Анаконда, глотающая живьем
У Лазовского висит на ремне служебный «ИЖ» с шестнадцатью патронами, в ногах дремлет приблудный помощник по кличке Рыжий. Появится посторонний – помощник уже на ногах. Всё замечательно, если б не мухи, которые залетают в вагончик и мешают думать. Вот еще одна…
Лазовский тихонечко взял со стола линейку, прицелился в муху и щелкнул. И подумал едко: «Ведь знают же, что мы этого не любим, а всё равно лезут…»
Никто пока что не догадывался, что он – Лазовский. Это вселяло тихую радость. Потом прилетела оса, тычась в лицо и норовя укусить. Лазовский снова прицелился и щелкнул по ней. Та отлетела прочь, дребезжа.
Потом гурьбой прилетели мухи. Целое стадо на крыльях. Одна из них тоже лезла в лицо. Лазовский схватил со стола нож и ударом рассек ее налету. Та отлетела в угол, металлически прозвенев.
«Ведь знают же, что это нам не нравится, а всё равно лезут…» – снова подумал он и тут понял, что срубил подслушку. Выходит, за ним следят, не могут успокоиться. Поэтому нельзя расслабляться. Надо быть начеку.
…Потом вдруг стемнело. На стенах шуршали невидимые тараканы. Каждый величиной с настоящего, с электронной начинкой. И не было никаких сил давить эту гадость. Однако Лазовский давил. В том числе на себе…
Сделалось невыносимо в вагончике, Лазовский вышел на крыльцо. Темнота, никого вокруг. Лишь горят фонари и затаились по углам тени. Затем выплыла из земли громадная бордовая луна. Поднялась, и стало светло. Почти как денем. И стало, наконец, прохладно.
Дышалось легко. Лазовский стоял на площадке, упираясь локтями в стальные перила и поражаясь ночной красоте. И даже расслабился, но боковым зрением успел заметить, как в ухо к нему залетела огромная, размером с Непрокина, птица, и он инстинктивно ткнул следом пальцем, но в ухе оказалось пусто. Зато из другого уха выскочила мошка.
Это Лазовскому не понравилось. Лучше уйти и сидеть в вагончике, закрывшись на все запоры. Он вернулся внутрь, запер за собой и выключил свет. Затем уселся в скрипучее кресло. Без света виднее, что происходит на улице.
В таком положении он сидел довольно долго, шаря взглядом за окнами, пока шея не затекла. Лазовский изменил положение. Присмотрелся и понял: сквозь узкую щель в полу следят за ним, не моргая, масляные глаза.
«Господи Исусе!.. – вздрогнул Лазовский. – Сколько же этому продолжаться!..»
«Зло и желание с ним бороться… – вновь попало на ум. – Подлость где-то рядом…»
«Не желай никому добра, иначе самому не достанется!» – нашептывал кто-то рядом.
– Мама! – Лазовский снова увидел ее, подскочил и обнял. – Мама! Это ты, мама! – Он задыхался от слез. – Я тебя не узнал. Я твой сын! Прости меня, мама! Не уходи!
Он громко заплакал и сразу проснулся – переполненный страхом, печалью, с онемевшей левой рукой. И принялся энергично работать пальцами, приводя руку в чувство.
Сон. Все-таки сон. За какие-то секунды облетел Лазовский полмира, чтобы вновь оказаться на кушетке второго поста.
Он повернулся на другой бок. В районе левого бицепса, в самой мякоти сильно ломило. Он с трудом привел руку в чувство и посмотрел на часы: прошел всего час.
… А в пять утра Лазовский снова вернулся на пост, сменил охранника, обежал вокруг складов, поднялся в вагончик и присел. Бицепс левой руки по-прежнему ломило. Он снял с себя куртку, затем рубаху и, оставшись в одной футболке, увидел на предплечье чугунные следы человеческих пальцев. Пальцы другой руки полностью совпали с кровоподтеком. Выходит, во сне ухватил за руку и сжал.
Оставалось еще целых два часа до окончания смены, и тут оживился сотовый телефон. Звонил Снопков. Лазовский накануне пытался ему доказать, что не следует им создавать детективное агентство, поскольку данная услуга вряд ли окажется востребованной. Однако Снопков в той же манере, нудливо, стал доказывать, что вдвоем им будет легче – надо лишь получить в полиции лицензию на детективную деятельность.
– Почему только это? – перебил Лазовский. – Почему еще не на охранную деятельность?
– Ну, в принципе, и это тоже, – согласился Снопков.
– А еще на оказание юридических услуг, – прибавил Георгий. – Без этого я не согласен. Без этого вся работа теряет смысл.
Однако на этот раз Снопков вел разговор о деньгах, которых было у него негусто.
– Потом, – отмахнулся Лазовский и отключил трубку.
Однако не успел он убрать телефон, как тот вновь запел. Говорил Непрокин.
– Ты остался мне должен, – ворчал он. – За испорченный монитор. А так же за чайник, который спалил.
– Ух ты, как тебя разнесло! – удивился Георгий. – А за прошлогодний снег я тебе ничего не должен? Ты говори, не стесняйся. За туалетную бумагу…
– Ты меня плохо знаешь, зараза! – перешел тот на крик.
Георгий рассмеялся:
– Подписал обходной – до свидания.
– Я не прощу тебе. Ты за всё заплатишь!
– Хорошо, я приду, и мы поговорим.
В это же утро, сменившись в дежурства, Георгий приехал к Непрокину и тут окончательно с ним разругался.
– Я не встречал таких идиотов, начиная с родной Дубровки, – сказал он под конец.
У Непрокина дрожали челюсти.
– Вон из моего кабинета! – кричал тот гортанно.
– И кабинет у тебя не твой, а государственный… Заплыл салом и сидишь тут, как боров…
Глава 10
Снопков и Лазовский целую неделю мотались теперь по городу. Сначала в районный отдел полиции. Оттуда в налоговую инспекцию, затем в пенсионный фонд, фонд медицинского страхования. Казалось, полиция не захочет иметь на своей территории конкурентов, однако и эти мысли потом отступили, поскольку лицензию выдали. Предстояло подобрать офис для предприятия.
Впрочем, увольняться из Чопа они не спешили. Решили, что обойдутся пока без офиса. А клиент, если он есть, сам найдет их. И дали объявление в областную газету «Мозаика»: «Снопков и Лазовский – детектив, юридические услуги».
Жизнь тем временем текла в том же русле – сутки через трое. В очередной раз, отдежурив, Лазовский возвращался домой. На душе было радостно. Кругом зеленела растительность, распускались цветы. Расцвел даже чахлый кустик сирени возле подъезда – возле него торчала теперь старуха, ломая ветки, – походя, словно бы между прочим. Слабое деревцо трепетало в руках человека
– И не стыдно вам, женщина! Ведь сирень едва прижилась.
– Больше ломаешь – больше растет, – огрызнулась старуха. Но руки от куста убрала.
– Если каждый отломит по ветке – ничего не останется…
– Ладно вам кипятиться. Все ломают, а мне нельзя…
Лазовский продолжил путь, удивляясь старухиным доводам. Придя домой, он прилег отдохнуть, а когда проснулся, супруга подступила к нему с новостями.
– Тебе женщина звонила какая-то, пока ты спал. Непрокин уволить ее решил.
– Бывает, – рассуждал спросонья Георгий, собираясь что-нибудь еще сказать. Но не успел, поскольку в дверь позвонили.
Ирина кинулась открывать, Георгий торопливо оделся и сидел в кровати, словно каменный истукан. Дежурство давало о себе знать. В голове звенело.
Супруга в прихожей с кем-то щебетала. Георгий поднялся, вышел в коридор и увидел там Люберцеву.
– Буквально на минутку, всего на минутку, – торопилась та, поправляя прическу. – Такое дело, что просто ужас полнейший…
Марине Люберцевой шел пятый десяток. Она только что его «распечатала» и была полна, как видно, женских иллюзий, что всё еще впереди – в том числе и дети.
В сопровождении Ирины она прошла в зал и села в кресло, блуждая взглядом по стенам.
– Извините, ради бога, – говорила она. – Дело в том, что Непрокин собрался меня убрать с работы. Вот я и решила к вам обратиться, Георгий Михайлович, чтобы выяснить…
Лазовский присел на диван и слушал неожиданную гостью.
– Оснований у него никаких, как я понимаю, – продолжала Марина. – Однако хотелось бы знать, как такое возможно?
– Его самого сократили, – заметила Ирина. – За двадцать четыре часа…
– С предоставлением вакансии слесаря, – уточнил Георгий. – Да я и сам, надо сказать, собирался, так что для меня это не вопрос…
Он поднялся, подошел к книжному шкафу. Взяв с полки книгу, распахнул и вынул лежащие между страниц копии документов.
– Это хорошо, что вы пришли, – сказал он. – Допустим, это вот мне понятно, здесь говорится о намерениях Непрокина, но остальное мне недоступно. Просто египетская грамота…
– А можно мне посмотреть? – сказала Люберцева.
Лазовский подал ей листы.
Марина принялась их рассматривать.
– Что ж, понятно. До этого я еще сомневалась, думала – так себе, беспочвенные подозрения. Непрокин планирует пересадку органов. Об этом свидетельствует текст на латыни. Он пишет об этом открыто.
– В ЦГБ вошь на аркане, а тут пересадка органов.
Лазовский с шумом потянул в себя воздух.
– Для этого не надо особых условий! – воскликнула Марина. – Например, торговать. Изъял, сохранил, поставил – в смысле, продал на сторону. Для этого особого ума не надо. Главное, изъять незаметно для окружающих. Изъять можно что угодно – особенно почку. Где угодно. Даже, допустим, в морге…
– О, господи, – удивилась Ирина, – да разве ж такое возможно?
– Без сообщников – это едва ли, – согласился Георгия.
– Естественно, – согласилась Люберцева.
Взгляд у нее уперся в настенные часы. Время топталось на месте.
– Короче, наглец, – продолжала она. – А наглость – второе счастье…
Поговорив на эту тему еще с полчаса, Люберцева вдруг спросила:
– Может в суд на него подать? – и уставилась в пол.
Лазовского передернуло при слове «суд». Одно дело иск. Другое – уголовное производство, до которого как до Китая, поскольку в том направлении даже конь не валялся.
– Надо бы мне восстановиться на работе, а там видно будет, – продолжила Марина. – Как вы на это смотрите, Георгий Михайлович?
– Вам решать, стоит ли обжаловать увольнение, – ответил Лазовский. – Я бы, допустим, не стал, потому что работать в таких условиях… С другой стороны, насколько я понимаю, вы уволились по собственному желанию. Не так ли?
– Он меня вынудил, я не сама…
– Вот я и думаю, есть смысл. В суде придется доказывать, так ли это было на самом деле. Такова судебная практика, так устроен закон. И все же, как бы то ни было, я готов вам помочь, Марина Аркадьевна.
***
В этот же день Лазовский отправился к Непрокину.
«Прежде всего, надо решить вопрос с невыплаченной зарплатой. Поймать гада в коридоре, прижать к стенке и высказать принародно всё, что накипело…»
Однако чем ближе он был к объекту неприязни, тем глуше и тупее становилось в душе. Стоит ли портить нервы из-за копеек?
Но стоило ему подойти к ЦГБ и взяться за ручку двери, как в груди опять зазвенело, и послышался голос доктора Люберцевой:
– Наглость – второе счастье!
Георгий оглянулся. Кругом пусто. Лишь на площадке стоит внедорожник Непрокина, да ворона орет в отдалении.
«Пара, – решил Георгий. – Потому что если откладывать, то это, считай, никогда…»
Георгий вошел в ЦГБ и побрел неспешно в сторону бухгалтерии, читая вывески на дверях. Оказалось, вместо старичка Саховского лечебную работу теперь курировал некто Самохвал. Георгий не помнил человека с такой фамилией, а когда вошел в кабинет, то увидел за столом молодого человека косматой наружности, лет двадцати с небольшим.
Оказалось, старика проводили на пенсию.
Лазовский развернулся, вышел из кабинета. Коридором, в окружении студентов, плыл в очках Непрокин.
– Всё ползаешь? – ощерился тот, завидев Лазовского.
– А ты всё паришь? – нашелся Георгий. – Кому почку?! А может, сердечко по сходной цене?!
Непрокин остолбенел. Однако быстро пришел в себя и принялся бормотать, глядя по сторонам:
– Чо ты несешь? Какие почки?
Мимо сновал народ, студенты во все глаза смотрели на Главного.
– У него не все дома… – Непрокин пытался улыбаться. Но улыбка не получилась – сверкнули клыки. Он развернулся и пошел в обратную сторону.
Лазовский ворчал вслед:
– Не платит, и он же еще гундит…
На шум из кабинета вышел Самохвал. Молодежь в халатах моментом сдуло.
– Что вам здесь надо?! – разинул рот Самохвал.
Однако Георгий не удостоил его ответом. Лишь смерил взглядом с головы до ног. И направился в бухгалтерию.
Непрокин тем временем влетел к себе в кабинет, сунулся в кресло, схватился за телефонную трубку и начал тыкать кнопки. И принялся говорить о случившемся происшествии, услышав знакомый голос. Собрал всё в кучу, а под конец потребовал срочных мер. Посадить обоих, Лазовского с Люберцевой. Особенно Люберцеву.
– За что? – изумился Брызгалов. – За хищение тряпок?
– Хотя бы и так!
– Ты меня удивляешь, Ильич.
– Придумай хоть что-нибудь. Я тебя умоляю, – бормотал Непрокин. – Помнишь, как я тебя вытащил? У нас же целое дело с тобой получилось. Мы же с тобой…
– Приезжай. Будем решать…
Вот и весь разговор. Федор Ильич откинулся в спинку кресла, побежал взглядом по потолку, затем грузно поднялся. А вскоре уже сидел в кабинете Брызгалова и жаловался на жизнь.
– Представь, – пел он, заглядывая в глаза, – иду я с группой студентов, а этот бивень навстречу – и давай во всю глотку. При посторонних.
Непрокина от натуги заклинило, он покраснел, отвернулся в сторону и принялся беспрерывно чихать.
– Ну, зараза, – повторял он в перерывах, – ну погоди…
А когда его отпустило, продолжил:
– Так что вот так, Анатолий Егорович, выручай.
– Будь здоров, Федор Ильич…
– Ага, здоров, – краснея, выдавил тот из себя и вновь чихнул. – Это у меня после острова. Видать, просквозило…
Брызгалов поднял трубку, нажал клавишу переговорного устройства и произнес:
– Зайди на минутку.
Бросив трубку в гнездо, он встал из-за стола, подошел к окну и удивился. Почти что рядом – рукой достать! – тянутся к небу деревья, доносятся голоса прохожих с улицы, тогда как ему предстоит решить чужую проблему. Назвать ее своей язык не поворачивается, потому что непрокиных теперь хоть пруд пруди – не то что, допустим, в начале полицейской карьеры. Так уж получилось, что в судьбе молодого лейтенанта, Непрокин сыграл серьезную роль. Скажи он тогда в суде, что лейтенант на его глазах «окучил» рабочего парня дубинкой по шее – быть бы тому лейтенанту обычным зеком в ментовской колонии. Давно это было, а кажется, что вчера. Парень лежал на асфальте, закатив глаза и синея. Федя тогда вынул из сумки шприц, сделал инъекцию…
Щелкнула дверь, в кабинет вошел заместитель Игин – с блокнотом в руке, готовый записывать бредни и бежать хоть на край света. Особенно если это поручения особого характера.
– Вот какое дело, Игорь Олегович, – начал Брызгалов. – Потому что если не мы, то кто же нашему другу поможет. Ты посмотри на него, весь извелся. Надо помочь, непременно. На официальном уровне. Федор Ильич напишет заявление, а мы среагируем. – И к Непрокину: – Напишешь, Федя?
– Естественно, – ответил тот бодро. – Только вот как? Я не юрист всё же…
– Решим, – заверил Игин.
Брызгалов поднялся из-за стола:
– Вот и славненько. Преступник должен сидеть в тюрьме. Это аксиома.
Глава 11
Вернувшись домой от Лазовского, Марина впустую провела весь вечер. Блуждая по комнатам, она ругала себя последними словами. Ругать было за что. Лишь такая дубина – в статусе кандидата медицинских наук! – могла заявить об увольнении с работы. Заявить и теперь доказывать, что это у нее сгоряча, под давлением обстоятельств. Спрашивается, поверит ли суд, что ее шантажировали? То-то и оно, что не поверит, потому что она палец о палец не ударила, чтобы хоть как-то закрепить этот факт. А ведь нужно было всего лишь записать на диктофон, как Непрокин ее запугивал. Либо заявить об изнасиловании.
Марина брезгливо сморщилась. На подобное заявление она не решилась бы. Оставалось одно – подать иск и рыдать в суде до посинения.
Решив, наконец, что именно так она и поступит, Люберцева вошла в спальню и стала стелить постель. Здоровый сон – вот что ей нужно сейчас, чтобы сохранить бодрость духа, чтобы, как и раньше, выглядеть моложе собственных лет.
Однако лечь она не успела и встретила ночь в помещении для задержанных в отделе полиции. Марина лежала головой на столе и тихо плакала. Всё оказалось просто, как грабли. В дверь ее дома сначала позвонили, и Марина, как обычно, бросилась открывать, даже не спросив – кто там и кто такие. Это же так естественно – бежать к двери сломя голову. А когда в дом вошла толпа мужиков, то было поздно. Один из них сунул Марине под нос полицейское удостоверение.
– Люберцева Марина Аркадьевна?
– Да, – мотнула она головой.
– Ваши документы…
Марина сунулась к зеркалу в прихожей, взяла в руки сумочку, вынула из нее паспорт и протянула полицейскому.
– А что случилось? – удивилась она. – Что-то серьёзное?
– Прошу следовать за нами. Мы вам там объясним.
– Где? Что вы мне объясните?!
Но Марину никто не слушал. Один из сотрудников, забрав из рук сумочку, вынул оттуда ключи и под руку повел из квартиры.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги