Я буду всегда с тобой

Глава 6. Алена

– Мама, ты не видела Элинку? – спросил Семен Алену, выходившую из сарая с ведром свежего надоенного молока.

– Нет. Возле меня, ее давно уже нет. Неужели опять на улицу умчалась. Беги, поищи ее, а то уже ночь на дворе, забредет куда-нибудь и начнет реветь со страху.

Трехлетняя Элинка в этом году не давала покоя ни матери, ни брату своим любопытством. Если она не доставала их вопросами и своей неуемностью во дворе или дома, то исчезала куда-нибудь, так что ее потом приходилось разыскивать, а, найдя, читать сотый раз мораль о том, что маленьким девочкам нельзя ходить одной, вокруг ходят плохие дяди.

Семен вышел за калитку и, оглянувшись в поисках сестры, присвистнул. Алена, поднимавшаяся на крыльцо, оглянулась и воскликнула с досадой:

– Ну, что там еще?

– Ничего себе! Вот это да! Клево!

– Да, говори скорее, что там случилось, – раздраженно прикрикнула на него Алена.

– Это «Вольво».

– Ох, боже мой! Ты что машин не видел? – Но, поставив ведро на крыльцо, Алена решила присоединиться к нему, чтобы удовлетворить и свое любопытство, в деревню иномарки редко заезжали.

– Но не рядом же с нашим домом, – объяснил Семен матери, выглядывавший поверх забора на улицу.

– Ты ребенка уже нашел? – отчитала она его.

– А чего ее искать, где все, там и она наверно, – он лениво махнул в сторону соседского дома.

– Не поняла, а что там люди делают? Он ведь лет пять уже стоит пустой. На продажу выставили что ли?

– А он, видно, уже с часа два, как подъехал, – задумчиво проговорил Семен.

– Тебе-то откуда это знать, если только что увидел машину.

– Ты смотри, сколько народу во двор набилось!

– Тоже мне Шерлок Холмс. Ладно, хватит разевать рот, иди, поищи Элинку. А то темно уже становится.

– Ну, конечно, – радостно воскликнул сын и понесся в соседний двор.

– Вот, черт, принесло кого-то, – посетовала Алена.

Дом соседей стоял к ним торцом через огород, и поэтому она не могла заметить, что туда кто-то подъехал. Ей, конечно, интересно знать, кого туда принесло на ночь глядя, но становится еще одной откровенно любопытствующей, ей не хотелось. Она оперлась на забор в ожидании детей, напряженно прислушиваясь к звукам на улице.

Они с Михаилом переехали в деревню, когда уже баба Лида, жившая в соседнем доме, умерла. За ним за денежную плату от Антона Звонарева, внука бабы Лиды, присматривала тетя Агафья. Многие в то время ей сильно завидовали из-за этого, потому что Антон высылал ей в полгода раз приличную для пенсионерки сумму денег. В прошлом году деревня была шокирована еще одним поступком Антона. Летом председатель колхоза заявил односельчанам, о том, что хватит жить им по старинке. Это вылилось в акцию «Приведи свой дом в порядок», и «Даешь хорошую дорогу в деревне». Тетя Агафья решилась написать Антону, чтобы он выслал деньги на внешний ремонт дома. Ответ не заставил себя ждать, и она получила перевод денег на такую сумму, что на них можно было выстроить новый дом. В начале тетя Агафья растерялась, но потом развернула такую деятельность, отчего деревня гудела до сих пор. Наняв бригаду мужиков в деревне и пригрозив, что если только увидит хоть одного пьяного или услышит запах спиртного, то тут же уволит, она вместе с бригадиром съездила в город и закупила материалы для ремонта дома Звонарева. К концу осени дом выглядел, как картинка, с новой крышей, новыми наличниками и обшивкой. Внутри дома, тетя Агафья тоже кое-что подновила. Посовещавшись с Аленой, как с главным бухгалтером колхоза, она выписала и себе деньги, о чем свидетельствовал бланк выдачи зарплаты, как главному распорядителю строительства. Да, весело было в прошлом году. Кто бы мог подумать, что семидесятилетняя женщина будет командовать мужиками, и попробуй ее ослушайся, лишились бы приличных денег.

– Ну, что ты ревешь, – услышала Алена сквозь размышления голос сына. – Завтра еще пойдешь. Дядя никуда не уедет от тебя.

– Какой еще там дядя объявился? – со смутным предчувствием надвигающегося в ее жизни чего-то нехорошего, сдержанно спросила Алена, открывая калитку.

– Да, там этот хозяин приехал, который в прошлом году бешеные бабки бабе Агафье прислал, – восхищенно проговорил пятнадцатилетний Семен, переходя на уличный сленг.

Алена потянувшая к себе с рук Семена плачущую Элину, чуть не выпустила ее.

– Что? – сумела она выдавить, и прижала к себе крепко дочь, затрясшими от волнения руками.

– Мам, ну ты как глухая. Дядя Антон приехал. Говорит, что надолго. Мол, хочет от города отдохнуть. Спросил и про тебя, когда узнал, чей я сын. Представляешь, Элинка у него на коленях сидела, когда я в дом вошел. Во, дает сестренка! Но я думаю, что это она по папе скучает, вот и уцепилась за него, – сказал Семен с большим возбуждением, видимо Звонарев, своим достатком вызвал у простого деревенского мальчишки огромное восхищение.

Алена, похолодевшая от такого известия, слушала сына, еле сдерживая бешенство, но на его психологическое резюме о сестре, не стерпела и взвизгнула.

– Какой он тебе дядя Антон? Нашел родного дядьку. Чтобы я больше твоей ноги в доме его не видела, и присматривай за сестрой, чтобы и она туда не шлялась, – заорала она на сына. Резко скинув с ног калоши на ступеньках крыльца, она стремительно забежала в дом, таща под мышкой орущую от недовольства Элинку с грязными сапожками на ногах.

Семен, изумленный ее поведением, так и застыл, недоуменно глядя ей вслед.

– Что за шум, а драки нет? – услышал он за спиной веселый голос тети Тани, – снова мать чихвостит тебя ни за что?

Семен посмотрел на нее и, натянуто улыбаясь, сказал:

– Здрасьте, теть Тань. Элинка что-то раскапризничалась.

– Да, что ты, – разлохматив его волосы, усмехнулась она, – с каких пор ты перестал ее успокаивать?

Семен решил за благо смолчать, не то после посыпалась бы еще куча вопросов от крестной.

– Ну, ну, – сказала тетя Таня, поднимаясь по ступенькам крыльца.

Алена в тихом бешенстве резкими движениями снимала с рыдающей дочери платье. «Урод, ублюдок, он все-таки посмел через шестнадцать лет снова появится в моей жизни».

– Замолчи, не то надаю по заднице, – закричала она на хнычущую дочь. Та испугавшись окрика матери, зарыдала еще громче и истеричней.

– Ничего себе, кажется, наша снежная королева ожила, – услышала она язвительный голос подруги позади.

– Что случилось? – раздражительно спросила Алена ее.

– У меня ничего страшного, отчего можно было бы кричать на ребенка, – с сарказмом ответила она. – А вот что с тобой случилось подружка? Во дворе Семка стоит, будто кирпичом пришибленный, здесь Элинка орет, как будто ее убивают. Так что произошло в датском королевстве?

– Ничего такого, что тебе стоило бы знать.

– Ну, конечно, о чем я и говорю. Всего лишь объявился сосед, но у тебя вид, как будто по соседству поселился Дракула.

– Кричи громче, а то Семка тебя не слышит, – буркнула Алена, приходя в себя. Срывать злость на детях из-за мужчины, когда-то предавшего ее, конечно, если она здравомыслящая женщина, не к лицу.

– Что-то я тебя снова понять не могу, – с размаху уселась на Элинкину кровать Татьяна с удивленными глазами. – Это что, это он?…

Но Алена не дала высказать вслух ее предположение, взвизгнула:

– Да, он, он. Что тебе еще надо знать, спрашивай, пока я добрая, я тебе отвечу.

Татьяна подскочила с кровати и, покраснев, как рак, слегка заикаясь, проговорила:

– Я, конечно, предполагала, что ты после смерти Михаила немного не в себе, но чтобы настолько, я даже и представить не могла. Да, тебя Алена в психушку надо отправлять. Ты что с детьми и собой делаешь? – возмущенно произнесла она, и попыталась забрать у нее орущую Элинку. Но Алена не собиралась отдавать ей ребенка. На их счастье или Элинкино в комнату забежал Семен и с недетской силой, оттолкнув их, молча, вырвал сестру из их рук.

– Боже, какая ты стала дура, – сев на кровать посетовала Татьяна. – А ведь даже год не прошел, как живешь без мужа. А что будет дальше?

– Не твоего ума дело, – огрызнулась Алена.

– Нет, ты сама посуди. Я думала, что ты, став свободной женщиной, воспрянешь духом, помолодеешь душой, а что в итоге – стала занудой и истеричкой, – с жалостью проговорила подруга, покачивая головой, не глядя на нее.

– Отстань, – с усталым вздохом ответила Алена, усаживаясь рядом с ней, – ты не испытала малой толики того, через то, что мне пришлось пройти.

– Брось, сейчас не в этом дело. Прошло пятнадцать лет, а ты все собачишься при воспоминаниях о нем.

– Пройдет сто, а я буду вести себя точно также.

– Да, – протянула Татьяна. – По-моему здесь уже можно поставить один единственный железный диагноз.

– Ну, и какой? – скривив в едкой усмешке губы, спросила Алена, замечая искры смеха в глазах подруги.

– Любовь, – с пафосом воскликнула она. – Да, да, да, – заявила она, видя, как сжимаются губы Алены, – и не пытайся это отрицать. Потому что любовь и ненависть ходят рядом.

– Перестань молоть чепуху.

– Мелют зерно на току, а я говорю правду.

– О, оставь эти измышления при себе. Начиталась всякой романтической чепухи, забила книжной бредятиной себе голову, теперь и мне пытаешься вбить. Нет, в жизни любви, – жестко воскликнула Алена, не замечая, что голос срывается в крике.

– Кричи громче подруга, чтобы и сосед тебя услышал, – с сарказмом проговорила Татьяна.

Алена вскочила с кровати, и, встав перед ней, уперла руки в бока.

– Знаешь, что…

– Что? – со смешком спросила Татьяна. Для нее этот вечер стал приятным развлечением по сравнению с прошедшим днем на ферме. И сейчас разозлив Алену, она думала, что, невольно выведя из себя подругу, может услышать признания, которые ее волнуют. Поделившись с ними, она может наконец-то выйдет почти из годичного ступора, в котором жила. Нет, скорее существовала рядом с детьми. Видно, у нее окончательно крыша поехала из-за смерти Михаила, но никто этого не понимал, да никому и не надо этого знать, у всех своих забот хватает. Ходит она подавленная. Ну и что? Ведь недавно вдовой стала. Положено выглядеть так. Но никто не предполагает, что она носит не печаль на сердце, а тяжесть. Винит себя в смерти мужа.

Приезд Антона дал толчок для всплеска эмоций, которые она долго сдерживала в себе. Ведь это с него начались все ее злоключения. Бедная подруга.

– Ничего, – ответила Алена, обмякнув, как спущенный шар, понимая, что она чуть не выболтала свою тайну. – Спать пора, завтра на работу с утра.

– Что, даже чаем не напоишь? – улыбнулась Татьяна, все же не теряя надежды вызвать на откровение Алену, пока она близка к этому.

– Молока налью, если хочешь пить, после чая не уснешь.

– Ну, меня совесть не мучает, – сказала Татьяна и прикусила язык.Долгим взглядом, посмотрев на нее, Алена пробормотала:

– По тебе и видно, – и повернулась к ней спиной.

На несколько секунд в комнате повисла тяжелая тишина.

– Ладно, я пойду, – прервав неловкое молчание, смущенно проговорила Татьяна в спину подруги, понимая, что нечаянно сболтнула лишнее и в их отношениях появилась маленькая трещина.

– Иди, – выдавила Алена.

Как только замерли шаги Татьяны, она упала на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, завыла. Вой постепенно перешел в рыдание, оно – в плач, и только спустя полчаса залив подушку слезами от воспоминаний о юности, она успокоилась и уснула. Семен, сидевший тихо все это время возле заснувшей сестры, не слыша никаких звуков из комнаты матери, прошел к ней, медленно ступая на цыпочках. Ее опухшее от слез лицо на фоне синей наволочки, резко бросилось ему в глаза. Он замер, но мать не шевелилась, тогда он принес из своей комнаты покрывало, заботливо накрыл ее и, огорченно вздохнув, выключил свет и вышел из комнаты.

Глава 7. Алена. Антон

Громкая иностранная музыка, хрипло раздававшаяся из больших музыкальных колонок, разносилась на всю деревню, притягивая к себе, как магнит, молодежь. Парни шумной гурьбой, окутанные облаком дыма от сигарет и запахом самогонки и пива, завалились в клуб. Девушки, танцующие под блестящим шаром из елочных осколков взвизгнули и бросились в рассыпную, кто какой угол нашел. Довольный хохот ребят перекрыл музыку.

– Ой, ну какие у нас девочки дурочки, – со снисходительной улыбкой на лице прокомментировала происшедшее восемнадцатилетняя Алена. – Ведут себя, как дикарки.

– Деревня, есть деревня, – с легкой гримаской презрительности поддержала ее подруга, пристально вглядываясь в полумрак зала и пытаясь разглядеть, кого в этот вечер принесло. – И чего от них шарахаться?

– Ба, кто у нас здесь стоит, – услышали они хриплый пропитый голос тридцатилетнего местного холостяка. – Наши фифочки-студентки по углам жмутся.

– Да, иди ты, Петь, – лениво огрызнулась Таня. – Не до тебя.

– Ха, ха, и чем вы сейчас так заняты? Напрягаете извилины в подборе кандидатур в мужья? А мозги-то, курочки, у вас есть?

– Что орешь, как оглашенный? У тебя шуточки плоские, как и сам, – парировала Алена.

Татьяна залилась смехом. Петя был худ, как велосипед.

– Ой, ой, ой, какие мы умные. Не иначе только злословию вас учат в техникуме, – сплевывая на пол, процедил он.

– Отвали, Петя, – отмахнулась Алена, – если не хочешь нормально разговаривать.

– Кто, кто тут хочет поговорить? – радостно закричал, подходя к ним, Коля, бывший их одноклассник, – о, девчонки, как я вас давно не видел!

– Любка, тоже, кажется, так думает, – усмехнулась Таня.

– Девочки, не дерзите. Нам мужчинам противопоказано быть долго с одной. Можно нюх потерять, – бодро заявил он.

Все дружно залились смехом над его шуткой. Татьяна, хватаясь за живот, сквозь смех выдавила:

– Смотри, чтобы Люба тебе кое-чего не оторвала с обостренным нюхом.

– Не успеет, он у него прежде отвалится от не разборчивости, – поддержал ее Петя.

– Типун вам на язык, – огрызнулся Коля.

Смех грянул еще сильнее, привлекая и других посетителей клуба.

– Алена! – услышала девушка свое имя сквозь грохот музыки и смеха произнесенное приятным мужским голосом. Она всмотрелась в лица подошедших к ним парней. Заметив Антона радостно заулыбалась и стала пробираться к нему через толпу.

– Антон, привет! – воскликнула она, добравшись до него, и вцепилась в его рубашку, чтобы не упасть, когда кто-то толкнул ее в спину.

Антон придержал Алену за талию, и почувствовал, как его обожгло, будто огнем, от этого прикосновения. Девушка дернулась от его рук. Антон, подумав, что она до сих пор не может стоять устойчиво на ногах, прижал еще крепче к себе. Молниеносно плоть возбудилась, и дала понять девушке, что парень ее сильно хочет. Яркий румянец стыдливости окрасил щеки от касания возбужденного мужского члена к низу живота. Страсть, полыхнувшая в карих глазах двадцатидвухлетнего парня, привела ее в замешательство, и она с силой вырвалась из его объятий. Глядя на него большими от изумления глазами, она попятилась от него, а потом развернулась и стремительно выбежала из танцевального зала.

Антон, ошеломленный реакцией своего тела, так и остался стоять на месте. Он никак не мог понять, почему это с ним произошло. Ведь это была Аленка, с которой он с детства бегал на озеро купаться голышом, чтобы потом не сушить трусы. Они держались сотни раз за руки, грелись на утренних рыбалках под одной курткой. Еще в прошлом году он видел в ней соратницу по играм и работе. Но почему через год все изменилось? Неужели он настолько любвеобилен, что прикосновение упругой женской груди и ощущение крепкого девичьего тела под руками, возбудило его мгновенно? Неужели из-за этой похоти надо терять друга детства?

– Антоша, – услышал он мурлыкающий голос Клавдии, двадцатилетней красавицы деревни, – не хочешь пригласить меня на танец?

– Что? – спросил он, мыслями находясь рядом с Аленой, и посмотрел на девушку отстраненным взглядом.

– Никак ты возгордился, учась в столице, – пошутила она, – даже не замечаешь нас.

– Слушай, извини, Клава, мне надо идти, – сказал он и мысленно поблагодарил темноту танцевального зала, не то было бы видно, в каком состоянии сейчас он находится.

– Да, ведь ты только что пришел, – проговорила обиженно девушка, но Антон ее уже не слышал. Он пробирался усиленно к выходу с надеждой найти Алену и выяснить: почему его отношение к ней так резко изменилось.

Возле клуба стояли девушки, и он остановился возле них, пытаясь разглядеть в темноте их лица. Его интерес был замечен, и девушки налетели шутками на него. Голос одной из них показался ему знакомым, и он подошел поближе к ней.

– Ты что это, Антон, – со смехом воскликнула Таня, – потерял кого?

– Ага, – улыбнулся он в ответ, – Аленка здесь не пробегала? Там внутри такая толкучка, что нас затолкали, и мы потерялись, а только начали рассказывать друг другу, как живем, – стараясь придать речи оттенок развязности, пояснил он, чтобы девушка не подумала, что он в поисках ее подруги серьезно заинтересован.

– Нашли где говорить, – фыркнула Таня, – там пушка начнет палить, не услышит никто.

– Так ты видела ее? – перебивая ее разглагольствования, спросил нетерпеливо Антон.

– Да, домой она пошла, – раздраженно ответила девушка, видно недовольная поступком подружки, – вечер только начался, а она уже ускакала. И чего торопиться…

Но Антон не стал ее дослушивать и быстрыми шагами направился к дому Алены. Скрывшись с глаз девушек, он, вообще, побежал. Благодаря бегу, он успел поймать ее, когда она закрывала за собой калитку во двор.

– Алена, постой, – громким шепотом воскликнул Антон, подбегая к ней.

Девушка на одно мгновение замерла, встретившись с его глазами, но потом горячо зашептала:

– Что тебе надо, Антон? Поздно уже, мне домой пора.

– Подожди, – удержал он ее за руку, лежавшую на калитке, и снова почувствовал, как тепло побежало по его венам.

Девушка вырвала руку, и оцарапала ладонь о штакетник. Крик боли невольно вырвался из ее груди.

– Ой, Алена, извини, я не хотел, – потянул на себя калитку Антон, чтобы быть поближе к девушке и осмотреть ее рану. Он притянул Алену к себе, и она не заметила, как оказалась в объятиях молодого мужчины. Боль была забыта, только остро чувствовались прижатые друг к другу тела. От навалившегося на нее внезапно желания потяжелело дыхание, но когда губы Антона припали к девичьим губам, Алена забыла обо всем на свете.

Антон целовал, и в голове пронеслась яркая мысль, что такого вкуса свежести, ему ни разу еще не довелось ощутить. В голове от страсти помутнело, рука нащупала упругую грудь и стала ее мять, другая полезла под платье, пытаясь добраться до укромного женского естества. Стон, вырвавшийся из груди Алены, заставил ее очнуться, и она нашла силы оттолкнуть от себя Антона. Тело горело от испытанного неведомого желания, и она стала из-за этого презирать себя. Она была напугана тем, что чуть не потеряла разум, оказавшись в первый раз в объятиях парня. Ей было стыдно от мысли, что он щупал ее грудь, а его палец, был в таком месте, до которого ей самой не то, что дотрагиваться, но и думать было неловко. Алена украдкой посмотрела на Антона, и уловила странный блеск в его глазах, испугавшись еще больше, она рванула к крыльцу.

– Алена, не убегай, – зашептал Антон, – я хотел только поговорить с тобой, – но тут раздался грохот нескольких предметов, упавших на крыльце, потом громкий стук хлопнувшей двери и девушки след простыл. – Вот, не повезло, так не повезло, – раздраженно прошелся в свой адрес молодой мужчина, и вышел со двора.

Направившись снова к клубу, он стал мысленно костерить себя за несдержанность. По поведению Алены он понял, что девушка никогда еще не была близка с мужчинами. Как молодая олениха, испуганная встречей человека в лесу, Алена испытав на себе всего лишь поцелуй, слабый порыв его страсти, бросилась от него, как от прокаженного.

После этого он целую неделю не мог приблизиться к ней. Она убегала от него, завидев его, если была одна, или держалась холодно, когда ее подружка или другие люди были рядом. Случай свел их вместе на свадьбе Коли и Любы. Это девушка, все же сумела окрутить первого парня на деревне и женить на себе. Антон долго присматривался и выбирал момент, когда Алена останется одна, без группы поддержки в лице подружек, и в прямом смысле накинувшись на нее, утащил в темноту за сарайные постройки, где они не были видны никому. Надо сказать правду, что девушка не сопротивлялась и не кричала, поэтому он не теряя время даром, начал ее грубо целовать, перемежая поцелуи со словами, что она свела его с ума. Ответную реакцию он получил немного погодя. Алена, выпившая на свадьбе вина, расслабилась и не посчитала его поведение посягательством на ее честь. Она сама стала со страстью отвечать ему, и Антон, поняв, что никто не собирается давать ему по рукам, позволил себе немного вольности. Он запустил одну руку ей под юбку, и добрался до ее укромного места. Обнаружив, что его лепестки влажны, он нащупал маленький бугорок и стал его массировать. Стон удовольствия от действий молодого мужчины не заставил его долго ждать. Девушка изогнулась, крепко прижалась к его телу. Из ее горла стал невольно вырываться крик, и Антон, заглушая его крепким поцелуем, почувствовал, как тело девушки затрясло в оргазме.