Не будите спящих красавиц
– Быть или не быть, вот в чем вопрос, – нараспев продекламировала трубка. – Чем меньше слов, тем больше будет дела.
Вытянутые лица моих собеседников могли позировать для полотен Модильяни.
– В магазине обитает призрак. Сам себя он называет Георгием, а настоящего имени не помнит. Я его знаю, встречала на кладбище по осени.
– Бедный Жорик! – переврал аппарат. – Я знал его, Мурзяцио.
Шеф не выдержал и кулаком приголубил упрямую технику.
Я как ни в чем не бывало продолжила рассказ:
– Труп его похоронен в чужой могиле, скорее всего, криминал. Если найдем родственников и выясним его настоящее имя, он уйдет из магазина. А пока наотрез отказывается.
Аппарат долго молчал, вздыхал тяжко, а потом затянул русскую народную тоненьким голосочком, подвывая по-бабьи:
– Я чужой на чужбине
И без роду живу,
И родного уголочка
Я нигде не найду.
Вот убьют, похоронят,
И не будет меня,
И никто не узнает,
Где могилка моя.
Селиван возник в офисе перед обедом. Алексей успел смести с ковра остатки телефонного аппарата, так долго испытывающего безграничное терпение шефа. Домовой, непривычно было видеть его в образе старичка, степенно огладил бороду, снял картуз и обвел взглядом кабинет.
Когда до него дошло, что мебели немного не хватает, он тихо охнул и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Нас ограбили?
– Ага, Мегера Петровна, – подтвердил Михеич, – но это не самое страшное. Я не могу теперь разговаривать с Машей. Аппарат немножко вышел из строя.
Домовой проследил взглядом за указательным пальцем начальства и в корзине для бумаг заметил то, что осталось от дорогого артефакта.
– Так что теперь, вся надежда на тебя, – усталый голос шефа не просил, а приказывал, – будешь переводчиком.
– О, нет, – возразила я.
– Маша говорит, что это отличная идея, – перевернул Селиван.
– Вот и славно, – начальник кивнул. – Кстати, ты выполнил мое поручение?
– Да, он согласен, – Селиван снял с плеча холщовую торбу, развязал тесемочки и вытащил на свет божий механический будильник брежневских времен.
Михеич бережно взял будильник в руки и спросил:
– Он здесь?
– Не сомневайтесь, целиком и полностью. Как только немного осмотрится, то выйдет наружу.
– Неужели, – я подплыла к домовому, – тебе удалось его убедить?
– Да в чем дело? – любопытство Мурзы грозило оставить его без носа. – О ком идет речь?
– Селиван уговорил призрака из часового магазина на время расследования переехать к нам в агентство, – наконец объявил шеф.
– Дусе ни слова, лишняя реклама нам ни к чему.
– Вы правы, Алексей, – шеф согласно склонил голову. – А теперь разработаем стратегию. У кого какие предложения?
Первым выступил деятельный альтер эго специалиста по связям с общественностью:
– Я пробил по базе: за последний год пропавших без вести мужчин в городе не числится. Если у Георгия и есть родственники, то они его не ищут. Можно, конечно, попытаться расширить зону поисков до области, но, опасаюсь, что это ничего не даст.
Алексей отложил стопку бумаг в сторону и почесал переносицу.
– Возможно. А если прибегнуть к нестандартному способу? – шеф говорил так, как будто уже решил эту головоломку.
– Например? Аргументируйте, Илья Михеевич.
– Прочесть судьбу Георгия в магическом зеркале или хрустальном шаре.
– Да ладно, – наивный Мурзик вытаращил глаза, ловя каждое слово главного.
– У Вольдемара есть нечто подобное, – сообщил Михеич. – Кто поедет к нему? Добровольцы будут?
– Ни за что! – я приготовилась сопротивляться до последнего вздоха, лишь бы не оказаться вновь под ударами злого рока. Сердце сжалось в груди в нехорошем предчувствии.
– Маруся хочет, – внезапно соврал Селиван. – Говорит, что соскучилась по Анжелочке и с радостью ее навестит.
– Эй, послушай, Селиван, – я одним прыжком подскочила к коварному домовику и вцепилась ему в горло, – если не хочешь умереть мучительной смертью, немедленно забери слова назад.
– Очень хорошо, раз вопрос решился, давайте прервемся на обед. А детали обсудим позднее.
Михеич вышел из-за стола и твердым шагом покинул кабинет. Он всегда обедал дома, хоть и тратил на поездку два часа. Алексей и Мурза предпочли кафе через дорогу, где выпекали восхитительные булочки.
Домовой перетек в воздушную форму и освободился от захвата. Ни он, ни я в пище не нуждались.
– За что ты так со мной? – запричитала я. – Знаешь же, что если я проведу без живого тела больше суток, то стану блуждающим духом.
– Ничего страшного, пусть с тобой идет стажер. Ему, как новичку, будет полезно побывать в другом измерении. Я слышал, что конкурсы красоты теперь у них проходят с размахом. Посетишь мероприятие, может, даже заведешь полезные знакомства.
– Вольдемар до сих пор практикует подобное? И Анжела позволяет это безобразие?
Предыдущая секретарша Михеича предпочла карьере простое женское счастье в объятиях Вольдемара. Так как он имел дурную привычку жениться каждый месяц, Анжеле не составило труда его окольцевать. Ее не испугал ни длинный список из бывших новобрачного, ни его вероятные измены в будущем.
– Не позволяет, – прервал мои размышления домовик, – а возглавляет.
Что ж, раз мне не избежать этой командировки, попытаюсь извлечь из нее максимум пользы. Все-таки мы с Вольдемаром тоже были когда-то женаты. И хотя наш брак носил формальный характер и продлился всего несколько дней, до тех пор, пока я не выкрала из сокровищницы браслет, я надеялась на понимание со стороны несостоявшегося супруга.
Прав был Селиван, никто, кроме меня не в силах справиться с этим заданием. Антон в любой момент может вытеснить личность Алексея, и тогда от него будет больше вреда, чем пользы. Дуся только и умеет, что варить кофе и перекладывать бумаги на столе. Сам шеф не пойдет на поклон к однокласснику, они соперники в погоне за магическими предметами. О двух временных сотрудниках я даже упоминать не хочу.
Если взять в дорогу бутылку для обмена душами, то все получится. Надо лишь обдумать детали и тщательно подготовиться. И только я знаю, где находится восточный портал, через который идет тропа в соседнюю вселенную.
Илья Михеевич принес из дома аромат куриного бульона вместе с кофейным запахом и благоуханием домашних пирожков. За то время, что я неподвижно простояла в шкафу, я научилась безошибочно определять, что ел на обед начальник, не хуже любой ищейки. Мы даже с домовым заключали пари, и я выигрывала чаще, чем хотелось Селивану, но реже, чем хотелось мне.
Алексей открыл окно, и звук проезжающих мимо машин стал громче. Отцветающий у крыльца куст сирени, покрытый сморщенными цветами и пыльными листьями, одуряющее пах.
Мы бурно обсуждали предстоящее путешествие, иногда прерываемые немногочисленными клиентами. В основном это были мелкие дела: потерянные документы, пропавшие ключи и убежавшие на прогулке собаки. Шеф настаивал на скорейшем отправлении, и я со скрипом согласилась двинуться в путь уже с завтрашнего пятничного утра. Стажер был отпущен домой пораньше с наказом как следует выспаться и не опаздывать. Он умчался с довольным видом, но я не разделяла его радостного волнения.
Жора высунул щупальце из будильника и отрастил на нем глаз. Заметив меня, он уже гораздо смелее выполз наружу. Домовой подошел приободрить новичка. Вся эта суета осталась незамеченной для остальных, потому что мы сохраняли невидимую для обычных людей форму.
Призрак плавно поплыл знакомиться с новым домом, а Селиван вызвался ему тут все показать. Шеф и Алексей склонились над бумагами за столом, а я вернулась в тело, чтобы набраться сил.
Глава 5. Скорая психологическая помощь
К концу рабочего дня в офис заглянул психолог, наш сосед. Запись к нему велась за месяц вперед, а у кабинета всегда толпились ищущие душевного покоя граждане. Одетый не по-весеннему тепло: под пиджаком свитер ручной вязки, горло замотано шейным платком, на ногах ботинки с толстым протектором. То ли он хотел казаться выше, то ли боялся застудить ступни. В руках он держал дорогой кожаный портфель, от которого почему-то пахло колбасой.
Алексей неохотно ушел домой, будь его воля, работал бы всю ночь. Шеф лично сделал кофе гостю. На моей памяти такое случалось в первый и, скорее всего, в последний раз.
Михеич освободил столешницу, убрав папки с документами в боковой ящик и отодвинув в сторону массивное пресс-папье.
– Я заметил, как вы грузили мебель и подумал, что вы съезжаете. Вот и зашел попрощаться.
Как же, наверняка первым хотел занять помещение. У «Диогена» и отдельный вход, и комнаты больше.
– Что вы, Александр Сергеевич, – засмеялся шеф, – так, избавились от кое-какого хлама, только и всего.
Гость с любопытством огляделся вокруг, задержался взглядом на висевших в рамочках сертификатах, оценил толщину ковра под ногами, мысленно прикинул стоимость мебели. Увиденное не оставило его равнодушным, хоть и почти не отразилось на лице. А он не так прост, как кажется.
Александр Сергеевич стряхнул с лацканов невидимые пушинки и сел в предложенное кресло. При этом в коленях его что-то хрустнуло, а из горла вырвалось легкое кряхтение. Странно, а на вид он казался ровесником шефу. Тому зимой исполнилось пятьдесят четыре, и он был мужчиной хоть куда. В самом расцвете лет, как любил говаривать небезызвестный бездомный с чердака.
– Мы столько лет трудимся рядышком, а вы только сейчас зашли, – укоризненно заметил Михеич.
– Ну, так и вы у меня не частый гость, – парировал визитер.
– А не выпить ли нам за встречу чего покрепче? – более чем прямолинейно выдвинул предложение шеф.
Одним из талантов Михеича была способность находить любой повод для выпивки, другим – легко заводить новых друзей, чтобы его реализовать.
Гость отказываться не стал, и приободренный шеф принес из мини бара бутылку дорогого красного вина и пузатые бокалы.
В кабинет вплыли невидимые Жора и Селиван. Они забрались ко мне на подоконник за чуть сдвинутую штору. Зрелище обещало стать ярким пятном в наших серых буднях.
Психолог вытащил из портфеля бутылку водки и газетный сверток, в котором оказались надкусанный огурец и порезанная на дольки сырокопченая колбаса. Недаром говорят, общие интересы сближают, а единомышленников можно встретить где угодно, даже в общественном туалете.
Михеич подмигнул и извлек из недр стола штопор. Следуя правилам употребления горячительных напитков, начали с вина, чтобы плавно войти в градус.
– Илья Михеевич, я давно хочу вас спросить, – чуть нетрезвым голосом после третьего тоста сказал врачеватель душ, – в какой фирме вы нанимаете секретарш? Эта ваша, как ее, Дуся, чудо как хороша, ничуть не хуже предыдущей.
Михеич засмеялся:
– Их главный недостаток в том, что они слишком быстро выходят замуж.
Ну, тут я могла бы поспорить, если бы имела право голоса. По мне, так ничего страшнее отсутствия мозгов нет, и не будет. К сожалению, шефа привлекали в женщинах совсем другие качества, как и большинство мужчин на этой планете.
К середине бутылки водки беседа приобрела более доверительный характер.
– Вот за что я тебя уважаю, Саня, – заплетающимся языком вещал главный, – ты не только даешь ценные рекомендации, но и сам следуешь им. Выпьем.
Он налил очередную порцию в бокалы, забрызгав стол.
– Если ты не возражаешь, я хочу спросить у тебя совета по поводу тещи. Как мне ее укротить?
– Возражаю, – психолог поднял ладони вверх, как плененный фриц под Сталинградом, – все вопросы по записи и за деньги.
Еврейские корни надежно стояли на страже интересов хозяина. Вот бы Михеичу такую деловую хватку.
Между тем, за окном совсем стемнело, и в приоткрытое окно вереницей паломников потянулись первые комары.
Водка закончилась на самом интересном месте, когда шеф пытался доказать гостю, что в «Диогене» живет настоящий домовой:
– Да я тебе клянусь самым дорогим, что у меня есть. Веришь, брат?
Брат не верил. Быть может потому, что клялся Михеич Венерой Петровной, которая по совместительству была не только мамой его супруги, но и главным несчастьем всей жизни.
Шеф не врал, ни про Селивана, ни про то, что содержание тещи влетало ему в копеечку. Дошло до смешного: начальник встал на четвереньки и полез под стол за доказательствами.
Селиван не выдержал такого унижения своего кумира и спрыгнул с подоконника, на лету обернувшись котом.
– А, вот и он, – шеф торжествующе поднял домового над головой, – смотри, Саня.
– Да это же обычный кот, – психолог попытался потрогать животное, – только имя у него странное для кота – Домовой.
– Саня, ты посмотри повнимательней, – Селивана сунули под нос собутыльнику, – какой же это кот?
Саня посмотрел, даже под хвостом – кот как кот – и пожал плечами.
Домовой покорно болтался в хозяйской хватке, всем видом изображая правоту гостя. Михеич плюнул с досады, отпустил домовика и пошел к мини бару за новой бутылкой.
Александр Сергеевич пригладил реденькие волосики и ладонью расправил смятую газету на столе. В его аккуратной бородке застряли крошки колбасы. По странному стечению обстоятельств газета оказалась той самой. Михеич вернулся с бутылкой любимого коньяка и заметил, как гость изучает первую полосу.
– Илья, да ты у нас известная всему городу персона.
– С некоторых пор, – скромно ответил шеф, – слава начала меня утомлять.
– Ты прав, – вздохнул Александр, – в такие моменты хочется напиться и забыть.
– Я бы хорошо заплатил за то, чтобы забыл не я один, – шеф смял газету и бросил ее в корзину.
– Расслабься, друг. Мой личный психотерапевт считает, что лучший способ снять напряжение – это пойти туда, где никто не услышит и как следует поорать.
Главный прихлопнул особенно нахального комара и спросил:
– Саня, у тебя тоже есть психотерапевт? Разве ты не можешь лечить себя сам?
– Конечно, нет, – психолог на свет разглядывал темную жидкость в бокале.
– Понимаю, – кивнул Михеич, – профессиональная этика не позволяет.
– Не в этом дело. Просто я дорого беру.
Коньяк сделал то, чего не смогли добиться водка в паре с вином. Послал в нокаут и гостя, и хозяина, одновременно лишив возможности дойти куда бы то ни было.
За окном глаза светофоров заморгали одинаковым желтым светом. Редкие машины проносились мимо, шурша колесами по асфальту. Объевшиеся комары, виляя в воздухе, устремились обратно на свежий воздух.
Шеф открыл глаза глубоко за полночь. Он растолкал Александра и разделил остатки коньяка. Но психолог пить не стал. Нетвердым шагом он направился в туалет, откуда вернулся, немного освеженный, с мокрым лицом.
– Наверно, мне пора, – гость, шатаясь, поднялся.
– Саня, ну куда тебя несет на ночь глядя? Спи здесь, – шеф распахнул дверь в комнату, где я вместе с телом лежала на кровати.
Благодарный за то, что никуда не надо идти по темноте, Александр приблизился к моему ложу и попытался сфокусировать взгляд.
– А это еще что такое? – задал он вопрос, когда его глаза собрались в кучу.
– Не что, а кто, – назидательно продемонстрировал указательный палец Михеич, – это Маша.
– А, понятно, – психолог прилег на живот рядом с моим телом и подпер ладонями подбородок для устойчивости.
– А ты красотка, – сообщил он мне результат наблюдений игривым тоном, – давай знакомиться. Я – Александр, как Македонский.
Он попытался прижать окаменевшее тело к себе, но, с удивлением отпрянул.
– А их, что, теперь не из резины делают?
Отлучавшийся по нужде Михеич, не вникнув в суть вопроса, ответил:
– Что ты, она как гранит. Если добавить весло, то в парке можно ставить.
– Прямо как Венера Милосская, только с руками, – восхитился гость.
– Такая же красивая?
– Такая же твердая. А может мы ей, того, руки оторвем? Ну, чтобы совсем похожа была?
Михеич замотал головой:
– Не, не надо. Ей еще весло держать.
Не ожидала, что внутри психолога скрывается кровожадный маньяк. Я на всякий случай выбралась из тела и воспарила к потолку.
– А грудь могли бы и побольше сделать, – сказал эскулап и попытался ущипнуть меня за бок.
Ну, шеф, ну удружил. Я разозлилась не на шутку. А тут еще Внутренний Голос подлил масла в огонь:
– Маха, у тебя есть все шансы сегодня же освободиться от заклятья.
– Да я лучше навсегда такой останусь, чем буду целоваться с этим старым козлом, – вспылила я.
Михеич лег с другого края так, что мое тело оказалось между ним и гостем, и предложил:
– Давай спать.
Александра не пришлось долго уговаривать. Он сунул под голову ладони, сложенные лодочкой, и охотно закрыл глаза.
В комнату прокрался Жора и замер столбом. Три неподвижных тела в разных позах представляли из себя ту еще картину.
– Не говори Селивану, – взмолилась я сверху, – насмешек домовика мне только не хватало.
Призрак кивнул и просочился сквозь пол.
Проснулись мы с шефом одновременно. От крика. Кричал Александр, решив, очевидно, последовать совету своего психотерапевта. Правда, место для этого выбрал не совсем безлюдное. Но это не помешало ему орать так, что автор методики мог бы гордиться способным учеником. Я проследила за его остекленевшим взглядом и поняла, что психолог смотрит на меня. Нет, не на меня под потолком, а на меня, лежащую рядом.
Странно, а вчера я ему даже нравилась.
Михеич подпрыгнул и догадался набросить край покрывала на мое лицо. Крик сразу оборвался на самой высокой ноте.
В кабинете раздались шаги и Дусин голос спросил:
– Илья Михеевич, у вас все хорошо?
– Да, да. Не беспокойтесь, Евдокия. Я сейчас выйду, – шеф приложил палец к губам, призывая врачевателя душ к молчанию.
– Что это? – трясущимися губами захрипел Саня.
Вопрос был вчерашний, но окрашенный новыми интонациями.
– Я тебе уже говорил, – терпеливо начал шеф, – это Маша. Ну, помнишь, рыженькая такая. Саня, да ты ее видел по осени, бегала все время с поручениями.
Психолог наморщил лоб, задумался, перебирая воспоминания в черепной коробке, и уточнил:
– Так она, что, добегалась или отбегалась?
– Ни то и ни другое. Мы с ее отцом давние друзья. И когда он умирал от неизлечимой болезни, то просил позаботиться о кошке. Тьфу ты, о крошке, – сочинял на ходу шеф.
– Так что с ней такое? – Александр начал терять терпение.
– Она, это… забыл, – Михеич почесал голову, и, как ни странно, вспомнил, – кататоник. Да, точно, и находится в этом, в этом… ступоре. Вот.
Александр подошел к кровати и приподнял покрывало, накинутое шефом мне на лицо.
– Знатно ее перекосило, – уже гораздо спокойнее произнес он.
Объяснение шефа гармонично вписалось в рамки его сознания.
– Болеет, – вздохнул Михеич.
– И долго она в таком состоянии?
– Шесть месяцев. Нет, я, конечно, не против присмотреть за бедняжкой. Она лежит и никого не трогает. Да за ней ухаживать проще, чем за хомячками, – сказал шеф так уверенно, что было понятно: в детстве этих маленьких самоубийц ему не покупали.
Михеич заправил рубашку, снял со спинки стула пиджак и открыл дверь. Дуся успела принести кофе и сложить пустые бутылки в пакет. Увидев два мятых лица, она, надо отдать ей должное, никак не отреагировала. Молча вышла за дверь и чуть позже принесла еще одну чашку с ароматным напитком.
Александр от кофе отказался, сославшись на плотный график. Он торопливо простился с главным и ушел.
– Что я пропустил? – в дверном проеме появилась лохматая голова Антона.
Шеф махнул ему, мол, заходи, давай. И Антоха не заставил себя упрашивать.
Вслед за ним прошмыгнул Мурза, одетый по-походному. Даже панамку где-то раздобыл. Он бросил основательно набитый рюкзак на подоконник и еще шире открыл окно. Вчерашние посиделки оставили в помещении стойкий след и ни для кого не остались тайной.
– А где Алексей? – спросил у Антона стажер.
– Я сам не в курсе, – тот развел руками, – может, заболел?
Селиван появился последним, вышел из-за сейфа, чуть туманный и обиженный на весь белый свет.
– Голос, – позвала я, – у меня к тебе просьба.
– Ну, наконец, – обрадовался тот, – ты хочешь заключить сделку?
– Да, – твердо сказала я.
– И готова заплатить по договору?
– Да.
– Отлично, – ВГ выдержал паузу и спросил, – чего желает моя госпожа?
– Я хочу, чтобы меня слышали другие.
– Хорошо, будет сделано, – Внутренний Голос заговорил чуть громче, – все, что ты сегодня скажешь до обеда, услышат. Да будет так.
– Только до обеда? – огорчилась я.
– За целый день плати двойную цену, – потребовал ВГ.
– Ладно. До обеда, так до обеда.
Я откашлялась и заговорила:
– Внимание всем. Это я – Мария. Как меня слышно?
Голос, появившийся у меня, оказался немного жутковатым. От него веяло замогильным холодом и страхом. Все присутствующие переглянулись между собой и, толкая друг друга, выскочили за дверь.
– Блин, ты издеваешься? – спросила я с упреком у ВГ.
– Ты не уточнила, какой голос хочешь, и я сам подобрал наиболее подходящий.
– Ну, я же не запугать их хочу, а поговорить. И не через Селивана, пойми. Раз я плачу такую цену, значит у меня важный разговор.
– Извини, я не подумал. Твой прежний голос подойдет?
– Более чем.
Полчаса ушло на то, чтобы найти разбежавшихся коллег и уговорить их вернуться назад. Когда вся компания вновь объединилась, я начала беседу уже обычным голосом:
– Илья Михеевич, сегодня утром мы с Мурзиком должны были отправиться в командировку. Но непредвиденные обстоятельства изменили наши планы. А теперь я со всей серьезностью заявляю, что вообще никуда не пойду.
– Почему? – озвучила общий вопрос секретарша.
– Я увольняюсь, – голос мой звучал вызывающе и очень серьезно.
– Руся, деточка моя, – шеф схватился за сердце, – в чем причина такого решения?
Он еще спрашивает. Или уже забыл, что собирался дать мне весло и поставить в парке.
– Разве вы не помните, чем вчера занимались с Александром Сергеевичем?
– С каким Александром Сергеевичем? – кристально честные глаза шефа смотрели в пустоту над сейфом.
Именно там я и сидела.
– Точно, не с Пушкиным, – подсказала я.
– Мария Александровна, вы не боитесь, что другие не то подумают. Я нормально ориентированный мужчина, между прочим. Это и Селиван подтвердить может.
– После вчерашнего, не могу, – вдруг сказал домовик.
Наверное, вспомнил, как ему под хвост заглядывали.
Дуся разочарованно посмотрела на начальника, а Антоха пересел в дальнее кресло. Так, на всякий случай.
– А, я понял, – воскликнул шеф, – вы злитесь из-за шкафа. Хотите, я привезу его назад? Даже если это будет стоить мне жизни.
Зная его тещу, в этом никто не сомневался. Каюсь, я размякла. Не ожидала, что ради меня Михеич готов на такие жертвы.
– Не нужен мне ни шкаф, ни весло, – поспешила я успокоить Михеича, – достаточно будет какого-нибудь ящика.
– Да хоть хрустального гроба, – шеф потянулся к телефону, лежащему на столе.
– Никаких гробов, – я вспомнила, как неудобно было лежать, пусть и во сне.
– Я сейчас позвоню в магазин и закажу холодильник, – предложил главный.
– Зачем? – испугалась я. – Мое тело не приспособлено к низким температурам.
– Мы поместим тебя не в холодильник, а в коробку из-под него.
– Тогда просто коробку попросите, а холодильник не покупайте, – вмешался стажер.
– Ну, или так, – подытожил шеф, – а пока идите работать.
Глава 6. Ветер странствий и пыль дорог
Я перебралась на подоконник и выглянула в окно. Небо с самого утра потихоньку затягивало тучами. Похоже, будет дождь. Если мы сегодня двинемся в путь, надо сказать Мурзику, чтобы взял с собой зонт. Пока я еще могу говорить.
Я тихо позвала ученика по имени. Он отвернулся от стола, где шеф консультировал нового клиента по поводу расценок, и подошел на мой голос.
– Зонтик захвати, – попросила я.
Он кивнул.
– Бутылку с чарами не забудь, – продолжала я перечислять, – спички и соль.
– Уже, – коротко ответил он, а затем спросил:
– Маш, если ты теперь умеешь говорить, то слуховой аппарат мне не нужен?
– Это ненадолго, – я вздохнула, – но тебе он, и правда, не нужен. Твой слуховой аппарат пустышка, в нем нет магии. Я не знаю почему, но ты меня слышишь и так.
– Как это может быть? – пробормотал Мурз. – Бабаня сама его мне дала.
– Магическим его делает твоя вера, а не колдовство. Если тебе трудно принять этот факт, то продолжай его использовать как раньше.
Наш разговор прервала Дуся, заглянувшая в кабинет, чтобы сообщить, что привезли долгожданную коробку.
Провожать нас вышли всем составом. Дуся даже всплакнула на дорожку. Она достала из кармана платок, промокнула глаза и сказала: