Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Созидание. 1967 год

Способов одурачить людей много. Кто-то делает себе на этом имя, кто-то – деньги, иные – и то и другое. Но правда останется правдой: одна на все времена.

СОЮЗ – 1 (рисунок)

storm100

Оригинал взят у – montrealex в «Все, что осталось в 1967 году от космонавта Комарова»

…Идея создания нового корабля, который должен прийти на смену «Востоку», родилась у Сергея Павловича Королева вскоре после полета Юрия Гагарина. Главный конструктор не дожил до того дня, когда начались летные испытания «Союза». Они прошли без него и показали, что корабль еще «сырой», нуждается в доводке. И это делалось, хотя и несколько поспешно. Беспилотные испытания следовало продолжить, и такие голоса звучали, однако их заглушали самоуверенность, а быть может, и честолюбие разработчиков. Наверное, в каждой точке зрения есть своя доля истины. Но тогда, по тем или иным причинам, не смогли спокойно и взвешено подойти к решению вопросов. К тому же близился Первомай, праздники, увы, привыкли отмечать "рапортами и подарками". Полет «Союза» в пилотируемом варианте планировался на конец апреля 1967 года.

Группа журналистов прилетела на Байконур за несколько дней до старта. Официальная встреча с экипажем планировалась на более поздние сроки; мимолетные, накоротке, случались почти ежедневно. Приветствия, шутки, стандартное "Как настроение?" – не более того.

В монтажно-испытательном корпусе готовили корабль и ракету.

До нас доходили слухи, что при одной из проверок отказал клапан системы наддува азотных баков. Потом проявился еще какой-то дефект. И то, и другое быстро устранили, но нервы эти «бобы» потрепали всем.

В один из дней я зашел к Володе в номер (он жил в гостинице на «двойке» – Площадке № 2) и сразу понял, что появился некстати. Извинился и прикрыл дверь, но он вернул меня: "Что-нибудь срочное?" – "Нет, просто так, поговорить, помолчать". Он улыбнулся: "Садись, помолчим".

Володя всегда был немногословен, в споры не ввязывался, больше слушал, свое мнение высказывал сдержанно и коротко. Программу полета он комментировать не стал. На вопрос о риске ответил не сразу.

– Риск? – он повторил это слово и, чуть помедлив, как бы заглядывая в себя, начал рассуждать: – Есть необходимый риск – когда человек пренебрегает опасностью во имя великой цели. А есть ради пьянящего чувства опасности, ощущения раскованности, собственной смелости.

У риска своя логика, своя героика, своя мораль. Отношение людей к риску, как мне представляется, строится на странном смешении отваги и безысходности, боязни и впечатления, опасности и интуиции, убежденности и надежды… Володя вдруг смолк. Закусив губу, сделал долгий выдох. Наверное, минуту он молчал, как бы выверяя слова.

– И все-таки, воля здесь порой надежнее расчетов, – закончил.

– Ладно, не буду мешать, – собрался уходить я и попросил: – Распишись на фотографии.

Это сейчас никого не удивить автографами космонавта, а в те годы фото с дарственной надписью было предметом гордости обладателя и вызывало зависть у других. Володя сделал это нехотя, даже поморщился, когда ставил роспись и дату (22.04.67 г.), и, возвращая фотографию, сказал: "Остальное напишу потом…"

Программа предстоящего полета, которая не раз видоизменялась, в окончательном виде выглядела так: 23 апреля стартует трехместный «Союз», его пилотирует Владимир Комаров. На следующий день на орбиту выходит другой такой же корабль, но уже с экипажем. Оба «Союза» должны сойтись в космосе и состыковаться. Второй корабль брал на борт троих: Валерия Быковского, Алексея Елисеева и Евгения Хрунова. После стыковки Елисеев и Хрунов должны были выйти в открытый космос и перейти в «Союз» Комарова…

Поздней ночью началась подготовка к старту. Освещенная голубыми лучами прожекторов, ракета напоминала рождественскую елку. Комаров был в серых брюках и синей куртке.

ЖУРНАЛ «Новости космонавтики».

Elville Shop в Твиттере: "День в истории 23 апреля 1967 года

Перед посадкой в корабль Володя помахал нам рукой. Потом мы услышали его по громкой связи:

– Самочувствие отличное. Закрепился в кресле, у меня все в порядке. Дайте сверку времени.

Голос его был тверд, совсем не такой, как накануне: без нотки волнения, без тени неопределенности.

– Жду сверку времени, – повторил он и назвал свой позывной:

"Я – "Рубин".

Долгие переговоры, уточнения, вопросы и ответы. Наконец, команда: "Есть контакт подъема!"

Но вот погас в небе огненный хвост ракеты. Растаял в утреннем мареве бело-голубой след инверсии, и космос донес до Земли слова:

– Я – «Рубин», есть отделение третьей ступени…

Неприятности начались с того, что одна из панелей солнечных батарей не раскрылась. Это означало, что «активный» корабль не получит достаточного количества энергетики, и ставило под сомнение возможность стыковки с другим «Союзом». Комаров понял, что нелепая случайность может сорвать программу полета, и не скрывал своего огорчения. Пружинный механизм, откидывающий "солнечные крылья" корабля, в принципе прост.

Конструкция надежно работала в барокамере при различных нагрузках, искусственно создаваемых помехах и вдруг… закапризничала. Володя попытался стукнуть ногами в то место, за которым находился злополучный механизм, но освободиться от стопора не удалось. В очередном сеансе связи он доложил:

– Параметры кабины в норме, – и после паузы. – Не открылась левая панель, зарядный ток 13–14 ампер, не работает KB связь. Попытка закрутить корабль на Солнце не прошла. Закрутку пробовал осуществить вручную…

Земля тоже обдумывала варианты спасения программы, но панель не раскрывалась. Неполадки на борту могли привести к нарушению теплового баланса и израсходованию электроэнергии в первые сутки полета. Всем было ясно: в таком положении «Союз» трое суток не пролетает.

Заседание Государственной комиссии проходило "за закрытой дверью". Никакого иного решения, кроме того, что она приняла, быть не могло: старт второго корабля отменить, баллистикам просчитать подходящий виток для посадки Комарова.

Прошли сутки. За это время Володя пробовал выполнять маневры, контролировал работу бортовых систем, часто выходил на связь, давая квалифицированную оценку технических характеристик нового корабля. Он еще не знал решения Госкомиссии, но понимал: возникшие осложнения заставят программу свернуть.

Отмена пуска «Союза-2» испортила настроение его экипажу (кстати, дублером Комарова был Юрий Гагарин). Космонавты меж собой корили Госкомиссию за перестраховку и нерешительность, вспоминали, как поступал в подобных случаях Королев, но все это были лишь разговоры в свое утешение.

Утром 24 апреля на борт передали распоряжение о посадке. Володя воспринял его спокойно. На восемнадцатом витке, через 26 часов 45 минут после запуска, он сориентировал корабль. Тормозная двигательная установка включилась где-то над Африкой, двигатель отработал расчетное время (в репортаже с орбиты Володя назвал точную цифру секунд, кажется 140), несколько позже у юго-западных границ страны снижающийся корабль вошел в зону радиовидимости наземных станций слежения.

Наша журналистская группа собралась во дворе МИКа. На втором этаже административной части монтажно-испытательного корпуса одну из комнат занимала Госкомиссия. Из раскрытого окна доносились голоса собравшихся, были слышны доклады информатора по громкой связи, звучали и сообщения Комарова с орбиты. Информации для репортажей было мало. Подробности мы узнавали от космонавта Алексея Леонова, который часто спускался к нам и пояснял, что происходит на этом этапе полета.

Главный конструктор академик В. П. Мишин, председатель Госкомиссии К. А. Керимов, президент Академии наук М. В. Келдыш, министр общего машиностроения С. А. Афанасьев, маршал авиации С. И. Руденко, другое высокое начальство обменивались короткими репликами, которые не вызывали никакой тревоги.

Помню тягостную тишину, когда связь с «Союзом» прервалась. И хотя это соответствовало циклограмме посадки, молчание всегда тревожно. Вскоре «прорезался» голос Комарова. «Рубин» докладывал спокойно, неторопливо, без какого-либо волнения. Журналисты отреагировали на это бурным восторгом, начался оживленный обмен мнениями. И тут "по циркуляру" поступило короткое сообщение: "Объект прошел зону. Время видимости две секунды". А вслед за этим уточнение: "Предполагаемая точка приземления – пятьдесят километров восточнее Орска". Леонов пояснил: "Южный Урал, Оренбургская область". И добавил: "Володя держится молодцом".

Разговор прервал доклад с поискового самолета «Ан-12». Командир сообщал: "Вижу «Союз», рядом люди. К кораблю идут машины…"

Из окна второго этажа послышалось оживление. Веселый настрой прервало сообщение из района приземления: "Космонавт требует врача". Не помню точно, но, кажется, в этой фразе было еще и слово «срочно». Начали думать, гадать, строить предположения. "Ушибся, повредил ногу, перелом" – чего только не говорилось. Не было одного – мысли о трагедии.

Хорошо помню, как кто-то наверху (по-моему, маршал Руденко) стал повторять короткую фразу. "Объект прошел зону. Время видимости две секунды". И рассуждать: "Почему только две? Локаторы должны были вести его дольше? Ведь спуск на парашюте длится значительно больше времени?.."

Ответ на эти вопросы еще не был найден, когда поступил сигнал бедствия.

К вечеру мы узнали подробности. А случилось вот что. Отказала парашютная система. Купол полностью не раскрылся. Володя Комаров погиб мгновенно, без криков и плача, в момент удара «Союза» о землю с огромной скоростью.

То, что осталось на земле после приземления аппарата

storm100

Оригинал взят у – montrealex в «Все, что осталось в 1967 году от космонавта Комарова»

Мгновенно… Так нам сказали. Но так ли было на самом деле? И что за этим "мгновенно"?

Володя отлично знал технику и понимал логику всех процессов. К тому же на корабле множество приборов, которые фиксируют и предупреждают. Все эти стрелки, табло, лампочки, тумблеры образуют ясное целое, где сосредоточено происходящее. Программное устройство выдавало команды, но их исполнение не было адекватным. Космонавт это уловил сразу. Нервная взвинченность превращала хаос видений, клейкую паутину сигналов в отчетливое понимание безвыходности его положения.

"Что он должен сделать? Что может? Что?.." – мысль работала быстро. Невнятица отступила. Случившееся представлялось в подробностях и целом.

Шоковый период прошел. Кошмар первых минут, когда он очутился в темноте безнадежности, сгинул. Не ситуация исчезла, а страх перед ней. Доказательством тому не слова, а то, как разворачивались события.

Без истерики и надрыва, просто и внятно Володя передал на Землю:

– Все идет не совсем ладно…

Его репортаж был скупым. Он сообщал только то, что считал особо важным. А корабль мчался к Земле. Двигатель мягкой посадки не мог погасить столь стремительное падение. При ударе спускаемый аппарат лопнул, внутри возник пожар. Когда огонь забросали землей, обнаружили останки космонавта.

Спасатели из группы поиска сигнальными ракетами сразу же сообщили о ЧП. Среди обусловленных кодов сигнала о гибели не было, самый тревожный содержал требование о враче. Его и передали.

Останки советского космонавта Владимира Комарова, погибшего в катастрофе спускаемого аппарата после полета на космическом корабле «Союз-1», 1967 год.

youtube.com

twitter.com

Уже в Москве я увидел небольшой цинковый гроб и то, что осталось от Володи. Главком ВВС маршал К. А. Вершинин после мучительных раздумий распорядился показать это космонавтам – летавшим и не летавшим, – чтобы не строили иллюзий и осознанно шли в полет.

Вот, собственно, и все.

Время не стерло память о Володе Комарове. Помимо сердца ее хранит еще и книжка, которую написал о нем. В ней, к сожалению, нет того, о чем я рассказал сейчас. Тогда это не разрешалось.

И, как всегда, подводя черту под уже написанным, наткнулась ещё на одну очень редкую публикацию…

Пишет storm100

Оригинал взят у – montrealex в «Все, что осталось в 1967 году от космонавта Комарова»

Дорога человечества к звездам усыпана трупами героев.

Одним из таких героев был советский космонавт Владимир Комаров. Его полет на на Союзе 1 сделал из него первого человека, побывавшего в космосе дважды, и он стал и первым погибшим в ходе выполнения миссии.

Владимир Комаров погиб при завершении программы полёта, когда во время спуска на Землю не вышел основной парашют спускаемого аппарата. Стропы запасного парашюта скрутились из-за вращения спускаемого аппарата. На большой скорости спускаемый аппарат врезался в землю в пустынной местности в Адамовском районе Оренбургской области и загорелся. Аппарат был полностью разрушен при столкновении с землей и вследствие начавшегося после этого возгорания остатков конструкции.

Трагедия произошла из-за спешки в подготовке полета.

На 50-летие Октябрьского переворота партия и правительство захотели от космонавтов чего-нибудь этагого, большого и толстого.

Лёня Брежнев решил стать режиссером невиданного доселе космического спектакля: встречи двух кораблей в пространстве. План заключался в том, чтобы запустить два космических корабля и состыковать их в пространстве с тем, чтобы космонавты могли перейти из одного отсека в другой.

Первую капсулу должен был вывести на орбиту Союз 1 с Комаровым внутри. На другой день хотели запустить Союз 2 с еще двумя космонавтами. Две космопосудины встречаются, стыкуются, Комаров переходит из своего отсека в другой, его партнер занимает место в первой капсуле и два космонавта возвращаются домой на втором судне. Брежнев дал четко понять, чего именно он хочет.

Гагарин, тем не менее, высказался за то, чтобы отсрочить полёт. Вопрос был: кто скажет об этом Брежневу? Первый в мире космонавт написал 10-страничный рапорт и дал его лучшему другу, кагэбэшнику Вениамину Руссаеву, но никто так и не осмелился переслать этот рапорт по команде. Когда до старта оставалось меньше месяца, Комаров вдруг понял, что отсрочка полёта не является выходом из ситуации. Один из его друзей в КГБ посоветовал вообще отказаться от полёта

Согласно книге "Астронавт" (Starman) авторов Джейми Дорана и Пирса Байзоуни (Jamie Doran and Piers Bizony), Комаров ответил: "Если я не полечу, они пошлют запасного." А запасным был Юрий Гагарин. Владимир Комаров не мог так поступить по отношению к своему другу. В книге приводится его прямая речь слов, сказанных со слезами на глазах: "Я умру вместо него, надо, чтобы он жил".

По мере того, как день полёта приближался, настроение падало у всех всё больше. Обнаружились серьёзные проблемы с управлением корабля в космосе. Предполётные испытания не внушали никакого оптимизма, техники, осматривавшие корабль, обнаружили 203 структурные проблемы. На космодроме царила мрачная атмосфера: когда Комаров садился в машину, которая должна была доставить его до космического корабля, вид у него был отречённый.

Товарищи пытались развеселить его, шутили, подначивали, начали петь, приглашая его подхватить. Ко времени подъезда он уже пел вместе с ними и настроение немножко приподнялось. Гагарин появился на площадке в полном полётном снаряжениии и попытался убедить команду позволить ему пилотировать корабль вместо Комарова, но все, включая последнего, отказались даже впустить его в кабину. Комаров полетел, зная почти наверняка, что погибнет.

Восемь минут спустя он уже управлял самым сложным аппаратом, который когда – либо запускался в космос.

Проблемы начались, когда одна из панелей солнечной электробатареи не смогла расправиться и батарея села, после чего выключились несколько навигационных приборов. Потом начались другие неполадки. Первая попытка изменить орбиту корабля не удалась: он стал вращаться вокруг своей оси и, когда Комаров пытался исправить проблему, вращение только усиливалось. Вышла из строя система термического контроля, свзяь с Землей стала прерываться и перебои в электропитании мешали ориентации корабля в пространстве.

Ввиду всех этих проблем пункт управления полётом на Земле принимает решение прекратить полёт и командует космонавту покинуть корабль при первом удобном случае. Космонавт безуспешно пытается сориентировать модуль в течение пяти часов. Сигналы, поступавшие с корабля по поводу состояния бортовых систем, были абсолютно неадекватными и, в конце концов, связь теряется вовсе. Используя процедуры, которым он не был обучен при тренировках, ему удаётся выравнять корабль и запустить ретродвигатели самому, но несмотря на все эти героические усилия худшее было впереди. Он успешно вошёл в слои атмосферы на своей 19+й орбите, но когда начал спуск, запасной парашют вышел, а основной заклинило в контейнере. См. выше в поста, что случилось. Комаров погиб в 7 утра.

Когда Комаров падал вниз, на американских прослушивающих станциях в Турции могли слышать, как он матерится, проклиная тех, кто послал его на неподготовленном к полёту корабле. Наземным службам он сказал, что погибает. Косыгин позвонил ему по видео телефону сообщить о том, что он герой. Его жене тоже удалось поговорить с космонавтом и она спросила, что ей сказать детям. Косыгин плакал. Когда начался последний этап спуска, американская разведка слышала его крики и переводчики уловили слова о том, что жар в кабине поднимается. Он также употребил слово «убили» для того, чтобы описать, что инженеры сделали с ним.

После этого случая власти допустили, что вся миссия была осуществлена в ненужной спешке и запуск произошёл, когда много чего не было готово как следует. Детали смерти Комарова были тщательно описаны. В интервью газете «Правда» спустя несколько недель Юрий Гагарин подверг резкой критике начальство, которое дало добро на полёт Комарова. Надо отметить, что Гагарин в 1967 году был уже не тот простой и безалаберный парень, которого все видели в 1961. Смерть Комарова легла на его плечи огромной тяжестью, он даже порывался получить аудиенцию у Брежнева, чтобы говорить об этом. Он находился в постоянной депресии из-за того, что не осмелился заявить Брежневу о том, что полёт нужно отменить.

Гагарин погиб, разбившись на истребителе, через год после смерти Комарова. В народе ходили слухи, что он был пьян и его не хотели допускать к полёту, но не могли перечить первому в мире космонавту.

Прах Комарова был погребен в у кремлёвской стене. Американские астронавты просили у советского провительства разрешения послать своего представителя на похороны, но им было отказано.

Посмертно его наградили вторым Орденом Ленина и присвоили второе звание Героя Советского Союза.

Почему его останки до кремации были положен в открытый гроб и была дана возможность сделать снимок?

Говорят, что об этом попросил сам Комаров, чтобы начальство увидело, что с ним сделало, как бы это была его финальная месть.

Лично я в этом сомневаюсь – партийным бонзам было всегда плевать на людей. Может быть, и скорее всего это было сделано по распоряжению самого «сиськи-масиськи», чтобы отвести вину от себя и преподать нечто вроде урока "инженерам".

В любом случае материалы о смерти как Комарова, так и Гагарина рассекречены не все и, скорее всего, мы никогда не узнаем, кто дал эту команду, но зрелище – из малоприятных и вовсе не из таких уж необходимых.

По материалам зарубежной печати и упомянутой выше книге (для тех комментаторов, кто вечно просит ссылок – их полно по ключевым словам).Яндекс.todrink.ru Метки: ДОКУМЕНТЫ, ИсторическоЭ, КОСМОС

Почему я добавила эту нелицеприятную статью?

В 1967 году мне было 32 года. И работали мы с Виктором на секретном предприятии – НИХТИ, которое занималось ракетостроением. И я прекрасно помню, не только то, что преподносило нам СМИ на блюдечках с голубой каёмочкой. В кулуарах «громким шепотом» обсуждалось то, что оставалось за напечатанными в прессе страницами. Почему-то верилось не официальной информации, а той, что передавалась по «сарофанному радио». И – «почему-то» верилось, что – если Комаров (выдержанный и воспитанный в духе партийности) уже понимал, что гибнет, он мог прокричать в эфир слова не от страха за свою жизнь, а направленные в адрес руководства, обрёкшего его на гибель. Он выкрикивал, погибая – правду о случившемся, адресованную всем…

Я приведу здесь ещё две коротких вырезки с сайтов…

Previous Entry | Next Entry

Соединенные Штаты перехватили последние слова русского космонавта Комарова, когда он в гневе проклинал тех, кто затолкал его в дефектный космический аппарат.

Последние слова русского космонавта Владимира Комарова были перехвачены американской радиоразведкой. Когда Комаров несся к земле и к своей явной смерти в спускаемом аппарате "Союз 1", были слышны его вопли и проклятья в адрес тех, кто затолкал его в дефектный космический аппарат.

Perry Fellwock аналитик американской национальной разведки описывает перехваченный разговор Комарова с офицерами ЦУПа, в котором он говорил им, что знает, что он погибнет.

Через разведывательный радиоцентр, расположенный в Турции, сообщает Perry Fellwock, также удалось перехватить разговор между Комаровым и бывшим Премьер-Министром СССР Алексеем Косыгиным. Было слышно как Косыгин плакал и называл Комарова героем.

Эти новые подробности описываются в новой книге Jamie Doran и Piers Bizony "Звездный человек: Правда за тенью Легенды о Юрии Гагарине". Книга будет опубликована в следующем месяце.

Книга "Звездый Человек" рассказывает о дружбе между Комаровым и Гагариным. Они оба были утверждены на роковой полет "Союза 1" и оба знали, что спускаемый аппарат не давал гарантии безопасного спуска.

Комаров, который к тому времени был женат и имел 2 детей, знал, что он погибнет, но отказался отступиться от выполнения миссии, так как Гагарин был его вторым номером, а Комаров не хотел допустить гибели своего друга.

………..Следует отметить, что "Союз 1" имел 203 конструктивных проблем – проблем, которые делали его опасным для управления в космосе. Однако из-за боязни быть пониженным в должности или быть уволенным, никто не посмел сказать Советскому лидеру Леониду Брежневу об имеющихся недочетах. Полет был осуществлен по намеченному плану.

За месяц до полета у Комарова состоялся разговор с разжалованным агентом КГБ Вениамином Руссаевым и при этом он сказал ему:

– "Из этого полета я не вернусь".

…………Когда Руссаев спросил Комарова почему он не откажется от полета, Комаров сказал: "Если не полечу я, то вместо меня они пошлют запасного пилота, это будет Юра и он умрет вместо меня.

А мы должны поберечь его". После чего у Комарова на глазах выступили слезы.

………..При снижении капсулы маленький парашют, не смог вытащить основной парашют, в результате чего в нем запутался парашют запасной.

Затем в книге описывается как американская радиоразведка перехватила крики гнева, когда В. Комаров несся к своей смерти.

Со всей мощью метеорита «Спасательная» капсула с Комаровым врезалась в землю под Оренбургом, от удара капсула расплющилась в результате чего сработали и взорвались тормозные ракеты.

Как сообщает Руссаев в обугленном теле Комарова целой смогли найти только пяточную кость.

By Daily Mail ReporterLast updated at 6:49 PM on 19th March 2011http://www.dailymail.co.uk/news/article-1367857/US-intercepted-Russian-cosmonaut-Vladimir-Komarovs-final-words-rage.html?ITO=1490Перевод с английского с незначительной адаптацией 2011.

И последняя вырезка…

……………. «Связь оборвалась, когда корабль вошел в атмосферу земли. Спускаемый аппарат шел на посадку. Корабль засекли из поисковых самолётов, и лётчики доложили: – «Видим аппарат. Идёт на посадку, открылся натяжной парашют…» Потом тягостное молчание перед роковым – «Горит на земле». Какими были последние минуты жизни Владимира Комарова, никто не узнает никогда – бортовой микрофон расплавился, бортжурнал сгорел.

Самая распространённая легенда, что пилоты поисковых самолётов слышали матерную брань космонавта, не выдерживает никакой критики: связь возможна была только через антенны на стропах основного парашюта, который так и не раскрылся»…

Источник: – obozrevatel.com

Похороны Владимира Михайловича КОМАРОВА

Снимок опубликован на сайте – Храма великомученика Дмитрия Солунского в посёлке «Восточный».

m.gazeta.ru

Фото с сайта ruspekh.ru.