История Дэниз

Еще девушкам раздали печенья с предсказанием, и каждая вторая получила обещание скорой любви или брака. На этом гадания не закончились.

Из плошки с хной Дэниз вытащила кольцо одной своей двоюродной сестры, Лейли, и все начали дружно гадать, за кого же она должна вскоре выйти замуж. В итоге они совсем засмущали девушку, и Ясмин включила музыку, чтобы потанцевать с ней, а Дэниз к ним присоединилась. В этот вечер они очень много танцевали.

Хну Ясмин наносила особенно, каждой девушке рисовала отдельный узор, а для Дэниз она собрала буквы её имени и имени Нурлана и даты их рождения и будущей свадьбы, каждый символ она украсила завитками и узорами, а все это она обвела сердечком. Получилось очень красиво.

В другую свободную руку каждая из девочек взяли по комку хны и крепко сжали, а через пять минут все побежали смывать – по гаданию, на руке должно было выступить имя любимого. Дэниз отказалась, сказав, что для нее все и так решено. И хотя говорила она со смехом, внутри у нее впервые за вечер все похолодело – она не на шутку испугалась, что на руке выступит имя не её будущего мужа.

Потом приехали родные Нурлана и привезли Дэниз золото, косметику и наряды.

Под благословения и светлые пожелания присутствующих сестра Нурлана надела на Дэниз обручальное кольцо, комплект из серег и колье, массивный золотой браслет. Все эти драгоценности Дэниз с Нурланом выбирали вдвоем, и они ей очень нравились. Не в первый раз она мысленно восхитилась, какой же у её жениха великолепный вкус.

Потом все поздравляли и целовали невесту, её маму, свекровь и снова много танцевали.

Гости разошлись только к полуночи.

Лейли решила остаться у кузин. Когда были убраны столы и вымыта посуда, девушки ушли в свою комнату, но сон ни к кому из них не торопился, и они болтали.

– Дэниз, прости, что спрашиваю, наверное, я не первая, но мне нужен совет – ты боишься свадьбы? – спросила Лейли.

– Обычно все интересуются, где мы с Нурланом гуляем и чем занимаемся, – со смехом ответила девушка, но тут же стала серьезной. – Да, немного страшно, ведь я уеду из деревни в столицу, родные будут далеко, да и семейная жизнь мне не кажется сказкой – скорее работой, ежедневной и обязательной. Почему же ты спрашиваешь? Я не зря вытащила твое кольцо? Твой любимый хочет прислать сватов?

Девушки знали секрет Лейли – у нее был молодой человек, они встречались больше двух лет. Он обещал жениться на ней, когда накопит денег.

– Нет, это не Фархад… – с грустью ответила Лейли. Немного погодя, она продолжила. – Ко мне сватается сын папиного друга. Он взрослый, ему больше тридцати, очень обеспеченный, семья уважаемая. В общем, мои родители уже почти согласились.

– Как? – воскликнула Ясмин.– Что же вы с Фархадом будете делать? Ты сказала родителям, что не хочешь замуж за этого человека? Твоя мама должна понять тебя.

– Я все глаза выплакала. Уже неделя, как прошу маму отговорить отца, но она только кричит, что я не понимаю своего счастья. Хорошо, что она про Фархада не знает – боюсь, она бы убила меня. У нас с ней не такие добрые отношения, как у вас с мамой. Я всю жизнь для нее была будто грузом на шее, а брат – подарком небес. У нее замечательная возможность избавиться от меня. Она мне не поможет. А Фархад… – она расплакалась.

Девушки бросились обнимать Лейли.

– Фархад бросил меня, – чуть успокоившись, продолжила Лейли. – Я попросила его украсть меня, сказала, что мне не нужно ни золото, ни торжество, что готова жить с ним где угодно, а он ответил, что не готов, что его родители не примут такую невестку. Сказал, чтобы я выходила замуж за того, кого мне выбрали родители. Аллах, я встречалась с подлецом! – последние слова она уже произносила, рыдая.

– Может, он действительно считает неуважением красть тебя, тем более если родители не примут, куда же он тебя поведет? – предположила Дэниз.

– Джан, ты всем ищешь оправдания. Но это не тот случай, я видела его лицо, слышала его слова, и, в каком бы отчаянии я не была, у меня словно открылись глаза: он не пытался искать работу, а лишь ждал предложений и сидел на шее у родителей, а его родители совсем не жестокие – если бы он их попросил, они бы пришли свататься и приняли бы меня, даже если бы мы сбежали. И еще, я не рассказывала, стыдно было, но я не раз ловила его на флирте с другими девушками, однако прощала и верила нелепым оправданиям. Я просто дура.

– Джаным, успокойся, может, еще что-нибудь придумаем…

– Не переживайте. На самом деле, я уже отошла от первого шока, мои слезы, они сами просто катятся, я ничего с этим не могу поделать. А про себя я уже все решила: я выйду за того, кого мне выбрали родители. Он кажется добрым, мне показывали его фотографию. А Фархада я забуду. Он не стоит даже самого маленького уголка в моей памяти.

– Давай мы поговорим с мамой, а она поговорит с твоей, они же сестры и должны прислушиваться друг к другу, – предложила Дэниз. – На тебя больно смотреть. Если Фархад тебя предал, это не значит, что у тебя нет шанса выйти замуж по любви, тебе только исполнилось двадцать – есть время, как минимум, чтобы отойти от разочарования.

– Я не думаю, что это поможет, да и не верю я больше никому. Мама говорит, ко мне больше никто не посватается, а жених живет в столице, я буду далеко отсюда, а сейчас это мое самое большое желание. Мне все здесь ненавистно!

Девочки замолчали, ни одна больше не находила слов. Дэниз ушла в свои мысли. Почему в мире все так несправедливо, почему девушка должна переступать через себя, отказываться от своих чувств, желаний, и все, что ей доступно, – это выбирать меньшее из двух зол? Страх остаться старой девой преследует девочек и их матерей, и каждый жених представляется спасением.

Хотя сколько историй о том, что сваты часто обманывают и описывают жениха не просто в лучшем свете, а иногда даже и несоответствующем действительности.

Она вспомнила историю, как её подругу детства выдали за одного молодого человека с условием, что свадьба состоится после того, как жених построит отдельный дом для своей будущей семьи, но, вскоре после помолвки, семья жениха буквально вынудили семью невесты сыграть свадьбу. И сейчас эта подруга живет в двухкомнатной квартире с мужем и его родителями, и скоро уже у них появится малыш, а разговоры о собственном доме сошли на нет.

Дэниз считала, что это вина девушки и её родителей, которые не должны были верить обещаниям. Но теперь все эти домыслы породили сомнения в голове Дэниз – а что она знает о Нурлане, не обманул ли он её ни в чем? Она стеснялась расспрашивать его о работе и даже под дулом пистолета не стала бы интересоваться его доходами, лишь знала точно, что у него несколько бистро в столице, однако ни одного из них ни она, ни её родители не видели. Она вообще ничего о нем не знала. А может, у него есть любовница или ребенок, откуда ей знать? И эта его вспыльчивость… вдруг в минуту злости он её ударит и на этом даже не остановится? Почему об этом всем она не подумала прежде, чем дать согласие? Ей стало тяжело дышать. У нее было очень богатое воображение, поэтому ей стоило больших усилий остановить поток страшных картин её предполагаемого будущего.

Она оглянулась на девочек: Ясмин успела заснуть, а Лейли водила пальцем по ковру, висящему на стене. Дэниз тихонько подошла к кузине и тронула её за плечо:

– Лейли, послушай меня. Ты начала с того, что хочешь совета. Так вот, мой совет – не торопись. Ты молодая, невероятно красивая, к тебе еще посватается тот, кто тебе по-настоящему понравится. Ты ничего не знаешь про этого предполагаемого жениха – а вдруг он алкоголик или бабник, вдруг не так обеспечен, как описывает, может быть, у него там в столице женщина или внебрачный ребенок? Задай эти вопросы своей маме, это остудит её пыл, заставит задуматься.

– Дэниз, как же ты права. Меня тошнит от мысли, что я должна выйти за нелюбимого, и на самом деле все искала выход. Я попробую, мне нечего терять, и брата еще попрошу защитить меня. Хоть бы получилось.

– Получится, я помогу тебе, чем смогу.

Дэниз хотела добавить, что нужно постараться не вспоминать Фархада, но побоялась лишний раз напоминать о нем. Она судила по себе – ей ни с кем не хотелось бы обсуждать свои сердечные раны.

***

– Девочки, как же замечательно все вчера прошло. Ясмин, доченька моя, ты так старалась для сестры, многие из гостей подходили ко мне и благодарили за такой праздник. Желали поскорей погулять на твоей свадьбе, но ты у меня, конечно, совсем маленькая. Окончишь школу, поступишь, а там уж все во власти Аллаха. Фатима скоро должна прийти за тобой, Лейли. Сердце мое, ты почему такая грустная?

– Мам, поговори с тетей Фатимой, Лейли хотят против её воли выдать замуж, но так же нельзя.

– Так вот что с тобой, девочка моя! Сестра говорила мне о сватах, она о них очень высокого мнения, у тебя должны быть причины противиться. Если поделишься, я поговорю с сестрой.

– Тетя Феридэ, я просто не хочу, понимаешь? Я его не знаю, да и родители с ним самим не знакомы, а может, он обманщик? И еще, ему больше тридцати, зачем мне такой старый?

– Его возраст ему только в плюс, он будет лучше заботиться о тебе, а еще ваши семьи дружат, и если твой отец считает их достойными людьми, значит, и сына они воспитали соответствующе.

– И что же? Почему я должна выходить за него? Почему меня обязывают это делать?

– Лейли, вся наша жизнь – это обязанности, и у каждого из нас их великое множество, и, поверь мне, мама не враг тебе – она считает, что как раз с этим мужчиной у тебя будет не так много забот, чем если бы ты вышла за молодого парня. Мы все любим тебя и желаем тебе счастья.

Лейли притихла, оставив несказанными слова: «Почему, стремясь к моему счастью, вы делаете меня такой несчастной?»

***

Дэниз проснулась от звуков Азана (прим. призыв к молитве). Голова была на удивление ясная, но сердце полно волнения – сегодня был день её свадьбы.

Оглянувшись на сестру и убедившись, что та спит, Дэниз встала и, тихонько одевшись, выскользнула за дверь. Ей захотелось выйти во двор, побыть в тишине, оглянуться на отчий дом, ведь сегодня она с ним попрощается.

Хорошо, что никто из её домочадцев не совершает намаз, иначе после молитвы ей бы досаждали советами. За последний месяц Дэниз дали столько наставлений, сколько за всю жизнь она не получала, но ни к кому она не прислушивалась – ей казалось, что они неплохо ладят с Нурланом, и ей не хотелось этого терять. Со своим юношеским максимализмом она считала себя умнее многих взрослых женщин, и потому в наступающем этапе своей жизни рассчитывала только на себя.

У нее есть от силы часа два, пока не проснутся родители, – им надо готовить дом к торжеству.

Дэниз села на качели, что сделал для них отец. Удивительно, им ведь лет пятнадцать, а они все такие же прочные. Пока никто не видит, она могла раскачаться посильнее, ей очень нравилось это краткое чувство полета, в мгновения которого она мечтала. Мечтала быть свободной от других и исполнять только свои собственные желания. Но совсем недолго она предавалась этому забвению – замедлив ход качелей, Дэниз задумалась о том, что ждет ее. Все было очень туманно, столько сразу изменений в её жизни: она уедет из деревни в огромную столицу, будет там учиться в университете, а, самое главное, она станет замужней женщиной. Даже эти качели… она, наверное, сидит на них в последний раз – молодой жене не пойдут эти ребячьи замашки. Но Дэниз не грустила, нет. Все перемены были для нее чем-то вроде экзамена, только её не оставляло чувство, что все это происходит будто не с ней.

Девушка не заметила, как быстро пролетело время, и, поняв, что скоро все проснутся, она вернулась в дом и начала готовить завтрак. И действительно, не прошло и десяти минут, как на пороге показалась Фэридэ ханым, лицо её было озабоченным.

– Дочка! Ты уже проснулась, очень хорошо. Давай я сама накрою, а ты иди собирайся, скоро приедет Фатима, чтобы отвезти тебя к парикмахеру.

– Мама, у меня все готово, я переоденусь после завтрака.

– Да, конечно, тебе надо как следует подкрепиться, впереди очень длинный день.

Потихоньку начали подходить остальные домочадцы, сели завтракать. Давид и Ясмин ничего не говорили сестре, но, каждый раз глядя на нее, не могли сдержать ребячьих улыбок. Дэниз это веселило.

Она успела позавтракать и переодеться и даже помочь матери со сладостями, которые нужно было уложить в корзины для отправки к родителям Нурлана, а тети все не было. Феридэ ханым очень из-за этого разволновалась. Ругая мысленно свою сестру, она ходила по дому и раздавала поручения детям – сама она ни за что не готова была браться. Наконец Фатима ханым прибыла, Дэниз скорее села к ней в машину, и они поехали. По дороге тетя начала жаловаться племяннице.

– Знаю, я опоздала, но это все твоя кузина. С утра снова меня вывела из себя. Ты ведь в курсе, я хочу выдать её за одного достойного человека, а она противится так, будто я её на улицу выкидываю. Ох, сил моих больше нет, что за глупая девчонка, счастья своего не видит.

– Тетя, может просто рано, она еще не готова?

– Что ты такое, говоришь, девочка? Ты её на два года младше и вот сегодня, слава Аллаху, замуж выходишь, я сама в семнадцать уже ждала первенца, сыночка моего. Нет, она мне назло все делает – наследственность, что уж тут поделаешь. Тетка ее, моя золовка, до тридцати ждала, пока к ней принц прискачет, и что? В итоге вышла за какого-то проходимца и даже там не удержалась, вернулась на мою голову в наш дом, дочь мне только испортила, и теперь для меня словно история повторяется. Ну уж нет, я не позволю, моя бы воля – еще бы раньше выдала ее, только человека достойного не было. И сейчас я не отступлю, Лейли надо скорее выдать замуж, пока её характер окончательно не испортился. А уж в доме мужа она быстро присмиреет. Вот сейчас отпразднуем твою свадьбу, погуляем, когда будет ваш третий день, и на следующей неделе планирую выпить сладкий чай (прим. Обычай, означающий, что девушку согласны выдать за молодого человека. Участвуют родители будущих жениха и невесты и близкие родственники). И если вы с Нурланом задержитесь, не уедете сразу в столицу, может, даже попадете на помолвку.

Дэниз ничего не стала отвечать, да и какой прок – её тетя, пережившая за свою жизнь много испытаний, считала себя мудрее многих старух, что уж говорить о молодой девушке, племянницу она бы точно не стала слушать. Безумно жаль Лейли, ведь еще не оправившись от предательства любимого, она должна против воли выйти замуж за другого. Дэниз очень хотела бы помочь сестре, но не знала, как.

Подъехали к салону красоты, их встретила подруга тети Фатимы, Айтан, она и должна была сделать макияж и укладку невесте. Дэниз попыталась сказать, что бы ей хотелось, но Айтан, кажется, и не слушала её сбивчивые просьбы, только перед началом работы улыбнулась и заверила, что знает свое дело, так что ей обязательно понравится.

Страхи Дэниз начали оправдываться, когда вместо аккуратной европейской прически на её голове мастер соорудила такое, чему позавидовала бы любая индийская принцесса – для полноты образа только не хватало сережки с цепочкой в носу. И макияж ей не понравился, слишком сильно были подведены глаза, да и румяна были очень яркие. Но каждый проходящий мимо клиент или мастер считал своим долгом восхититься, как прекрасна невеста. Сама же она твердо решила дома снять все позолоченные цепочки с волос и стереть часть макияжа.

Однако, когда она уже хотела приступить к задуманному, её поймала на этом мама и раскричалась, что дочь хочет испортить великолепный образ. На выручку пришла Ясмин: отослав маму переодеваться, она сказала, что сама поможет Дэниз надеть свадебное платье. Как только за матерью закрылась дверь, она начала колдовать над волосами и лицом сестры, и уже через двадцать минут Дэниз с удовольствием посмотрела на свое отражение в зеркале. Она по-прежнему напоминала азиатскую красавицу, но уже более аккуратную и, что Дэниз особенно порадовало, она могла себя узнать в отражении. Ясмин, как и сказала, помогла с платьем.

Оставалось меньше часа до приезда Нурлана с родными. Феридэ ханым попыталась покормить Дэниз, но та наотрез отказалась. Она вышла в большую гостиную. Комната начала потихоньку заполняться подругами и родными. Заиграли музыканты. Мужчины были вместе с музыкантами во дворе, начали танцевать. Женщины выглядывали в окна. Подруги окружили Дэниз, они восхищались, как она красива, и желали ей счастья.

Время пролетело незаметно, и вот музыканты начали играть традиционную мелодию, что говорила о том, что приближается жених со своей семьей. Все гости начали отступать к краям комнаты, освобождая полукруг вокруг невесты. В дверях показался Нурлан, он улыбался, с букетом подошел к Дэниз и подарил ей цветы, встал рядом. Затем подошли его родители, поцеловали Дэниз и встали рядом с сыном. Потом подходили абсолютно все родные и близкие друзья, по очереди целовали и обнимали жениха с невестой, говорили свои пожелания. В самом конце, после Ясмин и Давида, подошли прощаться родители Дэниз, Феридэ ханым была в слезах, а, взглянув на маму, расчувствовалась и невеста. Подошел старший брат Нурлана и повязал вокруг её талии красную ленту, приговаривая при этом обязательные слова:

– Ты мать, ты сестра, невестка наша, ты верная, скромная, хочу я пожелать тебе 7 сыновей и дочку-невесту, как ты.

Азиз бей, отец девушки, взял её за руку и, по традиции, семь раз обошел с ней вокруг керосиновой лампы, которую поставили в середине комнаты (прим. Символ света и тепла, которые невеста несет в свой новый дом).

Потом подвел её к жениху и передал её руку, обнял зятя. На этом церемония прощания закончилась. Но гости стояли на местах – первыми из комнаты должны были выйти жених с невестой и две девушки, несущие в руках свечи и зеркало (прим. От сглаза, а также символ чистоты и красоты невесты).

Дэниз все еще плакала, поскольку круги вокруг лампы словно символизировали для нее, как далеко она теперь будет от родных. Когда гости остались позади, Нурлан сказал ей тихонько:

– Перестань плакать, а то мне начинает казаться, что я злодей, увозящий принцессу из замка.

Дэниз, краем глаза посмотрев на него и увидев, что он улыбается, перестала плакать. Опустив глаза на свой букет, она улыбнулась и подумала, что у них все будет хорошо.

Расселись по машинам, по маршруту они должны были доехать до центра города, до главной площади, и вернуться назад в соседнюю деревню, где был дом родителей Нурлана. Вся процессия двинулась в путь с несмолкаемыми гудками, машины то и дело обгоняли друг друга, чтобы быть поближе к самому первому автомобилю – тому, в котором были жених и невеста.

Когда въехали во двор жениха, их уже встречали музыканты. Нурлан вышел из машины, и его тут же окружили деревенские ребятишки – он должен был откупиться от них. Нурлан со смехом опустошил карманы и, когда дети разбежались, помог выйти из машины своей невесте.

К ним двоим подошли родители и пригласили танцевать, двор потихоньку заполнялся всеми гостями, которые присоединялись к танцующим или вставали вокруг и хлопали в такт. Когда танец закончился, Нурлан повел Дэниз в дом. На пороге лежала тарелка, которую она должна была разбить (прим. От бед и несчастий). Тарелка поддалась со второго раза.

Потом Нурлан отошел в сторону, и её окружили женщины его семьи. Дэниз дали окунуть пальцы в мед, и она обмазала им дверь, затем оторвала кусок от протянутого хлеба, окунула в мед и угостила им свою свекровь и золовок (прим. Чтобы отношения в семье были всегда добрые).

Вошли в комнату, невесту посадили и дали ей на руки племянника Нурлана (прим. Делается для того, чтобы пожелать молодым первенца мальчика).

На этом закончилась вся церемония для Дэниз, Нурлан с мужчинами во дворе уже рассаживались по машинам, впереди для них был еще праздник в ресторане. Женщины все по очереди попрощались с невестой и тоже разошлись. Остались только Феридэ ханым, Фатима ханым и Ясмин.

Женщины начали давать наставления девушке, но надолго их не хватило – крепко обняв и поцеловав её на прощание, ушли и они.

Дэниз осталась одна, началась семейная жизнь.

***

– Мне не терпится, чтобы ты здесь скорее все обставила. Я очень рад, что я теперь не один. Входи, жена моя, что ты стоишь?

Дэниз застыла на пороге, еще не решаясь ступить в их квартиру. Она впервые была здесь и хотела запомнить этот момент. У Нурлана была своя двухкомнатная квартира. К её приезду он сделал ремонт, и, когда он рассказал ей об этом, у нее сразу это вызвало теплый отклик, ведь любому человеку приятна забота, а уж Дэниз, с её раненым, робким сердцем, тем более.

В прихожей было очень тесно, виной тому были чемоданы с их вещами и её приданое, упакованное в коробки. Нурлан был против, чтобы в его квартире меняли мебель, и поэтому вся купленная её родителями мебель заняла комнаты в доме его родителей, а в столицу привезли посуду, постельные принадлежности и прочие небольшие, но важные предметы домашнего обихода.