Живая тьма
– А чем сейчас не нравится? Те же звёзды, та же луна, – также шёпотом ответила Алёна.
– Не знаю. Чувствуется, что магия ушла отсюда. Просто представь, что алтарь цел. Вокруг – чернота первобытной ночи. И человек, одетый в медвежью шкуру, стучит в бубен, общаясь со звёздами.
– Красиво… Но страшно. Я рада, что живу в современности, Вадим.
– В современности не хватает колдовства и таинства, Алёна.
– Ах, не хватает? – девушка улыбнулась, демонстративно расправляя покрывало на серой, ровной поверхности необработанного, серого камня, – тогда присядь рядом, я покажу тебе магию.
То, что является первобытным желанием, не всегда является синонимом дикости, невежества. Иногда первобытность означает лишь святую чистоту помыслов. Вадим не успел ничего возразить, как Алёна уверенными движениями, сама сняла платье, легко отбросив его в сторону. Секундой позже, в ту же сторону полетели и последние элементы одежды, ярким, белым пятном разбавив темноту неосвещённого камня. Девушка осталась абсолютно нагой.
У Вадима перехватило дыхание. Откровенного испугавшись и одновременно испытывая дикое чувство восторга, молодой парень перестал ощущать даже острые грани камней и колючие ростки шиповника, царапающего ноги.
– Так вот почему ты ещё раз гоняла меня за водой и заставила смыть дневную пыль? – выдал Вадим совершеннейшую глупость в данной ситуации.
Алёна ничего не ответила. Девушка грациозно присела на покрывало, поманив Таршина тонким, указательным пальцем и слегка дрожа всем телом, Вадим, обнажаясь на ходу, медленно пошёл ей навстречу.
Вадим много думал, как произойдёт их первый раз. Естественно, реальность сильно различалась с гладкими и ладными мечтами, привнеся сумбурность и неловкость в процесс первой попытки физической любви, однако это не мешало, а добавляло свой шарм. Таршин действовал аккуратно, иногда действуя по наитию, иногда вспоминая советы бывалых товарищей.
Вроде как получилось неплохо. Алёна лишь сжалась на несколько секунд, привыкая к новому чувству для себя. Решительность и забота сделали своё дело, позволив обойти большинство неприятных ощущений.
Потухший вулкан и ночь. Иссякшее место силы. Тайга и звёзды. Стоны и тихие, осторожные движения силуэтов в темноте. Яркое чувство неудобства камня, которое медленно, но верно поглотила палитра новых ощущений телесного блаженства.
Закончив акт любви, ребята сидели и медленно отходили от пережитого. Глубоко внутри, каждый по-своему справлялся с ярким всплеском новых эмоций и чувств, пытаясь осмыслить свой новый статус мужчины и женщины. Неожиданно чистый небосвод пронзила молния, и раздался раскат грома такой силы, что сотряс гору до основания. Алёна, переводящая дыхание, ощутимо вздрогнула от резкого звука и была тут же прижата к себе Вадимом, которому на волне адреналина и море было по колено:
– Странно, – сказала молодая женщина, – грозы вроде не намечалось.
– Ой, плевать, родная! – широко улыбался радостный Вадим, – разве нам дождь – помеха?
– Не помеха, но место то, какое…
– Не бери в голову, Алёнушка. Бред всё это. Глупые сказки для детей!
– Ну, вы закончили? – неожиданно прямо под ногами раздался голос Романа, который практически бесшумно возник ниже по склону в компании своей спутницы – мы тоже хотим здесь посидеть.
Странная папироса теплилась в зубах у Январёва, освещая косую улыбку и озорной взор неожиданно потеплевших, серых глаз. Сладковатый, незнакомый ранее запах дыма заполнил вершину горы, позволяя убедиться, что Роман курит вовсе не обычный табак.
Всё еще обнаженная Алёна вспыхнула краской, быстро прикрывшись измаранным платьем. Частью покрывала прикрылся и пристыженный Вадим.
– А девушка у тебя ничего, красивая, – хохотнул Январёв, придерживая за талию пунцовую от стыда Дарью, – не беспокойтесь. Что естественно, то не безобразно. Одевайтесь, мы придём минут через пять.
Уходя, наглый Вадим, совершенно не обращая внимания на смущенность потревоженной пары и задетые чувства своей спутницы, до последнего нагло смотрел на фигуру Алёны, которая судорожно натягивала на себя белое белье, тщетно силясь прикрыться узким крестом.
– Да не тушуйтесь, ребята! – исчезая в темноте, ещё раз крикнул Роман, – нагота прекрасна, а вы так молоды! Одежда портит человека…
Смущение смешило. Едва Вадим и Дарья окончательно скрылись за каменистой грядой и Вадима и Алёну пробрал такой чистый смех восторга и здорового бесстыдства, что им стало совершенно плевать на тот факт, что посторонние люди только что увидели их обнажённые тела.
Вскоре, пары, вновь встретившись по пути в лагерь, подзадоривая друг друга шутками-прибаутками, легко поменялись местами:
– Покрывалишко своё заберите, будьте любезны, – галантно попросил Роман, уступая дорогу Вадиму и Алёне, – мы, так сказать со своим.
– А мы и не думали оставлять, нам на нём ещё спать, – подражая аристократической манере разговора, в тон старшему товарищу ответил Таршин.
Покрывало действительно пришлось унести с собой и упрятать в рюкзак. Небольшое пятно крови на ней было чересчур ярким доказательством первой любви.
Убрав из палатки самые острые камни, кое-как выстлав землю всеми доступными предметами одежды и рюкзаками, усталая и перенасыщенная впечатлениями, пара влюблённых, провалилась в крепкий и здоровый сон счастливого человека.
Глава 5. Мистический сон
Вадиму часто снились интересные и яркие сюжеты. Но сегодня, увиденное в грёзах, казалось столь реалистичным, что путалось с событиями минувшей ночи.
Прикрывающийся частью окровавленного покрывала, обнажённый Таршин стоял чуть ниже креста и рядом с ним, чуть выше по склону, возвышался в глубоком молчании и задумчиво рассматривал православный символ, странного вида мужчина, облачённый, не смотря на летнюю жару, в громоздкие медвежьи шкуры. Необычное одеяние содержало и кое-какие элементы украшений. Костюм молодого мужчины, с азиатскими чертами лица и бледной кожей, был густо увешан костяными и деревянными фигурками людей и животных. Головной убор, исполненный из шкуры настоящего волка, скрывал длинные, чёрные космы волос незнакомца, ниспадающие по спине. Большой, кожаный бубен был бережно закреплён на поясе мужчины и тихо гудел сам по себе, словно обладал собственной жизнью, которая протекала по законам совершенно не понятным простому смертному.
Взор раскосых глаз незнакомца был по-лунному бел и чист. Зрачков не было. Только тихо свечение и внимательная сосредоточенность на кресте. Руки, скрещенные на груди, вопреки представлениям современного человека о первобытном устройстве быта, были утончённы и чисты, как руки врача или дантиста в наши дни.
При этом в молодом мужчине чувствовалась сила. Даже мешковатый, громоздкий костюм не мог скрыть богатырского размаха плеч и рукава, закатанные до уровня локтей, подчеркивали мощные сухожилия и мышцы рук, привыкших к работе.
– Простите… – нерешительно прервал молчание Таршин, чувствуя неловкость в своём текущем образе Адама, – я, наверное, вам помешал?
Вадим не надеялся на понимание, просто вежливо обозначая своё присутствие рядом. Выглядел незнакомец столь экзотично, что молодой человек не был до конца уверен, что странный азиат поймёт его речь.
– Помешал? – мелодично хохотнул незнакомец, отвечая на чистом, русском языке и его голос нежным эхом загулял по склонам вулкана, – нет, Вадим, ты меня призвал.
– Я? – ошарашено переспросил юноша, удивляясь и абсолютному пониманию и сказочному эху, которое порождало любое слово.
– Именно ты. Место то, знаешь какое? То-то и оно! – многозначительно поднял указательный палец вверх незнакомец, – многое тут, конечно, поменялось за века. И крест непонятный поставили, однако, суть та же. А ты решил столь значимый обряд здесь затеять.
– Какой обряд? – не понял о чём идёт речь Вадим.
– Да тот самый, – ответил незнакомец и не глядя, указал на пятно крови на покрывале Таршина, – это ведь не просто «шуры-муры». Это ведь сакральный акт. Особенно если все свершилось по любви и на алтаре.
– Простите, но кто вы?
– А сам не догадался? – улыбнулся незнакомец, демонстративно прикоснувшись к бубну, – я хранитель этих мест.
– И давно вы их храните?
– Не знаю как это, по-вашему. Я спал и слышал, как говорят новые гости моей горы. Много непонятных слов. Множество лун я изучал вашу речь и в этом мне помогали разнообразные духи. Скорее всего, срок моего пребывания здесь, в вашей категории понятий, будет звучать как «века».
Хранитель неторопливо нагнулся вниз, взяв в руки белый осколок камня:
– Жаль… хороший был алтарь, – нахмурившись, проворчал мужчина, откидывая камень в сторону, – ровный, гладкий… Столько сил потратил!
Диковатого вида незнакомец изъяснялся вполне современным языком. Не было непонимания между людьми из разных эпох. То ли он действительно был развит не по нормам своего времени, то ли сон, подключая скрытые области сознания, сглаживал острые углы непонимания между ними.
Вадим понимал, что спит. Осознанные сны были ему знакомы. Поэтому, чувствуя абсолютную безопасность, Таршин принял решение задержаться в столь странном сюжете.
– Вы реальны или являетесь производным моего мышления? – спросил он Хранителя.
– Сам то, как думаешь? – вопросом на вопрос ответил азиат.
– Трудно сказать…
– А если почувствовать? Загляни к себе в душу и ответь.
Следуя совету, Таршин полностью сосредоточился на внутренних ощущениях.
Получилось далеко не сразу. Странным образом, не только слова, но и мысли, обладали своеобразным эхом, множась в голове непредсказуемыми потоками образов. Напрягая волю, Вадим всё-таки заставил функционировать мозг, в новых для него условиях. Проанализировав ситуацию, он пришёл к выводу, что сон столь высокой детализации уставшее сознание сотворить попросту не в состоянии, следовательно, всё, что происходило вокруг, было настоящим.
На измышления требовалось время. Наблюдая за ходом мыслей в голове Таршина, Хранитель внимательно и молчаливо смотрел на его потуги белыми провалами невероятно глубоких глаз.
Совершенно естественным образом Вадим поверил в реальность происходящего. Ко снам, исходя из мировоззрения эзотерика, он всегда относился предельно внимательно, выискивая в ночных образах нужные подсказки и ключи к настоящему. Сейчас, человек, пришедший к нему сквозь грёзы, был для него также реален, как и костёр, догоравший внизу.
– Я виноват перед вами или что-то нарушил? – первым делом поспешил поинтересоваться взволнованный и правопослушный Вадим.
– Да нет… – вздохнул мужчина, – для шамана, первый секс по обоюдному согласию между мужчиной и женщиной, да ещё по любви есть дело природоугодное. Неважно где случилось это деяние! Пусть и на алтаре, который посвящён Богам. Однако ваш выплеск силы был столь силён, что вырвал меня из силков вечного, осознанного сна. Не каждый ведь день на твоих останках молодые люди предаются утехам!
– На ваших останках? То есть мы…
– Да. Прямо на камнях, сокрывших моё бренное тело много лун назад.
– Вы Тофалар? Тунгус? Эвенк? – волнуясь, Вадим выдал первое, что пришло в голову.
– Это действительно имеет значение? – шаман слегка поклонился, брякнув костяными фигурками, – звать меня Мадар. И мне очень приятно познакомиться с человеком, который союзен со мной духом, хоть ты и русс!
– Вы хотите сказать, что я…
– Да Вадим, – легко увидел ход его мысли Мадар, – в тебе есть скрытый потенциал, который мешает тебе раскрыть твоя культура. Однако знай, что только в дни сильных потрясений для твоего духа, которые несут тебе ветры грядущих времён, скрытые силы проявят себя. И тогда тебе нужно будет сделать выбор…
– Какой выбор? – после некоторой паузы ошарашено спросил Таршин.
– Остаться здесь или идти дальше, – рассмеялся шаман, обнажая белоснежные, ровные зубы, терпеливо выжидавший этот вопрос от юного собеседника в интригующем молчании, – я пошёл бы дальше, например, но не могу. А с тобой поговорим позже.
– Почему не можете?
– Место то моё, – улыбнулся Мадар, словно ему пришлось только что объяснить что-то очень и очень элементарное, несмышлёному ребенку, – да и убили меня здесь. Сами Боги велели остаться.
Мадар растворил полы шкур, обнажая мощную грудь. Несколько больших, рваных дыр разрывали кожный покров, заполненные сполохами неторопливого, белого тумана.
– Кто это вас так? – Вадиму стало жаль спокойного и вежливого Шамана, которого явно умертвили насильно.
– Казачки ваши, да стрельцы, да ведун сильный с ними. Долго взять пытались, да в бою честном не одолели. Вот пищальки и принесли, – Шаман запахнул шкуры, застегнув небольшие, костяные пуговицы-палочки, – но ты не горюй, парень! Я дорого продал свою жизнь, поэтому считаю плату соразмерной.
Мадар махнул рукой, на секунду приоткрывая образ из прошлого. В этом образе, древний шаман, облачённый в костяную броню, с дубиной наперевес, возвышался сразу над несколькими телами поверженных врагов, гордо расправив грудь навстречу тёмным стволам пищалей, направленных в его сторону. С еле слышным грохотом древнего огнестрельного оружия, образ растворился, как утренний туман под палящими лучами летнего солнца:
– За что это они? – спросил Вадим, невольно сжав кулаки.
– Я другой. Они другие. Я защищал свои интересы. Они свои. Всё честно. Один из них даже помнит меня и иногда посещает это место…
– В смысле? Его призрак приходит к вам?
– Нет. Он приходит во плоти.
– Быть того не может! Сколько лет прошло, – произвёл в уме быстрые вычисления Вадим, вновь усомнившись в реальности происходящего.
– Может русс. Каждую новую жизнь, когда в новом теле он вновь вспоминает свои прошлые воплощения, он возвращается к месту своей великой победы. Ты видел его сегодня. Древний ведун спускался с горы.
– Но это же нечестно! Их было намного больше…
– Честно – нечестно. Какое это теперь имеет значение?
Мадар потянулся, вглядываясь в полосу алого рассвета, который только намечался на восточной стороне земного шара:
– Спасибо тебе юный русс, что позволил на время вернуться в мир людей. Но мне пора спать. Помни мои слова. И помни меня. Память – это то, что связывает целые поколения людей.
Вадим ничего не успел ответить.
Всё еще улыбаясь Мадар, помахал рукой и быстро растворился в воздухе, оставив Вадима наедине со своими мыслями, пока обычные сны, рекой, пришедшие со всех сторон, не вовлекли его сознание в стандартное верчение образов и картин…
…Проснулся Вадим легко, в палатке, в объятиях любимой. Прекрасный рассвет и туманный океан, поглотивший тайгу, своей красотой и сосредоточенным созерцанием, быстро растворили воспоминания о необычном сне, на долгие годы, сокрыв имя Мадара и его образ в закромах памяти молодого человека.
Глава 6. Новое время
Как уже понял достопочтенный читатель, вышеуказанная история была крайне важна для развития сюжета. Но вернемся же в 1993 год, чтобы раскрыть главную легенду Медведьевска до конца.
Девять лет, прошедших с ночёвки под открытым небом, очень круто изменили судьбу некоторых персонажей.
Михаил, любящий рисковать, летом 1991 года разбился на мотоцикле, не войдя в крутой вираж на большой скорости. Виктор, всё-таки женившийся на Полине и в совершенстве изучив английский язык, стал специалистом в области нефтедобычи. Он отправился в Европу, где, по слухам, выстроил замечательную карьеру.
Эти истории успеха или падения не так значимы для нашего повествования. Вернёмся же к ключевым фигурам истории.
Естественно Дарья не стала женой Январёва, а вышла замуж много позже, за такого же, как и она, добродушного и простого лесника Женю, взяв фамилию Потапова и родив к этому моменту двух замечательных и крепких сыновей. Низкорослый и жилистый, хозяйственный муж Дарьи, обладая предпринимательской хваткой, ловко лавировал в потоках перемен, пришедших и в Сибирь. Он смог полулегально открыть собственный бизнес, связанный с доставкой древесины крупным скупщикам, из-за чего часто пропадал в лесу, на богом забытых делянах.
Для Дарьи её нынешний супруг Евгений, в сравнении с Романом, был наилучшим вариантом, ведь семья её бывшего возлюбленного, казавшаяся незыблемым утёсом в бушующем океане потрясений и невзгод, на время полностью утратила свои позиции.
Ввязавшись в крупную авантюру, на пару лет сел за решётку отец Романа – Сергей Викторович. Это больно ударило как по репутации, так и по положению семьи в обществе. С большим трудом, матери Январёва удалось удержать своё положение в администрации муниципального образования, однако в связи с вынужденным отсутствием отца больше защищать Романа было некому, а врагов к тому времени, у молодого человека завелось немало.
Рисковому, предприимчивому Роману, как никогда, нужна была опека со стороны родителей. Понимая, что выстроить собственный бизнес в постоянно изменяющихся условиях, практически невозможно, молодой и горячий парень быстро сколотил банду отморозков, занимающихся банальным рэкетирством.
Сам Роман никогда не марал руки в крови, являясь мозговым центром довольно крупной группировки. Формально, он всегда оставался в тени, всячески выгораживая менее умного и решительного Петра Богохульцева, по прозвищу Поп, как лидера группировки. Это и спасло его, когда деятельностью банды занялись компетентные органы, наведённые по указанию конкурентов.
Младший Январёв пошёл по стопам отца, сев за участие в преступной деятельности. Так как он тайно пошёл на сделку со следствием и в колонии отличался хорошим поведением, то и отсидеть пришлось совсем недолго, в сравнении со сроками заключения, которые получили бывшие соратники. Неполные три года за решёткой, полученные за столь значительные преступления, только раззадорили пыл Романа. Времени на обдумывание дальнейших шагов было предостаточно.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги