Совершенство

Спустя минуту, Эйдан знал, что в проходе кто-то стоит. Не в силах сделать и вдоха, полярник в ужасе лежал у печи, погребённый под ворохом вещей и подушек. Сквозь небольшую складку одеяла были видны лишь его глаза, остекленевшие от немого ступора. Словно при раковой опухоли, по сознанию отравленными метастазами расползлась мысль: звуки капающей воды столь явственны и близки оттого, что их принёс с собой тот, чей силуэт оказался окутан тьмой. Вода капала именно с незнакомца, подстёгивая и без того душивший Эйдана ужас.

Не шевелясь и не дыша, затаившийся Эйдан увидел, как под чахлый свет лампы шагнул Корхарт. Парень не сразу узнал в безбородом высохшем лице черты своего коллеги, а когда узнал, сердце едва не разорвалось от страха! Эйдан до последнего надеялся, что Рон (живой или мёртвый) ушёл в снега и он его никогда не встретит… Острый синий подбородок мертвеца ходил ходуном, а оскаленные чёрные зубы отбивали тот самый звук, который полярник принял за работу шестерёнок. Часть его головы, а также плеча и руки всё ещё сковывал лёд, с которого капала вода. От всей зловещей фигуры обёрнутой и саваном, и льдом, распространялся едва заметный пар.

Чуть дыша, Эйдан скосил глаза в сторону от мертвеца и нашёл взглядом приготовленный и такой недосягаемый арсенал. Мысленно проклиная себя за неосмотрительность, он перевёл взгляд вправо – где-то здесь под рукой должен быть топор, которым Эйдан рубил доски накануне. Мертвец сделал пару крадущихся шагов и вытянул шею, осматривая помещение блёклыми глазами. С его тощего предплечья оборвался крупный кусок льда и с грохотом упал на пол, оголив намотанную вокруг руки и плеча проволоку. На другом её конце болталась человеческая кисть, всё ещё заключённая в призму льда, внутри которой тускло светился металл обручального кольца.

«Оттаял!» – ахнул Эйдан. Картина произошедшего молниеносно сформировалась в его сознании, явив образ напавшего на Ломака мертвеца, запутавшегося в проволоке и вмёрзшего в лёд неподалёку от своей жертвы. Если бы можно было себя мысленно избить до полусмерти, Эйдан сделал бы это незамедлительно – не обследовать техническое помещение целиком было так безответственно и неосмотрительно с его стороны! И ведь всё это время Корхарт ждал! Оттаивал и ждал!

Затянутые белёсой поволокой глаза остановились на груде вещей, в которой прятался полярник, и стали пристально изучать завал. Эйдану показалось, что мертвец вот-вот услышит бешеный галоп напуганного человеческого сердца, что оледенелые глаза встретятся взглядом с глазами живого человека… Шаг вперёд – на промёрзшей и твёрдой, как камень, лодыжке сомкнул стальную челюсть капкан! Лязг сработавшей пружины подействовал на полярника, как удар хлыста – он мгновенно оказался на ногах и схватил топор. Надеясь, что остался не замеченным, Эйдан отпрянул к стене, прячась за печь.

Громыхая тяжёлым капканом, мертвец врезался в Молли с такой силой, что сорвал ножки с места и опрокинул печь набок. Из распахнутого сопла полетели раскалённые угли, сноп искр и полыхавшие деревяшки; в лицо Эйдану ударил едкий дым нарушенного дымохода, а сам он едва увернулся от углей и пламени, отскочив назад. Промёрзшее тело мертвеца шипело и паровало, пока тот неуклюже сползал с раскалённой покатой печи. Казалось, он прилип к железу, словно бекон к сковороде, сверлил полярника мёртвым жадным взглядом. Эйдан же будто прибывал под гипнозом – оказался не в силах оторвать глаз от поднимавшегося Корхарта. Он не видел ни вспыхнувшей горы вещей под ногами, ни сизую тучу дыма под потолком; не чувствовал ни топора в руке, ни своего тела. Глаза застилал ледяной пот и страх, выбивший из лёгких весь воздух.

– Рон, очнись! – зачем-то стал лепетать полярник высоким голосом. – Очнись, пожалуйста! Очнись!

Корхарт ринулся вперёд, за секунду оказавшись рядом с голым трясущимся Эйданом, теснимым вглубь помещения. Тот успел лишь вяло отмахнуться топором, и не глядя отпрянуть назад. Опрокинув стулья, Эйдан с грохотом налетел на деревянный стол, ножки которого уже нализывало крепшее пламя пожара. Мертвец не отставал: в последовавшем броске, едва не ухватив полярника за вовремя поджатые колени. Ридз охнул и неуклюже перекатился через голову, упав в объятия «Трумэна», который и смягчил падение. В попытке взобраться на стол, Корхарт грёб синими руками словно олимпийский пловец, раскидывая стулья и посуду. Мертвец не сводил с полярника молочных светящихся глаз.

Едва Ридз успел выпрямиться, нелюдь уже закинул ногу с капканом на стол и приготовиться к прыжку. Эйдан ударил первым, с коротким, но сильным замахом из-за головы. Топор поразил мертвеца в грудь, осыпав человека ледяной крошкой, опрокинув, но и не столкнув Корхарта со стола… Парень почувствовал в опустевшей руке ломоту от отдачи, как если бы ударил топором в камень. Не дожидаясь, пока покойник поднимется, полярник в два прыжка оказался у составленных у стены карабинов… И всё же Эйдан не успел развернуться с оружием в руках, а был сбит с ног прыгнувшим Корхартом. Ридз отлетел в коридор с чувством, что его в его спину врезался автобус; от удара он выронил карабин и лишь мельком успел заметить скользнувший в темноту топор. Корхарт уже стоял на ногах, однако замешкался, зацепившись ободом капкана за разобранные половые доски (всю неделю Эйдан топил печь именно ими). На четвереньках, едва находя в себе силы дышать, полярник пополз вперёд, нащупывая в темноте топор.

Лязг металла – и острая боль в левой руке! Эйдан закричал и попытался освободиться, но было уже поздно – капкан впился в руку чуть пониже локтя. Позади, на фоне беснующегося пламени, в дверном проёме вытанцовывал Корхарт, неистово дёргая ногой, протягивал к человеку руки. Стараясь не выть от боли и ужаса, парень пополз вперёд. Вытаращив глаза в темноту, судорожно нахлопывая ладонью пол впереди, полярник зациклено блукал в чаще из колючих цифр: «Четыре! Шесть! Три! Пять!» – утонувший в адреналине мозг никак не мог воскресить в памяти точную цифру расставленных в проходе капканов. Плясавшие в темноте пальцы случайно нащупали топорище, а в следующее мгновение уже сомкнулись на рукоятке – отчаянный акт обезумевшего человека, воочию увидевшего саму смерть! Позади, на фоне зарождавшегося рёва пожарища послышался звук падения и возня. Полярник обернулся, и через плечо рассмотрел ползущего следом мертвеца, за спиной которого огонь уже соткал яркий занавес до потолка. На его фоне, всё ещё сомкнутая капканом, но уже отделённая от тела, нога Корхарта выглядела бутафорски фальшиво, словно нарочно подчёркивая фантасмагорию. «Стоит зажмуриться, – и открыть глаза в другом месте! Зажмуриться! Это просто сон!»

Генераторная встретила беглеца тусклым красным светом оттаявшей под потолком лампы и ледяной водой, покрывавшей пол. В неё то Ридз и упал, как только перелез высокий порог, и едва не лишился дыхания. Не в силах встать на ноги, – под водой всё ещё лежал лёд, – он пополз к уличному выходу из помещения, обжигая холодным влажным воздухом лёгкие. Где-то позади послышался зловещий всплеск воды и Эйдан взвыл, прекрасно понимая, что означает этот звук. Под рукой в чёрной воде качнулось обглоданное лицо Ломака, заглянув в испуганные глаза полярника пустыми глазницами – ты следующий!

Деревенея от боли и холода, Эйдан встал на колени и рванул дверь, слыша за спиной волнение воды. Дверь предательски отворилась лишь на чуть-чуть, касаясь под водой наледи.

– Нет! Нет! Нет! – взвыл полярник, остервенело дёргая ручку.

Вонзив короткий топор враспор, Эйдан принялся протискивать окоченевшее тело в узкий проём приоткрытой двери. Срезая кожу о металлическое полотно, мгновенно примерзая мокрым телом к стылому железу, со слезами и отчаянием в глазах, полярник спешил выбраться из смертельной ловушки. Сжатая капканом рука задержала человека у двери на пару секунд, однако этого хватило, чтобы челюсти Корхарта сперва налетели на стальной капкан и, кроша и ломая зубы в неистовых судорогах, принялись отрывать куски человеческой плоти! Поверивший, было, на миг, в спасение Эйдан закричал от муки и чувства неминуемой гибели. Невзирая на раскалённые вспышки боли, сотрясавший сознание ужас, полярник со всей силы дёрнул руку, в которую за дверью зубами вцепился мертвец. Сомкнутый капкан нехотя сполз с руки, рубанком содрав с предплечья кожу. Ридз неистово заорал от боли и упал в снег, утонув в сугробе по локти. В темноте узкого дверного проёма тотчас показалось синее оскаленное лицо с чёрным от крови подпрыгивающим подбородком. Щербатый рот мертвеца жадно пережёвывал часть кисти человека…