По дорожке в рай. Зарисовки о жизни детей-инвалидов и о православной вере

Впереди Никольский храм. К нему тянется ковер из лепестков всевозможных цветов. Празднуют сегодня не на шутку.

Храм старинный, памятник 1812 года. Внутри колонны, держащие свод, старинные иконы в окладах, ковчег с мощами святых и отдельно стоящие мощи Николая Чудотворца и Луки Войно-Ясинецкого в раке.

Мамочки с детьми начинают благоговейно прикладываться ко всем святыням, потом чинно двигаемся в лавку. В лавке Фрося начинает зариться на именные медальончики, которых тут в изобилии. Пожилая монахиня-свечница жалуется на головную боль и давление. Потихонечку она удаляется, и ее сменяет другая монахиня, молодая.

– Ты, девочка, причащаешься? – обращается она к Фросе.

– Да.

– Причащайся и в храм ходи, а то вырастаете и не ходите.

– Как мой братик, он редко ходит, – говорит Фрося.

– Не правда, – вмешиваюсь я, – Тихон нормально ходит.

– Ну как же? Сейчас он с нами не ходит в Калуге почти, – парирует Фрося.

– Он болеет, а в деревне на все службы ходит.

– А ты исповедуешься? – это опять монахиня Фросе. – И причащаешься каждую неделю?

– Да, – замялась как-то Фрося, но, в сущности, она сказала правду.

После лавки отправляемся на источник. Он прямо тут, рядышком, надо только спуститься немного вниз. Смотрю, праздношатающиеся Дима и Рома – псковские алтарники.

– Мальчики, давайте пока наберем воды, чтобы время не терять. Сходите, пожалуйста, в автобус, принесите пятилитровые бутылки.

– Да не, потом, – отвечают мальчики, не желая утруждать себя работой.

Им и так периодически приходится таскать Колю в коляске или только коляску без Коли. Иногда Коля немного может передвигаться сам, держа маму за руки.

Но тут вдруг появляется папочка с восьмилетним сыном из нашей группы.

– Давайте воды наберем! – говорю я ему.

– Давайте, – легко соглашается он, и мы с Фросей отправляемся за бутылками.

Притащив бутылки, спускаемся к источнику. Если спуститься по железным ступенькам вниз, очутишься на небольшом источнике. Коричневый домик – купальня, а из-под арки рядышком течет из железной трубы святая вода. Я опускаюсь к трубе и присаживаюсь на корточки наливать воду в бутылки. Фрося мне подает их одну за другой.

Первую партию бутылок подхватывает высоченный мальчик Петя и тащит их к автобусу. Папа же ждет бутылок побольше, он хочет взять их в каждую руку по две, да еще и своему сыну по одной водрузить.

Вот уже Петя возвращается, а я все наливаю и наливаю, уже изрядно намочив юбку. И вот, наполнив последнюю чеплашку, встаю, да как шарахаюсь головой о бетонную арку, которая как раз нависает над источником. Ох-ох-ох! Неудачно как спроектировали! Или это я неудачно встала!

– Давай-ка, Фрося, мы эту шишку сейчас святой водой и помажем, – улыбаюсь я, насколько это возможно в моей ситуации, и начинаю мочить шишку святой водой.

Папа с сыном идут купаться в источник, а мы торопимся на трапезу. Пока мы ее ищем, нам попадается детская площадка с батутами. Я предполагаю, что здесь, при монастыре, есть детский приют.

– О, я в него хочу! – начинает причитать Фрося, соблазнившись детскими батутами.

– Мама, а что такое приют? – спрашивает оказавшаяся поблизости с нами девочка с отставанием в развитии из нашей группы.

– Ну, это где дети живут без родителей, – отвечает мама.

– О, Фрося хочет жить без родителей! – удивляется она.

Долго ищем трапезную. По пути одна монахиня проносит мимо нас противень с пирожными, на которых сияют ягодки красной смородины. Она несет десерт на празднество высокопоставленной публике.

Мы же, когда найдем трапезную, утешимся более скромными угощениями: шоколадным и вафельным тортиками, печеньем, пористым черным шоколадом и вкусным чаем в пакетиках.

Трапезная для паломников находится в самых недрах монастыря. Чтобы туда попасть, мы прошли сквозь райский садочек с увитыми плющом беседками, а потом нам пришлось забираться по крутой черной лестнице. Мама Оля, увидев Диму и Рому, начинает отчитывать их, что они не захотели таскать воду, а мы за них все отдувались. Но мальчики очень быстро искупают свою вину: по черной железной лестнице они начинают затаскивать в трапезную Колину коляску. Коле пришлось карабкаться кое-как самому.

Папа с сыном затерялись где-то на купальне, и мне приходится бежать и искать их, иначе они точно не найдут эту затерянную трапезную.

Но вот все в сборе. Служительница трапезной начинает поторапливать всех, чтобы ели поскорее: ожидается другая группа. Помолившись, стали есть. Сначала сидим тихо, а потом завязывается разговор. Мама Оля говорит, что они из Челябинска и приехали с Петей посмотреть Россию. Были на Красной площади, и у Матронушки (спасибо Марине Александровне), и в других местах, остались очень довольны: «Мы ожидали увидеть Россию не такой, она оказалась более дружественной и гостеприимной».

Бабушка внуков- подростков видит на стене на картине среди архиереев своего псковского благочинного.

«О, это наш, точно!» – подтверждают внуки Дима и Рома. И начинается разговор про Псковский кафедральный собор.

С трапезы я прихватываю немного шоколадок Тихону, который остался в санатории, и Марине Александровне. После трапезы решаем возвратиться на источник, чтобы искупались те, кто не успел. Колю на коляске решаем не купать, чтобы не спускать с лестницы. Он сам не хочет купаться, да и затянется это надолго. Остаемся мы с ним и с Фросей наверху.

«Любуйтесь на облака!» – говорю.

Тут подходит полная мама Лена.

– А что это вы не купаетесь?

– Я кашляю, а Фрося после ангины, – отвечаю я.

– Ну, это по вере надо. У меня дочка четыре дня с температурой лежала, а мы на источник как-то собирались. А она как закричит: «И я хочу», окунулась, и как рукой все сняло.

– Да, – говорю, – но мы лучше в другой раз.

А тут Колина мама поднимается с источника.

– Пойдем! – говорит. – Окуну!

И такая решительная!

– Нет, нет! – взмаливается Коля. – Не хочу!

Но она подхватывает его из коляски и ведет по ступенькам вниз.

В купальне кто-то купается, надо подождать. Усаживаемся на лавочке и разговариваемся с мальчиками-алтарниками из Пскова и их бабушкой.

Спрашиваю Рому:

– Монахом, наверное, будешь?

– Надо, надо! – вмешивается бабушка. Надо уже прекращать этот род Поляковых, а он нет: «Жениться хочу».

– Хочу конечно, – кивает Ромка, а бабушка любя трепет его по волосам.

– Мальчики, – спрашиваю я, – а далеко ли от вас город Остров Псковской области? Там Симанский монастырь есть.

– Нет, недалеко, километров 60. Мы там были, нас митрополит прислуживать брал с собой.

– Ну и как там? Здорово?

– Да, новую трапезную построили.

– А сестер много?

– 15 где-то.

– И хозяйство свое?

– Свое, и река есть.

В этот монастырь я хотела поехать летом, потрудиться. Подкупало то, что принимают на послушания паломников с детьми, но после волонтерской работы с аутистами в деревне Соломоново сил на монастырь уже просто не хватило. Да и санаторий подвернулся.

Ну вот, освободилась купальня, и мама начинает тащить в нее сопротивляющегося Колю.

«Я, я хочу! – всю дорогу кричит Фрося. – Я хочу искупаться!»

А Коля ей вторил: «Поменяйте нас! Я не хочу, а она хочет!»

Но когда Коля заходит в купальню, наступает тишина. Мама там сама с ним управляется, опуская его по ступенькам в купель.

– Ну что, понравилось? – спрашиваем дружно, когда Коля, весь мокрый, выходит.

– Понравилось! – кивает он.

– Ну вот, а ты кричал! – смеемся мы.

Дима и Рома подхватывают его под руки и ведут наверх, а Колина мама тоже решает окунуться.

Мама Оля решиться долго не может, но все же окунается. Ее сын Петя сидит на лавочке и всем сообщает, что в купальню заходить нельзя, там моются. Мама Оля выходит тоже довольная и обновленная.

После массового купания потихоньку все начинаем спускаться к автобусу.

Водитель Юля предлагает заехать к памятнику, посвященному победе 1812 года, который находится в центре города.

Время оставалось, и мы поехали. Памятник как памятник, ничего особенного. А вот рядом с ним по две стороны необыкновенной красоты храмы – Успенский и Казанский. Оба с голубыми куполами и звездами богородичного цвета.

Пока группа фотографируется у памятника, я уже успеваю сбегать в оба храма, подать записки и приложиться к некоторым иконам. Надвигается праздник Пантелеимона Целителя. В Успенском храме пытаются водрузить отдельную икону святого Пантелеимона на аналой, но она не влезает, слишком большая. А в Казанском храме его икона уже лежит в центре храма.

Святой отче Пантелеймоне, моли Бога о нас! Исцели наши немощи и болезни!

После этого Юля завозит нас еще в парк к памятнику-танку, останавливая машину у загса.

«Никому не надо?» – шутит она.

Девочка с отставанием засмеялась: «Мне еще рано. Да, мама, рано?»

Гуляем по парку и отправляемся восвояси. Денек выдался на славу! В автобусе Юля включает детям мультик «Иван Царевич и Серый Волк», и они очень довольны.

Вдруг наш автобус останавливает полицейский, и все как ужаленные начинают пристегиваться. Но на нас он даже не смотрит, а привязывается к Юле по поводу техосмотра, но быстро отпускает.

Возвращаемся с ветерком. За окошком мелькают живописные и еще зеленые поля, ласковые облачка и густые леса. Какая же красивая наша Россия и люди в ней!