Пленительный обман
– Спасибо.
Отойдя от карточного стола и оказавшись вне поля зрения матери, Анна прошла к софе, более чем возбужденная присутствием Рома, который шел следом за ней. Она опустилась на софу рядом с его матерью.
– Вы надолго в Лондон? – спросила миссис Деверо, начиная разговор.
– О нет, – проговорила Анна, с ужасом наблюдая, как Ром с неприступным выражением на лице устроился в кресле напротив них.
– И что вы уже успели посмотреть? – продолжала расспросы его мать.
Анна отвела от него взгляд и постаралась сформулировать членораздельный ответ. Вскоре они обе вели оживленную беседу, как две добрые знакомые. Но это потребовало от Анны полной концентрации внимания. Она машинально вставляла реплики, все ее чувства ожили в присутствии Рома. Что происходит с ней? Лорд Хаверфорд, который, как ожидалось, в скором времени должен стать ее мужем, сидел в другом углу комнаты, но все ее мысли целиком и полностью были посвящены другому мужчине.
Она должна подумать о себе, ее будущее зависит от лорда Хаверфорда, а не от Романа Деверо. Она должна забыть о том, что произошло между ними, и притвориться, что ничего не было. Ей следует действовать изощреннее, если она хочет узнать правду о гибели брата. Если бы ей удалось узнать это в течение этого вечера, тогда она могла бы избегать Романа Деверо до того дня, когда наконец станет женой его двоюродного брата. И надо сделать все возможное и невозможное, чтобы он до той поры не раскрыл их секрет.
– Мисс Роузвуд? – Миссис Деверо прикоснулась к ее руке. – О чем вы задумались?
– О, простите. – Анна изобразила вежливую улыбку. – Немного закружилась голова, возможно, всему виной жар от камина?
– О, милочка! Вам нужно отодвинуться.
– Нет, нет. – Анна протестующе подняла руку, когда пожилая леди хотела подняться. – Пожалуйста, не надо. Все замечательно. Продолжайте свой рассказ, прошу вас.
– Вы уверены?
От густого баритона Рома мурашки побежали по ее спине. Она повернулась, чтобы посмотреть на него, и встретила пристальный взгляд зеленых глаз с притворной безмятежностью.
– Абсолютно уверена, мистер Деверо. Спасибо за заботу.
Стараясь не замечать его, она направила все свое внимание на беседу с его матерью.
Ром кипел от досады, видя, как Анна Роузвуд вежливо игнорирует его. Она сидела, держа спину так прямо, что казалось, она вот-вот переломится. Ее руки спокойно лежали на коленях, для всех она выглядела как настоящая леди. Но только не для него. В ней было нечто такое, какой-то секрет, который находил в нем инстинктивный отклик. Что это такое? Он наблюдал, как отблески пламени из камина падают на ее волосы, придавая им золотистый оттенок. Какое-то знакомое неуловимое ощущение на секунду пронзило его, но оно было столь мимолетно, что он не успел ухватить его суть.
Нахмурившись, он продолжал изучать ее. Вьющиеся завитки каштановых волос перемежались с более светлыми прядями, большие карие глаза, чуть удлиненные к вискам ... Когда она смеялась, на щеках появлялись очаровательные ямочки. Где он это видел? Она повернула голову, и тень упала на верхнюю часть лица. Почти как маска ... «О Боже! Роуз!»
Он невольно вздрогнул. Невинная дебютантка, беседующая с его матерью, не может быть бесстыдной и страстной красавицей. Роуз – юная женщина, которую жизненные обстоятельства заставили вступить на порочный путь, иначе ей не выжить. В ней были такой сумасшедший огонь, такая безумная страсть, неудивительно, что он поддался ее чарам. Он сходил с ума от разочарования, когда она ускользнула из его объятий.
Но Роуз и Анна Роузвуд? Допустим, что мисс Роузвуд способна на флирт. Но юная леди в ее положении никогда не стала бы изображать куртизанку, даже на спор или шутку. Это означало бы конец ее социальной карьеры, а в случае Анны и конец ее отношений с графом. Он не представлял себе ситуации, которая заставила бы Анну пойти на такой риск. Не может быть, чтобы это была одна и та же женщина!
Потому что если Роуз – это она ... Он вспомнил, как прикасался к ней и как легко доставил ей полное наслаждение. Как он хотел ее! Желание все еще бушевало в крови, как адское пламя. Он посмотрел на женщину, сидевшую прямо перед ним. Если это правда, значит, он позволил себе вольности с невестой Марка. Это было слишком страшно, чтобы поверить. Но что, если это так? Эта мысль не покидала его. И даже их имена были созвучны ... Роузвуд ... Роуз ... «О Господи, и с такой распутницей Марк собирается соединиться узами брака?»
Он должен улучить момент, когда они будут вдвоем, и поговорить с ней. Вначале он принял ее за неопытную дебютантку с неуправляемым страстным характером, доведенную до предела невзгодами жизни. Сейчас не знал, что и подумать. Может быть, она авантюристка? И изображала женщину легкого поведения ради шутки? На спор или из-за глубоко спрятанного желания попробовать запретный плод?
Ром изучал леди, которая сидела в двух шагах от него.
Каждый волосок был на месте, каждая пуговка застегнута. Каждый жест дышал благородством, приобретенным долгими годами обучения. Мисс Анна Роузвуд выглядела безупречно, как и полагалось леди. Но он помнил ее другой. Во рту пересохло от этого воспоминания.
Что-то не сходилось, и необходимо раскрыть эту тайну, если не сегодня, то в ближайшие дни.
Он не успокоится, пока не найдет ключ к разгадке. Что, если она решила посмеяться над графом Хаверфордом? Фамилия Деверо и так достаточно пострадала, и Маркус не заслуживал нового скандала. Он благородный человек, настоящий джентльмен и единственный член семьи, который открыл двери своего дома его матери и сестре после скандала.
История не должна повториться. Как сын человека, который увел чужую невесту, Ром сделает все, чтобы новые неприятности не посетили семью Хаверфорда.
Она должна снова увидеть его. Подставив плечи дворецкому, который набросил на нее накидку, Анна последовала за родителями к поджидавшей их карете, глубоко погрузившись в свои мысли. Интересно, может ли Ром быть членом тайного общества? Что, если он замешан в гибели Энтони? Она должна увидеть его снова, и, возможно, не один раз, чтобы узнать, известно ли ему что-нибудь о последних днях ее брата. Эта мысль пугала ее. Она позволила ему прикасаться к ней, позволила такие вольности, которые не позволяла ни одному мужчине. И самое ужасное – сама изнемогала от желания, которое он зажег в ней.
Распутная девка! Даже если бы не было этой помолвки, достаточно того, что этот мужчина мог быть замешан в гибели ее брата. А ее плоть все еще взывала к нему, стоило ей вспомнить их встречу. Она все еще хотела быть рядом, хотела наслаждаться глубокими обертонами его голоса, слушать его ласковые, страстные слова. Она хотела снова ощутить прикосновение его губ и рук, почувствовать это опустошающее удовольствие, которое поколебало ее невинность раз и навсегда. Даже если он враг.
– Что ж, – ледяным тоном произнесла мать, когда карета медленно тронулась с места, – я очень недовольна тобой, Анна.
Она повернулась к матери:
– Почему, мама?
– Ты ничего не сделала, чтобы приблизить свою помолвку, – пояснила Генриетта. Она разочарованно покачала головой: – Ты имела все шансы завершить дело сегодня же ... Если бы миссис Эмберли была не замужем, клянусь, ты могла бы потерять лорда Хаверфорда навсегда.
– О, Генриетта, оставь девочку в покое, – послышался голос отца. – Все уже сделано. Осталось подписать кое-какие бумаги.
– А я не успокоюсь, пока эти бумаги не будут подписаны, – отрезала Генриетта. – Между прочим, лорд Хаверфорд может встретить другую молодую леди, которая обладает достаточным шармом и красотой, чтобы увести его от нашей Анны. Она должна быть застрахована от подобного развития событий.
– Хаверфорд – благородный человек, – заметил адмирал. – Он не может нарушить обещание, данное его отцом.
– Неопределенность выводит меня из себя. Анне почти двадцать один, и Хаверфорд все еще не сделал предложение. Если он так стремится сдержать обещание отца, что его удерживает?
– Он приближается к решительной минуте и делает все, как надо. Пригласил своих родных, разве нет? Если у него не было причины, стал бы он это делать?
Генриетта нетерпеливо перебила мужа:
– Это его семья.
– Леди Флорингтон не перемолвилась с ними ни словечком, ты не заметила? Ни единого слова. Они же члены одной семьи, но она даже не заметила их присутствия. – Адмирал заерзал на сиденье.
– Что ты хочешь сказать этим, папа? – спросила Анна.
– Это не для девичьих ушей, дорогая, – заявила Генриетта, недовольно фыркнув.
– Тогда почему вы говорите об этом в моем присутствии? – настаивала Анна. – Если вы не хотите, чтобы я слышала, то зачем начали этот разговор?
– Какая настырная! – воскликнула Генриетта.
Адмирал рассмеялся:
– Сворачивай паруса, Генриетта. Девочка права.
– Фу, Квентин, как неуважительно! – пробубнила адмиральша и 6твернулась к окну.
– Она выходит замуж в эту семью и вправе знать все. – Он повернулся к дочери: – Отец Романа Деверо устроил грандиозный скандал несколько лет назад, поэтому его жену, сына и дочь не принимают в определенных кругах.
– А что случилось? – с интересом спросила Анна.
– Правда, Квентин, – перебила Генриетта, – подробности вовсе не для ушей девушки в возрасте Анны.
– Ей нужно знать, – настаивал отец.
– Вовсе не обязательно, – проговорила Генриетта недовольным тоном и снова отвернулась к окну.
– Прекрасно. – Адмирал вздохнул и продолжил: – Примерно десять лет назад Оливер Деверо сбежал с Алисой Сефтон, которая была замужем за старым графом, отцом лорда Хаверфорда. Это и послужило причиной для страшного скандала.
Анна возмущенно воскликнула:
– Я должна была знать!
– Плачевное событие, – вздохнула мать.
– Что и говорить, – согласился отец. – Но нужно сказать, что молодой Хаверфорд не держит зла по отношению к семье, глава которой так унизил его отца. Благородный человек этот Хаверфорд. Он будет тебе прекрасным мужем.
– Если помолвка когда-нибудь состоится, – буркнула мать. – Анна, в следующий раз, когда мы будем в компании лорда Хаверфорда, ты должна быть более обворожительна, чтобы все его внимание принадлежало только тебе.
– Да, мама.
– Надеюсь, мы вместе с лордом Хаверфордом будем в театре в следующий четверг, – сказала Генриетта. – Тебе надо надеть синее платье, чтобы напомнить ему о сапфире Деверо...
Анна пропустила мимо ушей слова матери. Она наденет то, чтоскажет ей мать, она всегда так делала. Честно говоря, мать куда больше наслаждалась всеми этими светскими выходами, чем сама Анна. Генриетта подобно главнокомандующему планировала каждый ее шаг в обществе лорда Хаверфорда. Неудивительно, что она и отец так долго вместе.
Пока она размышляла, как ей следует успокоить мать, заверив ее, что она сделает все, чтобы привлечь внимание лорда Хаверфорда, другой джентльмен занимал ее мысли. Роман Деверо, она думала о нем. Анне хотелось бы побольше узнать о его окружении и привычках, о том, где он любит проводить время. Может быть, ей следует установить личность того юноши, которого Деверо опекал в Воксхолле? Кто-то из них обладает информацией о тайном обществе, а возможно, и о гибели Энтони. Она добудет все необходимые сведения, даже если для этого ей придется провести время наедине с мужчиной, который занимает ее мысли куда больше, чем следовало.
Глава 4
Точно в половине десятого на следующее утро Ром стоял на пороге апартаментов, которые занимал Питер Брантли. Он постучал и прислушался. По ту сторону двери раздался глухой удар, словно что-то тяжелое упало на пол, потом какой-то странный звук, сопровождавшийся тихим стоном. Ром усмехнулся: «Отлично. Слава Богу, бедолага дома».
Он постучал снова. Громкие удары предназначались для того, чтобы вывести юношу из похмелья. Такая канонада могла разбудить не только Питера, но и его соседей. Послышались грохот и стон, медленное шарканье шагов. И, наконец, скрип замка.
Питер выглянул в приоткрытую дверь, жмурясь от яркого утреннего света.
– Какого черта ...
– Доброе утро, Питер, – сказал Роман, открывая шире дверь и входя в помещение.
Питер уставился на Романа покрасневшими после ночной выпивки глазами.
– Деверо, – пробормотал он. – Что вы здесь делаете, черт побери?
– Кажется, пытаюсь разбудить мертвого.
Бросив пренебрежительный взгляд на юношу, Ром покачал головой. Он без труда оттеснил Питера от двери и захлопнул ее. Питер заморгал и схватился за голову.
– Хотите высказать сочувствие?
– Где вы были?? Впрочем, не отвечайте. Мне достаточно посмотреть на вас и вдохнуть этот запах, чтобы сразу понять, чем вы занимались.
Питер не сводил с него мутного взгляда.
– Бросьте, Деверо. Вы мне не отец.
– Нет. – Ром схватил молодого человека за рубашку, судя по ее виду, он и спал в ней, и легонько приподнял его. – Но я обещал вашему брату, что не спущу с вас глаз, и я сделаю это, хотите вы этого или нет. – Он внезапно отпустил Питера, и тот покачнулся. – А сейчас поговорим. Начнем с того момента, когда вы исчезли из Воксхолла посреди ночи.
Литер сердито посмотрел на него, расправляя рубашку.
– Я ушел оттуда вместе с друзьями.
– И среди этих «друзей» был и тот мужчина со шпагой, который прервал вечеринку?
Питер побледнел.
– Нет.
– И все же поговорим о нем. – Сняв пальто, Ром бросил его на стул и сел. – Вы его знаете?
– Это не ваше дело, – отрезал юноша, но его бравада поуменьшилась.
– А вот и нет, Питер. Если я дал вашему брату обещание, то это стало моим делом.
– Когда вы прекратите следить за мной? – Литер устало провел рукой по лицу. – Я взрослый мужчина. Моя жизнь касается только меня.
– Неужели? – Ром поднялся и схватил Литера за руку, на одном из пальцев сверкнуло кольцо со знакомой эмблемой – роза и шпага крест – накрест. – А может быть, она принадлежит им?
– Вы ничего не знаете! – Литер вырвал руку. – И я не хочу, чтобы знали. Это мое дело!
Молодой человек отвернулся, чуть не плача.
– Питер, – тихо окликнул Ром. – Они угрожали вам?
Питер на мгновение замер, затем кивнул. Он уселся поглубже на стул, свесил голову и задрожал.
– Я хочу выйти из общества, – прошептал он.
– Выйти? – Ром подошел, положил руку на плечо юноши. – Выйти откуда?
– Из общества «Черная роза». – Литер с трудом выговаривал слова. – Я думал, это увлекательное приключение, и хотел разбогатеть.
– Расскажите мне.
Литер поднял на собеседника глаза, полные страха и тоски.
– Я боюсь, Ром.
Ром сжал его плечо.
– Не бойтесь, я слежу за вами. А теперь расскажите мне, что происходит.
Питер вздохнул, казалось, все силы оставили его.
– Хорошо. Меня привел к ним мой приятель, который уже был членом общества «Черная роза». Он подбил меня вступить в его ряды. Мне казалось, это так заманчиво...
– Я представляю, что и ему тоже.
Питер пожал плечами.
– Все его члены участвуют в тайных дуэлях. Тот, кто побеждает в поединке, переходит на следующий уровень, а кто проигрывает, должен начать снова, причем с самого начала.
– Я понял. И при вступлении каждый должен внести свой пай?
Питер кивнул.
– И если вы начинаете снова, то вносите еще раз.
Скулы Рома заходили ходуном.
– Жадные ублюдки, не так ли? И как же они угрожали вам?
– Организация предполагает полную секретность. – Питер поднял руку. – Мы все носим такие кольца, которые отличают членов общества.
Ром взял руку юноши, изучая символ с большим интересом.
– Каждый носит такое кольцо?
– Да. Но кольцо члена Триады украшает рубин на месте розы.
– Что такое Триада? – Ром отпустил руку Питера.
– Три главных дуэлянта. Если вы победили на своем уровне, у вас есть шанс встретиться в поединке с одним из членов Триады. Победив, вы занимаете его место.
– И эти трое руководят всем обществом?
– Да, они судят всех остальных.
– Так ... кажется, я начинаю понимать ... Продолжайте.
– В ту ночь в Воксхолл пожаловал член Триады, который прервал вечеринку. – Питер уставился в пол. – Он разозлился, потому что мы собрались вместе в публичном месте. Мы нарушили устав общества.
– И поэтому он угрожал вам?
Питер кивнул:
– Человек со шпагой увидел меня в Воксхолле и сказал, что, появившись там, я нарушил одно из правил общества и это может стоить мне жизни. – Юноша поднял на Рома смущенный взгляд. – Когда вы спросили, куда я отправился из Воксхолла, я солгал, что ушел со своими друзьями. Я прятался в таверне, как провинившийся школьник.
– Мне кажется, вы проявили здравый смысл. – Ром поудобнее устроился на своем стуле. – И теперь, когда вы рассказали мне обо всем, вы больше не должны бояться. Я не допущу, чтобы с вами что-нибудь случилось, Питер. Теперь расскажите мне, что еще вам известно об обществе «Черная роза».
Питер откинулся на спинку стула и, облегченно вздохнув, начал свой рассказ.
Анна постучала в дверь скромного, но ухоженного дома, ее сопровождала служанка. Дверь отворил пожилой дворецкий и удивленно окинул женщин полусонным взглядом.
– Меня приглашала миссис Эмберли, – объяснила Анна, протягивая визитную карточку. – Она дома?
– Мадам действительно принимает сегодня утром, – сказал дворецкий, беря визитку. – Входите, я должен доложить о вас.
Анна вошла в просторный холл, сняла капор и накидку и отдала дворецкому. Он принял ее вещи и затем провел в залитую солнцем гостиную.
– Мисс Роузвуд, – объявил он.
Вернувшись к Лиззи, дворецкий проводил девушку в комнату прислуги.
Переступив порог гостиной, Анна остановилась, изучая интерьер. «Как мило», – подумала она. Ничего особенно дорогого или вызывающего, но хорошая солидная мебель, сияющая от усердного ухода. Хозяйка в одиночестве сидела на софе, около нее на изящном кофейном столике стояли чашка чая и тарелка с бисквитами.
Миссис Эмберли поднялась навстречу гостье.
– Мисс Роузвуд, какой приятный сюрприз!
– Доброе утро, миссис Эмберли. – Анна смущенно заморгала, когда хозяйка протянула ей обе руки для приветствия.
– О, зовите меня просто Лавиния. Или Вин. Мы все-таки одна семья, не так ли? – Лавиния усадила гостью на софу. – Вы позволите предложить вам чашечку чая? Я придерживаюсь строгого расписания, с тех пор как узнала, что жду прибавления.
– О ... мои поздравления. – Не очень понимая, как реагировать на подобное заявление – ее мать пришла бы в ужас от подобной темы для разговора, – Анна опустилась на софу. – Да, чай. Это было бы славно.
Лавиния взяла в руки колокольчик. Тот же самый пожилой дворецкий явился на ее звонок.
– Чай и побольше бисквитного печенья, – сказала Лавиния, подмигнув Анне. – Обожаю бисквит.
– Я тоже, – улыбнулась Анна в ответ.
– Уже что-то общее! – Лавиния залилась смехом и потянулась к чашке чая. – Извините, мисс Роузвуд. Я, должно быть, чересчур фамильярна с вами, но у меня такое чувство, словно я знала вас всю свою жизнь, вместе с вашими отношениями с Хаверфордом и так далее.
– Если вы позволили мне называть вас по имени, то, пожалуйста, зовите меня просто Анна. А что касается помолвки, то это пока только на словах.
Лавиния небрежно махнула рукой:
– Не беспокойтесь, дорогая. Хаверфорд как никто другой отличается благородством. Он обязательно выполнит обещание отца.
– Я надеюсь.
– И тогда мы породнимся.
– Ну ... да.
Разговор был прерван приходом слуги, несколько минут ушло на разливание чая, и это дало Анне время подумать о том, как лучше подойти к интересующему ее вопросу, который и привел ее в этот дом.
Когда слуга покинул комнату, Анна, слегка пригубив чай, спросила:
– Ваша матушка довольна прошлым вечером?
– Да, конечно, – подтвердила Лавиния. – Мама редко куда-то выходит.
– Печально слышать это. – Анна сделала еще глоток. – А ваш брат? Как его дела?
– Ром есть Ром, – вздохнула Лавиния. – Он узнал о моем состоянии как раз перед тем, как мы отправились на обед к Хаверфорду и я клянусь, он не спускал с меня глаз весь вечер! Вдруг я споткнусь или еще что-нибудь ...
– Может быть, он просто беспокоится о вашем здоровье?
– Может быть. Тем не менее, я не могу не поблагодарить вас за то, что вы уступили мне свое место за карточным столом. Уверена, это был единственный момент за весь вечер, когда, подняв глаза, я увидела, что мой брат не смотрит на меня.
– Я плохой игрок, – призналась Анна. – И была очень благодарна вам за то, что вы избавили меня от обязанности играть.
– Вместо этого вы стали жертвой плохого настроения моего брата, – заметила Лавиния с улыбкой, которая не содержала и намека на сожаление. – Я надеюсь, вы простили меня?
– Конечно. – Анна взяла бисквит. – Надеюсь, его своеобразный юмор не испортил вам настроение?
– О, я вообще не обращала на него внимания, – сказала Лавиния, пожимая плечами. – Я знаю, он хотел как лучше, но я же не маленькая девочка, а замужняя дама!
Губы Анны дрогнули при горестном воспоминании о ее собственном брате.
– Я понимаю, поверьте.
– О Господи, простите меня! – На лице Лавинии появилось искреннее сожаление. – Вы не так давно потеряли брата. Как я могла забыть?!
– Пожалуйста, не казните себя. Я с удовольствием слушаю, как вы говорите о своем брате. Это навевает приятные воспоминания.
– Но все же ... – Лавиния взяла бисквит с тарелки и передала его Анне. – Вот, теперь вы понимаете, насколько я чувствую свою вину.
– Конечно. – Анна печально надкусила бисквит. – Я ценю ваше искреннее сожаление.
Лавиния улыбнулась:
– Вы такая милая, Анна! Я верю, Хаверфорд в ближайшее время объяснится с вашим отцом, так что мы совсем скоро станем родственниками. Вы собираетесь в театр в четверг?
– Да, вместе с родителями. Лорд Хаверфорд пригласил нас в свою ложу.
– Я тоже буду там, не была в театре бог знает сколько!
– А ваш супруг?
– Надеюсь, он составит мне компанию. Его политические собрания слишком участились, я рассержусь, если он пропустит такое событие. – Она снова потянулась за бисквитом. – Мама не любит театр, а Роман ... не знаю, что ему придет в голову ...
Анна старательно следила за своей интонацией.
– Он тоже не любит театр?
– Не думаю, просто дела отвлекают его от подобных мероприятий. Он только что вышел в отставку и ищет вакансию в дипломатическом департаменте при правительстве.
– Как интересно! Наверное, ему придется много путешествовать?
– Все зависит от того, захочет ли Эдгар Вон составить ему протекцию. Но Ром решительно настроен получить это место. И я не сомневаюсь, что он добьется своего.
Голос Рома эхом раздался в ее голове: «Это не кончено, Роуз. Я найду тебя, и мы закончим то, что начали».
Анна отпила чай.
– Господи; что с вами? – встревожилась Лавиния.
Анна промокнула рот салфеткой.
– Ничего. Все в порядке.
Кто-то стучал в дверь так сильно, что было слышно даже в маленькой гостиной. Анна взглянула на часы на камине и поняла, что уделила беседе с Лавинией куда больше времени, чем запланировала. Она поставила чашку на стол.
– Кажется, я задерживаю вас. Мама будет сердиться, если я опоздаю к модистке.
– Вы уже должны идти?
– К сожалению, да. Я надеюсь, мы увидимся в четверг в театре.
– Непременно.
Дворецкий вошел в гостиную со словами:
– Миссис Пруденс Уэнтуорт.
Лавиния сморщила нос и прошептала:
– Пожаловала старая сплетница. Но ничего не поделаешь, она разделяет политические убеждения Генри.
Обе молодые женщины поднялись, чтобы встретить пожилую даму. Миссис Уэнтуорт устремилась вперед на всех парусах, ее впечатляющая грудь могла снести любую преграду на своем пути.
– Миссис Эмберли, как приятно вас видеть! Вы чудно выглядите.
– Спасибо, миссис Уэнтуорт. Вы знакомы с мисс Роузвуд?
Матрона вытащила монокль и с любопытством разглядывала Анну.
– Я полагаю, дочь адмирала Роузвуда?
– Да, миссис Уэнтуорт.
– Приятно с вами познакомиться. О, чай! Чудно, чудно!
– Позвольте мне налить вам чаю? – предложила Лавиния, ставя чашку перед гостьей.
Миссис Уэнтуорт умудрилась ловко уместить свое большое тело в кресле.
– Вы не присоединитесь к нам, мисс Роузвуд?
– К сожалению, нет. У меня назначена встреча, на которую я не могу опоздать.
– Что ж, тогда всего вам наилучшего, – сказала миссис Уэнтуорт, принимая чашку и сахарницу, которую протягивала ей Лавиния.
– Спасибо, что навестили меня, – сказала Лавиния. – Багсли проводит вас к выходу.
– До четверга.
Грациозно поклонившись миссис Уэнтуорт, Анна вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Она задержалась на секунду, чтобы прийти в себя. Ей показалось странным, что в семействе Деверо отсутствовало притворство, или это всего лишь хитроумная уловка? Такая искренность, такая поразительная открытость чувств. Подобные вещи не приветствовались в том мире, где жила Анна.
Вы ознакомились с фрагментом книги.