Но никто не знал, что везде его вел образ, присутствующий в жизни с пожара в его доме и гибели родителей. Поэтому Константин всегда был «до невыносимости» скромен, так как понимал, что все происходящее не его личная заслуга. Надо отдать ему должное.
*
– Матвей! – Костя потряс задремавшего товарища.
– Чё там? – зашептал мгновенно проснувшийся боец.
– Готовь ребят.
– Так ведь тихо же… – Матвей посмотрел в бинокль на особняк и, не найдя видимых причин, вопросительно посмотрел на Константина.
Светало. Слышен крик лесной птицы. Туман покрывалом стелился по земле.
Раздался гул издалека приближающегося транспортного средства. Двух – это определили по фарам автомобилей.
– Откуда ты все знаешь? – Матвей тенью скользнул в сторону автобуса с основной группой спецподразделения.
За машиной хозяина плотно двигался микроавтобус. Автомобили на территории. Хлопанье дверей. Короткие фразы вполголоса. Погрузка.
Константин услышал едва уловимый шум ребят за спиной. Он поднял руку, сигнализируя о начале штурма.
Шумовые и световые гранаты. Грохот автоматных и пистолетных выстрелов. Атака захлебнулась. Их словно ждали. Потерян фактор внезапности. Константин вынужден был вызывать подкрепление.
Но, пока группы стягивались в указанный квадрат, атакуемые вместе с грузом вырвались из-под точечного огня раздробленной группы Константина.
– Как он выглядит? – Зрачки Матвея закатились и, снова появившись, сфокусировались на нем. – Ну!
– Кто…? – Константин держал руку товарища, сжавшую ворот его куртки.
– Образ… – Утробный звук вырвался из горла Матвея, на губах показалась кровавая пена.
– Это силуэт и голос моего отца.
Матвей ослабил хватку, и его глаза, отразив на секунду понимание услышанного, остекленели.
Константин с импульсом боли в боку провалился в темноту.
*
Толчок к пробуждению. Осознание реальности. Боль с правой стороны. Медсестра. Врач. Короткий диалог о самочувствии. Лекарства. Уколы.
Посетитель. Белый халат поверх кителя. Широкая спина и мощная шея в рамке освещенного солнцем окна.
– Как ты? – Полковник развернул свое скуластое лицо.
– Терпимо…
– Что там все-таки произошло?
– Они ждали нас. Встретили огнем… Завязался бой… – Ватная сухость во рту мешала говорить. – Мы потеряли полгруппы.
– Две третьих! – Голос командира эхом проник в сознание Константина.
– Матвей?
– И он тоже. – Полковник снова повернулся к нему спиной. – Ты знаешь, чей он сын.
– Конечно. – Константин закрыл глаза.
– Как они могли вас ждать, если даже вспомогательные группы узнали о месте проведения операции только в воздухе? – Полковник, развернувшись, подошел ближе и сел в кресло. – Строжайшая секретность…
– Не знаю…. – Палата поплыла перед глазами Константина, раздались тревожные сигналы аппаратуры.
– В чем дело? Это вторая сорванная операция. Начато расследование.
Полковника оборвал голос вбегающей в палату медсестры.
Константин падал в темную бездну, цепляясь руками за пустоту.
*
Он пришел в себя с резким вдохом. Воздух словно ворвался в его легкие. Тусклый ночной свет ламп. Ощущение присутствия постороннего в палате.
Раздался щелчок настольной лампы на тумбочке возле свободной кровати.
– Ты!… – вырвалось из Константина.
– Да, – просто ответил незнакомец, блеснув черными глазами. – Не ждал?
– Нет.
– Я же сказал, я вернусь. – Он улыбнулся, вызывая в Константине головную боль и бессильную злость. – Я вернулся.
– Зачем?
– Ты знаешь зачем… – Встав и подойдя к кровати Константина, он протянул ему стакан с водой. – Нам никак друг без друга.
Поправив волосы, незнакомец разглядывал Константина, пока тот делал маленькие глотки.
– Мне ты не нужен! – Константин поставил стакан на тумбочку.
– Нужен, нужен… – Он растянулся на свободной кровати, скрестив ноги, и с улыбкой смотрел на Константина. – Ты уже сам это понимаешь, просто боишься признать.
Константин молчал.
– Ты думаешь, придет снова образ твоего папочки, и ты опять будешь на высоте. – Незнакомец, взглянув в окно, улыбнулся. – Ну вот… он же пришел во время операции, и что? Ты снова все провалил!
Константин стиснул зубы.
