Лейси
– Хочешь, чтоб нас вместе повязали?
– Успокойся! Ты сорвёшь нам сделку, – отчётливый стук каблуков. Мадам, видимо, ходит из угла в угол. – Что конкретно сказал Лейси?
– Кто?
– Мальчишка! Что он конкретно сказал?
– Признался, что ты попросила его сделать снимок нашей встречи.
– Быть не может.
– Может. Я его хорошенько прижал, и твой эмигрантишка быстро запел на своём корявом…
– Стой! Эмигрантишка? У Лейси идеальные манеры и речь. Он из хорошей семьи.
Морено рассмеялся. Я живо представил себе, как Элеонор застыла, сжимая виски руками. На пару секунд люди по ту сторону прослушки погрузились в тишину. Я уж решил, что с наушником что-то не в порядке. Но там, видимо, просто разом замолчали.
– Да нет. Он просто не дурак. Он хотел от тебя отделаться.
– Ты о чём, Элеонор?
– Ни о чём. Он просто мальчишка. Я подобрала его в ресторане. Просто хитрый мальчишка…
– Элеонор?
Ничем хорошим для меня их разговор не закончится. Они молчали – Морено и мадам. Воображение рисовало их двоих. В той самой большой каюте. С огромной кроватью, на которой лежат подушки в белых наволочках.
– Морено, помоги его найти. Ты последний его видел. Мы приведём его и всё выясним.
– И почему ты сама не можешь найти свою… – Морено явно пытался подобрать для меня подходящее слово, но так ничего оригинального и не придумал. – Свою игрушку?
– Потому что какой-то умник разбил его телефон! И напугал до чёртиков! Морено, уйди!
Хлопнула дверь. Видимо, Рой Морено её послушался. Мы с Элеонор, разделённые несколькими палубами, сидели в полной тишине. Наконец, она сказала.
– Паскуда! Мелкая паскуда! Какая же я дура!
Спокойно, Лейси. Спокойно. Ты себя ничем не выдал. Мадам просто паникует. Она на всякий случай предпочтёт найти тебя и утопить. Ты всегда это знал, с самого начала.
– Эй, Лари! Крис!
Я подпрыгнул, не сразу сообразив, откуда идёт звук. Элеонор позвала своих мордоворотов.
– Мадам?
– Найти мальчишку, быстро!
– Хорошо, мадам.
– Хоть из под земли достаньте! Из под воды! Все вон!
Она кричала. Отсчёт начался.
Сколько у меня времени? Как быстро они догадаются, где я прячусь? Прислушиваюсь к каждому шороху. До прибытия в порт осталось пять часов. Пару раз приходил первый помощник. Осведомился, как у меня дела. Принёс поесть. Хороший мужик. Я могу быть уверен в тех, что привели меня сюда. А остальная часть команды? Старпом проводит своё расследование. Значит, будут расспросы, которые выведут на мысль, что я прячусь у командования корабля.
Я верю в своё особенное шестое чувство. Оно мне подсказывает – что-то происходит. Шаги за дверью. Слишком осторожные. Ручка двери неуверенно дёргается. Шёпот. Какое счастье, что окна выходят в ещё один служебный коридор. Меня как ветром сдуло. Итак: нашли. Поймают – убьют. Нужно бежать.
Скольжу по стенке коридора, оглядываюсь: могли и засаду устроить. На ходу пытаюсь сообразить, куда бежать. Этим коридором пользуются команда и персонал. Нырнуть на кухню? Или в подсобку. Затаиться. А ещё лучше – найти женскую одежду, перевоплотиться и выйти в порту, сразу как причалим. В образе Лейлы они никогда меня не узнают.
Я услышал шаги. Навстречу кто-то бежал. Спрятаться, но где? Дергаю одну дверь, вторую – закрыто. Я бы мог попробовать открыть, будь у меня время – но его нет.
Случилось худшее – вот они, люди Элеонор. Понимаю по дешёвым костюмам и размерам мышц. И ещё по тупому взгляду – взгляду верных псов. Трое. Разворачиваюсь и бегу назад – там ещё один. Начинаю думать, что четыре – моё несчастливое число.
С тремя точно не справлюсь, с одним – можно попытаться. Не сбавляя скорости, бегу на него. Он готовится ударить. Нырнул под его руку, толкнул в бок, проскочил? Нет.
Чертов ублюдок успевает схватить меня за рубашку. Теряя равновесие, пинаю его под колено. Мы с ним падаем. Он неповоротливый и тяжёлый. Я маленький и ловкий. Изворачиваюсь, бью его ногой в живот. Потом второй раз, не глядя, отползая – в лицо. Троица уже рядом. Вскакиваю и бегу дальше. За мной гонятся. Сердце стучит слишком громко, мешает думать.
Выбегаю на лестницу и врезаюсь в кого-то, комплекцией напоминающего шкаф. Смотрю вверх и еле успеваю закрыть голову: на меня обрушивается мощный удар сомкнутых рук. Падаю вниз. К его ногам. Всё – добегался. И мысль только одна – лишь бы сразу убили. Знаю, что так не будет. Элеонор сказала привести. Чтобы пытать. Ничего не вижу – только их ноги. Подоспела тройка. За ними – четвертый, побитый мною.
– Ловкий ублюдок!
Он сплюнул кровь и зло, с размахом, пнул меня к стенке. В глазах потемнело, я услышал как будто издалека:
– Ты полегче, убьёшь же! Его ещё допрашивать.
Меня приводят в чувства: кто-то бьёт по щекам. Открываю глаза: один из тех, трёх. Лучше б не открывал. В голове и во всём теле свинцовая тяжесть. В правой щеке резкая боль. Думаю, физиономия распухла. К вкусу своей крови во рту уже начинаю привыкать. Надо мной склоняется Элеонор:
– Ничего не хочешь сказать, Лейси?
– Меня будут искать.
– Вряд ли. Мы с тобой никак не связаны. Сбежавший подросток. По стране таких тысячи.
– Нас видели вместе.
– И что с того? Сам же говорил – это просто кучка праздных отдыхающих. Зачем ты сделал фото?
– Из-за этого весь сыр бор? Элеонор, отпусти.
– Дурака не валяй! – она ударила меня по больной щеке. Ерунда, если честно. После пинков её мордоворотов.
– Босс, давайте я? – к нам подошёл амбал, которого я так удачно успел ударить.
– А, Крис, хочешь отомстить за свой попорченный фейс?
Раздались смешки, амбал скривился:
– Ловкий ублюдок, мадам. И держится слишком хорошо для простого мальчишки.
Она несколько секунд смотрела в расквашенное лицо своего подчинённого. Наконец, усмехнувшись, встала:
– Ладно, Крис, он твой. Хочу знать, кто он и откуда.
– Босс, позвать Морено?
– Не надо, сама к нему зайду.
Элеонор вышла. Крис сел передо мной на корточки:
– Ну что, поговорим?
Если моё ощущение времени меня не обманывает, до прибытия в порт осталось часа два. Всё это время меня били. Несколько раз я терял сознание. Каждый раз жалел, что приходил в себя.
Из-за боли я уже не ощущаю себя человеком, у которого есть понятное, осязаемое тело, ограниченное человеческими контурами. Скорее, я масса из костей и мяса, как в рассказе Харлана Эллисона. Но у меня пока хотя бы есть рот, чтобы кричать. В каюту вошла Элеонор, кивнула Крису.
– Ну что, он что-нибудь сказал?
– Нет, ничего полезного.
– Правда? Так может, ты зря испортил мне мальчика? Где я сейчас возьму нового?
– Мадам, он сказал, что хотел выжать из вас побольше денег…
– Это закон жизни, Крис.
– Поэтому он и сделал фото. Думал, так получит больше, мелкий сученыш.
– Ты ему веришь?
– А какая разница?
– Действительно, – она рассмеялась. – Приведи его в чувства.
Всё это время я был в сознании, но не открывал глаза. Крис подошёл и ударил меня по злополучной щеке. Пришлось “очнуться”. Элеонор подошла ко мне и присела рядом, подняв мой подбородок указательным пальцем.
– Значит, ты просто меня использовал?
– А ты меня.
– История про твою маму и её подружку – правда?
– Это важно?
– Нет. Просто интересно. Почему ты прятался?
– Что мне оставалось? Два амбала прижали меня к стенке в душевой.
– Ты сказал им, что это я приказала сделать фото.
– Я сказал им то, что они хотели услышать.
Элеонор встала и отвернулась от меня.
– Крис, даже если он говорит правду, а я думаю, это так, теперь он всё равно ни на что не годен. Избавься от него.
– Мадам, я бы не был так уверен. Для обычного щенка он слишком хорошо держится.
Элеонор подошла к Крису вплотную и заглянула ему в глаза:
– В чём в чём, а в этом ты разбираешься, да? – она похлопала своего мордоворота по груди. – Хорошо. Заставь мальчишку говорить, у нас ещё есть время. И позови Лари.
– Мадам, зачем?
– Ты знаешь, зачем. Вот, держи, – она передала ему свой телефон. У меня дыхание перехватило. Это происходит на самом деле?
– Пусть Лари всё заснимет. Для меня. Понял?
– Сделаем в лучшем виде, мадам.
– Вот и хорошо, – Элеонор жутковато улыбнулась и вышла из каюты. Нужно было что-то делать. Хотя бы сообразить, где я нахожусь?
Это каюта эконом-класса. Где-то на самых нижних палубах. И окно выходит к морю. В моём воспалённом мозгу забрезжила надежда.
Лари оказался угрюмым истуканом, с маленькими, скользкими глазками. Тот самый шкаф, вырубивший меня на лестнице. В прошлый раз мне не пришлось его хорошенько рассмотреть.
Я не знал, что человек может так кричать, что я могу так кричать. И они заклеили мой рот скотчем. Теперь я ещё ближе к упомянутому персонажу – у меня действительно даже нет рта.
Глава 12. Побег. Кто из нас будет жить?
В который раз пожалел, что не умер. Оказался до странности живучим. Они снимали побои на видео. Для этой рехнувшейся суки. Я слышал шум порта и понимал, что мы отходим. Значит, часа три был в отключке. Мой последний шанс. В комнате никого нет. До следующей остановки ещё сутки. Они в любое время могут выкинуть меня за борт. Конечно, подождут, когда лайнер отойдёт подальше от берега. Могу сдохнуть раньше.
Они вышли перекусить. Телефон Элеонор оставили в каюте. Идиоты. Думают, я труп? Пробую пошевелиться – тело пронзает острая боль. Пытаюсь проанализировать своё состояние. Ищу плюсы. Их несколько. У меня целы все кости. Ничего не сломали. Может быть, есть внутренние кровотечения, но не сильные – я же не умер и в сознании. А ещё эти кретины пристегнули меня наручниками.
У меня вывихнуты суставы больших пальцев на обеих руках. Специально для таких случаев. Я смогу выбить пальцы, чтоб запястья выскользнули. Я уже не боюсь никакой боли. Вдыхаю побольше воздуха и… – освобождаю руки. На самом деле, дыхание причиняет большую боль, чем вывихнутые пальцы. Ставлю их на место.
Стараясь не шуметь, поднимаюсь. За дверью слышны голоса. Если кто-то зайдёт, я труп.
Телефон Элеонор. Подарок судьбы. Подхожу и беру его в руки. Он заблокирован, но я знаю пароль. У неё стоит блокировка по отпечатку указательного пальца правой руки. И, конечно же, есть цифровой код. Она воспользовалась им лишь однажды. Машинально, за завтраком. В правой руке она держала чашку кофе, и ей пришлось разблокировать телефон левой. Мы разговаривали. Она даже не заметила. Единственный раз она была неосторожна. Естественно, я запомнил комбинацию цифр.
Элеонор приказала заснять моё избиение. Поехавшая сука. Я чуть не выронил телефон, но быстро взял себя в руки. Свернул видео. Посмотрел на дверь – ничего. Закрыл глаза и простоял так секунды три, пытаясь успокоиться. И, начал искать запись о грузе. Я уже слышал, что контейнер приходит завтра вечером. Есть! Эта сука действительно всё заносит в органайзер. Я запомнил порт, номер рейса, контейнера и время прибытия судна. Забрать телефон или нет? Он, конечно, промокнет. Но наши спецы разберут его, высушат и восстановят все данные. Нет. Лучше оставлю.
Вдруг не выберусь? Можно отправить данные с её же телефона, потом всё подчистить. Попробовал – нет сети. Если Элеонор повяжут в порту, её вещи конфискуют. Может, догадаются проверить телефон. А я ведь могу и утонуть. И унести важную информацию на дно. Запускаю закрытое мной видео и ставлю телефон на блокировку. Проверяю экран на наличие кровавых отпечатков – ничего нет. Кровь на моих пальцах уже высохла. Иду к узкому иллюминатору. Открываю его. Вдруг дверь за моей спиной распахивается.
Время начинает тянуться как в замедленном кино или в вязком кошмарном сне. Я поворачиваю голову и вижу моих мучителей: Криса и Лари. Ужас в моих глазах даже не пришлось подделывать. Ноги стали тяжелыми и непослушными. Сердце застучало в ушах слишком громко. Каждый вдох обжигал лёгкие. Они замерли… и рванули ко мне.
– Лучше подохну!
Это я экспромтом, на ходу. Пусть думают, что решил утопиться. Подтягиваюсь, пропихиваю голову и плечи в иллюминатор, извиваясь, переваливаюсь наружу.
– А ну стой!
Крис успел схватить меня за ногу.
– Стой, сучёныш!
– Отпустите, гады! Лучше в море утоплюсь!
– Твою ж! Лари, помоги!
– Я не пролезу!
Я отбивался, как мог. Крис бы в жизни не пролез в такой узкий лаз. Его рука соскальзывала. А его собственная туша заблокировала ему доступ второй, свободной руки. Пристрелить меня не получалось.
– Крис. Топи его! Всё равно так и хотели сделать!
– Порт недалеко. Если выплывет?
– Дуру не гони. Где выплывет? Тут метров восемьсот. Темно. А на нём живого места нет. Топи! Хозяйка же велела.
Крис чертыхнулся.
– Как ты, сука, освободился?!
– Отпустите, дяденька! Не бейте больше!
Я уже, кажется, не играю. Больше я побоев не перенесу.
– Крис, бросай его! Сейчас мадам зайдёт, объясняй ей потом. А так утопили и всё!
– Утопили без её прямого приказа?
Да сколько же в нём силы? Одной рукой держать меня всё это время!
– Скажем, что сдох. Пришли – а он уже откинулся. Сбросили за борт труп!
Что за упёртый болван!? Я рванул ногу и выскользнул. Не сообразив как-нибудь перегруппироваться. Удар об воду меня оглушил. Хорошо, что невысоко. Сломал бы шею. Мою тушу потянуло вдоль борта.
Кто из нас будет жить?
Вода холодная. И это несмотря на жаркое лето. Так, Лейси, приходи в себя! Может прибить к корме и затянуть под винты. Тем не менее, море на моей стороне. Ни ветра, ни волн. Оттолкнувшись ногами от скользкого бока лайнера, я некоторое время плыву перпендикулярно его движению, только чтоб удалиться от опасности быть подмятым этой махиной. Оказавшись в свободной воде, сориентировавшись, беру курс на манящие огни порта.
Чёрт, далеко. Метров восемьсот? Как восемь раз проплыть стометровую дорожку в бассейне. В обычном состоянии я бы легко это сделал. Но не сейчас. Хотел бы я сказать, что холодная вода бодрит, но она ещё и забивается солью в каждую ссадину на коже. Все мышцы болят. И живот, и спина рассечены до мяса. Шрамы останутся. Кожа горит. Вместо лица, наверное, месиво. Правый глаз затёк. А нужно доплыть. Придумать благородную цель? Люди. В контейнере. Сколько их там? Несколько десятков? Не меньше. Они умрут до того, как их найдут. Задохнутся без воды и воздуха в собственных зловониях. Все: женщины, дети. Мне нужно доплыть.
Благородная цель – это хорошо. Но она не помогает, если сводит мышцы. Дыхание сбивается. Лейси, Лейси, не паникуй! Ты всю жизнь живёшь на побережье. Ты умеешь плавать! Ты доплывёшь.
– Лейла, пожалуйста, помоги мне!
Что я себе представил? Что вообразил? Что она такая сильная? Сильнее меня. Намного сильнее. Она ведь не умрёт здесь? Пожалуйста, она ведь не умрёт?
Я вижу Лейлу. Её улыбку, её чёрные волосы. Её губы. Близко к моему лицу. Она что-то шепчет мне. Да нет – уже кричит! Но я, почему-то, плохо слышу. Как будто она пытается докричаться до меня сквозь стену воды. Её изображение расплывается, становится нечётким. Я вижу только чёрные волосы, водорослями обвивающиеся вокруг её лица и шеи. И её красный рот. Она всё ещё что-то кричит мне, и я читаю по губам:
– Лейси! Ты тонешь! Лейси! Ты не плывешь! Ты тонешь, слышишь меня! Лейси!
Если я выплыву, буду Лейлой. Навсегда останусь Лейлой. Отличная мысль. Лучшая за день. Её не бьют. Её не посылают на такие задания. Её боготворят. Если выплыву, забуду, кем я был раньше.
Прихожу в себя: надо мною толща воды, везде – сверху и снизу – только чёрная бездна. Вода врывается в лёгкие, вода давит. Я слишком много вытерпела, чтобы так умереть. Лейла не может здесь умереть. Я не могу. Я кое-кому пообещала. Навсегда. Повинуясь природному инстинкту, который подсказывает мне, где жизнь, а где смерть, я выплываю на поверхность.
Воздух обжигает лёгкие. Никогда не думала, что дышать так приятно. Это лучшее, что происходит с нами. Каждый день.
До берега всё ещё довольно далеко, но я вижу огни пирса всё явственнее. Я смогу. Море – мой друг. Оно показало мне, как важна жизнь. Я не тороплюсь. У меня совсем немного сил, и то кажется, я позаимствовала их у жизни под честное слово. С каждым взмахом рук я понимаю, как важно доплыть до берега, дожить до берега. До встречи с любым человеком, который передаст то, что сейчас для меня есть смысл всей этой борьбы с собой, борьбы с болью. И я плыву.
Самый ближний причал ко мне – небольшой, для рыбацких лодок. Так даже лучше. Я подплываю к нему и обнимаю железную сваю. По ней мне точно не забраться, и я ищу глазами в темноте лестницу. Вижу цель, подплываю к ней. Из последних сил приказываю себе не отключаться сейчас, когда я так близка к спасению.
Забираюсь по лестнице и ползу по дощатому настилу причала. Навстречу ко мне кто-то бежит. Мужчина с фонарем. Слава богу, охранник!
– Боже мой, парень, что с тобой случилось?! – он направляет на меня луч света. – Да на тебе же живого места нет!
Он берёт рацию и что-то передаёт на берег.
– Сейчас, парень, сейчас! Потерпи! Скорая уже едет. Все будет хорошо!
– Телефон!
– Что? – он наклоняется ко мне, помогает не упасть, держит за плечи. – Я не расслышал, что?
Губы меня не слушаются, голос дрожит. Отключиться сейчас будет непростительно. Тогда всё зря. Делаю усилие над собой, притягиваю мужчину и шепчу:
– Мне нужен телефон. Это очень срочно. Там люди, в контейнере… Они умрут…
Не совсем понимая, о чём я, он лезет в карман и подаёт мне свой мобильник. Я пытаюсь набрать номер, не выходит. Пальцы не шевелятся. Отдаю телефон ему:
– Набери!
Продиктовала номер. Когда в трубке раздались гудки, мужчина приставил её к моим губам.
– Алло. Стив? Это Лейла. Пирс V, номер рейса 784, контейнер 65RHG78, время – 09:40 pm.
– Принято! Лейси, где ты? Что с тобой? Ты не выходил на …
– Лейси мертв.
Я отключила вызов и погрузилась во тьму.
Глава 13. Алекс. Расследование
Я не видел Лейлу три месяца. Ничего не слышал о ней. И ничего о ней не знаю. Её имя и фамилия – не настоящие. Кто она, чем она занимается, почему пропала – всё загадка. За квартиру уплачено за полгода вперед. Деньги вносила сама Лейла. Договор тоже подписывала сама. Никаких следов. За эти три месяца никто не приходил.
Лейла – невидимка. Ни с кем не общалась, платила наличными. Её номер телефона, тот самый, с которого она отправила мне сообщение на автоответчик – недоступен. Я проверил – телефон зарегистрирован на умершего человека. Что само по себе странно.
Я вскрыл и проверил её квартиру. Ничего особенного. Разве что – идеальный порядок. Создавалось ощущение, что они с братом жили вместе – из-за мужской и женской одежды. Хотя, пожалуй, женской одежды больше. С другой стороны – только одна зубная щётка. Один бритвенный станок. Почему-то мужской. Что там нужно брить в шестнадцать лет? Но это не самая необычная находка. На столе – на подставке в виде головы манекена, стоял парик. Длинные, чёрные волосы. Её волосы. Вот это меня по-настоящему удивило. Впечатляющая шевелюра Лейлы – подделка?
Я почти полностью забросил работу в агентстве. Всё свободное время искал Лейлу. Прошёлся по тематическим кафе и магазинам с готической атрибутикой. Не то чтобы я думал, что Лейла серьезно этим увлекается. Но ведь берёт она где-то одежду и украшения?
У меня остались фотографии Лейлы. Стэнли успел сделать их после концерта. Всё, что я узнал от продавцов – побрякушки и шмотки Лейлы сделаны на заказ. Все вещи дорогие и редкие. Кто-то серьёзно занимался её имиджем. Не уверен, что мне это как-то поможет.
Выйдя из очередного магазина, я решил заехать в кафе. Ничего с утра не ел. Сетевых закусочных поблизости не было, так что мне приглянулся один бар на углу – настоящее спасение для уставшего меня. Жаль, что день в разгаре. Не отказался бы от стаканчика холодного пивка. Я зашел внутрь и попросил себе кофе со льдом.
И вдруг случилось нечто странное. Я услышал её. Её голос. Обернулся: парни за столиком и официантка. Но это точно голос Лейлы. Прислушался. Это запись! Откуда? Начал искать источник звука. Два парня за столиком у окна пялились в телефон и что-то обсуждали. Лейлу? В мгновение ока я оказался рядом с ними и отобрал смартфон, уставившись на экран.
– Эй, мужик, ты чё?
Один из парней встал и попробовал вернуть свой телефон, но я от него отмахнулся.
Несколько секунд потребовалось, чтобы понять. Я слышал голос Лейлы, но видел кого-то другого. Парня в белом костюме. Да, голос был немного не таким. Более сильным. Мужским – насколько можно судить, слушая запись.
– Мужик, ты харе! Ты…
– Это что? Откуда? – я повернулся к хозяину телефона, перебив его. – Что за запись?
– Эй чувак, телефон верни!
– Отвечай на вопрос! – я как-то непроизвольно рявкнул. До парней, видимо, дошло, что им и вдвоём со мной не справиться.
– Ну это… А чё такое-то?
Я решил немного приврать:
– Парень на видео в розыске! Говори, что знаешь!
– А ты коп?
– А ты глухой?
– Чувак, да не знаю я этого парня. Это любительская съёмка. По сети гуляет. Кто-то залил. Мне знакомый прислал. Ты чё, новости не смотришь?
– Новости? – я отвлёкся на запись. Парень в белом спрыгнул в зал и подошёл к какой-то женщине. Здесь, снимающий видимо решил приблизить кадр, сильно потеряв в качестве. Но я опознал в сиганувшем со сцены парне Лейси. Не отрываясь от экрана, я спросил ещё раз:
– Ну что там, какие новости?
– Ты эту тётку не узнаёшь?
Я присмотрелся. Твою ж мать! Это Элеонор Свифт. Самый громкий арест последних месяцев. Многие выслужились. В контейнере, принадлежавшем её конторе, нашли порядка… херову тучу беженцев. Посмотрел на хозяина телефона:
– А ты, стало быть, новостями интересуешься?
– Да об этом весь город говорит! Ты чё!
Да, я как-то выпал из этого мира. Помимо поисков Лейлы меня мало что интересовало. И вдруг, спустя три месяца, такая удача. На видео – Лейси. И он был с Элеонор Свифт. А потом Лейла пропала. Про брата я тоже думал. Я его и раньше не видел. Но… возможно, пропали оба. Одновременно.
– Кто тебе это прислал?
– Я же говорю: по сети гуляет…
– Нет. Ты сказал: тебе прислал знакомый.
– Ну…– парень замялся, за него ответил его товарищ.
– Один тип, Генри Миллс, прислал.
– С чего это?
– Ну просто… Ну он был там… На лайнере.
– Адрес и телефон, быстро!
Парни недоверчиво на меня посмотрели.
– А с какого… У нас не будет проблем?
Мы стояли посреди кафе. Я оглядел своих случайных знакомых. Выглядят как добропорядочные граждане.
– От этого зависит жизнь двух детей, – сам не знаю, какой внезапный порыв заставил меня сказать так. Парни понимающе кивнули. Я получил адрес, поблагодарил их и выбежал в дверь.
Брат Лейлы. Не встреть я его тогда у квартиры и не проверь документы, я бы и не знал о его существовании. И вдруг сейчас это видео.
Я сел в машину, открыл ссылку на своём телефоне и ещё раз внимательно пересмотрел запись. Да, это точно Лейси. Его голос, движения, манера вести себя на сцене – всё знакомое. Если бы я своими глазами не видел, что это Лейси, я бы решил, что это Лейла, переодетая в мужскую одежду. Пусть с её параметрами это и маловероятно. Посмотрел комментарии под видео. Подумал – куда катится мир? Поехал к свидетелю произошедшей сцены.
Хороший, благоустроенный район. Не то что мой. Дверь мне открыла девушка в коротком халатике и в тапочках с нашитой на носках кошачьей мордой. Девчуля жевала жвачку. Взглянув на меня оценивающе, она погоняла комочек жевательной резинки во рту, надула пузырь, дождалась, когда он лопнет, слизнула его с губ и только потом спросила:
– Вы к кому?
Мне захотелось провести такую же какую-нибудь бессмысленную церемонию, но я спешил:
– Мне нужен Генри.
– Ааааа, – девушка кивнула, скорчив расстроенную мордашку. – Жаль! Я надеялась, вы ко мне. Генри! Тебя спрашивают! – крикнув это куда-то в глубину квартиры, девица удалилась шаркающим шагом, улыбнувшись мне на прощанье. Я проводил её удивлённым взглядом.
– Ну кто там ещё? Сейчас! – из комнаты ещё более вальяжно, чем девица, появился Генри. Он вышел в длинных шортах и домашних плюшевых тапочках. Ну и компашка! Я показал своё удостоверение детектива и вкратце обрисовал суть вопроса. Парень кивнул.
– Что вы хотите знать?
– Ты там был?
– Да.