Белый дирижабль на теплом море

Пролог

Красные отблески заката настойчиво пробивались через хмурые свинцовые тучи. Голые ветки деревьев злобно стучали друг о друга. Не иначе, к утру выпадет снег. А ведь ещё вчера ласковое солнышко дарило своё тепло и обещало скорое наступление лета. Да, не стоит верить весенней погоде. Верить вообще никому не стоит. Впрочем, не нужно об этом. Нужно ложиться спать. Просто она устала. Завтра будет новый день. Николь тихонько вздохнула и погасила слабенький ночник – комендант строго следила за экономией ресурсов. Заметят свет в неположенное время – и могут оставить на несколько дней вообще без электричества.

За окном раздался стук. Неужели ветер усиливается? Вот опять. Настойчивое тук-тук-тук, а потом противный скрежет по стеклу. Ветер не может выдавать такие упорядоченные звуки. Придётся выбираться из-под тонкого казённого одеяла и смотреть – что же это там? Николь поднялась со своей узкой кровати, наощупь нашла растоптанные тапочки, подошла к окну и, откинув слабенький крючок, приоткрыла створку.

– Коська? Ты что здесь делаешь? Как ты сюда забрался?! Карниз весь обледенел, ты же мог свалиться!

– А, пустяки, – ухмыльнулся неожиданный гость и, не дождавшись приглашения, перевалился через подоконник. – Вот, проходил мимо, дай, думаю, зайду, узнаю, как дела?

– Какое «мимо»? Здесь второй этаж! И, вообще, твоя застава в четырёх часах езды на лошади?!

– А я не на лошади, – губы никогда не унывающего друга детства расплылись в хитрой улыбке. – Меня сам командир привёз на мобиле!

– Командир? Так ты приехал по делам?

– Не-а, только к тебе! Командир взял меня в качестве поощрения! – парень зажёг светлячок, отправил его под невысокий потолок, а затем достал из-за пазухи небольшой свёрток и протянул хозяйке комнаты. – Вот, тоже поощрение! Это тебе!

Николь взяла пакет и развернула жёсткую коричневую бумагу. Внутри было печенье, несколько кусков сахара и даже шоколадная плитка.

– Ох ты, какое богатство! – восхитилась она. – Откуда это у тебя?

– Я же говорю: {поощрение}, – Коська заговорщицки повёл бровям. – Ну, думай, Ники, думай!

– Что? Неужели?..

– Да! Я достиг шестого уровня! – он распахнул полы тёплой куртки. На форменном кителе сиял новенький знак специалиста универсальной магии шестого уровня. Коська подхватил девушку под колени и закружил по комнате. – Я же говорил, что добьюсь своего. И я добьюсь! Вот увидишь, осталось всего ничего! Предлагаю устроить по этому поводу пир! Ставь чайник!

– Кось, а давай ты его так подогреешь, а? Таблеток горючего осталось совсем немного.

– Ради тебя, солнышко, всё, что угодно, – Костик поднёс ладони к небольшому пузатому чайнику и сосредоточился.

– Солнышко – это у нас ты, – возразила Николь.

И правда, её поздний гость – старый школьный друг Константин Лайтер – был ярко-рыжим, его упрямые вихры торчали в стороны как самые настоящие лучи. Нос, щёки и даже, как помнила Николь, руки, были покрыты крупными веснушками. Можно даже не присматриваться, чтобы понять, что весеннее солнце уже оставило на нём свои весёлые отметины. Невысокий, но коренастый Коська с самых малых лет излучал уверенность и спокойствие. Ещё в начальной школе он взял под свою опеку маленькую сероглазую девчонку со слабеньким первым уровнем целительского дара. Иногда Нике казалось, что она не выдержит жизни в интернате, но неунывающий друг приходил на помощь, угощал утаённой на обеде конфетой или, если дело было летом и осенью, каким-нибудь фруктом, и неприятности отступали.

– Два солнышка в семье – это хорошо, – не стал спорить гость.

Семья. Они редко заводили про это разговор. Но уже давным-давно, сейчас уже и вспомнить невозможно, когда, настырный рыжий мальчишка сказал, что он обязательно женится на Ники. И нужно было для этого всего ничего – достигнуть будущему мужу восьмого магического уровня. Сегодня Костик похвалился, что достиг шестого. Николь украдкой вздохнула – один уровень за почти три года напряжённой работы на границе – её друг был отчаянным оптимистом. Уж ей ли, сестре-целительнице, не знать, как вытягивает Стена силы и саму жизнь. Впрочем, он и сам всё это понимает не хуже. Но от их работы зависела безопасность страны и её жителей.

За магическим барьером, чаще именуемым просто Стеной, располагалась загадочная Империя – страна ужасных монстров, которые с завидным постоянством рвались в Свободную Республику. Имперцы хотели разрушить барьер и поработить соседей. Стену поддерживали лучшие маги Либерстэна, его Элита. Но прорывы границы всё равно случались, и тогда монстры проникали к мирным соседям и воровали самое ценное, что было у Республики – её одарённых детей. Что было с детьми потом, каждый мог только догадываться. Может быть, их обращали в рабство, а может, приносили в жертвы своим ужасным богам. Официальная пресса не подтверждала, но и не опровергала эти слухи. Лишь сухие заметки о том, что враги опять совершили попытку прорыва. Чаще всего удачную.

– Замечательный повод для пира! – как можно веселее постаралась поддержать предложение друга Николь и достала две крепкие керамические кружки с весёлыми жёлтыми утятами на боках – подарок всё того же Костика. – Будем пить, гулять и веселиться. Только тихо!

– Разве я не понимаю, – серьёзно кивнул Костик и вылил вскипевшую воду в небольшой заварочный чайник. По комнате разошёлся приятный аромат. – Эх-х, опять мята! – показательно громко вздохнул парень.

– Мята очень полезна для организма! И, к тому же, успокаивает, – хозяйка комнаты шутливо шлёпнула друга по руке ладошкой.

– Вот-вот, и я о том же: успокаивает, – последовал ещё один тяжёлый вздох. – Ники, а вообще, ты как? Много желающих?.. – Костик скривился, словно пил не чай, а старую простоквашу.

– Кось, не нужно об этом. Ты же понимаешь, что я, как каждая свободная гражданка, имеющая магический уровень, должна выполнить свой долг перед Либерстэном.

– Да, конечно. «Сначала республика, потом человек», – процитировал известный с детства девиз Костик. – Но поцеловать-то я тебя могу? – жалобно спросил он.

– И опять получится, как в прошлый раз, когда Дина нас чуть не застукала?

– Я сдержусь! Я правда, сдержусь!

Ну как можно отказать этому просительному взгляду новорожденного телёнка? И Николь сдалась. От Костика пахло немного пивом, немного пылью и крепким мужским духом. И что находят мужчины хорошего в этих поцелуях? Ещё и язык в рот протолкнул, как будто ему недостаточно губ. А жадные пальцы уже забрались под домашний байковый халат и мяли упругую грудь, целомудренно прикрытую сорочкой.

– Ники! Какая же ты сладкая! – Коська, конечно же, не сдержал обещание, он опустился на колени и, уткнувшись носом ниже живота, жадно вдыхал терпкий женский запах. – Ники! Я раздобыл такие штучки, их надеваешь, и беременность не наступает! Ники, давай попробуем! Я очень хочу тебя! Ну пожалуйста!

Горячая рука уже скользила по внутренней поверхности бедра. Это же Костик! Может, стоит согласиться? А он получит ещё один стимул повысить уровень. Вдруг и правда дорастёт до восьмого, и они смогут пожениться? И тогда не нужно будет в страхе ждать вызова от «государственного производителя». Она будет настоящей замужней гражданкой. Но как же долг перед Республикой?

– Кось, Костя! Константин! Мы не можем, мы не должны! Не сейчас!

Коська замер на несколько мгновений, по-прежнему прижимаясь к бёдрам подруги лицом, затем сделал несколько глубоких вдохов и поднялся.

– И правда, что это я. Прости, с тобой я забываю обо всём. Я лучше пойду, – он, как когда-то в детстве, потёрся носом о нос Николь и, опёршись руками о подоконник, залихватски выпрыгнул в окно. Позёр.

***

Магия. Для кого-то дар, для кого-то проклятие. Но про это лучше молчать.

Для того чтобы жениться, мужчине в Либерстэне нужно было либо иметь восьмой уровень магического дара, либо вообще не иметь его. А женщина-маг, имеющая уровень ниже седьмого, имела право выйти замуж по своему выбору только по достижении тридцати четырех лет.

Республика очень нуждалась в сильных магах, и каждая гражданка должна была понимать свою высокую ответственность перед страной – если есть возможность родить сильного защитника родных рубежей, она должна это сделать. А сильные маги, как известно, рождаются от сильных родителей. Потому по достижении девятнадцатилетнего возраста все магически одарённые девушки заносились в государственный реестр потенциальных матерей. Мужчины-маги, имеющие восьмой уровень и выше, выбирали среди них партнёрш. Чаще всего это были кратковременные связи с целью зачатия магически одарённого ребёнка. Дети, рождённые в таком союзе, считались детьми государства и воспитывались государством почти с самого момента своего рождения. Но и любовь никто не отменял. Если маг достигал требуемого уровня, пара могла вступить в брак, и тогда дети росли с родителями до тех пор, пока не достигали шестилетнего возраста – возраста определения магии. В случае, когда магия проявлялась, ребёнок поступал в закрытую школу-интернат для обучения и всестороннего развития своих талантов. Если же магии не было, то он учился в обычной школе, поступал в училище, где получал достойную специальность. Республике были нужны не только маги, но и обычные рабочие руки.

Николь с её слабеньким вторым уровнем целительского дара даже и не надеялась когда-нибудь достигнуть седьмого уровня и получить возможность самой выбирать партнёра. А потому выбирали её. У неё уже были официально зарегистрированные связи, но пока они результата не давали – беременности не наступало. Правда, и времени с момента вступления во взрослую жизнь прошло чуть больше двух лет, но обычно целительницам удавалось забеременеть после первого же контакта, как её соседке по комнате Побед{и}не. Это значило, что либо у Николь имеется какой-то скрытый дефект, либо… но про это лучше даже не думать. Мало ли что. Поговаривали, что среди магов имелись такие, которые могли читать мысли. И тогда строптивую магиню ничего хорошего не ожидало.

Сознательное противодействие наступлению беременности приравнивалось к саботажу. Для подобных женщин существовали свои исправительные учреждения – закрытые «дома воспроизводства», где магини продолжали трудиться на благо республики – работали на полях и фермах, шили одежду и обувь, стояли у станков, в общем, занимались тем, что не мешало их основной функции – рожать государству магически одарённых детей. Одного за другим. Год за годом. И так до тех пор, пока сохранялась функция деторождения. И только потом измождённая множественными родами мать получала свободу. Считалось, что женщина искупила свою вину.

Но кому была нужна та, которая посмела совершить столь тяжкое преступление против Республики? И дальше её участь была ещё более незавидна. Чаще всего такую женщину прикрепляли к какому-нибудь «дому снятия напряжения». Подобные дома существовали для того, чтобы маги, не имеющие достаточный уровень, чтобы участвовать в воспроизводстве, могли снимать скапливающееся телесное напряжение. Страна старательно и всесторонне заботилась о своих защитниках.

Николь заворочалась в постели. Уже не раз её посещали тревожные мысли. А так ли уж права была мама, когда говорила, просила, заклинала маленькую Нику никогда и никому не признаваться, чт{о} она видит? Ведь папа тоже имел такую же способность, и ему позволили жениться всего лишь с четвёртым уровнем дара. Но потом папа исчез. Исчез и старший братик Александр, который тоже видел эти проклятые магические линии.

Через три дня опять наступают «удачные дни», и Николь уже видела график. У неё запланирована встреча с государственным производителем. Три дня, всего три дня на решение. Что выбрать? Признаться? Опять предотвратить беременность? Или всё же исполнить свой гражданский долг?

***

Оглушающе завыла сирена. Опять учебная?

Натренированное тело действовало помимо разума. Соскочить с постели. Натянуть форменную одежду прямо поверх ночной сорочки, засунуть ноги в стоящие у порога сапоги и бежать на место, выделенное ей согласно штатному боевому расписанию. Сколько уже таких сирен было в её жизни? С самого первого дня в младшей школе, когда их учили прятаться в убежищах. Сейчас Николь не пряталась. Сейчас от таких как она, зависела целостность границы. И даже если тревога учебная, в пункте приёма пострадавших – закреплённом за Николь месте – она должна оказаться не позже чем через семь минут после начала тревоги.

Отовсюду раздавался тревожный топот множества ног. К своим местам бежали её товарищи и сослуживцы. Слышались крики, что тревога боевая. Неужели настоящий прорыв? Николь уже больше года служила в приграничном госпитале, и за это время на их участке всё было спокойно. Время от времени сообщалось об отдельных мелких поползновениях на рубежи, но доблестные хранители границы всегда с ними справлялись.

В пункте приёма пострадавших – ППП как его кратко называли все – царило возбуждение. Выяснилось, что тревога и вправду, боевая. Толком никто ничего не знал, а потому испуганные санитары и медсёстры беспокойно меряли шагами приёмную и ожидали заведующую ППП – специалиста целительской магии шестого уровня Светлану Микоеву. Пришла она только через полчаса, когда смолк вой сирены. Одним взмахом руки остановила готовые посыпаться вопросы и начала говорить.

– Это прорыв. Прорыв с нашей стороны…

Раздался общий испуганный вскрик. Прорыв изнутри мог означать, что монстры захватили детей и теперь рвутся с ними к себе.

– Да, огромный механический монстр движется от Счастьеграда к границе. Пока неизвестно, к какой именно точке, но мы должны быть готовы.

Счастьеград. Именно там росли малыши, рождённые служащими на ближайших участках границы женщинами. Значит, среди украденных могут оказаться и их дети.

– Они украли наших детей!

– Этого не может быть! Там очень хорошее убежище!

– Они не могли!

– Мы тоже должны помочь защитникам!

Паника среди персонала нарастала. Ведь у всех женщин, кроме Николь, там были дети.

– Молчать! – заведующей Микоевой не удалось скрыть проскальзывающие нотки паники. Ещё бы, она родила государству уже троих детей, и все они были в этот момент в Счастьеграде. Вернее, она очень надеялась, что там, а не в брюхе движущегося к границе ужасного механизма проклятых имперцев.

– Гражданка Светлана, – обратилась к Микоевой Мариэт – широкобёдрая грудастая медсестричка, даже при своём невысоком втором магическом уровне пользующаяся необычайной популярностью у государственных производителей, – но можно ведь телефонировать и узнать на… какой дом был налёт? И вообще, был ли он?

– Скажешь тоже, – злясь на своё бессилие, грубо осадила заведующая, – только наших звонков там и ждут! Люди делом заняты! Да и вообще, все линии тоже заняты, – безнадёжно махнула рукой она.

– Я выйду на крыльцо, – сдавленно предупредил санитар Витёк – один из двух закреплённых за ППП мужчин-санитаров.

Точно, как же они не догадались? На улице можно узнать больше. И девчонки высыпали за ним. В помещении осталась только одна заведующая. Она отвернулась от своих подчинённых и, часто-часто моргая, смотрела на равнодушно молчащий телефонный аппарат, словно в его силах было дать ответ на вопрос: неужели и правда были украдены дети? И если это так, то кто?

Во дворе было темно, только фонарь над их головами тускло освещал площадку перед пунктом приёма пострадавших. Николь глянула на здание госпиталя. Горело освещение в процедурных и ординаторских, беспокойным синим огнём светились окна операционных – госпиталь готовился к приёму раненых.

– Шум. Там слышен шум! Скажите, что мне это кажется! – сдавленно прошептала Мариэт.

Никто ей не ответил. Все уже и так слышали – со стороны города приближался шум боя. Это значило, что враги приближались именно к их участку.

***

В напряжённую тишину госпитального двора ворвался треск мотора подъезжающего дицикла. Николь такой двухколёсный транспорт видела только в документальных фильмах, которые им показывали по выходным в общем зале отдыха. Очень хотелось рассмотреть диковинку получше, а потом рассказать об этом Коське, который был без ума от всякой новой техники, но водитель остановился вне освещённого круга, и с того места, где стояли растерянные сотрудники ППП, был виден только нечёткий силуэт.

– Что стоите? – крикнул незнакомец опешившим работникам ППП. – Живо занимайте места согласно расписанию! Кто из вас имеет наибольший целительский уровень?

– Заведующая Микоева, – честно ответила Николь.

– Отвлекать руководителя по пустякам мы не имеем права. Обычное ранение, – отрывисто пояснил приехавший, – Вот ты какой имеешь уровень? – обратился он к той, которая уже пожалела, что не успела скрыться за дверьми ППП вместе со всеми.

– Всего лишь второй, гражданин хранитель границы, – призналась Николь и собралась скрыться следом за товарищами. – Но я…

– Пойдёт! – перебил её дициклист, а потом неожиданно прикрикнул: – Быстро садись! Нужна помощь раненому!

– Мы не имеем права покидать пост без приказа, – пыталась она возразить.

– Я приказываю!

Николь и сама не поняла, почему подчинилась. Этот неизвестный не имел права приказывать работникам госпиталя, но тем не менее, она послушно села на заднее сиденье дицикла, который, громко взревев, тут же рванул со двора. Чтобы не упасть, пришлось ухватить лихого наездника за плечи. Было слышно, как тот что-то недовольно проворчал и, убрав руку с руля, переместил ладонь пассажирки себе на талию. Понятно, так будет надёжнее. Вблизи она рассмотрела, что незнакомец одет в обычную форму хранителя границы. Только… голова его была огромной и совсем без волос. По бокам, где у нормальных людей должны быть уши, у него имелись круглые наросты размером с хороший мужской кулак. От левого нароста отходил вверх и немного назад небольшой рог. Это всё, что успела рассмотреть охваченная ужасом девушка.

Двухколёсный транспорт взревел и ещё увеличил скорость, и руки против воли хозяйки крепко обхватили незнакомца. Хотя, куда уж, Николь никогда не передвигалась так быстро. И неизвестно, что было бы лучше: погибнуть, разбившись на такой бешеной скорости или быть украденной имперским монстром. А в том, что её похитил пришелец из-за Стены, можно было не сомневаться. Злой ветер, словно обрадовавшись новой жертве, тут же растрепал впопыхах собранные волосы. Неизвестно, стоило ли радоваться тому, что спина у нарушителя границы оказалась широкой и хоть немного скрыла пассажирку от рвущихся в лицо мелких колючих льдинок.

Продвигались они не к месту, где шумел бой, и не напрямую к границе, а куда-то в восточном направлении. Что же там могло понадобиться монстрам от специалиста целительской магии? Ранен кто-то из них? Вспоминались все ужасные истории, которые девчонки рассказывали друг дружке ночами. Имперские монстры воровали детей и невинных девушек, чтобы выпить их кровь, а вместе с нею и магию.

Николь несколько раз пыталась спросить у своего водителя, куда и для чего они направляются, но онемевший язык не слушался.

Дицикл на огромной скорости проскочил контрольный пункт пропуска, от которого за ними некоторое время бежал растерявшийся постовой. Но что мог сделать пеший страж против скоростной машины? Неожиданно вернулась подвижность. Всё тело будто кололо иголочками, но Николь со всей силы застучала кулаком по крепкой, словно железобетонной спине и закричала:

– Куда мы несёмся? Кто ты такой? Отпусти меня, или я сейчас спрыгну! – девушка уже собралась прыгать, но машина замедлила ход и вскоре остановилась совсем недалеко от простирающейся в обе стороны Стены.

Ночью магические потоки пограничного барьера выглядели особенно красиво: сверкающие голубыми и белыми всполохами линии хаотично переплетались меж собой – чем ближе к земле, тем плотнее. Дальше ввысь их плотность была значительно реже, но этого было достаточно для того, чтобы ни один вражеский летательный аппарат не смог нарушить родных рубежей. В сердце привычно шевельнулась гордость за величие страны и её самоотверженных граждан, сумевших создать такое чудо магической и инженерной мысли.

Монстр соскочил на землю, сдернул вырывающуюся пассажирку с сиденья, отпихнул её в сторону, а затем, не выключая двигатель, стал толкать свою двухколёсную технику к темнеющему обрыву. Последний рывок, и дицикл полетел вниз. Где-то далеко внизу обиженно смолкло тарахтение двигателя.

– Вот так-то, пусть ищут там. Прекрати орать! – резко прикрикнул похититель.– Приведёшь моего товарища в чувство, и можешь идти на все четыре стороны!

– Как же на четыре? – удивилась Николь и указала на Стену. – Там же граница! – о, свобода слова, ну какую чушь она несёт! Хотя, вдруг её примут за дурочку и отпустят? Впрочем, зря надеется.

– Верни моему товарищу сознание и иди куда хочешь, хоть в райские кущи!

Райские кущи. В Либерстэне так не говорили. Каждый ребёнок знал, что бога нет. А значит, нет ни ада, ни рая, ни тем более, райских кущ. Всё это придумали сказочники. Отпали последние сомнения. Её похититель – монстр из-за магической Стены. Нужно задержать его до выяснения. Только как? Он же огромный! По многочисленным рассказам знающих людей у имперцев имелось по четыре сверкающих глаза, полный рот острых зубов и огромные чешуйчатые шестипалые руки с когтями, как у хищников. К сожалению, ни глаз, ни рта, ни количества пальцев на руках рассмотреть не удавалось. Но лучше перестраховаться и задержать похитителя. Там, кому нужно, разберутся.

– Я… Вы… – робко начала Николь. – Гражданин, вы задержаны! Сдайте оружие! – робко пискнула она.

– Да, да, я согласен, – кивнул башкой тот и, схватив девушку за руку, потащил к темнеющей вдали куче. Трясущиеся ноги скользили по подмёрзшей земле.

– Отпустите меня! Я уже давно не ребёнок и даже не девушка! Вам н{е}зачем меня красть!

– Девушка, юноша, мне всё равно, главное, лишь бы была целителем, – похититель подхватил сопротивляющуюся жертву и потащил дальше на руках.

– Но я не целитель, – Николь отчаянно пыталась вырваться. Здесь уж не до ареста преступника, самой бы спастись.

Монстр даже споткнулся и ошарашенно спросил:

– Как не целитель? Ты же сказала, что имеешь второй целительский уровень?! – в его голосе слышалось не только недоумение, но и угроза.

– Да, это так. Но, понимаете, я имею второй магический уровень, а в госпитале работаю не целителем, а массажистом.

– Да хоть девочкой для удовольствий, мне всё равно, кем! Главное, сделай так, чтобы мой брат очнулся! – монстр мгновение прислушался к приближающимся звукам боя и опять схватил Николь за руку.

Через пару десятков шагов они подошли к той самой куче. На стылой земле кто-то лежал. Имперец или человек?

– Лекс, ты как? – с неожиданной заботой поинтересовался монстр.

Загадочный Лекс молчал. Видимо, был без сознания.

– Действуй! – похититель подтолкнул девушку к лежащему на земле раненому.

Николь оглядела парня. Человек, вне всяких сомнений, это был человек. Рассмотреть его можно было даже при свете четвертинки луны. Самое обычное человеческое лицо и руки, только очень бледные. И никаких следов внешних ранений. Значит, пострадавший получил магический удар. Что делать? Сказать, что лечение магических повреждений подвластно только магам выше восьмого уровня? Это знали все. Но спасёт ли подобная отговорка от гнева чудовища?

Поговаривали, что специально на случай похищения особо важные персоны всегда носили с собой зашитую в воротник ампулу с ядом. Сейчас приключился как раз такой случай. Николь обязана была покончить с собой, но не даваться в руки врагов. Но она не была особо важной персоной, и яда в коротком воротнике-стоечке её форменной одежды не имелось. Что же делать? Ведь… она могла. Могла помочь этому парню.

Николь была не просто целительницей. Она видела магические потоки, в том числе и магические потоки живых существ. Не просто видеть, но и управлять ими. Что здесь? Видимо, после полученного магического удара вся энергетика в организме парня перемешалась. Если не помочь прямо сейчас, бедняге осталось совсем немного, два часа от силы. Но ведь это человек! Не монстр. И Николь повернулась к своему сопровождающему.

– Уложите пострадавшего на спину и разденьте! – приказала она.

– Только без глупостей, крошка, – не сдержался похититель, впрочем, он быстро исполнил указания.

– Брюки не нужно! – успела остановить рьяного помощника целительница, когда тот взялся за ремень.

– Не нужно, значит, не нужно, – покладисто согласился тот.

Николь ещё раз осмотрела лежащего на земле парня. Как же разбираться в этом месиве линий? На протяжении всей её жизни энергетические потоки мельтешили перед глазами. И она знала, как выглядит энергетика здорового мужчины. Но ведь Николь не учили управлять этими потоками! Впрочем, не стоит лгать самой себе. Ведь, делая массаж пациентам, она изредка поправляла их энергетику, и все восхищались её золотыми руками. А дело было не только в массаже. Но это её самая страшная тайна.