– Не волнуйся из-за меня, Нора. Я тебя не сужу, чем бы ты там ни занималась. Я собаку пристрелил по пути сюда, всадил человеку пулю в плечо, а скоро начну творить совсем уж плохие дела. Все я понимаю.
– Подожди пока записываться. Очень уж высокая смертность у новичков.
– Надо же когда-нибудь начинать.
– И то правда, – мрачно сказала Нора.
16
Майк Альбани припарковал свой белый «Ламборгини», помахал хорошенькой соседке с трехлетним малышом в коляске, вышел и посмотрел из предосторожности в обе стороны. Родственники жертв иногда вымещают зло на егерях, хотя такое поведение противоречит как гражданскому, так и моральному кодексу. Не усмотрев ничего подозрительного, он отпер свою дверь и вошел.
Его жена Тереза смотрела телевизор в флоридской комнате. Шел «Дневник колонизации Марса», прямая дневная трансляция с марсианской станции по кабельному каналу. Тереза обожала всяческую экзотику и вообще могла часами смотреть на что угодно, даже как растут помидоры на заднем дворе – такому терпению позавидуешь.
– Ну, как сегодня дела? – спросила она.
Олбани плюхнулся в кресло, разом утратив весь свой искрометный энтузиазм.
– Подвез одного парня из аэропорта. Может, запишется и возьмет меня в егеря.
– Вот и чудненько. А тот, на кого ты сейчас работаешь?
– Джеффрис? – слегка оживился Олбани. – Он сегодня взял выходной. Говорит, что не может охотиться с насморком. Зато назавтра я приготовил отличнейшую засаду. Накроем его жертву, не беспокойся.
– Он хоть на что-то годен, твой Джеффрис?
– Успешно прошел одну дуэль в качестве жертвы. Но говорят, ему повезло просто, у охотника срикошетило.
– Умеешь ты их выбирать, – вздохнула Тереза.
– Это Джеффрис меня выбрал, не я его. Приходится работать на обормотов вроде него, пока не найдется такой, который будет убивать и обеспечивать нам бонусы. Ты только не волнуйся, ага?
Тереза пожала плечами, Майк налил себе вина. Дела у него шли из рук вон, жизнь рушилась.
Тридцатишестилетний Альбани родился в Дорчестере, пригороде Бостона. Его отец Джанкарло, эмигрировавший из Кастелламаре в Италии, сначала работал механиком в Провиденсе, потом перебрался в Дорчестер. У Джанкарло и Марии, его жены, было шесть детей. Мария работала в прачечной по соседству. Из шести, считая Майка, выжили четверо. Трех разбросало по всем Соединенным Штатам. Анджело убили при попытке ограбить банк в Шайенне, штат Вайоминг. Тито погиб в автомобильной аварии около Сиу-Фоллз.
Майк с детства проявил себя как талантливый предводитель мелкой шпаны. Он успешно орудовал в Дорчестере и на Южной стороне Бостона, пока один из его ребят, Бешеный Пес Лонниган, не попался при ограблении обувного магазина сети «Том Макэнн» в Бруклине. Лонниган заключил сделку с правосудием и согласился дать показания против своих, но Майка предупредили как раз вовремя, чтобы смыться из города. В Мир Охоты он приехал в 2081 году.
Перебрав несколько занятий, он пошел в ученики к сицилийцу Луиджи Ванилли, хитрому старому егерю. Спор из-за грушевого дерева, которое росло на соседском участке, но свешивалось к Ванилли, закончился гибелью последнего от соседской пули, а его дочка Тереза унаследовала папиных клиентов, белый «Ламборгини» и дом. Майк и она пришли к согласию и вскорости поженились.
Первый год Майка в качестве егеря прошел с блеском. Его второе убийство вошло даже в книгу рекордов, а потом ему повезло еще больше: его нанял Хулио Санчес, великий охотник из Коста-Рики. Те два года, что Санчес провел на Эсмеральде, Альбани жил как сыр в масле.
Потом Санчеса убили, что рано или поздно случается даже с самыми лучшими, и все пошло под откос. В городе стали говорить, что Альбани потерял прежний нюх и фантазию, что у него егерский застой – а с неудачливым егерем работать, само собой, никому не хотелось. Кончилось тем, что Альбани стал дежурить в аэропорту и ловить там приезжих.
В Мире Охоты взлет и падение совершаются очень быстро. Альбани пытался снова взобраться наверх, но единственным его клиентом пока что был Джеффрис – эксцентричный малообещающий англичанин.
Майк остро нуждался в успехе. Егерям, подобно охотникам и жертвам, платит Охота – и клиенты, и государство. Но если клиента убивают, из гонорара егеря вычитается штраф плюс десять процентов на судебные издержки. Трех последних клиентов Альбани потерял, штраф ему с каждым разом начисляли все выше, так что теперь он оказался на лезвии бритвы. Если Джеффрис убьет свою жертву, Майк продержится еще какое-то время. Если проиграет, Майка опять оштрафуют, и крах станет вопросом дней.
Крах в Мире Охоты означает официальную деэмансипацию. Ты объявляешься рабом, твое имущество конфискуется, а тебя отправляют на принудительные работы – может статься, и на свиноферму навоз убирать.
– Микеланджело, давай вернемся в Дорчестер, – внезапно сказала Тереза.
– Нет. Я там все еще в розыске.
– Ну еще куда-нибудь, Америка большая.
– И что? Голодать, оплачивая покупки в рассрочку? Спасибо. Мне нужен прорыв, вот и все. Эх, найти бы второго Санчеса.
– Да, Санчес был хорош. Вы с ним были первоклассной командой. Но его убили, и следом пришел Антонелли.
– Не напоминай.
– Что же нам делать, Майк?
– Джеффрис убьет, и мы выправимся. Или этот новый, Гарольд, нас вытащит.
– А если нет?
– Тогда я возьму суицидальную ссуду и оставлю ее тебе.
– Одни разговоры. Ты всегда грозишься покончить с собой, когда дела плохи.
– На этот раз я исполню угрозу. – Майк встал. – Прямо сейчас. Кому тогда будешь жаловаться?
Тереза, понимая, что это скорей всего блеф, все-таки испугалась и сказала дрожащим голосом:
– Не надо, Альбани.
– То-то же, – сказал он и сел. – Помни, главное, что со мной ты не пропадешь.
17
«Дорогой Алан,
я уже на Эсмеральде, и меня чуть не ухлопали в первый же день. За исключением этого, я больше не видел Охоты, которой так славятся эти места. Я думал, они тут бегают по улицам, как в том старом фильме, «Десятая жертва» – его сняли, когда Охота была еще нелегальной. Выстрелы вроде бы слышу время от времени, но кто его знает. Может, просто не попал куда надо в нужное время.
Сегодня наткнулся случайно на человека, с которым летел из Майами, Текс Драза его зовут. Думаю, его можно назвать ковбоем, вот только коров и в Техасе уже не осталось. Мы с ним выпили в салуне «Неряха Джо»[5 - Так называется знаменитый бар в Ки-Уэст, Флорида. Существует с 1933 г. В свое время его завсегдатаем был Э. Хемингуэй.] – говорят, это тот самый салун, не знаю уж, что они имеют в виду. Симпатичное такое местечко в конце Мэйн-стрит, на стенах фото знаменитостей, которые здесь бывали. Пили мы «зомби», старинный напиток, еще в двадцатом веке известный. Смесь разных сортов рома и чего-то химического, прошибает будь здоров.
Я спросил, почему здесь все украшают, флаги развешивают и прочее. Оказывается, сейчас канун их самого главного праздника, сатурналии называется. Все наряжаются в маскарадные костюмы, и Драза намекнул, что секс разрешается в любых видах. Вот бы поглядеть.
В праздник, говорит Драза, тут чего только нет: вечеринки, парады, концерты, соревнования разные. И есть такая забава «передай эстафету». Это такой медный цилиндрик с красным пятнышком сбоку, а внутри бомбочка, которая может уложить всех в радиусе одного фута. Часовой механизм уже тикает, но никто не знает, когда рванет – известно только, что на сатурналиях. И все ее друг другу передают, представляешь? Вроде русской рулетки, только вместо револьвера тут бомба. И каждый – женщины тоже – показывает, какой он храбрый: не сразу отдаст, а немного подержит в руке. Туристы не обязаны это делать, но многие делают. Как те, что когда-то бегали наперегонки с быками в Памплоне, Хемингуэй еще про это писал.
Вчера видел Нору, выглядит сногсшибательно. Живет в живописном районе недалеко от центра. Остановился у нее, пока собственное жилье не найду. Улочки у нее в квартале узкие, машины не допускаются. Дома все каменные и стоят под разным углом, как в старину – забываешь, что этот город совсем не старый и построен за последние семьдесят лет.
Мне здесь нравится. Прямых линий нет, сплошные изгибы, и вообще интересно, весело – странно говорить так про место, где правит смерть, но это правда.
С Охотой вроде бы все нормально. Разузнаю еще немного и запишусь. Скажи Калебу и остальным, что я пришлю им денег, как только что-нибудь заработаю.
Пишу я это уже в другом баре и только что, как ни смешно, снова увидел знакомого. Он меня из аэропорта подвез. Егерь, зовут Майк Альбани. Потом допишу».
