В тебе

Эпизод 9

Кирилл не увлекался современными компьютерными игрушками, которые одноклассники часто обсуждали на переменах, не питал страсти к спортивным событиям, не имел пагубных пристрастий к алкоголю и сигаретам, что для его сверстников было уже нормой, – фактически был изгоем ещё и на уровне интересов. Из-за этого, когда в его голове рождалось бесчисленное множество внутренних диалогов разной направленности и так хотелось поделиться с кем-то мыслями и переживаниями, рядом не оказывалось никого хоть немного близкого ему по духу и самым внимательным слушателем неизменно оставалось его собственное отражение в зеркале.

Одним из предметов его усердных раздумий стала Марина Анатольевна. Женщина внезапно заняла место недавно отпетой матери, и Кириллу стоило немалых усилий свыкнуться с таким положением вещей. Когда эмоции от первой встречи поутихли, он постарался взглянуть на ситуацию с другой стороны.

«Она наверняка обладает инстинктивной женской ласковостью и чувствительностью и вполне могла бы стать мне другом, в котором я нашёл бы эмоциональную поддержку».

Но двух недель наблюдений за ней ему хватило сполна, чтобы понять: в теперешней жизни отца мог появиться человек только с такими же низкими вибрациями.

«Как же я ошибался… Подобное притягивается к подобному, и она ничем не отличается от моего дорогого папочки».

Подруга отца часто позволяла себе вальяжно расхаживать по квартире с минимальным количеством одежды на теле и бросать в Кирилла своей не слишком располагающей улыбкой. Любой выход из комнаты мог стать для него неприятным приключением – опасаясь этого, он теперь с осторожностью ступал на неконтролируемую им часть квартиры. Причиной тому стал один эпизод из их жизни под одной крышей: однажды поутру Кирилл наткнулся на неподвижное обнажённое тело в ванной. Женщина в бессознательном состоянии сидела на коврике, опираясь спиной на чугунную ванну. Обвисшая грудь, жировые складки на животе, заросшая волосами промежность и алкогольный смрад, парящий в воздухе, словно стервятник над трупом, – эта картина вполне могла стать культовой в мире искусства, неся глубокий посыл о человеческой несостоятельности во всей её чудовищной красоте. Но у первооткрывателя сего шедевра, наблюдавшего его воочию, единственной реакцией был рвотный рефлекс. Спала ли она в ванной всю ночь или только-только доползла туда, ему так и не удалось понять, но омерзительная отметина в памяти осталась надолго, если не навсегда.

Появление гостьи в доме обозначилось для Кирилла лишь одним плюсом: отец практически полностью сместил с него фокус – можно сказать, что она полностью приняла удар на себя, хотя до рукоприкладства дело не доходило.

Парень сидел на подоконнике в наушниках, пролистывая в голове картинки прошедшего дня и, в частности, мимолётной встречи с Алёной. Обычно он за версту чувствовал в людях надменность и пренебрежительность, направленную в его сторону, но в этот раз стрелка внутреннего компаса безостановочно вращалась по кругу с бешеной скоростью. Он до конца не понимал первопричин столь окрылённого состояния: то ли штиль в школе открыл ему способность чувствовать что-то за пределами собственной подавленности, то ли неожиданно ворвавшаяся в его жизнь девушка стала криптонитом для зацементированного из-за вечных нападок сердца.

Кирилл пытался отвадить ненужные в его положении мысли, да и факт их классового неравенства давил на расшатанную психику; он фокусировался на подвернувшейся халтурке и возможности побаловать себя во время предстоящих праздников. До Нового года оставалось чуть менее двух недель. От отца чего-то ждать не приходилось – всю радость в дом на своих слабых плечах старалась тащить, пока была жива, Нина Алексеевна.

Из наушников лилась лёгкая музыка – микс иностранных исполнителей с электронными композициями в стиле chillout ambient. Это помогало сосредоточиться и одновременно заглушить всё то, что происходило за стеной. Ему даже приходилось спать в наушниках, чтобы не слышать внезапно оглашающие квартиру стоны Марины Анатольевны, которая не считала нужным сдерживать себя в похотливых порывах. Пусть половой акт длился от силы пять минут, для парня в соседней комнате это казалось целой вечностью.

Кирилл вытащил из-под себя затёкшую ногу и чуть изменил позу; деревянная поверхность подоконника была не слишком удобным местом, но ему нравилось наблюдать за падающими хлопьями снега под фонарями и мысленно витать с ними за пределами дома.

Он втихомолку делил шкуру неубитого медведя номиналом в пять тысяч рублей.

«Так выбирать сердцем или головой?.. Жаль, что этих денег не хватит на новый смартфон, трещины на экране старого ежедневно мозолят глаза. Может, лучше буду смотреть все премьеры в кинотеатре на протяжении нескольких месяцев? – Кирилл мечтательно смотрел в окно и сыпал вопросами внутрь себя. – Или купить беспроводные наушники и не мучиться больше с этими проводами?»

В горящем сознании он прокручивал множество способов осчастливить себя, предоставив сердцу возможность поиграться с фантазией. Когда эмоциональный запал поутих, пришло время разума, который пытался обуздать все «хотелки» не первой необходимости и образумить хозяина: в практичном списке фигурировали обувь, одежда, канцелярия и многое другое.

Пришлось слезть с подоконника, взять тетрадь с ручкой и сесть за стол для принятия правильных решений, исключив любые импульсивные покупки при попадании в руки такой значительной денежной суммы единовременно.

Синие чернила наконец резюмировали весь мысленный сыр-бор – в руках красовался список необходимых трат:

1. Ремонт зимних ботинок – 500 рублей.

2. Новый шарф – 300 рублей.

3. Три пары трусов – 450 рублей.

4. Замена экрана смартфона б/у – 2000 рублей.

5. Школьная канцелярия – 500 рублей.

6. Сладкий презент Светлане Петровне и Алле с Яной – 500 рублей.

7. Два похода в кино – 300 рублей.

8. Немного сладостей на Новый год – 450 рублей.

Кирилл заворожённо смотрел на список – уголки губ рисовали счастливые загогулины на его лице. Он уже представлял, как собственноручно организует встречу со столь любимым праздником по высшему разряду, несмотря на все проблемы последних месяцев. В какой-то момент ему захотелось плюнуть на всё и сделать выбор в пользу новых очков, но он решил, что заработает на этот необходимый для глаз инструмент в январе, а праздник встретит как полагается.

Через разбитый экран телефона он с некоторым усилием рассмотрел текущее время – двадцать один пятьдесят, а значит, пора было заняться вопросами своего заказчика. Он открыл портфель и достал вручённые ему тетрадки – от них буквально веяло Алёной. На секунду он закрыл глаза, поднёс одну из тетрадей к лицу и вслушался в источаемые бумажным носителем чарующие нотки морского аромата. Ему казалось, что его улыбка превратилась в воронку и затягивает в омут наслаждения всё тело. С таким возвышенным настроением он принялся за дело.

Несмотря на достаточную простоту заданий, суммарное их количество заставило Кирилла заметно напрячься, отчего появились головные боли – последствия сотрясения иногда давали о себе знать. Изначально он хотел разбить всю работу на два дня, но список, лежавший перед глазами, неумолимо гнал вперёд и постоянно подбрасывал энергии в мотивационную топку, притупляя дикую усталость после рабочего дня.

Время близилось к четырём утра; Кирилл лишь единожды выходил из комнаты по нужде, благо никого на его пути не оказалось, а музыка в наушниках выступала в роли защитного звукового барьера. Вторая тетрадка наконец-то склонила колено перед победителем, который внешним видом больше походил на побеждённого. Кирилл стащил с себя наушники, выключил свет в комнате и плюхнулся на кровать. Через стенку отец соревновался с телевизором по громкости издаваемых звуков, этот акустический коктейль обогащала скрипучим смехом Марина Анатольевна; звон поцелуя пивных кружек – эксклюзивная нота от кукловода-диджея, который где-то сверху управлял этим чёртовым балом. В голове у Кирилла и без того образовалась оркестровая яма с нервами вместо инструментов, глаза изрядно покраснели, но покров ночи скрывал последствия шестичасового турне по закоулкам химии. Он накрылся одеялом, которое на секунду показалось ему огромной пятитысячной купюрой, и провалился в сон.

Ближе к утру мускулы на его лице хаотично задёргались, а бодрствующее во сне сознание, словно проектор в мультивселенную, начало транслировать собственную версию происходящего.

Девушка в заснеженном красном комбинезоне бойко карабкалась на заледенелый Эверест. Из-под шлема развевались длинные белокурые волосы, а бездонные голубые глаза в разрезах балаклавы сверлили взглядом гору. Резинка, фиксировавшая очки, порвалась ещё полчаса назад и отправила часть защитной амуниции в турне по непроглядной бездне, из-за чего ресничкам приходилось принимать атаки крупиц колючего снега на себя. Термобельё старательно выплёвывало появлявшиеся на теле капли пота, а защитная мембранная куртка до последнего противостояла леденящим порывам ветра и острым скалистым образованиям.

На маленьком чёрном рюкзачке за спиной можно было разглядеть вышивку розовыми нитками – «Алёна»; после каждого нападения свирепствующей вьюги имя то исчезало за тонким снежным слоем, то появлялось вновь. Ослепляющая мгла и холод, пробиравший до костей, выжимали из человеческого существа последние усилия в борьбе за выживание. Крохотный бицепс и мышцы спины надрывно тянули за собой всё тело к ледорубу, пока металлические кошки на ногах рыскали в поисках пригодных для сцепки выступов.

Изнеможённая смертельным испытанием девушка добралась до небольшой скалистой расщелины, где можно было перевести дух и дать организму восстановить хоть какой-то запас сил. Уши предательски закладывало под натисками природы – стихия распевала свою колыбельную вечного сна. Алёна стянула заледеневшую перчатку, спрятала её от ветра под ягодицу и дрожащей рукой расстегнула молнию на куртке – из внутреннего кармана показались кошелёк и гелевая ручка. Задеревенелые пальцы начали криво вырисовывать на пятитысячной купюре почти неразборчивое «Спасите!».

Эскадрилья из двадцати банкнот в форме угловатых истребителей рванула в поисках помощи. Силы девушки были на исходе, а надежда плавно растворялась в галлюцинациях. Глаза до последнего пытались не терять связь с миром, но в неравной борьбе с природой вскоре захлопнулись, как крышка над гробом. Ритм сердца стал замедляться, и вскоре безмолвие гор скрыло следы человеческого присутствия.

– Эй, ты меня слышишь? – полностью экипированный мужчина бил девушку по щекам через прилипшую к коже балаклаву.

Среди звуков завывающего ветра можно было отчётливо расслышать, как несущий винт вертолёта раскручивал огромные лопасти, но даже этот серьёзный продукт технического прогресса казался ничтожным на фоне сурового могущества гор.

– Пожалуйста, очнись!

Не дождавшись ответа, мужчина громко произнёс в рацию, которая была прикреплена в районе нагрудного кармана:

– Она без сознания – придётся тянуть!

– Вас понял, – донеслось сквозь трескучие эфирные помехи.

Стихия не унесла тело в голодное ущелье лишь благодаря Алёниной предусмотрительности: она обмотала себя верёвкой и накрепко привязала к торчавшему из скалы ледорубу. Мужчина только с третьей попытки разрезал окаменелую верёвку, поднял на руках находившуюся в отключке девушку – вместе со снаряжением она весила не менее шестидесяти килограммов – и специальным фиксатором стянул её тело со своим.

– Мы готовы, тащите!

Вертолёт вырвался из горных массивов ввысь, где вовсю полыхало солнце; небо было кристально чистым, и воздух дышал жизненной энергией. Алёна очнулась без шлема и балаклавы, её голова лежала на коленях у мужчины. Он ей мило улыбнулся. Покрасневшие глаза девушки всматривались в незнакомое лицо в попытках найти совпадение в картотеке памяти.

– Где я? – сорвалось с потрескавшихся губ.

– Вы в безопасности! – он достал из кармана смятую пятитысячную купюру, которая невероятным образом достигла человеческого жилища. – Это ваших рук дело?

Она утвердительно качнула раскалывавшейся от боли головой и с лёгкой хрипотцой в голосе произнесла:

– Как ваше имя, мой спаситель?..

Кульминацию момента прервал странный грохот. Кирилл открыл глаза, увидев над собой край собственной кровати: взволнованное натуральностью сна, его тело не совладало с пространством и рухнуло на пол. Перед глазами всё ещё мелькали обрывки реалистичных картинок: вертолёт, горы и красивое лицо Алёны на его коленях.

Кирилл потянулся, лёжа на полу, и нехотя поднялся. За окном ещё правила темень – юноша решил прилечь и досмотреть захватывающий блокбастер, но часы на потрескавшемся экране телефона предательски показали шесть часов пятьдесят минут. Кирилл вспомнил, что починка гаджета входит в список грядущих трат, и признаки сонливости как рукой сняло.

Выходя из комнаты, Кириллу пришлось перешагнуть через сложенного пополам Олега Ивановича, который развалился в прихожей в одних трусах. Пока парень на цыпочках пробирался в туалет, ему открылся вид на часть кухни: верная отцовская собутыльница сидела на старой тахте, упёршись головой в сложенные на столе руки, и тихо посапывала; из одежды на ней была, возможно, лишь полоска ткани в тазовой области, но Кириллу это было совершенно неинтересно – он уже не раз лицезрел сию лишённую эстетики картину.

«Чайку мне точно не испить», – подумал он и скрылся за белой дверью туалета.

Кириллу не хотелось стать свидетелем выхода из спячки алкодуэта, и он покинул квартиру на полчаса раньше обычного.

Декабрь был щедр на изумительную погоду; природа нежно осыпáла снежными хлопьями каждого, кто решил высунуть нос из-под железобетонных перекрытий. В это время школьников было в разы меньше, улицы были заполнены спешащими на рабочие места взрослыми – новый день только набирал обороты. Парень решил изменить привычный школьный маршрут и с интересом наблюдал за планомерной жизнью под вуалью рассеивающегося утреннего мрака; не было ни малейшего желания мысленно залезать в чью-то кожу и представлять блага чужой жизни. В кои-то веки он шёл в обитель знаний как на праздник – получить заслуженный гонорар; ему бы пришлось батрачить на морозе целых десять дней, раздавая рекламу, а тут – всего лишь шесть часов, да ещё и проведённых в наслаждении любимым предметом.

Снег под ногами продолжал приятно похрустывать, словно вафли в белом шоколаде. Стекающийся к учебному заведению людской поток состоял в основном из самых юных ребят в паре с кем-то из старших сопроводителей; старшеклассники обычно залетали в школу перед самым звонком. На школьном крыльце Кирилл стряхнул с себя снежную массу и прошмыгнул внутрь.

Металлическая рамка, на удивление, оставила его без внимания. Вторым сюрпризом стали новые лица: привычная пара инь-ян – вахтёрша и охранник – сменилась новобранцами. Кирилл на секунду задумался о параллельной вселенной, в которой всё противоположно его настоящему и его персона является примером для всех остальных. С загадочной улыбкой он не спеша разделся возле гардероба и сел в конце коридора в ожидании соблазнительного работодателя. С его минусовым зрением было сложно проводить идентификацию лиц на расстоянии более пяти метров, но он был уверен: Алёна все равно останется пятном, только ярким. План сработал: лисья шубка картинно появилась на горизонте. Кирилл радостно вскочил со скамейки и быстрым шагом двинулся в сторону девушки, пробираясь сквозь толпу; ему хотелось снова провалиться в пучину голубых глаз и затеряться в дебрях её пленительного великолепия.

В шести метрах от предмета обожания он радостно поднял руку и окликнул:

– Алёна, это я!

Мимо Кирилла проносились ученики, без злого умысла поочерёдно пихая его с обеих сторон, но парень светился от счастья – как от предстоящей встречи с обворожительной блондинкой, так и от предвкушения обмена одних ценных бумаг на другие.

Девушка рассталась со своей дорогостоящей верхней одеждой и, наклонив голову, стряхивала остатки снега с шелковистых волос. Среди гулкого шума она не сразу поняла, что кто-то зовёт именно её, пока Кирилл не подошёл ближе, встав прямо перед ней. Он снова почувствовал её аромат, что спровоцировало ощущение трепетной невесомости в области сердца. Когда Алёна наконец подняла голову и показала кукольное лицо, у него не осталось сомнений: это любовь! Фантазия в столовой и спасательная операция во сне получили аргументированное объяснение своего появления.

– Привет, Алёна. Твоё задание выполнено!

Она стояла в пушистом розовом свитере с приподнятыми плечиками, на шее красовалась золотая цепочка с выпущенным наружу кулоном в виде короны, пышная чёрная юбка чуть ниже колен добавляла королевских мотивов, делая её похожей на принцессу, образ завершали высокие розовые ботинки на шнуровке.

– Это ты сейчас кричал моё имя? – с раздражением спросила она.

– Ну да, у меня же нет твоего телефона. Я минут пятнадцать ожидал твоего появления.

– Больше так не делай, мы не друзья, – её румянец не скрывал явного недовольства, но Кирилл видел перед собой самое прекрасное создание на свете. – Давай лучше отойдём.

– Прости, не хотел доставлять неудобства. Мне не терпелось обрадовать тебя! – Кирилл тряс в руке плодом бессонной ночи.

– Пожалуйста, ты можешь говорить тише?! – прошипела Алёна и выхватила папку с тетрадками. – И пока-пока!

Кирилл застыл на месте с поднятой рукой, будто папка ещё оставалась меж пальцев. За время его оцепенения Алёна оказалась далеко впереди.

Ему пришлось в прямом смысле бежать, чтобы настигнуть неблагодарную заказчицу, и, уже сбавив ход, идя параллельно с ней, Кирилл обескураженно спросил:

– Ты… ты… А как же наша договорённость?

– Ты о чём? Сделал девушке приятное… Молодец!

Она шла как ни в чём не бывало, даже не поворачивая головы.

– Эй! Ты что такое говоришь?! Ты обещала заплатить пять тысяч рублей за выполненную работу! Мы… мы же договаривались!

Алёна остановилась перед выходом на лестничный пролёт и посмотрела прямо в глаза назойливому парню. Вокруг, косо на них посматривая, пролетали ребята разных возрастов.

– Слушай, ты себя в зеркале видел?! Одна лишь возможность поговорить со мной стоит куда больше пяти тысяч. Но по доброте душевной я не буду требовать с тебя никаких денег, а значит, мы в расчёте.

Её ухоженные волосы взмыли в воздух и плавно опустились на плечи хозяйки, которая с подчёркнутым изяществом развернулась и зашагала по ступенькам.

Розовая пелена на глазах Кирилла дала трещину – он смотрел вслед девочке-мечте, в отточенных движениях которой стал проглядывать настоящий монстр. Парень отказывался верить в происходящее, в мыслях обжигающим огнём полыхал список покупок, который он с упоением примерял на свою жизнь ещё вчера; шум в ушах звучал, словно тромбон, выдающий злобную мелодию; нервная система переключилась в режим боевой готовности и начала дёргать за пальцы на руках.