Хлопнула входная дверь, и в доме воцарилась тишина. М-да, дипломат из меня получился хреновый. И косноязычный. Ну вот что мне стоило начать объяснения с принципов эмоциональной чувствительности? Блин, да этот урод готов был Ольгу прямо там разложить! Что я, не понял, что ли? Меня же его похотью чуть с ног не сбило, так что самому закрываться пришлось. А эта… Да ну его все к черту!
Я затушил так и не выкуренную мною, сгоревшую в пепельнице сигарету и, пошарив по карманам, чуть не сплюнул. Последняя. Ну вот, все не слава богу…
Оглядевшись по сторонам, растерянно хмыкнул… И что мне теперь делать? Я бездумно зашагал по комнате, касаясь то одного предмета обстановки, то другого, а перед мысленным взором застыл страх в глазах Ольги… Не-не-не… Ну его все куда подальше. Мне нужно проветриться.
Встрепенувшись, я направился в спальню, а когда перешагнул порог, браслет на моей руке вдруг затрезвонил. Оля? А, нет… Вердт.
Хм. Я перевел взгляд с браслета на оружейный сейф. Полигон бронеходов или «Девяточка»? Но тут же опомнился и ответил на звонок.
– Здравствуй, Вячеслав. – Я натянуто улыбнулся.
– Здравствуй, здравствуй, друг мой! – откликнулся бронеходчик. – Кирилл, ты не забыл, что на завтра у тебя назначена встреча?
Честно говоря, я даже сначала не понял, о чем речь. А когда до меня дошло…
– Э-эмм… Разумовский, да? – вздохнул я.
– О! Замечательно. Помнишь, значит. Это хорошо. А то ты как исчез перед праздниками, так ни слуху, ни духу. Я уж было подумал, что ты с концами пропал, – рассмеялся Вячеслав. – Ладно, встретимся на месте. На всякий случай напомню: дуэль в половине первого, без оружия, в Малом Манеже.
– Спасибо за напоминание. Я действительно чуть не забыл, – развел я руками. – Кстати, насчет встреч. Не хочешь навестить сегодня стрельбище в Преображенском? Я угощаю…
– С превеликим удовольствием, друг мой, – довольно кивнул Вердт. – Во сколько?
– Ну, давай через часок. Подъезжай к «Девяточке», я скажу, чтобы тебя встретили, – прикинув время, ответил я.
– Понял. К восемнадцати ноль-ноль буду на месте. До встречи, Кирилл Николаевич.
– Буду ждать, Вячеслав Еремеевич. – Я слабо улыбнулся в ответ.
Завершив разговор, я хмыкнул. Вот так. И бронеходы, и тир разом. Это хорошо. Ну что ж, буду собираться. Кстати! Я ведь действительно совсем забыл о завтрашней дуэли! Надо же перенести визит учениц на другой день. А то кто его знает, как повернется дело. Прилетит мне, как в том поединке с бретером, и занятие сорвется… Не дело.
Быстро набрав текст сообщения с предупреждением о переносе следующего урока, я разослал его ученицам и принялся собираться в тир. Рюгеры, зауэры… хм, интересно, а с чего это у меня исключительно германский арсенал собирается, а? А если еще и «Визели» вспомнить… Я тряхнул головой, прогоняя мысли, по ассоциации вновь убежавшие к нашей с Ольгой ссоре, и взялся за снаряжение магазинов. Точно, надо отвлечься.
В тире мы с Вячеславом настрелялись до звона в ушах и дрожания в руках. А вернувшись домой, я еще и небольшую тренировку себе устроил, чтобы уж наверняка отрубиться, едва голова коснется подушки. Меня совсем не привлекала мысль полночи крутиться в кровати, переживая события этого дня. Тем более что завтра мне потребуется свежая голова и все мои силы.
Разумовский, судя по тому что рассказал мне о нем Вердт, боец не из последних. Молод, да, но воя он взял три года назад и сейчас уверенно глушит даже некоторых середнячков. Хотя со старшими вроде бы пока не сталкивался… В общем, нужно быть предельно аккуратным и осторожным. А значит, спать!
Следующим утром я поднялся выспавшимся и спокойным, как удав. Вымылся, оделся в чистое и, отказавшись от завтрака, начал собираться. Время приближалось к одиннадцати утра, так что через полчаса можно было выдвигаться. Я глянул на браслет, где светилось три сообщения от учениц, согласившихся с переносом занятия. Ольга не ответила… Отставить! У меня еще будет время побиться головой о стену. А сейчас – спокойствие, только спокойствие, как говаривал один летающий трикстер. Впереди бой, так что все переживания побоку.
Рыжий взревел мотором и, ломая ледок на лужах просеки, помчал к шоссе, а оттуда в центр города, к Малому Манежу, еще лет триста назад ставшему почти официальным местом решения вопросов чести меж одаренных.
Поздоровавшись с Вердтом и его спутником, худым и нескладным, как Жорик, только нет пока у Рогова той же уверенности в себе, что имеется у полкового врача московских бронеходчиков, привезенного моим секундантом согласно протоколу этой дуэли. Я уселся на одну из лавок, что окружили площадку пустого Манежа, и, закурив сигарету из любезно купленной для меня Славой пачки, задумался.
В отличие от того же бретера или даже Вердта, Разумовский на памятном пиру у Бестужевых оскорблял не меня, а род Бестужевых и конкретно Ольгу. Нагло и беспардонно настолько, что это удивило даже привыкших всегда держать лицо гостей. Рисковал, между прочим. Но слышавший его речь Валентин Эдуардович лишь снисходительно улыбнулся и двумя словами очень вежливо и внешне пристойно окунул молодого боярича в дерьмо. Не сомневаюсь, что у него были свои резоны для такого ответа, а вот у меня их не нашлось. Нет, если бы Разумовский ограничился оскорблениями в сторону рода Бестужевых, я бы не смог вмешаться. Призвать к ответу хама – в этом случае исключительное право главы рода. Но Разумовский сделал ошибку: он задел мою невесту, и спустить его оскорбление на тормозах я не мог. Не имел права.
Хлопнули двери Манежа. А вот и мой противник пожаловал со своим врачом и секундантом. Подтянут, бодр и весел. Замечательно. Повеселимся вместе.
Обменявшись приветствиями с секундантами, мы с Разумовским подождали, пока те решат последние формальности, и, отказавшись от примирения, одновременно шагнули на песок манежа. Ровно и мощно загудели поднимающиеся над нами куполом щиты, отсчет секунданта, и…
Время послушно замедлило свой бег, и я рванул вперед, прямо под ревущую волну взбудораженного Эфира, сопровождавшего мощную ледяную технику противника. А он на мелочи не разменивается! Ха…
От удара, которого, по логике вещей, он и заметить не должен был, Разумовский ушел. Пусть тяжело и напрягая личную защиту, но уклонился! О-о… да мой противник знает толк в Эфире? Это будет еще интереснее, чем я думал. Рву дистанцию, но стараюсь не удаляться больше чем на три-четыре шага от Разумовского. Мне совсем не улыбается попасть под площадную атаку, а судя по телодвижениям моего противника, он-то как раз рассчитывает именно на такой ход. Фигу. Не даром же я столько лет бился с близняшками. Научился…
Крутимся по манежу, не сводя друг с друга глаз. В прыжке пропускаю под собой еще один мощный прием из школы Тверди и, уходя в разгон, старательно гашу Эфир вокруг, буквально на грани отвода глаз… Сокращаю дистанцию, и защита Разумовского трещит от серии обрушивающихся на нее ударов напитанных Эфиром ладоней. Противник пытается отшатнуться… ну нет. Линза кинетического щита ему под ноги, и Разумовский слетает со своей «ледяной дорожки» и катится кубарем по песку.
Догнав оглушенного, мотающего головой противника, вскидываю его над землей, не касаясь руками, и еще один кинетический щит, маленький, но напитанный Эфиром до сияния, впечатывается в грудную клетку подвешенного в воздухе Разумовского. Для верности тут же формирую второй, и тот врезается Разумовскому точно в лоб.
Глянув на бесчувственного противника, опускаю его наземь и, повернувшись к секундантам, вопросительно приподнимаю бровь. Щиты манежа падают, и представитель Разумовского кивает.
«Ваша победа», – слышу от него и, облегченно вздохнув, шагаю к Вердту. А в следующий миг Эфир за моей спиной взревывает, вздымаясь широким фронтом. Успеваю понять, что от этого удара по площади мне не уйти никак, просто некуда…
И в спину, в момент разметав судорожно выставленный мною эфирный щит, вонзается что-то горячее… Темнота.
Глава 3
Мелочи жизни
Это воскресное утро началось в усадьбе Бестужевых, как обычно, тихо и спокойно. Поздний завтрак, разговоры ни о чем за столом… Лишь на миг Ольге показалось, что отец чем-то озабочен, да Леонид, едва поев, тут же выскользнул из-за стола и умчался, не дожидаясь фирменного десерта от Раисы. Ну мало ли… Вон у Ольги тоже есть неотложные дела. Хочется закончить оставшиеся «Визели» поскорее. И Жорик вот-вот должен подъехать…
Поблагодарив пассию отца за завтрак, Оля поднялась из-за стола и направилась прямиком в гараж, где ее действительно уже ждал Рогов, о чем он только что прислал сообщение на браслет. Интересно, а к нему Кирилл ее тоже ревнует?
Вспомнив о женихе, Ольга покачала головой. Последняя его фраза действительно очень ее напугала. Нашел пример, называется… А потом, этот его перенос занятия. Обиделся, надо же! Девушка фыркнула и прибавила шагу.
От переборки бестужевского «Визеля» фанатики от техники отвлеклись, лишь когда на улице уже стемнело. Попрощавшись с Жориком, Ольга покинула гараж и, едва оказавшись в жилой части дома, опешила. Настолько атмосфера отличалась от той, что царила здесь утром. Нет, шумно не было, никаких криков и гвалта. Больше всего происходящему вокруг подходило определение «тихая суета»…
Девушка было насторожилась, но, поняв из обрывков разговоров боярских детей, что все заняты какими-то поисками, махнула на это рукой. Она слишком устала за день, чтобы заморачиваться чьими-то пропажами.
Глянув на браслет, Оля ойкнула и, поняв, что ужин она благополучно пропустила, заколебалась. Можно было бы, конечно, сразу пойти в спальню, принять душ и завалиться спать, но… желудок скромно напомнил о себе. Так что после недолгого размышления девушка свернула в коридор, ведущий в уже пустую по позднему времени кухню. А оттуда, набрав провизии, проскользнула по служебной лестнице на второй этаж и уже через минуту оказалась в своей комнате, надежно отгородившись от внешней суеты запертой дверью.
Уже засыпая, Ольга вдруг вспомнила, что ни вчера вечером, как обещал, ни сегодня Кирилл так и не сообщил, когда состоится следующее занятие… Не похоже на него. С этой мыслью она и заснула.
Утром Ольга бросила взгляд на часы и, возмущенно пискнув, вскочила с постели. До первой пары осталось меньше часа. Проспала!
Ванная, гардеробная… На все про все у девушки ушло полчаса. Окинув свое отражение в зеркале придирчивым взглядом, она хотела уже подхватить с тумбочки рыжий шлем, но тут же отдернула руку и, фыркнув, принялась набирать номер Хромова.
– Да, Оля. Я тебя слушаю. – Глава боярской дружины устало потер покрасневшие от явного недосыпа глаза и откинулся на спинку кресла.
– Аристарх Макарович, мне в университет нужно. Подгоните машину ко входу.
– Э-эмм… Оленька… – Хромов поморщился. – Извини, тут такое дело, сама понимаешь, все машины в разгоне… Хм… но мы что-нибудь придумаем. Подожди минуту…
Оля, честно говоря, ничего не поняла, но спорить не стала. Тем более что не прошло и обещанной минуты, как Аристарх вновь появился на экране.
– Машина у входа, Оля. Езжай. – И отключился.
Обещанной машиной оказался парадный вездеход отца. Бронированное чудовище с флажками на капоте… Хм, кажется, действительно все машины в разгоне, если уж Хромову пришлось выкатывать ей это!
Покачав головой, Ольга хмыкнула и, забравшись на заднее сиденье гигантского «Руссо-Балта», развернула экран коммуникатора. Со всеми этими «Визелями» она совершенно забыла подготовиться к сегодняшнему семинару…
Из университета девушку забирал уже другой автомобиль, чему она была несказанно рада. В университете, где учатся не только именитые и боярские дети, очень не приветствуются такие вот демонстрации своего положения. Так что Ольга даже получила замечание от декана о нежелательности повторения подобных выходок. А неожиданный тест по рунике тем более не повысил ее настроения. В общем, домой Ольга приехала недовольная и злая… Чтобы тут же попасть в загребущие руки близняшек. Оля попыталась было вырваться, но стоящая здесь же новая ученица Кирилла не дала ей ни малейшего шанса. А тут еще и отец нарисовался.
– Что с твоим браслетом? – даже не поздоровавшись, спросил он.
– А что с ним? – не поняла Ольга. Подняв руку, она внимательно взглянула на запястье. Ее дорогой, украшенный золотыми капельками браслет послушно активировался, но связываться с кем-либо не пожелал. – Ой.
– Хм… – Отец покачал головой. – И где же тебе его заглушили-то, а?
– Где-где… В твоем членовозе, – нечаянно вырвалось у Ольги словцо из Кириллова арсенала. И пояснила: – Извини. Я в университет ездила на «Руссо-Балте», а в нем, сам знаешь, любая чужая связь глушится напрочь.
– Ясно, – хмуро кивнул отец, даже не сделав замечания по поводу столь оригинального имени для парадного автомобиля, и повернулся на звук хлопнувшей двери. – Леня! Ну что?
– Глухо, отец. Никто ничего не знает, – развел тот руками, устало опускаясь на банкетку. Близняшки тут же загомонили что-то вразнобой. Немедленно вклинилась Елизавета Филиппова, а Ольга поняла, что она чего-то не понимает.
– Да что случилось-то?! – воскликнула девушка…
И в холле тут же воцарилась полная тишина. На Оле скрестились взгляды всех присутствующих, включая отца и неизвестно откуда вынырнувшего Хромова.
– Хм, Мила, тебе не кажется, что кто-то вполне может знать ответ на наш вопрос? – протянула Лина, смерив дочь хозяина дома подозрительным взглядом.
– Кажется, Лина. – Руки близняшек сжали запястья Ольги, и два почти одинаковых голоса в унисон прошипели:
– Где Кирилл?
Оля обвела недоуменным взглядом окруживших ее людей и тряхнула головой. Что?
– Не знаю, – проговорила было… И тут до нее дошло. – Что значит «где Кирилл?»! Он что, пропал?
– Она не знает, – гулко констатировал Хромов, не сводя глаз с ошарашенной девушки.
– Понял уже, – вздохнул боярин и махнул рукой. – Идемте в кабинет. Там поговорим. Нечего тут на весь дом орать…
Вся компания гурьбой повалила к лестнице, а Ольга вдруг поймала на себе взгляд близняшек и вздрогнула. Даже в начале их знакомства, когда девушки совсем не испытывали друг к другу дружеских чувств… Недоверие, злость, раздражение – все это было, но не в такой концентрации!
Оказавшись в кабинете, отец дождался, пока все рассядутся кому где удобно, и только после этого заговорил.
Ольга была в ступоре. Нет, в ужасе! То, что рассказал отец, просто не укладывалось в ее голове. Оказывается, в пятницу, когда она поссорилась с Кириллом, тот прислал всем ученицам сообщение о переносе занятий на неопределенный срок. Всем, а не только ей! А в субботу он отправился на дуэль. Один из тех вызовов, что Кирилл набрал на пиру в честь дня рождения отца… И о котором Ольга, как уже повелось, опять узнала лишь после самой дуэли.
Кто победил, а кто проиграл, неизвестно. Но утром в воскресенье Преображенский приказ арестовал Евгения Разумовского, с которым за день до этого Кирилл дуэлировал в Малом Манеже, а уже после обеда Боярская дума объявила о казни[2] старшей ветви рода Разумовских, наследником которой был дуэлянт. Все их имущество, за вычетом компенсации, постановлено отобрать в казну, герб передан младшей ветви, а сам Евгений Разумовский лишен всех званий и регалий и отправлен в ссылку навечно. Причиной этого решения стало использование Разумовским на дуэли не оговоренного в протоколе артефакта «Малый Центавр», установленного на автоматическую активацию по условию.
А Кирилл исчез… вместе с секундантом и полковым врачом московских бронеходчиков. В полку, по уверениям офицеров и лично полковника Вяземского, их нет, дома тоже. Приказные мечутся по столице как ужаленные.
– Вчера, пока ты копалась в гараже с… машинами, мне нанес визит мой… бывший коллега Исидор Разумовский с новым главой рода. Войны не будет. Род отрекся от Евгения сам, еще до решения государя и Боярской думы, – закончил свой рассказ боярин Бестужев и поднял глаза на дочь. – Вот такие дела, Оленька. Мы подумали, что ты можешь что-то знать о местонахождении Кирилла… Уж больно спокойной ты выглядела.
– Я не зн-нала, – выдохнула Ольга, чувствуя, как живот сводит от страха, а в груди поднимается волна паники. На глаза навернулись слезы, перехватило горло… но она все-таки выдавила из себя окончание фразы: – Мы пос… поссорились в тот вечер… и Аристарх М-макарович отвез меня домой. И-и все…
– Успокойся, дочь. – Голос донесся до нее словно издалека.
Она обвела комнату взглядом. Темно… холодно…
Резкий удар наотмашь по щеке вырвал девушку из едва не начавшейся истерики.
– О чем вы спорили? Почему поссорились? Рассказывай. – Оля посмотрела на того, кто посмел ее ударить, и ошеломленно охнула. Леонид вперился в сестру тяжелым, совершенно отцовским, немигающим взглядом. – Ну!
Оля покосилась на внимательно наблюдавшего за ними боярина, но тот даже не пошевелился. Просто ждал. Девушка с силой втянула носом воздух и, вспомнив о тренировках, задышала так, как учил ее Кирилл. Такая гимнастика действительно успокаивает… хоть чуть-чуть…
– Мы обсуждали присланный нам проект модернизации купленной Кириллом спасплатформы… – почувствовав, что уже может говорить не срываясь, произнесла Ольга. А когда закончила оказавшийся довольно коротким рассказ, завершившийся ее отъездом из дома Кирилла вместе с так удачно завернувшим в гости Хромовым, в кабинете повисла тяжелая тишина.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Сноски
1
Система эфирного противодействия.
2
Речь идет о казни гражданской – о лишении прав и привилегий.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги