Соблазняя
Но в основном, конечно, она напоминала ему другую женщину – кажется, её звали Элис. Когда-то он думал, что всё дело ограничится Элис, но потом ему это понравилось. А в его жизни так мало удовольствий! Разве он мог остановиться?
– Мне больно, – пробормотала женщина, словно во сне. – Почему так больно?
Конечно, потому, что она лежит на толстой колючей проволоке. Кровь капала на столешницу, оставляя на необработанном дереве новые пятна. Но это не имело никакого значения. Стол был старше его, и он был единственным, кто мог его увидеть.
Он тоже страдал и истекал кровью. Он порезался, затаскивая её в грузовик с колючей проволокой. Это оказалось трудней, чем он думал, потому что она сопротивлялась сильнее той, другой.
Она извивалась и вырывалась, пока его самодельный хлороформ не начал действовать. Тогда её сопротивление ослабло, и он, наконец, смог сделать то, что хотел.
Тем не менее, его не слишком беспокоили раны от острых шипов. По опыту он знал, что такие порезы заживают довольно быстро, хоть и оставляют уродливые шрамы.
Он наклонился и внимательно посмотрел ей в лицо.
Теперь её глаза были открыты максимально широко. Её зрачки забегали, когда она посмотрела на него.
«Всё ещё старается не смотреть на меня», – понял он.
Все вели себя так по отношению к нему, где угодно. Он не винил людей за их попытки сделать вид, будто он невидим или что его вообще не существует. Иногда он смотрел в зеркало и притворялся, что способен и впрямь исчезнуть.
Затем женщина снова пробормотала:
– Больно…
Помимо порезов у неё должна была раскалываться голова от большой дозы самодельного хлороформа. Когда он в первый раз приготовил смесь прямо здесь, он сам чуть не потерял сознание, а потом несколько дней страдал от головной боли. Но препарат работал очень хорошо, поэтому он продолжал использовать его.
Теперь он был полностью готов ко всему, что будет происходить. На нём были толстые рабочие перчатки и толстая куртка. Больше он не поранится, пока будет делать своё дело.
Он принялся обрабатывать массу колючей проволоки кусачками. Затем он туго обмотал её вокруг тела женщины и скрутил концы в импровизированные узлы, чтобы удержать проволоку на месте.
Женщина издавала пронзительные стоны, пытаясь высвободиться от связывающей её клейкой ленты, а шипы пронзали её кожу и одежду.
Продолжая работать, он сказал:
– Ты не обязана молчать. Можешь кричать, если хочешь. Если тебе так будет легче.
Он, конечно, не беспокоился, что кто-нибудь услышит её.
Она всхлипнула громче и, кажется, попыталась закричать, но голос её ослаб.
Он усмехнулся себе под нос. Он знал, что на нормальный крик у неё не хватит воздуха – помешают ноги, привязанные к груди.
Он обмотал вокруг неё еще один кусок колючей проволоки и туго натянул его, наблюдая, как кровь капает из мест, где колючки пронзают её плоть под одеждой, пропитывая ткань, растекаясь и оставляя пятна намного шире самой раны.
Он продолжал обматывать её, пока она не превратилась в огромный проволочный кокон, ничем не напоминающий человека. Свёрток издавал всевозможные странные негромкие звуки – вздохи, всхлипывания и стоны. Кровь стекала и капала тут и там, пока вся поверхность стола не покраснела.
Он отступил назад и полюбовался своей работой.
Потом выключил верхний свет и вышел в ночь, закрыв за собой тяжёлую деревянную дверь.
Небо было ясным и звёздным, и он не слышал ничего, кроме потрескивания сверчков.
Он сделал долгий, медленный вдох чистого, свежего воздуха.
Теперь ночь казалась ему особенно сладкой.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Когда Райли вместе с остальными стажёрами выстроилась в ряд для последней официальной фотографии, она услышала, как открылась дверь.
Её сердце подпрыгнуло, и она обернулась, чтобы посмотреть на вошедшего.
Но это был лишь Хоук Гилмер – руководитель программы, выходивший на несколько минут.
Райли подавила вздох. Она уже знала, что агента Криваро здесь не будет. Вчера он поздравил её с окончанием курса и сказал, что собирается назад в Квантико. Было ясно, что он просто не любит церемонии и торжества.
В глубине души она надеялась, что Райан сделает ей сюрприз и приедет, чтобы вместе с ней отпраздновать завершение летней программы.
Конечно, она знала, что рассчитывать на это не приходится.
И всё же, она не могла не фантазировать, что что-то заставит его передумать, что он придёт в последнюю минуту и извинится за своё холодное поведение прошлой ночью и, наконец, произнесёт слова, которые она так ждала от него.
«Я хочу, чтобы ты училась в Академии. Я хочу, чтобы ты следовала своей мечте».
Но, конечно, этому не суждено сбыться…
И чем скорее я с этим смирюсь, тем будет лучше.
Двадцать стажёров выстроились в три ряда для фотографии – один ряд сидел за длинным столом, а два стояли позади первого. Поскольку стажёров расставили в алфавитном порядке, Райли оказалась в заднем ряду между двумя другими студентами, чьи фамилии начинались на «с»: Наоми Стронг и Рисом Сили.
Она не очень хорошо знала Наоми и Риса.
Впрочем, это относилось почти ко всем интернам. Она чувствовала себя не в своей тарелке с самого первого дня программы, все 10 недель. Единственным учеником, с которым она сблизилась за всё это время, был Джон Уэлч, стоявший дальше влево.
В тот первый день Джон объяснил, почему остальные странно на неё смотрят и перешептываются за её спиной.
«Здесь все знают, кто ты. Твоя репутация идёт впереди тебя».
В конце концов, она была единственной стажёркой, у которой за плечами было то, что все называли полевым опытом.
Райли подавила очередной вздох при мысли об этих словах.
«Полевой опыт».
Ей было странно думать о произошедшем в Университете Лантона, как о своём «полевом опыте». Это больше походило на кошмар. Она никогда не сможет избавиться от воспоминаний о двух своих близких подругах, лежащих с перерезанным горлом в залитых кровью комнатах общежития.
Тогда она меньше всего думала о том, чтобы учиться в ФБР. Она оказалась втянутой в это дело не по своей воле и помогла раскрыть его – вот почему почти все здесь знали, кто она такая с самого первого дня.
А потом, пока программа набирала обороты и все изучали информатику, криминалистику и другие менее захватывающие предметы, Райли выслеживала Клоуна-убийцу. Оба этих случая травмировали её и угрожали жизни.
Ранний старт в «полевом опыте» не способствовал её популярности среди других стажёров. Более того, их невысказанная обида чувствовалась с самого начала.
И теперь несколько из них точно завидовали тому, что она поступила в Академию.
«Если бы они только знали, через что мне пришлось пройти», – вздохнула она.
Она сомневалась, что тогда они завидовали бы ей.
Она чувствовала ужас и вину при мыслях о двух своих подругах, убитых в Лантоне, и ей хотелось повернуть время вспять и предотвратить это. Тогда не только её друзья остались бы живы, но и вся её жизнь пошла бы совершенно другим путём. Тогда у неё был бы диплом психолога, какая-нибудь заурядная работа и полная неопределённость относительно того, чем она будет заниматься всю оставшуюся жизнь.
И Райан был бы полностью мной доволен.
Но она сомневалась, что тогда была бы счастлива сама. Она была равнодушна к карьере, пока не появилась возможность стать агентом ФБР. Ей даже казалось, что эта карьера выбрала её, а не наоборот.
Когда три ряда стажёров встали как надо, Хоук Джилмер пошутил, чтобы все рассмеялись, а фотограф сделал снимок. Райли была не в лучшем настроении, поэтому шутка не показалась ей смешной. Она была уверена, что её улыбка выглядит вымученной и неискренней.
Она также чувствовала себя неуверенно в своём брючном костюме, купленном несколько месяцев назад в комиссионном магазине. Большинство других стажёров были богаче её и заметно лучше одеты. Ей не хотелось смотреть на этот снимок.
Группа распалась и все направились к закускам и напиткам, расставленным на другом столе в центре комнаты. Все разбились на группы друзей, и Райли, как обычно, почувствовала себя одиноко.
Она заметила, что Натали Эмбри льнёт к Роллину Слоану, стажёру, направляющемуся прямиком на высокооплачиваемую должность аналитика данных в региональном штабе на Среднем Западе.
Райли услышала голос рядом с собой:
– Ну, Натали получила то, за чем пришла сюда, не так ли?
Райли обернулась и увидела Джона Уэлча.
Она улыбнулась и сказала:
– Ладно тебе, Джон. Признайся, что ты циник!
Джон пожал плечами и сказал:
– Хочешь сказать, я не прав?
Райли снова посмотрела на Натали, демонстрирующую кому-то своё новое обручальное кольцо.
– Похоже, прав, – сказала Райли Джону.
Натали хвасталась все этим кольцом с тех самых пор, как Роллин надел его ей на палец пару дней назад. Это был бурный роман: до начала летней программы они с Роллином даже не встречались ни разу.
Джон издал вздох притворного сочувствия.
– Бедняга Роллин, – сказал он. – Кабы не милость Божия, на его месте сейчас был бы я.
Райли громко рассмеялась. Она точно поняла, что имеет в виду Джон. С самого первого дня программы Натали искала себе жениха. Она даже целилась на Джона, пока он не дал ей понять, что она не в его вкусе.
«Интересно,– думала Райли, – Натали когда-нибудь вообще интересовала сама программа?»
В конце концов, она была достаточно умна и образованна, раз её приняли на стажёрскую программу в числе лучших из лучших.
«Вряд ли», – решила она.
Натали, похоже, пошла на программу по той же причине, по которой некоторые из друзей Райли поступили в колледж: чтобы найти себе успешного мужа.
Райли попыталась представить, каково это – жить с приоритетами Натали. По крайней мере, гораздо проще, ведь всё уже решено.
Найти мужа, переехать в хороший дом, завести детей…
Райли не могла не позавидовать благополучию Натали.
Но даже в этом случае Райли была уверена, что такая жизнь наскучит ей до смерти – именно поэтому их отношения с Райаном сейчас так разладились.
Джон сказал:
– Полагаю, после банкета ты отправишься прямиком в Квантико?
Райли ответила:
– Да. Ты тоже?
Джон кивнул. Райли было приятно сознавать, что они с Джоном – одни из немногих стажёров, которые будут продолжать обучение в Академии ФБР.
Остальные по большей части рассматривали другие возможности. Кто-то собирался продолжать образование в тех областях, которые привлекли его внимание этим летом. Другие начинали работать в лабораториях или офисах прямо здесь, в здании Гувера, или в штабах агентства в других городах. Они могли начать карьеру в ФБР в качестве компьютерных специалистов, аналитиков данных, техников – работа с регулярным графиком и без опасных для жизни ситуаций.
«Работа, которую Райан одобрил бы», – с тоской подумала Райли.
Райли чуть не спросила Джона, как он сегодня собирается попасть в Квантико. Но она, конечно, знала: он поедет туда на своей дорогой машине. Райли вскользь подумала, не попросить ли его подвезти. Это сэкономит ей деньги сразу и на такси, и на поезд.
Но она не смогла заставить себя. Она не хотела признаваться ему, что Райан даже не отвезёт её на вокзал. Джон был сообразительным парнем и наверняка почувствовал бы, что между ними с Райаном что-то не так. Она бы предпочла, чтобы он не знал об этом – по крайней мере, пока.
Продолжая болтать с Джоном, Райли в который раз не могла не заметить, как он привлекателен: крепкий, атлетически сложенный, с короткими вьющимися волосами и приятной улыбкой.
Он был богат и носил дорогой костюм, но Райли не имела ничего против его богатства и привилегий. Его родители были видными юристами округа Колумбия, активно занятые политикой, и Райли восхищалась тем, что Джон выбрал более скромную жизнь, посвящённую службе в правоохранительных органах.
Он был хорошим парнем, настоящим идеалистом, и очень ей нравился. Они даже раскрыли дело Клоуна-убийцы вместе, обмениваясь тайными посланиями с любящим загадки убийцей, чтобы выманить его из укрытия.
Стоя рядом с ним и наслаждаясь его улыбкой и разговором, Райли поймала себя на мыслях о том, во что может перерасти их дружба в Академии.
Они определённо будут проводить много времени вместе.
И я буду так далеко от Райана…
Она строго скомандовала себе не давать волю воображению. Во-первых, проблемы с Райаном, вероятно, временные. Может быть, им нужно лишь провести какое-то время порознь, чтобы вспомнить, почему они влюбились друг в друга.
Наконец, стажёры перекусили и направились к выходу. Джон помахал Райли на прощание, она улыбнулась и помахала в ответ. Повиснув на Роллине, Натали продолжала сверкать кольцом, проходя через дверной проём.
Райли попрощалась с Хоуком Гилмером, руководителем тренинга, и помощником директора Мэрион Коннор, которые недавно произнесли короткие поздравительные речи перед всей группой. Потом она вышла из приемной и пошла в раздевалку за чемоданом.
Она оказалась одна в пустой просторной раздевалке. Она задумчиво огляделась. В этой комнате все стажёры собирались летом на брифинги. Она сомневалась, что когда-нибудь снова окажется здесь.
Будет ли она скучать по программе? Она не знала. Она многому научилась здесь, и ей очень понравился опыт стажёра. Но она знала, что ей определённо пора двигаться дальше.
«Так почему же мне так грустно?» – задумалась она.
Она быстро поняла, что это из-за того, как она рассталась с Райаном. Она вспомнила свои резкие слова, сказанные ему прошлой ночью перед сном: «Приятного аппетита. В холодильнике чизкейк. Я устала. Пойду приму душ и лягу спать».
Они не обменялись ни словом с того самого момента. Райан встал и ушёл на работу ещё до того, как Райли проснулась.
Она пожалела, что говорила с ним вот так. Но какой выбор он ей оставил? Он не проявил особой деликатности к её чувствам, к её надеждам и мечтам.
Ей было странно ощущать вес обручального кольца на пальце. Она поднесла руку к лицу и посмотрела на него. Когда скромный, но красивый драгоценный камень сверкнул под флуоресцентными лампами на потолке, она вспомнила сладкий момент, когда Райан робко опустился на колени, чтобы сделать ей предложение.
Казалось, это было так давно.
И после их неприятного расставания Райли задавалась вопросом: можно ли их ещё считать помолвленными? Не закончились ли их отношения? Может, они расстались, не озвучив это? Не пора ли ей уйти от Райана, как она уходила от всего остального? И готов ли Райан уйти от неё?
На мгновение её посетила мысль не ловить такси и не ехать в Квантико, по крайней мере, пока. Если она опоздает на занятия на день, хуже не будет. Может быть, ей удастся снова поговорить с Райаном, когда он вернётся с работы. Может быть, они смогут всё исправить.
Но она быстро поняла…
Если я сейчас вернусь домой, то, скорей всего, уже никогда не попаду в Квантико.
Она вздрогнула от этой мысли.
Что-то подсказывало ей, что судьба ждет её в Квантико, и она не вправе упускать её.
«Сейчас или никогда», – подумала она.
Она взяла чемодан, вышла из здания и поймала такси до вокзала.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Гай Дефо не любил вставать так рано. Но последнее время он хотя бы заботился о собственном скоте, а не о чужих стадах. Кажется, утренние хлопоты стоят того.
Солнце только выходило из-за горизонта, и он знал, что день пройдёт замечательно. Ему нравился запах полей и шум скота.
Он годами работал на больших ранчо с огромными стадами. Но теперь он был на собственной земле, со своими собственными животными. И он правильно кормил их, а не выращивал искусственно на зерне и гормонах. Это пустая трата ресурсов, а жизнь производственного скота жалкая. Ему нравилось то, что он делал.
Он вложил все свои сбережения в покупку фермы и нескольких коров, чтобы начать. Он знал, что пошёл на большой риск, но верил, что будущее за продажей говядины, откормленной на траве. Рынок рос.
Годовалые телята сгрудились вокруг амбара, куда он загнал их прошлой ночью, чтобы проверить их здоровье и развитие. Они смотрели на него и тихо мычали, словно в ожидании.
Он гордился своим маленьким стадом чёрных ангусов и иногда испытывал искушение полюбить их, как домашних животных. Но они были лишь сельскохозяйственным скотом. Было бы очень некстати привязаться к нему лично.
Сегодня он хотел отправить годовалых телят на пастбище. Поле, на котором они сейчас находились, уже подъедено, а хорошее бобовое и травяное пастбище у дороги готово для выпаса.
Распахнув настежь ворота, он заметил на дальнем конце пастбища что-то странное. Это было похоже на какой-то клубок или узел у дороги.
Он проворчал вслух:
– Что бы то ни было, это не к добру.
Он выскользнул в проём и снова закрыл ворота, оставив однолеток на месте. Он не хотел выпускать своё стадо на это поле, пока не выяснит, что там за странный предмет.
Шагая по полю, он всё больше недоумевал. Это было похоже на огромный клубок колючей проволоки, свисающий с заборного столба. Может, рулон выпал из чьего-то грузовика и каким-то образом оказался там?
Но когда он подошёл ближе, то увидел, что это не новая бухта. Это был клубок старой проволоки, торчащий во все стороны.
Что за бессмыслица.
Когда он добрался до свертка и заглянул в него, то понял, что внутри что-то есть.
Он наклонился, вгляделся и почувствовал внезапный холодок ужаса.
– Чёрт побери! – закричал он, отпрыгивая назад.
Может быть, показалось? Он заставил себя посмотреть ещё раз.
Оно снова было там: лицо женщины, бледное и израненное, искажённое агонией.
Он схватился за проволоку, чтобы сорвать её, но быстро остановился.
«Уже поздно, – понял он. – Она мертва».
Он, шатаясь, подошёл к следующему столбу, опёрся на него, и его сильно вырвало.
«Возьми себя в руки!, – сказал он себе.
Нужно позвонить в полицию. Прямо сейчас.
Он отпрянул и побежал к своему дому.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Когда зазвонил телефон, специальный агент Джейк Криваро резко выпрямился.
С тех пор, как он вернулся вчера, в Квантико было слишком тихо.
Теперь его чутьё подсказывало ему:
Это новое дело.
И действительно, как только он снял трубку, раздался звучный голос специального агента Эрика Леля:
– Криваро, жду в своём кабинете прямо сейчас.
– Есть, сэр, – ответил Криваро.
Он повесил трубку и схватил сумку, которую всегда держал наготове. Агент Лель был ещё менее разговорчив, чем обычно, а значит, дело срочное. Криваро был уверен, что не пройдёт и часа, как он отправится куда-то.
Спеша по коридору, он почувствовал, как его сердце забилось чуть быстрее. Ему нравилось это чувство. Проведя 10 недель в качестве наставника на программе стажировки ФБР, он жаждал вернуться к своей обычной жизни.
В первые дни летней программы ему пришлось отвлечься на дело об убийстве – печально известное как «дело Клоуна-убийцы». После этого он приступил к более рутинной работе наставника одного из стажёров – талантливой, но несносной девчонки по имени Райли Суинни, которая проявила поразительный талант, помогая ему в этом деле.
И всё же, по его мнению, программа тянулась слишком медленно. Он не привык проводить так много времени вне поля боя.
Когда Джейк вошёл в кабинет Леля, долговязый мужчина поднялся со стула, чтобы поприветствовать его. Эрик Лель был так высок, что, казалось, едва вмещался в любое помещение. Про него говорили, что он как будто ходит на ходулях. Джейку же казалось, что он скорее сделан из ходулей – сколоченных как попало досок разной длины, которым было трудно скоординироваться в движениях. Но этот человек был первоклассным агентом и заслужил место в отделе поведенческого анализа ФБР.
– Сесть не приглашаю, Криваро, – встретил его Лель, – ты уже уезжаешь.
Джейк послушно остался стоять на ногах.
Лель посмотрел на папку, которую держал в руках, и мрачно вздохнул. Джейк давно заметил, что Лель относится к каждому делу очень серьёзно, как будто любая чудовищная преступность оскорбляла его лично.
Неудивительно, что Джейк не мог припомнить случая, чтобы Лель был в хорошем настроении.
В конце концов…
Монстры – вот чем мы занимаемся.
И Джейк знал, что Лель не поручил бы ему это дело, если бы оно не было необычайно чудовищным. Джейк был специалистом по делам, которые находились за гранью человеческого воображения.
Лель передал папку Джейку и сказал:
– У нас есть очень некрасивая ситуация в Западной Вирджинии. Взгляни.
Джейк открыл папку и увидел чёрно-белую фотографию странного клубка из скотча и колючей проволоки. Свёрток свисал с изгороди. Джейку потребовалось мгновение, чтобы понять, что у свёртка есть лицо и руки и что на самом деле это человек, очевидно, мёртвый.
Джейк резко вдохнул.
Зрелище привело в ужас даже его.
Лель объяснил:
– Фотография была сделана около месяца назад. Тело сотрудницы салона красоты по имени Элис Гибсон было найдено связанным колючей проволокой и подвешенным на столбе забора на сельской дороге недалеко от Хайленда, Западная Вирджиния.
– Очень мерзко, – сказал Джейк. – Как с этим справляются местные копы?
– Задержали подозреваемого, – сказал Лель.
Глаза Джейка расширились от удивления.
Он поинтересовался:
– Тогда зачем там ФБР?
Лель сказал:
– Только что поступил звонок от шефа полиции Дайтона, городка неподалёку от Хайленда. Ещё один такой же завёрнутый в клубок труп был найден сегодня утром на столбе ограды на загородной дороге.
Джейк начал понимать. Пребывание в тюремной камере во время второго убийства – неплохое алиби для подозреваемого. И теперь всё очень похоже на то, что серийный убийца только начинает.
Лель продолжал:
– Я отдал приказ ничего не трогать на месте преступления. Поэтому тебе нужно попасть туда как можно скорее. Поездка через горы заняла бы четыре часа, так что на взлётной полосе тебя ждёт вертолёт.
Джейк уже как раз поворачивался, чтобы покинуть офис, когда Лель добавил:
– Хочешь, чтобы я назначил тебе партнёра?
Джейк обернулся и посмотрел на Леля. Вопрос отчего-то удивил его.
– Мне не нужен партнёр, – сказал Джейк. – А вот команда криминалистов не помешает. Вряд ли копы в сельской местности Западной Вирджинии знают, как правильно читать место преступления.
Лель кивнул и сказал:
– Я соберу команду прямо сейчас. Они полетят с тобой.
Джейк уже выходил за дверь, когда Лель сказал:
– Агент Криваро, рано или поздно тебе понадобится другой постоянный партнер.
Джейк неловко пожал плечами и сказал:
– Если вы настаиваете, сэр.
С намёком на раздражение в голосе Лель сказал:
– Именно это я и делаю. Тебе пора научиться играть в команде.
Джейк удивлённо уставился на него. Молчаливый Эрик Лель редко говорил что-либо ехидное.
«Похоже, он действительно так считает», – понял Джейк.
Не говоря ни слова, Джейк вышел из кабинета и пошёл по зданию. Шагая быстрым шагом, он думал о словах Леля о том, чтобы завести нового напарника. Джейк славился тем, что с ним было трудно работать в полевых условиях. Но он искренне верил, что не усложняет жизнь тому, кто этого не заслуживает.
Его последний постоянный партнёр, Гас Боллинджер, определённо заслужил это. Его уволили за то, что он размазал отпечатки пальцев на жизненно важной улике по делу так называемого «Спичечного убийцы». Как следствие, дело осталось нераскрытым, а Джейк мало что ненавидел больше нераскрытых дел.
В деле о Клоуне-убийце Джейк работал с агентом округа Колумбия Марком Маккьюном. Маккьюн был не так плох, как Боллинджер, но он совершал глупые ошибки и был слишком высокого мнения о себе, по мнению Джейка. Джейк был рад, что они были партнёрами только в одном деле и что Маккьюн остался в Вашингтоне.
Ступив на бетонную площадку, где уже ждал вертолёт, он подумал о другом человеке, с которым недавно работал…
Райли Суинни.
Она произвела на него впечатление с тех самых пор, как, будучи студенткой-психологом, помогла ему раскрыть дело о серийном убийстве в Университете Лантона. Когда она закончила учебу, он потянул за ниточки и даже разозлил некоторых из своих коллег, чтобы устроить её на стажировку. Вопреки собственному здравому смыслу он заручился её помощью в деле Клоуна-убийцы.
И она проделала блестящую работу. Хоть и совершила несколько возмутительных ошибок. Она была далека от того, чтобы подчиняться приказам, но даже опытных агентов с такой мощной интуицией он мог сосчитать по пальцам.
Одним из них был он сам.
Поднырнув под вращающимися лопастями пропеллера и забравшись в вертолет, он увидел, как по взлётной полосе трусцой бежит группа криминалистов из четырёх человек. Криминалисты сели в вертолёт и он поднялся в воздух.