Иллюзия Реальности

Глава 1. Пустынные скаты

Тишина. Ночь расстелилась черным покрывалом над пустынной землей. На горизонте чернели выступы скал, собирался туман. И только яркие огни станций в черном небе мерцали, словно бриллианты.

Военная машина осталась на дороге. В непроглядном мраке она надежно спрятана, словно тень валуна. Солдаты всегда так поступают, чтобы не привлекать лишнее внимание.

Сработало и сейчас.

Прохладно. Адам и трое солдат стояли у края окопа, бдительно наблюдая за проезжей частью. Я сидела чуть поодаль.

– Должно быть бродяги не успели нас заметить? Я выключал фары перед тем, как повернуть к Пустоши. А в темноте сложно что-то разглядеть, да и услышать, при таком-то ветре невозможно. – Прошептал один из парней. Он вопросительно посмотрел на Адама и выглядел не уверенным в своем предположении.

– Похоже обошлось, – ответил командующий, – Но даже если заметят, будучи в здравом рассудке, уйдут прочь, в пустыню.

– А не в здравом? Что тогда.

Адам посмотрел на высокого худого парнишку, усмехнулся и бодро ответил, – Значит, дадим бой.

Тот напрягся. Перспектива ему не понравилась. Этим ребятам редко приходилось воевать.

Чтобы согреться я завернулась в клетчатый плед, добытый из клиники при выписке. Надо же, всего пару дней назад мы покинули теплую палату крохотного медицинского блока. Там прошли самые тяжелые дни, когда я чуть было не потеряла Адама. Но судьба была к нам благосклонна. Он оправился. В напоминание о ранении остался свежий шрам.

В палате блока, среди белых стен и тусклого света, прошла наша самая счастливая первая ночь. И я бы многое отдала, чтобы продлить единение без забот внешнего мира. Но в военное время решения принимаются быстро.

Как только супруг оправился, он подтвердил свое экстренное возвращение. Но организовать его пришлось самостоятельно. Мы выжидали попутку.

Машин нет, повезло только с группой радистов, в количестве трех человек. Они направлялись к Витруму с груженным кузовом и охотно согласились подкинуть нас до точки назначения.

Дорога опасна, а ребята не участвовали в открытом бою. Они открыто заявили об этом командующему Даттону.

С Адамом и мне было спокойно. Я даже заснула в пути, однако через пару часов меня разбудили голоса. Солдат Рейв заметил лагерь повстанцев в нескольких километрах от нас по прямой. Их немного, человек семь. Такие отряды нападают на караваны машин, движущихся из-под купола города Андарион к пустынным землям. Именно они атаковали нашу колонну с мирными жителями несколько дней назад. В тот день в Черных топях ранение получил только Адам.

– Эмбер? – блондин обернулся ко мне, протянул руку и потрогал ладони, – Холодные. Дать тебе мою куртку?

– Нет, не нужно. Я в порядке.

– Продержишься до утра? Если бродяги не уйдут, к рассвету подоспеет подмога.

– Ты уже с кем-то связался?

– Этого не требуется. Сработает маячок. Мы должны были приехать на базу к семи часам. Не будет нас, придет подмога.

– Все в порядке, – шепчу в ответ, – Я подожду, сколько нужно.

Блондин посмотрел мне в глаза, мягко обведя рукой подбородок. В его взгляде так много тепла и заботы, что мне точно не светит замерзнуть пока муж рядом.

– Эй, Адам, – окликнул шепотом Рейв, – Так странно. Дикари засуетились, как муравьи от пожара.

Блондин обернулся, навалился на край окопа всем весом и надел на глаза прозрачную пластину. Та пискнула, переливаясь голубым и зеленым цветами.

– Хм… Они собирают оружие. Если бы знали, что мы наблюдаем, сделали бы это аккуратно, – подключился второй радист.

– Хотят вступить в бой? – задает вопрос сам себе Адам, – Но знают, что будут под прицелом.

– Странное поведение. Я такого еще не видел, – встревожился Рейв.

Блондин напрягся и аккуратно осмотрелся по сторонам. Вокруг пустыня: песок, равнины и камни. Есть окопы вдоль дороги, залитые бетонными ограждениями и наполовину засыпанные песком. Больше ничего в округе, не считая нашей машины.

– Что-то не так? – шепчу я. Адам кивает.

– Опустись пониже, – просит муж, – Не высовывайся ни при каких обстоятельствах.

Я послушалась совета, сползла, укутавшись в плед. Один из радистов поступил так же. Сел рядом. Не обращая на меня никакого внимания, молодой парень набивал на планшете с приглушенной световой панелью, код. Удивительным образом, в этот раз я понимала команды, запрашиваемые радистом. Цифры и буквы больше не были набором символов. Они собирались в логические значения. Я понимала шифровку. Вспомнила, что умею ее распознавать и набирать.

Открытие вызвало во мне панику. По телу побежали мурашки.

Этого еще не хватало, Эмбер!

В Черных топях я вспомнила своих родителей. Один только этот факт предполагает мое истинное происхождение в Пустоши. А знание сложного программного кода отдает изменой. Только избранные жители Андариона обладают подобным знанием. И то далеко не все.

А те, кто родился вне купола, не могу понимать программирование. Исключение – повстанцы, желающие уничтожить город.

– Как скоро они придут? – Спросила я парня с планшетом. Тот ответил, не отрываясь.

– У меня нет обратной связи. Если повезет, то к утру.

– А если не повезет?

– Поедем напролом и будем надеяться, что нас не подорвут.

Обстановка накалялась. Адам и двое радистов пытались предугадать поведение банды повстанцев. Тем временем ветер усилился и поднял с земли в небо много песка. Видимость ухудшалась.

– Адам! – обратилась я, поднявшись на ноги, – Что происходит?

– Эмбер, не вставай, пригнись, – блондин потянул меня за руку вниз. На земле над окопами были выставлены две огнестрельных установки. Мужчины готовились обороняться. Такое я видела впервые и близость оружия вызывала неприятное чувство. Как будто эти установки могут повести себя непредсказуемо, заклинить или подорваться на месте.

– Что там?

– Они либо уйдут прочь, либо пойдут на нас.

– Что-то долго, – прошептал смуглый, коротко стриженный Рейв, – Мнутся на месте.

– Как будто отвлекают, – озвучила догадку я, припав рядом с Адамом к краю окопа, – Может… А вдруг пустынные скаты?

– Что? – переспрашивает Адам.

– Пустынные скаты, – ужаснулась я, сжав рукав кофты блондина, – Ветер и ночь им на руку. Остальные нас отвлекают!

Адам понял меня мгновенно. Дал команду радистам и перестроился к противоположной стороне. Прозвучал выстрел, затем второй. Звук ветра навязчиво смешался с шорохами. Гром от оружия оказался будто спрессованным, глухим.

Повстанцы, увидев атаку, рассредоточились вдоль лагеря, припали к земле и были готовы атаковать. Из песка показались люди в оранжевых плащах с широкими щитами за спинами во весь рост.

– Щиты отражают атаку, – кричит Адам, – Бейте по ногам.

Шестеро человек стремительно направлялись к нам. Противники стреляли по песку мелкой дробью, уворачивались, но не успели перестроить свой корпус для блокировки. Широкие крылья скатов за спиной из легкого черного металла еще не раскрылись, а оранжевые плащи развивались на ветру будто десятки лоскутов. Лица нападавших скрыты под черными масками с прорезью. Через такие плохо видно обстановку, но в песке, благодаря тончайшей сетки, крупицы не попадают в глаза. Система корпус – скат раскрывается не сразу. Для этого нужно достигнуть точки атаки под песком и раскрыть там же. В вертикальном положении, при сильном ветре, сопротивление мешает системе. Нападающих мы вычислили раньше, чем они успели нанести вред.

Атака противников сорвана, но повстанцы не собирались сдаваться. Уворачиваясь от энергетических ударов установок, скаты подбирались все ближе.

– Рейв, бросай блок в сторону дикарей, – скомандовал Адам, и бегло бросил взгляд в мою сторону, – Барн, Саша, готовимся к отступлению!

Точный прицел Адама сбирает с ног одного из песчаников, следом второго. Группа в оранжевых плащах притормаживает.

– Мы не успеем, – возражает Барн.

– На открытие панциря ската у них еще пара минут, – прокричала я сквозь шум, оставаясь у края окопа, – У нас может получится!

– Откуда она это знает? – недоумевает радист.

– Хорошая осведомленность, – Адам посмотрел на меня исподлобья, – Мы не будем убивать невинных. Они защищают свою территорию. На счет три ставь блокиратор. Силовое поле остановит противников. У нас не больше минуты, чтобы добраться до фургона.

– Какой план после?

– Просто мчим вперед. Прорвемся!

Издалека послышался боевой клич. Дикари из палаточного лагеря начали наступление. Они поднялись на ноги и побежали вперед по дороге к нашей машине. Тем временем скаты получили сильный отражающий удар блока всего в двадцати метрах от нас.

Я почувствовала, как Адам потянул меня к себе, а затем вытолкал наверх, следом за Рейвом. За мной из окопа выбрались двое радистов, замыкающим пятился, контролируя ситуацию, мой муж. Он отстреливался в зоне поражения. Где-то рядом с головой просвистели выстрелы. Я обернулась назад, наблюдая, как загораются синим цветом щиты скатов. Теперь наше оружие им до лампочки. Четверо повстанцев без опасения перепрыгнули окопы, сократив расстояние до нас.

– За руль, а ты в кабину! – скомандовал Адам. Я послушно поднялась в кабине и забралась прямо за сидение на коробки. Так лучше, ведь места, итак, почти нет. А там просторно.

Дверь захлопнулась.

– Газуй, – скомандовал блондин.

– А ты? – разволновался Саша.

– Я наверх! Фары дашь по моей команде.

– Адам! – крикнула я, опасаясь за его жизнь. Но военный меня не услышал. Под управлением Рейва машина кивнула вперед и стартанула, загребая пыль под огромные колеса. По корпусу раздались глухие выстрелы. На панели передач пищали датчики движения. Скаты пытались нас догнать. А впереди на дороге выстроились дикари.

– Берегись! – успел крикнуть Саша и мы пригнулись. Лобовое вдребезги. По кабине посыпалась крошка. Сверху послышалась команда.

– Зажигай!

Рейв щелкнул крохотный рычаг рядом с рулем. Яркий свет мгновенно ослепил захватчиков. Закрывая лицо ладонями, люди бросились в разные стороны. Некоторые пытались попасть по нам. Этот трюк дал нам форы в пол минуты. Достаточно, чтобы оторваться.

Никто не говорил ни слова. В кабине стояла тишина. Пищала только приборная панель, возвещая о разбитом стекле и задувал ветер от скорости. Я обернулась назад, разобрала пару коробок и нащупала за ними стекло.

– Бесполезно, оно все в пыли. Ты не увидишь через него Адама, – обратился ко мне Саша. Он самый юный из радистов. На вид не старше восемнадцати. Парень худенький, высокий и очень бледный, по сравнению с двумя другими. Именно он передавал код на планшете.

– Когда мы остановимся?

– С рассветом, – сухо ответил Рейв, погасив фары, – Они меж своими быстро растрезвонят о дороге. Неспокойно стало. Доехать бы.

– Между своими? Разве пустынные дикари связаны друг с другом?

Радисты рассмеялись будто по команде. Я осела на коробки, прислонившись лицом к стеклу. Даже так ничего не рассмотреть. Пыль и песок налипали на него месяцами.

Дорога к базе не близкая. Я понятия не имела сколько добираться и как распознать базу в такой темноте. В этих местах солнца не бывает. Только оранжевый рассвет. Он подсвечивает горизонт и расходится светлой полосой к чернеющему небу. Причудливое зрелище, особенно когда свет растворяет в себе сияние звезд. Тех самых, что совсем не звезды, а космические станции.

Под размеренный рев двигателя я постепенно уснула между коробок. Очнулась только когда заскрипели тормоза, а парни радисты о чем-то переговаривались между собой.

– Эй, Адам, – крикнул Рейв, высунувшись из кабины, – Ты там в порядке?

– Все отлично! – блондин спрыгивает с кузова и заглядывает к нам, – До базы рукой подать. Надо пройти сканирование. Дальше можем ехать без препятствий, это нейтральная зона.

Я приподнялась на коробках и стала выбираться вперед. Парни не сразу поняли, что нужно пропустить даму вперед. Первым сообразил Саша, затем, чертыхаясь, выбрался из кабины, Рейв. Я переступила через передние сидения, споткнулась, но была ловко поймана Адамом. Он улыбался, выглядел свежим. Я тут же задушила его в объятиях.

– И мне всегда придется так переживать из-за тебя?

– Ничего не случилось.

– Но могло… Ведь так уже было.

Адам ответил улыбкой и отмахнулся парням.

– Она со мной поедет. Стартуем.

Мы забрались назад и сели друг напротив друга. Так проще удержаться в пути. Высокие колеса обеспечивали ужасную тряску. К этому трудно привыкнуть. Хорошо, что меня не тошнило от качки.

Сканер – высокое сооружение, похожее на огромные ворота. Но открывается только серединная часть. По обеим сторонам от него располагались длинные струны с прозрачными блоками. Со слов Адама, по ним был пущен ток. Так никто из пустынных земель не попадет на базу без одобрения. Но это не Пустошь. Пустошь все, что находится за пределами Андариона с его кордонами.

Грузовую машину просканировали, прозвучал сигнал. Над въездом загорелась зеленая панель с именами. Включены были так же мы с Адамом. Саша успел передать данные.

– Как они знают, что мы не пришлые?

– Из-за чипов, – ответил Адам, рассматривая меня, – Разве этого ты не знаешь?

– Нет, – я чувствовала в его взгляде холодность. Он говорил так, будто проверяет меня, – Я мало что знаю о Пустоши, ты же знаешь.

– Эмбер, ты не помнишь, но определенно знаешь многое.

Я хотела возразить, но Адам не дал сказать и слова.

– Эмбер, я на твоей стороне.

– На моей? Но я чувствую недоверие.

– Это не так. Я люблю тебя. Ничего не поменялось.

Его слова меня задели. Возмущение возрастало, хоть я и понимала, что Адам во многом прав.

– Любишь, но все же сомневаешься во мне?

Парень не ответил, подтвердив опасения. А оставшуюся часть пути и вовсе сканировал меня взглядом, крепко удерживаясь за борта грузовика. Этот волчий взгляд голубых глаз пробирал. Я злилась, хотела многое сказать, но решила отмолчатся. Ни к чему ссорится с человеком, к которому тянуло, будто к магниту. Так, в забастовке, время превратилось в бесконечность. Просто пустыня и редкие домики-остановки вдоль дорог. Вдалеке показались длинные одноэтажные строения белого цвета. Людей не было. И только спустя пару часов я увидела огромное здание впереди. Оно было похоже на те самые дома-бункеры, только высокое и овальное. Все из стекла, почти прозрачное, если не считать отражения блеклого рассвета.

Прохлада отступала, я согревалась. Машина притормаживала для прохождения еще одного сканера. На этот раз Адам поднялся и протянул мне руку, заговорив как нив чем не бывало.

– Идем, Эмбер, дальше своим ходом.

– Мы приехали?

– Не совсем. Но попутная дорога закончилась.

Парень помог мне встать и подхватил за талию, позволив обнимать теснее положенного, спуская с кузова на дорогу. Трое радистов поджидали внизу. Военные пожали руку Адаму по очереди, прощаясь.

– Прощай, друг! Может еще свидимся? – проговорил Рейв.

– Время покажет, – с улыбкой ответил блондин— В другой раз запросите машину с бронью. Обычное стекло против песчаных скатов не подойдет.

– Большой расход машин на мирных. Выбирать не приходится, так что…

– Понимаю, – согласился Адам.

Саша единственный из радистов, кто подошел ко мне. Парень протянул ладонь, и я неуверенно пожала руку в ответ.

– Прощай, Эмбер, – протянул парнишка, – Будь осторожна на базе. Я не люблю Витрум.

– Витрум?

– Наш будущий дом, – вмешался Адам, положив руку мне на плечо, – Многоэтажный укрепленный бункер для поселенцев и военных. Высокоорганизован технически, присутствует слежка за каждым шагом.

– Именно, – странно улыбнулся Саша. Он будто осунулся под взглядом Адама. А тот не спускал с парня глаз, сканируя каждое движения. Чтобы спасти неловкий момент, я улыбнулась и заговорила бодрее.

– Да ладно вам. Никто из солдат не был в доме Мира! Вот где слежка на каждом шагу. А Старшая сущий ужас. Поверьте!

Саша дежурно улыбнулся и, отсалютовав, поспешил вернутся к парням. Мы с Адамом остались вдвоем.

Скан считал каждого из радистов, после чего ребята забрались в машину и проехали вперед. Мы с мужем прошли опознание следом, но ступили совсем на другую дорогу. Нас ждал высокий и монументальный Витрум. Хотелось бы верить, что это не очередная тюрьма.

Адам не отпускал мою руку. Он крепко сплел наши пальцы, поднял голову к небу и вдыхал полной грудью утренний воздух. Здесь он свеж и чист. Даже на вкус другой, не такой, как под куполом Андариона.

Белый волк выглядел счастливым несмотря на то, что я проявляла себя с новой стороны.

– Что нас ждет? – спросила я тихо, поправляя непослушные волосы, – Здесь безопасно?

– Нет, – прошептал Адам, – В Пустоши нет безопасной зоны. Но тебе не стоит об этом беспокоится.

Блондин посмотрел на меня, и я снова могла любоваться глубиной его светлых глаз. Раньше я думала об Эбене и не замечала красоты мужа, его чистоты и заботы, его храбрости и мудрости. Адам был назначен системой, подобран по коду на руке, как и я ему. На тот момент мое сердце было занято Эбеном и все мысли занимал побег. Я не хотела принимать брак, я опасалась влюбиться… Все случилось иначе. Теперь белый волк стал центром вселенной, в нем моя жизнь! И, вспоминая прошлое, я опасаюсь узнать истину. Она может стать причиной нашей разлуки.

– Ты должна быть осторожна на базе, – продолжил парень. Он остановился и развернул меня к себе, – Что бы не происходило, оставайся моей и я обеспечу тебе безопасность.

– Даже если я на другой стороне? Ты ведь знаешь, я точно не родилась в Андарионе!

– Не важно, – прошептал блондин, – Прошлого уже нет.

– Так легко звучит. Романтично, но я не поверю, что ты сможешь закрыть на все глаза и поэтому мне страшно. Я вспоминаю то, чего не должна знать.

На глазах проступили слезы, и я захотела отвернуться, но Адам не позволил, он обхватил мою талию руками и прижался губами к моим губам. Холод утра отступил, тело прекратило слушаться, поддавшись теплу и требовательным рукам военного.

– Я тебя не отпущу. А сейчас пойдем домой, – выдохнул в губы парень, – Я хочу побыть с тобой еще немного. До того, как придется разлучится.

– Разлучится на время?

Он грустно улыбнулся, провел ладонью по моей щеке, добавив, – На время.

Глава 2. Витрум

База военного поселения отличалась от гарнизона кардинально всем. На каждом шагу солдаты, военные шатры и пункты сбора. Адам то и дело здоровался с теми, кого знал, а некоторые отпускали шутки по поводу его опоздания. Конечно же, все они знали, что произошло в Черных топях.

Я шла рядом, крепко сжимая руку супругу и смотрела по сторонам. Над базой все еще ночь, но светлее обычного. С дополнительным освещением на улицах почти как днем.

– Для начала отведу тебя в наш бокс, – Адам наклонился ко мне, чтобы я смогла расслышать его в таком шуме, – Будешь жить в Витруме.

– Стеклянный дом?

– Это не стекло, а сверхпрочный материал. Его преимущество в отражающей способности. Блоки снаружи подвижны и при правильном расположении, Витрум становится призраком для противника, – с особой гордостью заявляет парень, – Так же помогает во времена огненных дней.

– Что еще за огненные дни?

– Три дня в месяце находится в Пустоши опасно. Практически невозможно, – пожал плечами парень, – Но, как и в Андарионе, это время повышенной опасности.

Я вздохнула, вспомнив с некоторым отвращением метели города. В комендантский час происходила перезагрузка и система давала лазейку повстанцам. Для этого созданы волки, такие как Эбен. И Адам, если бы родители парня вовремя не сослали сына на военную службу.

На подходе к Витруму однотипные военные палатки и подобные строения закончились. Здание в четырнадцать этажей (не меньше) возвышалось над нами словно огромный исполин. Вокруг него протянуто длинное прозрачное ограждение в пару метров высотой и, естественно, присутствовали привычные пропускные ворота. В этот раз сканер считывал нас иначе. Я привыкла, что срабатывал зеленый луч, но сейчас Адам закатал рукав и подставил запястье с татуировкой под блок. Прозвучал сигнал.

– Витрум только для семейных, – ответил парень, заметив мое замешательство, – Просто подставь руку, программа считает код.

Я последовала совету супруга. Черные одностворчатые ворота спустились вниз с грохотом ударившись о нижнюю заглушку.

Перед нами простерлась дорога к широкому, опоясывающему здание, крыльцу. С правой стороны тянулись пешеходные тропинки. По двум сторонам росли низкие деревья в высоких горшках. Чуть дальше виднелась детская площадка. Там уже резвились несколько ребятишек под надзором бдительных мам. С левой стороны зона отдыха располагались лавочки и высокие странные информационные табло. Вероятно, через них отправлялись запросы на продовольствие, как было организовано в гарнизоне.

Все очень прилично и чисто. Как будто построено вчера.

Входные двери Витрума монументальны. Они выглядели как огромные полотна безупречно чистых зеркал. Я даже украдкой рассмотрела себя. Все то же голубое платье, собранные в хвост каштановые волосы и уставший вид. Долгая дорога вымотала.

Жаль, с собой ничего нет, чтобы переодеться. Мы оставили свои сумки в клинике. Местный лекарь пообещал, что их отправят первым же обозом до базы. Так что пока придется обходиться тем, что выдали местные хозяйственники. Мне обещана ночная сорочка и роба. А еще личное белье. Все по стандарту, как у всех.

– В этот раз хотя бы не под землей, – иронично улыбнувшись, я дернула за ручку входной двери, но Адам перехватил и пропустил меня вперед.

– Ты еще будешь скучать по гарнизону.

– Я не успеваю привыкнуть к новому месту жительства. Теперь мой дом там, где есть кровать и пища.

– Ты правильно мыслишь. Привыкать не стоит. Я не могу тебе гарантировать, что уже завтра не сорвемся в путь.

– Знаю.

Он так приятно коснулся рукой моей шеи. Нежно и аккуратно, будто я хрустальная. И смотрел, как будто видел впервые. Адам влюблен и каждый раз дает понять это. Ему нравится нынешнее положение дел. Когда все предельно ясно между нами.

Внутри здания первым, что меня поразило был огромный купольный холл, а за ним выход на площадку. Шаги в Витруме отдавались эхом от стен. Повсюду блестели конструкции из металла – трубки соединялись друг с другом, формируя кубы, а между ними располагались листы прозрачного материала, который я называла стеклом.

Площадка впереди вызвала не меньший восторг, чем само здание снаружи. Прямоугольная, вытянутая вперед. Это основная, центральная часть здания, вроде внутреннего огромного зала, потолок которого распростерся на последнем этаже. По сторонам зала квадратом выстроены ограждения и перила. Так отделялась жилая зона – коридоры, у которых напротив перилл располагались двери в боксы. Боксами в Витруме именовались личные апартаменты. Радом с каждой дверью висела таблица с номером.

Этаж за этажом с открытыми периллами к площадке дублировался вверх, вплоть до крыши.

– Здесь так странно!

– Пойдем, – Адам хитро улыбнулся и потянул меня вперед. Когда мы прошли в центр, я почувствовала, что нахожусь в самом настоящем вертикальном туннеле. А там, на полотке купола медленно плыли белые облака, будто настоящие.

– И здесь экран? Снова искусственное небо?

– Таким Витрум видели архитекторы, – ответил Адам. Он смотрел не на потолок, а на меня, после чего повел дальше, – Они посчитали, что жители гарнизона будут скучать по голубому небу, к которому привыкли с детства. В Пустоши такой роскоши не сыскать. Здесь постоянная ночь.

– В Пустоши небо прекрасно. Оно глубокое и холодное, – возразила я, – А экран всегда останется экраном.

– Согласен. Может наши дети увидят настоящее голубое небо? Кто знает?!

Наши дети? В таком-то мире?

Адам хочет получить от жизни все и сразу. И откуда такая вера у человека, пропадавшего большую часть времени на военной службе? Его личное время скорее исключение, чем правило. Уместить в этот короткий отрезок столько планов невозможно. Как и смирится с постоянными расставаниями. К этому мне все еще придется привыкнуть…

После короткой обзорной экскурсии на первом этаже, военный отвел меня в сторону освещенного коридора справа, а оттуда в лифтовую зону. Там стояла молодая девушка с маленьким мальчиком. Она улыбчиво поприветствовала нас и вошла в один из трех лифтов. Мы же дождались другого.

Адам сделал это специально. Он пользовался любым удобным случаем, чтобы остаться вдвоем. А я смотрела по сторонам и пыталась принять новое.

– Все в порядке?

Я кивнула. Лифт бесшумно подъехал, загорелась зеленая парень. Металлические двери разъехались в стороны, и мы вошли в просторную кабину. Она, как и многое в Витруме, отличалась от стандартной коробки. Кабина от пола и до уровня поручней обшита блестящим черным камнем. Все, что выше – прозрачное стекло. Из-за него и стеклянного внешнего корпуса Витрума перед нами открывался потрясающий вид на базу и Пустошь.