Разрушенное время

Глава 33

Стены, раскрашенные под гранжевый стиль, резонировали с её платьем, претендовавшим зваться вечерним. Одеваться броско, нарочито подчеркивая женственность, она считала не капризом, а необходимостью. Работа урезала персональное время, полагавшееся ей по праву, но, увы, приходилось пропадать в лаборатории и кабинетах начальника и своем собственном. И она подчинялась профессии, которую сама же избрала, и ни о чем не жалела, кроме редких моментов, когда исследования заходили в тупик. А вот подавлять свою суть она не соглашалась. Феминизм, отовсюду заявлявший о себе, виделся ей недоработкой. Она не возражала против равноправия в плане занятия должностей, обучения и финансовой независимости, но категорически не соглашалась отказываться от подчеркивания, пусть даже культивирования, красоты и сексуальности. Без этого женщина увядала. Нравиться мужчинам и самой себе не мешало ей, получившей докторскую степень, развиваться, как личность и профессионал. Особенное удовольствие доставляло ввергать в двойной шок классических синих чулок и ботаников на очередном симпозиуме, появляясь на сцене в облегающем платье с распущенными длинными локонами и на высоченных каблуках. Она нарочно давала публике возмущенно повздыхать и поохать минуту, после откашлявшись, не спеша приближала к губам микрофон и выдохнув так, чтобы это было слышно, озвучивала тему доклада. И тогда наступал второй этап недоумения присутствующих, не ожидавших от женщины-вамп умных речей.

Эва устроилась за столом, изодранном временем и неаккуратными владельцами, выставившими его на аукцион, где она и приобрела ценный для неё предмет интерьера. На столе хаотично возлегали блокнот в кожаной обложке и, конечно же, изрядно поцарапанный, несколько справочников и пара ручек, вопреки современным требованиям, оказавшихся чернильными. Такой беспорядок и в исполнении именно таких вещей, придавал Эве дополнительный флер странности. Выбивалась из ансамбля папка для распоряжений руководства. Заглянув в неё, Эва загрустила. Директор исследовательского центра приказал изучить феномен дежавю. С результатами следовало отправиться на международную научную конференцию и похвастаться успехами, ткнув носом зарубежных коллег в их неповоротливость. Но она ощущала, что сама усаживалась в лужу, разве что в замедленном темпе.

Идей не имелось, и, Эва опустила голову на стол, упершись в его холодную поверхность лбом. В такой позе ей думалось легче. С детских лет, проведенных в детском доме. Тогда её принимали за девочку с умственным отставанием, в чем она не спешила никого разубеждать. Эва просто знала, какая она и этого было достаточно.

Глава 34

Время ощущалось с каждым днем сильней. Эмилия Яковлевна не стремилась с ним конфликтовать, лишь ощущала разочарование. Каких-то три десятка лет тому назад она имела наивность считать, что сумеет сохранить молодость. Тогда вообще казалось, что старость лишь выдумка и настигает она тех, кто мысленно смирился с её неизбежностью. Но она коснулась и Эмилии, умудрившейся сохранить несвойственную для преклонных лет гибкость тела и даже лицо актрисы при правильном освещении не выглядело изувеченным временем. Иногда ей казалось, что она недостаточно настроилась на вечную молодость. Вернуться назад не представлялось возможным. Отчасти. Она знала немного больше других. Но возвращаться не желала. Прожитая версия отличалась практически идеальными событиями и поворотами судьбы.

Мистер Мечтатель громко вздохнул и внимательно посмотрел на хозяйку. Эмилия Яковлевна в такие моменты полагала, что этот кот умел читать её мысли. Женщина подошла к своему питомцу и погладила его по спине, как он и любил. Мистер Мечтатель поднялся и потянувшись, вернулся в лежачее положение, чтобы продолжить свой дневной сон. Вполне привычное для кошек состояние – спать и принимать безучастный вид.

Зазвонивший телефон заставил Эмилию отправиться в прихожую и, расположившись поудобнее на крошечной кушетке, ответить абоненту, а кто им выступал, она нисколько не сомневалась.

Глава 35

– Не трать понапрасну молодость, детка, – голос матери звучал грустно.

– Что мне делать? – Беата знала верное решение и опасалась его принимать.

– Покончи с тем, что тебе не нравится. Всегда делай то, что находит отклик внутри тебя.

– Но я не знаю, какой работой заменить ту, что мне не нравится.

– Беата, не бойся остаться без ничего. У человека всегда есть что-то, и одновременно все имеющееся временно. Будь просто собой. За деньги не волнуйся, детка, все будет оплачено, – мать ждала от своей дочери решительности.

– А вдруг я не найду замену этой работе?

– Когда-то найдешь.

– Я попробую поискать замену.

– Действуй и не жди подходящего момента. Такой момент наступает тотчас. Потом его не будет.

Беата молчала. Внутри неё боролась жажда свободы и страх. Так было всегда. Она никогда не могла принять решение, не озираясь в сторону страха. Тот был слишком громкий. Он держал её за руки. Наваливался на неё так, будто желал прижать к полу. И ему это удавалось.

– Мама, я подумаю.

– Будешь опять терпеть то, что тебе не нравится, – женщина ничуть не сомневалась в том, что дочь продолжит смотреть вслед уходящему времени, не получая от этого никакой пользы.

– Временно.

Глава 36

– Чего печалишься? – радостный тон коллеги звучал несколько неуместно, но указывать на это хозяйка кабинета не стала.

– Рабочие моменты, – она придала выражению своего лица некоторую легкомысленность, в чем её собственно за глаза обвиняли, но никогда не имели доказательств вменить ей это.

– Не обманывай меня. Признавайся.

– Вообще-то, ты прав.

– Не тяни. Я терпеть не могу интриги, – коллега вернул себя задор, пару секунд назад ускользнувший от него.

– От меня требуется обеспечить условия для изучения феномена дежавю в лаборатории, – созналась Эва, выйдя из-за стола и направившись в сторону окна. Картины, разворачивающиеся за ним, всегда ей казались намного интереснее того, что происходило в кабинете, но только до тех пор, пока она не выходила из здания и тогда ловила себя на мысли, что внутри происходит нечто таинственное и оторванное от простенькой действительности.

– То есть требуется вызвать намерено дежавю у кого-то из подопытных лиц?

– Совершенно верно.

– Кажется, что такие опыты никогда не проводились. Вообще сложно дежавю вызвать нарочно. Это абсолютно спонтанное состояние.

– Я в курсе, – повернувшись лицом к собеседнику, Эва усмехнулась, но как-то горестно.

– И ты знаешь, что делать с этим?

– Нет.

– Не завидую тебя, – коллега потоптался на месте, заскучав от разговора, зашедшего в тупик. Вовсе не интерес к работе Эвы привел его в этот кабинет. Но она будто не понимала, что он от неё хочет. В такие моменты ему казалось, что у роковой брюнетки имеются проблемы с пониманием. Наличие у неё ученой степени указывало на развитый интеллект, но в выстраивании личностных отношений он был бесполезным. По крайней мере, тот, каким владела Эва.

– А я – да.

– В смысле?

– Я вся в предвкушении того, чем буду заниматься, – на лице Эвы появилась улыбка, на которую совершенно не рассчитывал долговязый мужчина, частенько захаживавший к ней в кабинет перекинуться парой фраз.

– Ладно, не буду мешать.

Вернув внимание к событиям, разворачивающимся за окном, Эва представила себе множество квадратов со словами, испытывая облегчение от нашедшегося решения.

Глава 37

– Не находишь странным все это?

– Нахожу. А что ты имеешь в виду?

– Они так много всего знают и столько уже изучили, а со временем у них не складывается, – Мистер Философ водрузил голову на лапы и уставился на стену, рассматривая тени.

– А что со временем? – Мистер Мечтатель не открывал глаза, пытаясь заснуть.

– Они не понимают его сути.

– Так может и не настало время?

– Определенно время не на их стороне.

– Его сложно ухватить за хвост, – Мистер Мечтатель перевернулся на другой бок и принялся ритмично размахивать хвостом, свисавшим со спинки кресла.

– Если они это смогут сделать, начнется хаос, – Мистер Философ спрыгнул с любимого дивана и направился к большой миске с водой.

– Время и хаос не пересекаются.

– Не здесь, – Мистер Мудрец вынужден был окончить дискуссию и отправиться в коридор, встречать хозяйку, только вошедшую в подъезд.

Глава 38

Подбирать слова приходилось редко. Выдался случай сделать это, а вот желания не возникло.

– Не каждый человек может подойти на это место.

– Какое такое место, шутите? – уперев руки в боки довольно крупная женщина, не собиралась ни завершать неприятный в первую очередь для неё разговор, ни уходить из заведения, где её не желали принимать на работу.

– Я вполне серьезен, и вам советую проявить данное качество, – Эрнест был рад только тому обстоятельству, что в мастерскую не успели пожаловать клиенты и не застали отвратительную, как ему казалось сцену, способную ударить по имиджу.

– А чем это я вам не подхожу? – незнакомка не унималась, демонстрируя отсутствие самоуважения.

– Ни по одному пункту требований к соискателю, – Эрнесту приходилось прилагать усилия, чтобы сохранять спокойствие.

– Я десяток лет работала продавцом.

– Мне не нужно ничего продавать, – ему пришлось немного солгать, ведь услуги мастерской администратору частично приходилось рекламировать и предлагать к своеобразной продаже.

– А мне нужна работа, – воинственный настрой женщины указывал на то, что она не собиралась сдаваться.

– Уверен, что в сфере, в которой вы имеете опыт работы, вас примут.

– Мне здесь подходит место работы, я живу недалеко.

– Что же, давайте свой контактный номер телефона, и я вам сообщу решение через несколько дней.

Эрнест принялся листать документацию, чтобы наконец-то поставить подпись и отправиться на почту, выслать бумаги инспектору.

– Ничего я не дам.

– Убирайтесь отсюда, – Эрнест резко поднялся с неудобного стула и выскочил из-за стойки администратора, заметив испуг в глазах наглой особы, не ставшей искушать и дальше несговорчивого владельца мастерской и ринувшейся к выходу, бубня на ходу что-то невнятное.

Убедившись, что дверь достаточно плотно закрыта, Эрнест подошел к витрине из небьющегося стекла и принялся рассматривать часы, все чаще становившимися свидетелями очередного неудачного дня своего владельца.

Глава 39

Дорога к дому стелилась как будто заново. Маршрут был тем же. Ощущения разнились. Каждый день обладал собственными. Беата любила не просто возвращаться домой, а уходить с работы. Здание, где ежедневно доводилось выслушивать едкие замечания в свой адрес, представлялось грязным, после нахождения, в котором следовало тщательно вымыться и выстирать вещи. Зато после принятия горячей ванны настроение Беаты становилось значительно лучше, но оно оставалось далеко от того состояния, что она испытывала, когда была выходной или находилась в отпуске.

Выход она видела. Он находился на расстоянии руки, которой ей следовало написать заявление об увольнении. И если рука была способна совершить судьбоносный поступок, то сама девушка колебалась.

Войдя домой, Беата устроилась на маленьком пуфе и заплакала. Как часто ей приходилось расстраиваться. Плакать, разве что доводилось реже. Неожиданно она ощутила себя намного лучше после пролитых слез. Ненадежное средство от огорчений.

Глава 40

Потянулись дни, наполненные изысканных монологов. Три пары глаз исправно следили за женской фигурой, не утратившей с годами изящества, перемещавшейся из одного угла комнаты в другой. Погрузившись в изучение речей, что ей надлежало произносить со сцены, Эмилия Яковлевна сбросила лишние годы. Новая роль привносила в жизнь порцию свежих эмоций. Так было всегда. И даже, когда она была молодой женщиной, предпочитала эмоциональные качели, на которые её усаживали не руки мужчины, а работа. Актрисе удавалась прожить множество расставаний и встреч. Все они были разными, и однообразными. Они убедили её, что не имелось смысла испытывать сожаления из-за отсутствия повода влюбиться на самом деле. В редкие минуты отчаяния Эмилии начинало казаться, что любовь каким-то подлым образом обходила её стороной. Время убедило, что ей повезло.

Эмилия располагала основанием благодарить время. И оно отвечало благодарностью. Время учило её тому, о чем не пишут в учебниках и редко упоминают в самых умных книгах. Оно уверенно брало Эмилию за руку и вело вдаль. И время научило её не опасаться конечного маршрута. Доверившись времени, она не пожалела. Но, осознала это лишь с годами. Удивительный каламбур получался, впрочем, пожилая женщина, мало чему удивлялась. После появления из стены квартиры Часовщика, мир перестал казаться чудовищно простеньким. Он обрел дополнительные оттенки и силуэты, незаметные неискушенным взорам.

Отвлекшись от материала, который следовало изучить за неделю, а это был крайне малый срок, актриса посмотрела на сидевших на диване котов. Они ждали, когда она снова начнет в голос читать свои монологи.

Ценители искусства были вынуждены находиться годами пусть даже в просторной, но квартире, без выхода за её пределы. В облике котов три удивительных создания рисковали подвергнуться опасностям примитивного мира, выстроенного людьми, не видевшими сути, если бы покинули убежище. Эмилия Яковлевна не могла этого позволить. Ей доверили бесценное. А она трепетно относилась ко всему, что наполнялось сутью.

– Я продолжаю репетицию.

Уделив внимание котам, старавшимся не тревожить её попусту, актриса вернула взгляд к бумагам с крупным шрифтом и принялась вживаться в роль пожилой аристократки, искавшей достойного владельца своему замку.

Глава 41

– Слезы обозначают критичность ситуации, – в голосе женщины чувствовалось возмущение.

– Просто я устала.

– Ты напишешь заявление об уходе. Молодая и красивая девушка не должна заниматься пресной работой.

– А как же стабильность? – Беата позволила себе усмехнуться и тотчас об этом пожалела, заметив изменившееся выражение лица мамы, довольно четко передаваемое web-камерой.

– Жуткое слово, характерное для стагнации. Стабильность не подразумевает получение нового опыта и развития. Она хороша только для финансового положения, и то, оно должно улучшаться, с учетом инфляционных процессов. Ты перестала тяготеть к переменам. К хорошим. Необходимым.

– А как же умение радоваться тому, что имеется?

– Важное умение и присуще мудрецам. Нужно ценить то, что имеешь, только если оно соответствует мечтам, идеалам и желаемому. В противном случае, следует вносить перемены.

Беата не имела, что возразить матери. Внутри заткнулся страх. А ведь только он удерживал её в стенах учреждения, где точили сплетни женщины, смирившиеся со скукой и утратившие способность видеть далекие горизонты.

– Я попробую.

Глава 42

Холод не любил её так же, как и она его. Взаимная неприязнь заставляла молодую женщину, облаченную в казавшееся тесным узкое пальто, ускорить шаг до машины. Устроившись внутри черного кабриолета, Эва, поспешила включить обогреватель. Откинувшись на спинку кресла, она прикрыла глаза, мысленно уносясь в теплое лето. Влиять на ход времени она не имела способности, и такое упущение виделось непростительным.

Глянув на висевшие на панели часы, она получила дополнительный повод для огорчений. Наручные часы, которые она никогда не надевала на запястье, украшенное многочисленными золотыми браслетами, выглядели, как увесистый компас и тиканье механизма всегда доносилось до её слуха. Не сегодня. Они сломались. Принимая во внимание возраст часов, случившееся следовало воспринимать должным. А она не научилась терять. Даже, если потеря касалась вещи или предмета. Эва слишком привыкала к тому, что ей принадлежало.

Достав смартфон, Эва набрала номер своей помощницы, чтобы узнать адрес ближайшей часовой мастерской. Когда маршрут стал известен, брюнетка сорвалась с места и повела машину на повышенной скорости туда, где ей вернут поломавшееся время.

Глава 43

Неловкость, как и случайность, врывается в планы и вносит в них свои пометки, придавая действительности элементы спонтанности. Однозначно, ей бы таковая не помешала, но только не сию минуту. Беата потирала лодыжку, отреагировавшую острой болью на изменение траектории движения по причине сломанного каблука.

– Я должен вам помочь, а вы обязаны не препятствовать мне в этом, – мужской голос звучал располагающе, и захотелось довериться его обладателю. По крайней мере, она не ощутила никакой опасности.

– Буду благодарна, – Беата с признательностью посмотрела на незнакомца.

Придерживая девушку за талию, мужчина завел её в часовую мастерскую, чтобы устроить на комфортном диване, предназначавшемся для посетителей, желавших ожидать устранения мелкой неисправности в часах, после чего они стремились их тотчас забрать.

– Как ваша нога?

– Оступилась, – призналась Беата, опасаясь, что услужливый незнакомец предложит ей вправить ногу, но тот обошелся лишь легким осмотром.

– Вывиха нет. Вам повезло. Но подождать придется, пока я починю каблук.

– Это ваша мастерская?

– Да, можете пока осмотреться. Меня Эрнест зовут.

– А я Беата. У вас очень красиво. Столько часов. Увы, а я со временем не дружу, – грустно усмехнулась девушка, пытаясь заправить выбившиеся локоны из шарфа, повязанного поверх волос.

– Приятно познакомиться. И что же случилось между вами и временем? – Эрнест знал, что такие взаимоотношения отличались индивидуальностью и никем не копировались.

– Я все делаю слишком медленно. Не успеваю за временем. А оно так бежит вперед, оставляя меня сильно позади.

– Так это же прекрасно, что вы умеете отрываться от временного потока.

– Отрываюсь ли?

– Судя по тому, как юно вы выглядите, то да. Вам удалось прогнать время прочь, – Эрнест умел практически безошибочно определять возраста людей, но в случае с новой знакомой, это не удалось сделать.

– Выгляжу я не на свой паспортный возраст, это правда, – Беата загрустила. Ей становилось всякий раз не по себе, когда речь заходила о годах.

– И этому обстоятельству следует радоваться. И кстати, время можно научиться подчинять себе.

– Зачем?

– Чтобы успевать жить.

– А разве возможно влиять на время?

– Это могут делать единицы, – Эрнест без стыда рассматривал изящную особу с обворожительно растерянным лицом. Тем самым, что он не так давно выхватил из толпы. И которое желал бы видеть у себя в мастерской.

– Мне бы хотелось этому обучиться.

– Тогда вы попали в нужное место.

Глава 44

– Мне их жаль.

– Чего?

– Они, как механические куклы, завод которых строго определен.

– Таковы правила.

– Определенно, это повод для сочувствия, – Сторож не унимался, стремясь достичь единодушия со своим собеседником.

– Это временное состояние. Потом они не будут зависеть от времени, – Часовщик не утрачивал спокойствия, граничащего с долей безразличия.

– Вот именно, в их жизни все временно: радость, счастье, любовь. Разве это не пугает?

– Меня нисколько, – Часовщик потянулся за чайником, чтобы долить себе порцию чая в громадную чашку, опустошить которую ему не составляло труда.

– Ты никогда не любил?

– По сей день люблю.

– Я забыл, прости, – Сторож последовал примеру коллеги и подлил себя горячий, пахнувший травами, напиток, – лучше говорить о дружбе.

– И моя дружба также подчинена времени. Но с точностью наоборот.

– Ты умеешь ждать.

– Я доверяю времени.

– Мы с ним не связаны, – Сторожа данное обстоятельство неизменно радовало.

– Только здесь, – Часовщик прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла-качалки, мерно покачиваясь и отгоняя мысли, мешавшие ему наслаждаться отдыхом.

Глава 45

– Спасите меня, пожалуйста, – голос женщины звучал на высоких тонах, но при этом не походил на крик, и вызывал умиление.

– Только при одном условии, – со смехом ответил незнакомке мужчина.

– И, каком же? – в глазах, обрамленных длинными ресницами, появилось удивление.

– Если у вас есть часы, – Эрнесту пришлось внести ясность, чтобы не спугнуть клиентку.

– Я не всегда понимаю шутки, простите, – Эва стушевалась потому, как в такие моменты вспоминала себя маленькой девочкой, над которой подтрунивали сверстники, нередко дразня обидными словечками.

– Это вы меня извините, что заставил смущаться. Располагайтесь, я сейчас освобожусь, – Эрнест указал рукой брюнетке, с внешностью роковой женщины, на ту часть дивана, что была свободна, и подошел к девушке, предпочитавшей не вмешиваться в чужие беседы, – Беата, я предлагаю вам заглянуть ко мне в любое удобное время, и мы поговорим о том, что вас интересует.

– Конечно, спасибо, что помогли мне, – девушка поправила шнурок на ботинке, подвергнувшемся починке и, встав с дивана, поспешила к двери.

Глава 46

Увольнение, о котором приходилось грезить, свершилось. И от неё не потребовалось никаких усилий: начальница давно уже искала повод для предъявления претензий, и Беата не попыталась оправдаться за опоздание, сорвавшее подачу ежеквартального отчета, запертого в её ящике.

Девушка в черном длинном пальто размеренно шла по улице, позволяя сильному ветру высвобождать из-под объемной шапки светлые пряди волос. Этот жест ветра она воспринимала, как намек на обретенную свободу. Страх, появление которого она ждала, не соизволил напомнить о себе. А ведь именно он останавливал её всякий раз, когда она готовилась набросать на листе бумаги текст, что покончит с рутиной и общением с людьми, не умевшими пользоваться словами и их сутью. Беата частенько испытывала неприятный осадок от выпадов очередной сотрудницы в свой адрес. Утонченность собственной натуры не позволяла не воспринимать услышанное, и приходилось вникать в носившие незначительную суть слова, обладавшие оскорбительным оттенком.

Но теперь с этим было покончено. Настало время взять передышку. Перед неизвестностью. Но определенно впереди будет что-то новое, а значит не лишенное привлекательности. Беате захотелось поделиться известием с человеком, так же, как и её мама советовавшим рвать со всем, что причиняет дискомфорт.

Достигнув дома, она поспешила войти в подъезд и столкнулась с бригадой скорой медицинской помощи. Беата безошибочно поняла, к кому прибыли медики.

Глава 47

– Я просто обязана вас угостить вкуснейшим чаем, – на лице брюнетки играла обворожительная улыбка.

– А я не имею права отказываться, – в том же тоне ответил ей мужчина, вытиравший руки от смазочной жидкости.

За парой, вышедшей из мастерской, закрылась дверь, а мужчина с женщиной устремились вдаль по улице. Увлеченно беседуя, они не замечали идущего за ним мягкой поступью пожилого человека. Тот не пытался обогнать пару, но и не отрывался сильно. Он вслушивался в чужую беседу, не испытывая укоров совести. Обычно Сторож старался не становиться свидетелем, пусть даже невольным, личных разговоров людей. Впрочем, он практически безошибочно мог предположить, о чем беседовали те или иные люди. Тематик для стандартных диалогов существовало не так уж много, невзирая на то, что одни беседующие отличались от других дискутировавших. Из века в век людей зачастую тревожили одни и те же вопросы.