Отлив

– Меня – помощником? Да какой же я моряк! – вскричал Геррик.

– Значит, придется научиться, – сказал капитан. – Вы что, воображаете, что я удеру, а вас оставлю тут помирать на мели? Не на того напали, дружище. Да и, кроме того, вы справитесь, я ходил с помощниками и похуже.

– Видит бог, я не могу отказаться, – сказал Геррик. – И, видит бог, я благодарю вас от всего сердца.

– Вот и хорошо, – ответил капитан. – Но это не все. – Он отвернулся, чтобы зажечь сигару.

– А что еще? – спросил Геррик с необъяснимой, но острой тревогой.

– Сейчас подойду и к этому… – Дэвис помолчал минуту. – Слушайте, – продолжал он, держа сигару между большим и указательным пальцами, – попробуйте смекнуть, к чему это ведет. Не понимаете? Ладно, мы получаем двухмесячное жалованье, меньше нельзя – иначе нас не выпустят кредиторы. Раньше чем через два месяца нам до Сиднея не добраться, а когда мы туда попадем… Я вас прямо спрашиваю: что нам это даст?

– По крайней мере, мы снимемся с мели, – ответил Геррик.

– Подозреваю, что в Сиднее есть свои мели, – возразил капитан. – Сказать вам честно, мистер Геррик, я и не собираюсь это выяснять. Нет, сэр! Сидней меня не увидит.

– Говорите проще, – сказал Геррик.

– Проще простого, – ответил капитан. – Я собираюсь присвоить шхуну. В этом нет ничего нового, в Тихом океане каждый год так делают. Стивенс ведь украл недавно шхуну? Хэйз и Пис крали судно за судном. И таких случаев тьма. А груз? Подумайте-ка. Шампанское! Да его как нарочно для нас погрузили. Мы продадим его в Перу прямо на пирсе, а с ним и шхуну, коли найдем дурака, который ее купит. А потом нас ищи свищи. Если вы меня поддержите, клянусь моей жизнью, я доведу дело до конца.

– Капитан, – произнес Геррик дрогнувшим голосом, – не делайте этого.

– Я доведен до отчаяния! – возразил Дэвис. – Подвернулся случай, другого может не быть. Геррик, скажите одно слово, поддержите меня, ведь мы так долго вместе бедствовали.

– Не могу. Простите меня. Но я не могу. Я все-таки еще не так низко пал, – ответил, смертельно побледнев, Геррик.

– А что вы говорили сегодня утром? Что не можете попрошайничать? Либо – либо, сынок.

– Да, но это грозит тюрьмой! – воскликнул Геррик. – Не искушайте меня. Это – тюрьма.

– Слышали, что сказал капитан шхуны, где мы были сегодня утром? – упорствовал капитан. – Ну так он сказал правду. Французы нас не трогали достаточно долго, больше так продолжаться не может. Мы и у них на примете, будьте уверены. Через три недели вы все равно окажетесь в тюрьме, что бы вы ни делали. Я прочел это на лице консула.

– Вы забываете, капитан, – возразил молодой человек. – Есть еще выход. Я могу умереть. Сказать по правде, мне следовало бы умереть три года назад.

Капитан сложил руки на груди и посмотрел ему прямо в глаза.

– Да, – сказал он, – вы можете перерезать себе глотку, что верно, то верно. И большая вам от этого будет польза? А мне что прикажете делать?

Лицо Геррика засветилось странным возбуждением.

– Оба, – сказал он, – оба, вместе. Не может быть, чтобы затея эта доставляла вам удовольствие. Пойдем, – он нерешительно протянул руку, – несколько всплесков в лагуне – и успокоение!

– Знаете, Геррик, мне охота ответить вам, как в Библии: «Изыди, Сатана!» Как! Думаете, я пойду топиться, когда у меня дети умирают с голоду? Доставляет удовольствие? Нет, черт возьми, не доставляет! Но это мой тяжкий крест, и я его понесу, пока не свалюсь. У меня трое детишек, поймите, двое мальчуганов и девочка, Эйда. Беда та, что вы не отец. Я вам скажу, Геррик, я вас люблю, – вырвалось у капитана, – вы мне сначала не понравились, уж слишком вы были англичанин и воспитанный, но теперь я вас полюбил. Не кто другой, как любящий, борется сейчас с вами. Я не могу выйти в море только с лодырем – это невозможно. Если вы утопитесь, пропал мой последний шанс, последний шанс жалкого бедняги, который хочет заработать на кусок хлеба для своей семьи. Я ничего другого не умею – только водить корабли, а бумаг у меня нет. А тут мне вдруг подвертывается случай, и вы меня бросаете одного! Эх, нет у вас семьи, вот в чем беда!

– Положим, она у меня есть, – возразил Геррик.

– Да, я знаю, – ответил капитан, – вы думаете, что есть. Но семья только тогда, когда есть дети. Только дети идут в счет. Что-то есть в этих плутишках такое… Не могу о них говорить спокойно. Ежели бы вы и впрямь думали о своем отце, о котором столько говорите, или о милой, которой писали сегодня утром, вы бы чувствовали то, что чувствую я. Вы бы сказали: «Что значат законы, и Бог, и все прочее? Моим родным тяжело живется, но ведь они мне свои, я добуду им хлеб или, клянусь, добуду им деньги, даже если придется сжечь Лондон». Вот как бы вы сказали. И даже более того: в душе вы так и говорите в эту самую минуту. Я вижу по вашему лицу. Вы думаете: «Плохой я друг человеку, с которым вместе нищенствовал; а что до девушки, в которую я считаю себя влюбленным, то дохлая же это любовь, если ради нее я не решаюсь пойти на то, на что почти любой согласился бы за бутыль виски». Маловато романтики в такой любви, не о том ведется речь во всяких песенниках. Да что толку мне вас уговаривать, когда в душе у вас можно читать как по писаному. В последний раз вас спрашиваю. Покинете вы меня в самую нужную минуту – судите сами, покинул ли я вас, – или дадите мне руку и попробуете попытать счастья и вернуться домой – почему бы и нет! – миллионером? Скажите «нет», и да сжалится над вами Господь! Скажите «да», и я научу своих малышей на коленях молить за вас Бога каждый вечер. «Благослови, Бог, мистера Геррика!» – вот что они будут повторять один за другим; женка будет в это время сидеть в ногах кровати и держаться за столбики, а маленькие невинные дьяволята… – Он остановился. – Я нечасто распространяюсь про ребятишек, – сказал он, – но уж коли начну, то не остановишь.

– Капитан, – слабым голосом спросил Геррик, – а нет другого выхода?

– Если хотите, я займусь пророчеством, – подхватил капитан с новой энергией. – Откажетесь от моего предложения из-за того, что считаете себя слишком честным, и не пройдет месяца, как окажетесь в тюрьме за мелкое воровство. Даю вам мое честное слово. Я это предвижу, Геррик, если вы этого не видите: вы ведь сломлены. Не думайте, что если сейчас вы откажетесь, вы так и будете жить, как святой. Вы уже почти выдохлись. Не успеете оглянуться, как броситесь в противоположную сторону. Нет, либо мое предложение, либо Новая Каледония. Уверен, что вы там не бывали и не видали этих белых людей – обритых, в пыльной одежде и в соломенных шляпах, когда они бродят шайками по Нумеа при свете фонарей. Они похожи на волков, похожи на проповедников и похожи на помешанных. Хьюиш по сравнению с лучшими из них – ангел. Вот какая вас ждет компания, Геррик, и вы к ним непременно попадете, я вам это предсказываю.

И в самом деле, когда он так стоял и вся его могучая фигура сотрясалась от возбуждения, казалось, что в него вселился пророческий дух и вещает его устами. Геррик взглянул на него и отвел взгляд – неловко было подглядывать за таким волнением. И всякое мужество покинуло Геррика.

– Вы говорите о возвращении домой, – запротестовал он. – Это невозможно.

– Для нас невозможно, – возразил тот. – Капитану Брауну нельзя, мистеру Хэю, его помощнику, нельзя. Но какое отношение это имеет к капитану Дэвису или к мистеру Геррику, недотепа вы этакий?

– Но ведь у Хэйза были его дикие острова, куда он наезжал, – последовало еще одно робкое возражение.

– А у нас вместо диких островов будет Перу, – ответил Дэвис. – Оно было достаточно диким для Стивенса не дальше как в прошлом году. Думаю, что и для нас дикости хватит.

– А команда?

– Канаки… Ну же, я вижу, вы одумались, дружище. Я вижу, вы со мной.

И капитан снова протянул руку.

– Пусть будет по-вашему, – сказал Геррик. – Я пойду на это. Странный поступок для сына моего отца, но я на это пойду. Я пойду с вами, капитан, на жизнь и на смерть!

– Благослови вас Бог! – воскликнул капитан и умолк. – Геррик, – добавил он, улыбаясь, – я, наверное, помер бы на месте, если бы вы ответили «нет».

И Геррик, поглядев на него, почти уверился в этом.

– А теперь объявим новость лодырю, – сказал Дэвис.

– Интересно, как он ее примет, – сказал Геррик.

– Он-то? Ухватится обеими руками! – последовал ответ.

Примечания