На дорогах четырех королевств

«Как бы эти чудаки не устроили что-нибудь на базе» ― подумал Ганин.

В душе появилось неуютное чувство. Всё было через пень колоду. Ну хоть до долины он может добежать, если уж уехать не может? И позвонить на кафедру. Простая ведь вещь! Почему он раньше не сообразил.

Его тропа очень быстро стала пропадать. С каждой минутой она становилась всё слабее и слабее. Но Ганин решил, что возвращаться не будет. Так можно до вечера по лесу шарахаться. Вниз, вниз ― к реке! Здесь это главный ориентир. Позже он понял, что это его и спасло. Его и Серегу Дежнёва.

Ганин двигался вниз и с недоумением смотрел на лес вокруг себя. Чем дальше, тем деревья становились всё выше и толще. Это были какие-то заповедные гиганты. То ли секвойи, то ли эвкалипты. Эвкалипты?! Как в Австралии? Это было так странно, откуда здесь в ущелье взялся такой первозданный реликтовый лес. И как раньше он мог ничего не знать о нём. Это же чудо не менее удивительное, чем сами горы.

Впереди лежал обломок скалы, обходя его, Андрей попал на какую-то едва видную тропу. Наверное, звериную. Пришлось прижаться к камню вплотную, даже схватиться за его поверхность руками ― справа появилась трещина, её глубина была не меньше трёх метров. Внизу по дну журчал ручей. Ганин тут же почувствовал жажду. Его фляга была пуста ― в спешке не успел набрать. Он пошёл вдоль трещины и скоро нашёл выход к воде. Ручей сбежал из узкого каменного русла и шумел, падая со скалы небольшим водопадом. Поток пробивал себе дорогу дальше, разбиваясь веером на лбу зелёного камня. За камнем вода собиралась в хрустальную обширную лужу ― почти озерцо.

Ганин наклонился к воде. Вода была вкусная и не очень холодная. Напившись, он поднял голову и увидел на другой стороне внимательные глаза лесного оленя. Прекрасное животное гордо повернуло голову, увенчанную короной рогов, и, неспешно переступая ногами, направилось прочь от водопоя.

– Красавчик, ― сказал ему вслед Ганин. Он отцепил флягу и погрузил её в воду. Олень, не оборачиваясь, шевельнул ушами.

Вдруг лесной король резко повернул голову в сторону. Андрей бросил туда настороженный взгляд. Над дальним краем озерца ― там, где ручей нашёл себе дорогу дальше и журчал вниз между ржавыми камнями, нависала наклонившаяся сосна. Возле неё Андрей увидел рыжую лисицу. Это был довольно крупный для красного зверя экземпляр и очень красивый: яркая окраска меха, тёмные уши и лапы. Хвост густой и такой пышный, что казалось, будто он не один, а их там целая гроздь…

Лиса поднялась, словно любопытствуя, по-человечески оперлась передними лапами о ствол сосны. Олень закинул голову и, шумно ломая тонкую поросль бузины и орешника, ломанулся от берега в другую сторону, в лес.

В самом деле? Олень убегает от лисицы? Может, он что почуял? Говорят, что лисы часто бывают бешеными.

Когда Андрей опять глянул на лисицу, её уже не было. Зверь беззвучно исчез.

Ганин поднялся. Осматриваясь вокруг, он повесил наполненную флягу на боковой клапан рюкзака. Никакой тропы вокруг он не увидел. Андрей решил и дальше идти за ручьём. Вода всегда стремится вниз, а значит, им было по пути. Закинув баул за спину, Ганин ещё раз оглянулся. Сколько всё же необычных встреч за один день. Он даже покачал головой, когда пошёл к каменной бровке озерца.

Уже метров через двести сквозь деревья стал пробиваться серебряный свет какого-то обширного открытого пространства. По стволам и по траве между деревьями, по матовым листьям ландыша и глянцевым листьям рододендрона бегали тёплые солнечные пятна. Лес стал светлым и прозрачным. Андрей поднял голову. Он не заметил, когда всё вокруг него изменилось: он шёл по краю русла, по неверным камням и глазами искал место для каждого следующего шага.

Внизу, за узловатыми стволами, там, куда по камням спешил ручей, сверкала ртутью гладь большого озера. Ганин спустился ещё и увидел, что это действительно обширный водоём, и он широко распростёрся от одной стены ущелья до другой. Вдоль по долине гладь озера уходила на несколько километров, может даже на десяток, и скрывалась за дальними синими скалами.

«Что это? Где он? Этого здесь не может быть. Не должно…»

Опять, как тогда при встрече с маленькими людьми, возникло чувство нелепости, неправильности того, что наблюдали глаза. Но если в случае с ряжеными карликами можно было найти какое-то объяснение, то здесь… Как можно объяснить вот это!?

Здесь же должна быть Адылсу ― небольшая горная речка, но вместо неё… Это же целый фьорд! Огромное горное озеро!

Захотелось немедленно сесть и схватиться за голову. Ганин так и сделал.

Минуту, а может быть ― десять, он сидел, прижав ладони к вискам, и бездумно смотрел на озёрную гладь. Сквозь деревья было видно, как ветер рябью трогает поверхность, как низко над водой пролетают мелкие пичуги. Как на той стороне по камням взбирается какое-то круторогое животное.

Объяснить это было невозможно…

Глаза Андрея зацепились за геометрические ровные линии. Это была остроконечная крыша. На этом, ближнем к нему берегу ― там, где ручей впадал в озеро, сквозь деревья виднелось несколько каменных зданий. На одном висело высокое мельничное колесо. Ручей, по которому шёл Ганин, впереди попадал в умелую ловушку. Пытаясь вырваться из плена, поток бился в жёлобе из камней, рвался к близкому озеру, и, пеня водяные бугры, толкал лопасти деревянного колеса.

Это определённо была мельница… и пристань, о которой говорили те двое. Чуть дальше, возле каменной башни, были сооружены мостки. Там качалось несколько небольших лодок и одна тяжёлая ладья с мачтой и парусом, собранным и подвязанным на перекладине.

Ганин встал и пошёл вниз. Сил удивляться уже не осталось. Он спускался по склону, ноги его ступали на мягкий изумруд травы. Среди узких листьев ландышей висели грозди сахарных чашечек. Цветущие ландыши в октябре? Ладно-пусть…

Андрей вышел к краю леса. Перед ним была обширная прогалина, на которой располагалась мельница и башня, их соединял бревенчатый забор.

Возле забора стоял ящер.

Ганин замер и остановился у крайнего дерева. Положил руку на тёплую кору.

Больше всего ящер был похож на варана. Только размером он был величиной с лошадь или с быка… нет, крупнее ― хвост животного значительно превышал длину тела. Андрей увидел на ящере уздечку красного цвета и такое же седло. На серо-зеленой чешуйчатой коже они сразу бросались в глаза.

Ганин смотрел на варана-переростка и в очередной раз пытался как-то примириться с тем, что видел, пытался это всё как-то уложить в голове. Но оно, ёшкин кот, туда не желало укладываться! Те два карлика, которые назвали себя гномами, потом невозможное озеро, теперь вот это! Сколько же можно?

Оно же, блин, живое. Стоит здесь, шевелится и выпускает в воздух дрожащий змеиный язык!

Деревянная дверь в стене отварилась. Из проема, спиной вперед на счастье Ганина, вышел странный урод. Он пятился и что-то тащил за собой.

Андрей инстинктивно отступил в сторону и прижался щекой к коре дерева. Глаз с монстра он не спускал.

Вначале Ганин видел только скошенный затылок и покатую обезьянью спину. Нет, ещё острые уши… Затем, когда это существо потащило свой баул по ступеням, оно обернулось и Андрей смог рассмотреть его.

Лицо… морда чудовища была серовато-зелёной, нос ― совершенно обезьяний плоский, с открытыми вывернутыми ноздрями, глаза ― маленькие, с красноватым отблеском, спрятанные в глубоких глазных впадинах. Рот какой-то… безгубый, рыбий. Скошеный подбородок…

Существо выволокло на камни свою ношу. Это была корзина, или что-то вроде того: плетённое из ветвей. Ящер заметно оживился, животное потянулось вперёд, звякнуло кольцо и натянулась веревка, оказалось, что ящер, словно лошадь, был привязан к коновязи. Его раздвоенный язык трепетал в воздухе.

Андрей вспомнил, что пресмыкающиеся языком нюхают.

Корзина оказалась перед носом рептилии. Ящер мгновенно вцепился в её содержимое. Змеиная морда окрасилась в тёмно-красный цвет.

Пока Ганин смотрел, как тварь двигает зубастой пастью, дверь в стене захлопнулась.

Андрей помнил слова… тех двоих, что Дежнёв должен был попасть в руки этих… орков. Его-то самого всё-таки предупредили, а приятель, ничего не предполагая, бежал по тропе прямо в их логово.

Значит, нужно его срочно выручать. Пока не произошло чего-нибудь непоправимого. Нужно понять, где Дежнёв может находиться. Если Серёгу схватили…

«Чертовски страшно, но на что-то нужно решиться. Время дорого. В крайнем случае – убегу. Я неплохо бегаю. А сейчас нужно подкрасться к стене. Пока эта страшная скотина жрёт свой завтрак. Как-то перелезть через ограду» ― Ганин пригнулся и шагнул от дерева.

– Не ходи…

Андрей быстро обернулся.

На камнях стояла девушка. Красивая… даже очень. Яркие зелёные глаза, алые губы, кожа лица и оголённых рук очень белая, совершенно не тронутая загаром, такая светлая, какая бывает только у рыжих от природы людей. Пышные волосы подвязаны и лисьим хвостом откинуты назад на спину.

Ганин молча смотрел на неё. Девушка была одета в белую рубаху и пёструю юбку до щиколоток. Рубаха вокруг ворота, по рукавам и плечам была обильно украшена красной вышивкой.

– Не ходи, новый человек, погибель найдёшь. ― Девушка подняла руку ладонью вперёд. В этом жесте был призыв к осторожности и знак участия и доверия.

– Кто ты?

– На пристани уруктаи и гоблины. ― Девушка шагнула вперёд к Андрею. Пёстрая юбка колыхнулась над босыми ступнями. На пальчиках ног горели брусничным цветом яркие точки и зигзаги орнамента. ― Ты только зря пропадёшь!

– Что ты здесь делаешь? Сама не боишься?

– Я что делаю? ― Девушка улыбнулась. ― Что и все… Ищу свое женское счастье. А вот ты… Я увидела тебя там. ― Она неопределённо кивнула головой вверх по направлению склона. ― Ты такой неосторожный. Как молодой курёнок ― бежишь, шумишь на весь лес. Сейчас же видно: ты не местный и ничего здесь у нас не знаешь, а значит ты из новых людей. Мир воссоединился, а ты, выходит, проспал-просмотрел. Потому такой неосторожный и ничего плохого впереди не ждёшь. Здесь так нельзя, путник, а то сам в лапы слуг Адуи забежишь. Глаза твои речные навек погаснут. Жалко тебя…

Она говорила это всё так естественно, так органично, без всякого жеманства, что Ганин почувствовал к девушке полное доверие.

– Девушка, милая, скажи мне ради Бога, что же здесь происходит. Вижу я, что всё вокруг перевернулось, изменилось, но не могу понять, как такое могло произойти. То ли в голове у меня что-то не так, то ли мир вокруг на самом деле свихнулся…

– Скажу. Потом всё расскажу обязательно, а теперь уходить отсюда надо. Зло здесь…

– Не могу я. У меня где-то там товарищ. Боюсь, он мог в беду попасть.

– Товарищ? Если такой же неосторожный, обязательно в беду попал. Можешь не сомневаться. Ладно, стой здесь. Не ходи никуда. Я помогу тебе. Не хочется мне, чтобы такую красивую голову в кровавую корзину бросили…

Девушка вдруг ловко прыгнула в сторону на поросший лишайником покатый камень. Рыжее волосы взметнулись в воздух, причудливо, словно лисий хвост. Затем она напружинилась всем телом и бросила на Андрея недовольный взгляд.

– Ну, ты чего смотришь – прямо во все глаза. Не хорошо это для тебя. Ну не смотри, отвернись. ― Она вздохнула и потянулась к гребню в волосах.

Ганин отвернулся только на миг. Кусты бузины слева качнулись, и он не сдержался, скосил в ту сторону глаза. Девушки уже не было.

Андрей опустился на колени и прислонился спиной к тёплой коре дерева.

Как же всё-таки это трудно осознать и как это странно… не то, что происходит вокруг (это – конечно), а то – какое адаптивное и гибкое существо человек. В какой-то момент Ганин отбросил всякую рефлексию, совершенно перестал удивляться и начал просто накапливать информацию. Иначе его рассудок, наверное, не выдержал бы.

После всех сегодняшних событий бег времени воспринимался иначе. Андрей даже не успел перебрать все мысли, которые метались у него в голове, не то, что обдумать их, как девушка уже вернулась.

– Все выведала, все вынюхала. Я у тебя умница. Проворливая. Ты гордишься мной? ― Девушка возникла возле камня, словно и не исчезала никуда. ― Нашла его конечно, но он не в крепости ― сотоварищ твой. Повезло нам…

– А где? Да постой, его ли ты видела?

– Его. Пахнет как ты? Не так сладко, но всё же схоже. В полосатой рубашке. Он? Вот. В лодке сидит. В той большой. Как детёнок спелёнатый. Есть у тебя клинок?

– Нож есть.

– Зайди в воду с кормы. Там, видишь, тень зеленая от скалы. Не увидят тебя. Перережь верёвку. Здесь струя вдоль берега от ручья. Течение ладью вниз погонит…

Андрею оставалось только довериться.

Они перебрались ниже вдоль открытого пространства, всё время оставаясь в тени деревьев, растущих по самому краю прогалины. Девушка показывала рукой, куда им дальше двигаться. Она была удивительно ловкая и проворная. Босые ноги стремительно и легко несли свою хозяйку по камням. Стан девушки гибко наклонялся, она смотрела быстрыми глазами вокруг, оглядывалась на Ганина и улыбалась алыми губами.

– Как тебя зовут? ― прошептал Андрей у неё над самым ухом, когда девушка выглядывала осторожно из-за острого камня. Он не хотел этого, но вышло это чересчур интимно.

– Щекотно как… Ты зови пока Улишкой, как хозяин ущелья меня кличет.

Девушка мягко потянула Андрея за руку, указывая на серую скалу, торчащую на самом берегу из воды.

– Сюда иди… Тебя теперь от пристани не увидят, а я не люблю в воду… Ты сам, а я с берега посмотрю, чтобы остроухие тебя не заловили. Мешок свой заплечный сбрось. Улишка за ним присмотрит для тебя…

Вода была нормальная. Не то чтобы, как в тёплом море, но и не ледяная, как в Шхельде. Не выходя из длинной зелёной тени, которую отбрасывала скала в озеро, Ганин погрузился в воду по пояс и побрёл к лодке. Дно было каменистое, уложенное плоскими валунами, и ему удавалось двигаться, не производя лишнего шума.

Край ладьи был выше его головы. Андрей поднял ладони и, придерживаясь за просмолённый борт, добрался до носа посудины. Ухватился рукой и принялся ножом пилить толстую верёвку. Дело продвигалось небыстро. С этой стороны ладьи Ганин не видел берега и ту босоногую девушку… Улишку. Какая странная, и как быстро они нашли общий язык. Столковались выручить Дежнёва… Ему вдруг подумалось, что здесь может быть какой-то подвох… Андрей перестал терзать верёвку, потянулся на руках и заглянул через борт.

Серёга сидел в паре метров от него у борта. Боком к Андрею. Руки и ноги товарища были стянуты путами и привязаны к кольцу. Голова опущена.

– Серёга! ― позвал его шёпотом Ганин.

– Тсс! ― Дежнёв немедленно вскинул голову, округлил глаза и дёрнул подбородком в сторону кормы.

На корме ладьи, полускрытый мачтой, бочкой и такелажем, кто-то тяжело ворочался. Виднелись только покатая спина в кожаной хламиде и затылок с длинными прядями волос. Ещё ― острые уши.

Ну, одного такого уродца Ганин уже видел у мельницы. Этот был того же сорта, но, пожалуй, помельче. Андрей кивнул товарищу и осторожно опустился за борт.

Швартовый скоро поддался. Улишка была права: тяжёлая ладья сразу стронулась с места, течение ходко потащило её вдоль берега. Андрей поспешил ухватиться за перерезанную верёвку. Теперь он видел берег и быстро надвигающуюся на них серую скалу. Оставалось только надеяться на удачу ― управлять этой посудиной не было никакой возможности.

Ладья, словно по заказу, стала разворачиваться вдоль оси, носом по ходу. Ганин висел в воде, держась за верёвку. Его выносило вперёд. Он видел, что скала проходит всего в паре метров от него. Улишки не было видно. Вдоль берега бежала лисица. Она рыжей линией скользила между кустов. Скакала по камням, смотрела на Андрея, временами замирала и настороженно оглядывалась назад. Тогда появлялся розовый быстрый язычок.

Сквозь плеск бегущей воды Ганин услышал над головой какой-то шум. Когда серая скала проплыла мимо, Андрей перебросил через борт руку и повис на локте. Он увидел, что в ладье идёт схватка.

Дежнёв и серая тварь барахтались на дне лодки. Товарищ был сверху. Орк или гоблин (кто их разберёт, что это было за чудовище) придушенно повизгивал под немалым весом противника и пытался лапой дотянуться до обронённого тесака. Сергей коленом давил ему на руку.

Дежнёву каким-то образом удалось освободить ноги. Наверное, он просто выдернул кольцо, и теперь оно бренчало на верёвке. Но путы на руках Сергея остались, иначе у этой твари не было бы никаких шансов. Весовые категории борющихся были очевидно не в её пользу.

Перевалив через борт, Андрей поспешил откинуть тесак в сторону. Затем он перерезал верёвки на руках товарища. Тварь попыталась воспользоваться моментом, чтобы выскользнуть, но Дежнёв наступил ей коленом на грудь и она затихла.

Через пару минут они сообща связали это чудовище. Ганин пыхтел и морщился: от твари несло, как от троллейбусного бомжа.

– Ну, что будем делать? ― отдышавшись, задал Дежнёв резонный вопрос.

Ганин пожал плечами и оглянулся на берег. Улишки всё не было.

– Сходили в посёлок… ты понимаешь, что произошло? ― спросил товарищ. ― Да ясно, что ничего ты не понимаешь, ― тут же он сам и ответил. ― Как и я… И невозможно это понять. И спросить не у кого. Не у этих же монстров спрашивать. Они меня, сволочи, чем-то по голове огрели, пока я пялился, раззявив рот, на ящерицу. Врасплох застали. Так бы я им…

– Давай вернёмся на базу, ― предложил Ганин.

– Зачем? Ты разве не видишь, что мы больше не там… не в ущелье Адылсу и вообще не в Балкарии.

– Это вижу. По пути сюда я встретил… гномов. Так они назвались. Они предупредили, что вниз нельзя. Внизу орки. Им был нужен проводник. Стоит попробовать выйти в другое ущелье… Или через Джантуган в Грузию. Не везде же этот… ералаш.

– Ты думаешь? А если везде?

Ганин поморщился. Он вдруг вспомнил о Лизаньке. Как она сейчас там без него? Вот съездил в горы проветриться…

– Если везде, то… я даже не знаю.

Дежнёв принял решение очень быстро. Он наклонился и подхватил с досок тесак серо-зелёной твари.

– Тогда давай за борт. Нас и так уже далеко унесло.

– А с этим что? ― Ганин кивнул в сторону замершего монстра.

– Да пускай его… несёт куда угодно. Чтоб он сдох!

Они прыгнули в прозрачную воду озера почти одновременно. Под ногами дна не оказалось и приятелям пришлось к берегу плыть.