Санаторий имени Ленина

Не успела Лина закончить мысленный диалог с Куприным, как из кустов, словно чертик из табакерки, вынырнул сухопарый дедок в залихватски заломленной «ленинской» кепке. Потрепанные пиджачок и брюки сидели на нем мешковато, зато были тщательно отутюжены, а старенькие ботинки явно познакомились с гуталином и бархоткой. Похоже, незнакомец тщательно подготовился к поиску «сомнительных удовольствий», которыми пугала соседку баба Зоя. Впрочем, ничего сверх своего опрятного вида этот кавалер предъявлять даме не собирался. Нет, чтобы подкатить с мороженым из сельпо или с приглашением поесть шашлычка из кур. Этот деликатес готовился прямо на территории санатория в открытом кафе и манил ароматами измученных диетами отдыхающих. Не тут-то было! Суровый незнакомец, прибывший на отдых, как оказалось, из Калужской области, с ходу стал вскрывать перед Линой социальные язвы в районе его проживания. Видимо, интуитивно угадал в одиноко сидящей даме терпеливого слушателя. Лине в конце концов надоело притворяться заинтересованной и она, правда, не без труда остановила поток красноречия мужчины, чтобы повернуть разговор в сторону интересовавшей ее темы:

– Скажите, уважаемый, вы здесь в первый раз отдыхаете?

– Как же, в первый… в сто двадцать первый. – проворчал мужчина. – А куда еще податься, с моей-то пенсией и с зарплатой слесаря? Получаю раз в три года на предприятии льготную профсоюзную путевку и айда сюда, натруженную алкоголем печень промывать. Она от этой ихней волшебной минералки буквально молодеет.

– «Их минералки», – автоматически поправила Лина незнакомца, как привыкла поправлять своих малышей в «Веселых утятах».

– Ихней! Как привык, так и буду говорить, – взбунтовался дедок. – Суть-то, позвольте заметить, не в словах. А в том, что местная водичка мою пропитую печень натурально в порядок приводит.

– Представляю, как вы пили и пели-плясали здесь в девяностые! – улыбнулась Лина.

– А то! – приосанился мужчина. – На этой танцплощадке такие романы закручивались! Не то что сейчас – фитнес для пенсионеров. Ложьте ваш телефон, мадам, и послушайте, что я сейчас расскажу.

– Кладите, – опять автоматически поправила его Лина.

– Будете придираться к словам, вообще ничего не услышите. – насупился дед и залихвацки надвинул выгоревший на солнце кепарик на лоб.

– Не обижайтесь, пожалуйста, это я так, по привычке, – извиняющимся тоном сказала Лина. – Я ведь педагог по музыке, детей учу. Бывает, и взрослых автоматически поправляю. Это называется «профессиональная деформация». Ладно, проехали. Расскажите лучше, что здесь было раньше. Может, вы и Марго помните? – поинтересовалась она без особой надежды на давно пропитую память ершистого пьянчужки.

– Кто ж Марго не помнит? – в глазах мужчины мелькнула игривая искорка. – Эта фифа в те годы многие вопросы тут решала, местные подхалимы даже называли ее «Королева Марго».

– Что, и впрямь хороша была? – уточнила Лина.

– Врать не буду, Маргарита была очень интересной дамочкой, – вздохнул дедок, – только мне не по зубам…

– В смысле? – Лина сделала вид, что не поняла, хотя, уже догадалась, каким будет ответ.

– У меня таких деньжищ, чтобы с Марго замутить, отродясь не водилось, – неохотно признался мужчина. – К ней больших шишек из Москвы возили. Или, если хотите, бандитов, в то время это было практически одно и то же. Про шикарную сауну, которая начинала работать после отбоя в санатории, здесь только перешептывались, а вслух говорить боялись. Местные бандиты могли так за болтовню проучить, что потом оставался один путь – на кладбище.

– А кто крышевал их в то время? – тихо спросила Лина, не надеясь получить ответ.

– Говорили, что полицейские из Москвы, – пожал плечами мужчина. – тогда их, впрочем, называли милиционерами. А по мне, так эти субчики, если честно, с тех пор мало изменились, как их ни назови.

– Не помните, кто в то время командовал в сауне? – спросила Лина.

– Ну, сия тайна мне не известна, – пробурчал дедок и добавил, – а если бы и знал, то ни за что не сказал бы, поскольку в ближайшее время помирать не собираюсь.

– Почему вы все их так боитесь? Столько лет прошло, те менты и бандиты давно уже не при делах. Кто на пенсии, кто в могиле, все давно быльем поросло… – тихо сказала Лина.

– Много вы понимаете! – махнул мужчина рукой. – Мертвые не любят, когда их беспокоят. Вы приехали и уехали, а мне потом за вашу болтовню расплачиваться.

Он франтовато прикоснулся к козырьку кепки, дав понять, что разговор окончен, и заковылял прочь. Внезапно дедок обернулся и негромко сообщил:

– Есть тут один… бизнесмен, прости господи. Пашкой зовут. За воротами санатория ларек держит. Он-то молодой, а вот Колян, его папаша, тот в былые годы здешней сауной заправлял. Был, так сказать, местным авторитетом. Этот старый хрыч много чего должен помнить. Если на разборках да на «стрелках» другие бандюки ему память не отбили. Болтают, что московский журналист, ну тот, который в озере утонул, первым делом к нему заявился. И что? Где теперь тот столичный писака? В морге? Вешают лапшу на уши, что он в нашей луже захлебнулся. Так я и поверил! Мой вам совет, мадам: лучше не лезьте в это мутное дело и не задавайте лишних вопросов. Целее будете!

Мужчина сердито зашагал прочь, в поисках менее опасных «сомнительных удовольствий». Лина осталась размышлять на скамейке о тайнах Санатория имени Ленина. Гипсовый Куприн вопросительно взирал на нее цепким взглядом по-татарски прищуренных глаз.