная леди, будущая невеста графа. Поэтому, зачем ей думать о другом мужчине, и тем более о той бесстыдной близости, которую позволила себе «Роуз»? Это совершенно бессмысленно.

– Вам холодно, мисс Роузвуд?

Неужели она так дрожит, что это заметно? Встретив взгляд лорда Хаверфорда, Анна сумела сохранить спокойствие в голосе только благодаря долгим занятиям по этикету.

– Нет, милорд. Я внимательно слушаю вас.

Граф вернулся к своему рассказу. Незаметный кивок одобрения от отца и материнское похлопывание по руке сказали ей, что она ведет себя правильно. Слава Богу, никто не заметил, что она совсем не вникает в их разговор.

В дверях появился дворецкий.

– Леди Флорингтон, – объявил он и отошел в сторону.

Худощавая дама в годах, в·чудовищном малиновом тюрбане на голове появилась в дверях.

– Прошу извинить, – сказал Хаверфорд и, не закончив свой рассказ, поспешил к вновь прибывшей леди и поцеловал ее в щеку. Они обменялись приветствиями.

– Это тетушка графа, – шепнула Генриетта дочери. – Она чуть-чуть не в себе, но он ее обожает, поэтому тщательнее выбирай слова, когда будешь беседовать с ней.

– Хорошо, мама. – Анна приветливо улыбнулась, когда лорд Хаверфорд подвел тетушку к их группе.

– Адмирал Роузвуд. Миссис Роузвуд, мисс Роузвуд, Я готов представить вам леди Флорингтон, мою дорогую тетушку.

Любезности были соблюдены, и леди Флорингтон взялась за лорнет, чтобы рассмотреть Анну с головы до ног.

– Это она, да?

– Да, тетя Филлис. Это мисс Роузвуд. Мы с вами говорили о ней.

– Миленькая, мне кажется. – Леди Флорингтон опустила лорнет, и он скрылся в кружевах на ее груди. – Уверена, она подарит тебе наследника.

– Моя тетя порой бывает чересчур прямолинейна в своих высказываниях, – смущенно улыбался лорд Хаверфорд.

Втайне испугавшись, Анна тоже улыбнулась и кивнула.

– Уж очень худа, – добавила леди Флорингтон. Граф закатил глаза, призывая себя к терпению, потом подчеркнуто вежливо улыбнулся Анне.

– Мисс Роузвуд – прелестная девушка, тетя Филлис.

Леди Флорингтон кивнула в ответ, но больше ничего не сказала и уселась на предложенный стул.

В комнату снова вошел дворецкий.

– Мистер Роман Деверо, миссис Оливер Деверо и миссис Генри Эмберли.

– А вот и остальные члены семьи. – Лорд Хаверфорд повернулся к отцу Анны, когда гости показались в дверях большой гостиной. – Мой кузен Ром только что вышел в отставку, адмирал, и недавно вернулся с континента.

– Правда?

Адмирал разглядывал вновь прибывших гостей с искренним интересом, тогда как Анна замерла на месте. Она не ослышалась? Он только что сказал «кузен Ром»? Нет, это невозможно!

Лорд Хаверфорд направился поприветствовать новых гостей: двух дам и джентльмена. Стараясь выглядеть безразличной, Анна наблюдала, как они обменивались любезностями. Но ее сердце колотилось в груди, словно пойманная птичка, зажатая в кулаке. Этот высокий темноволосый мужчина ... Эти широкие плечи. Этот мужественный профиль ... Много ли найдется мужчин на свете по имени Ром?

Несколько странно, что кузен лорда Хаверфорда посетил такое своеобразное место, как Воксхолл. ИЗ своего опыта она знала, что большинство бывших военных оставались спартанцами в душе, считавшими участие в легкомысленных светских развлечениях ниже своего достоинства. Через головы своих спутниц мистер Деверо с интересом оглядывал комнату. Затаив дыхание, Анна незаметно отступила назад и скрылась за спиной матери. Теперь сомнений не осталось, это был, безусловно, он.

Граф подошел к ним вместе с вновь прибывшими гостями. Когда он закончил представление, Анна потупила глаза. Паника охватила ее. Это был он. Он! О Боже, теперь ее секрет будет раскрыт!

– Позвольте мне представить вам мисс Анну Роузвуд. Мисс Роузвуд, это моя тетя миссис Деверо и моя кузина миссис Лавиния Эмберли, а также мой кузен мистер Роман Деверо.

Анна подняла глаза, и, соблюдая хорошие манеры, сначала поклонилась матери Рома, которая, по всей вероятности, была одного возраста с ее матерью. Милая дама с потухшими зелеными глазами. Затем поздоровалась с Лавинией, молодой женщиной с копной локонов и постоянной улыбкой на губах. Наконец, чувствуя, как ускорилось биение сердца, она перевела взгляд на мистера Романа Деверо. И увидела знакомые зеленые глаза, в которых не было и намека на то, что ее узнали.